Der Parasit

      Весна 1969 года выдалась холодной. Согласно календарю был конец марта, но погода, гнув свою линию, своим настроением настаивала на середине февраля. Жителям крупных городов везло — администрация выделяла рабочих дворников и специальные службы, избавляя улицы от сугробов, расчищая тротуары и дорогу.       Лисьё — был глухой деревенькой, где жило немногочисленное количество людей. Хотя будет вернее сказать — существовало, обитало или даже доживало.       Убирая выбившуюся прядь из-под шапки, Еванджелина Адерли пробиралась сквозь непогоду, постоянно сверяясь с картой и запиской с приметами, которую уже помнила наизусть.       Не растаявший снег надоедливо скрипел под высокими ботинками. Наступая на очередную заледеневшую корочку, была велика вероятность, провалиться по колено в неожиданный сугроб.       Запыхавшись, тяжело дыша, девушка посмотрела на наручные часы — в пешем походе она провела уже пару часов. Пот ручьем стекал по шее и телу, а усталость разливалась тягучим медом в конечностях, уговаривая хозяйку остановиться на длительный перерыв. Однако эта слабость могла стоить ей жизни.       Автобус, следовавший по маршруту «Автострады 7» насколько это было возможно, облегчил путь до конечной точки назначения, оставив девушку наедине с парой десятков километров до заветного крестика на карте.       По предположению Адерли, она уже прошла две трети пути, но пока что на горизонте виднелась лишь снежная гладь, угнетающая своим холодом и нелюдимостью.       Достав из походного ранца термос, что на половину успел остыть, девушка отпила немного горячего чая, стараясь приободриться и настроиться на продолжение своего путешествия.       Хотя, где-то глубоко в душе, она понимала, что еще немного, и отчаяние, физическая слабость и страх потеряться на незнакомых землях, завладеют ею, заставив сдаться и отступить. Правда, навряд ли, у девушки остались силы на обратную дорогу.       Стараясь отгонять негативные мысли, Ева продолжила путь. Ноги уже плохо перебирали, отчего она постоянно вязла в сугробах, увеличивая время пути в два раза дольше, в сравнении, когда она только сошла с шоссе.       Солнце плавно сходило с зенита, уходя в закат. Когда начало смеркаться, на наручных часах девушки было «16:05». Ветер предательски распоясался на открытой местности, вихрем поднимая снежинки и нещадно колотя ими по одинокой фигуре в поле.       Никогда прежде Адерли не участвовала в подобном марш-броске, даже во время подготовки к полевым условиям Алжира. Теперь, в сравнении, она признала, что там было намного легче.       Спустя полчаса ковыляния, в сумраке появились первые черные пятна на снежной глади — крыши домов. Осознание того, что она совсем близко придало ей сил, словно выкроив их из секретного тайника, где-то на верхней полочке.       Ева убрала карту и записку, в темноте она уже ничего не могла разглядеть в них и настойчиво направилась к цели. Ей нужен был самый крайний дом с синим окошком. Пока девушка дошла до домов, солнце окончательно скрылось за горизонтом.       Луна и звезды — верные друзья спутников, еще с незапамятных времен, благородно отражаясь от снежной глади, освещали силуэты заборов и домов, проходов и проулков. Наконец, пересекая все поселение, девушка по подсчетам дошла до нужного дома — ветхая постройка с заваленным деревянным забором и единственным окном, видимо для того, чтобы узнать, кто является гостем до того, как открыть дверь.       Адерли зашла во двор, заметив протоптанную тропинку от двери до угла дома, где была небольшая гора с накрытыми от снега поленьями. Остановившись перед дверью, девушка прислушалась, отмечая, что было совершенно тихо, словно здесь никто не жил вовсе.       Она постучалась так, как ей велели: два подряд, и два с перерывом.       За дверью была тишина.       Адерли не удержалась, повторив попытку.       Она боялась, что ошиблась.       Постучав еще раз, девушка была готова расплакаться от нахлынувшего отчаяния — неужели она все спутала и ошиблась?       В следующую секунду, Еванджелина на мгновение забыла как дышать, а сердце пропустило удар. Девушку схватили, подкравшись со спины и удерживая за шею в локтевом сгибе, тем самым, затрудняя дыхание, приставив к щеке нечто остроконечное и до жути холодное. Это точно был нож.       — Кто ты? — огрубевший голос, совершенно потерявший привычную мелодичность, прогремел, словно гром среди ясного неба.       — Ле-еви, это… Я… — срываясь на самые высокие ноты из-за надвигающейся истерики, пропищала Адерли.       Тут же девушка почувствовала свободу, дарованную нападавшим.       Рухнув на колени, Ева почувствовала, как силы окончательно покинули ее, а усталость сковала настолько, что девушка даже головы не могла поднять, чтобы посмотреть на мужа после долгой разлуки.       Слезы произвольно потекли по щекам, и казалось, что они тут же замерзали, неприятно пощипывая обветренную кожу щек. А до сознания, что резко включилось, доходила одна здравая мысль — Аккерман чуть не убил ее.       — Как ты меня нашла? — Леви застыл, словно каменное изваяние, продолжая держать нож в правой руке, что ни один раз спасал его жизнь за последние месяцы.       — Это так ты меня встречаешь?! — посмотрев вверх, пытаясь во тьме уловить лицо бывшего капитана, вспылила Адерли.       Тяжелый взгляд требовал лишь одного — ответа на ранее заданный вопрос. Уловив это, Ева скинула рюкзак, освобождая затекшие плечи, и поравнялась с мужем, всматриваясь в него, пытаясь понять как можно больше, не задавая дополнительные вопросы.       — Мне помог один человек… Он сказал, что ты очень хорошо его знаешь…       — Высокий мужик, на вид лет 45-50 в дурацкой шляпе? — предположил Аккерман. Его голос звучал устрашающе монотонно, чем заставлял нервишки девушки шалить.       — Да, его зовут…       — Т-ш-ш… Не произноси это имя в слух. — Приставив указательный палец к губам супруги, приказал бывший капитан. — Я вот одного не понимаю… — отпрянув, произнес вслух Леви. — Какого черта он ТЕБЯ отправил?       — Отправил?! Что происходит?! Куда ты пропал?! — слишком много вопросов волновало девушку, чтобы спокойно отвечать ему.       — Кто знает, что ты здесь? — игнорируя выкрики жены, спросил Аккерман.       — ЛЕВИ! — срываясь на истерический вскрик, полный тревоги и непонимания, отвечает Ева.       — Я ПОВТОРЯЮ: кто знает, что ты здесь?       — Я никому не говорила! — быстро отрапортовала она.       Убрав нож в кобуру, что висела на поясе, он подошел к двери, опасливо обернувшись, выискивая наличие свидетелей этой встречи, и, наконец, открыл дверь, жестом предлагая войти.       — Проходи в комнату, там теплее. — Забрав рюкзак и закрыв дверь, посоветовал Аккерман.       Не удосужившись снять обувь, прямо в одежде, Адерли прошла в комнату, мельком заметив выход на открытый чердак в коридоре, благодаря которому, по всей видимости, Леви и оказался на улице, успешно подкравшись сзади.       Первые несколько минут Ева сидела на полу молча, прикрыв тяжелые веки, чувствуя, как тепло печи согревает ее продрогшее от холода тело. Аккерман открыл рюкзак, разбирая содержимое.       Достав сверток, что, по всей видимости, собрал для передачи Кенни, Леви убедился, что Ева пришла по его указаниям, учитывая, что там было все, что он привозил обычно раз в месяц.       — Прости меня… — хриплый голос Аккермана раздался совсем рядом, отчего девушка лениво открыла глаза, посмотрев на источник звуков.       Молодой человек принялся расстегивать ее куртку, затем снимать ботинки, словно Адерли какая-то кукла. Хотя, после такого путешествия, она ощущала себя ни больше, ни меньше чем какая-нибудь тряпичная игрушка, позволяя делать с собой все что угодно. Наблюдая за языками пламени, девушка поймала себя на мысли, что сейчас для нее время будто замерло, — она не думала ни о чем, хотя должна была.       Что же это было — усталость? А быть может — разочарование?       Совершенно не так она представляла себе встречу с мужем после долгой разлуки.       — Иди за стол, тебе надо поесть.       — Я не хочу. — Чуть слышно отозвалась Адерли.       — Не капризничай. Ты лучше меня знаешь, что надо поесть, иначе я тебя с ложки кормить буду.       Выполнив приказ бывшего капитана, Ева, разморенная теплом, почти ползком добралась до стола, а после нескольких ложек горячего супа, ей показалось, что она уснет прямо за обеденным столом.       Пока Еванджелина ела и набиралась сил, Аккерман нашел таблетки обезболивающего, приняв две сразу, что не укрылось от внимательного взгляда медсестры.       — Ты простудился? Горло болит? Температура?       — Да, — хрипло ответил бывший капитан.       — Что принимаешь? — с профессиональным интересом решила уточнить Адерли.       — Кроме теплого чая и меда — ничего. Здесь нет ни одной аптеки, если ты успела заметить.       — Слыша, как ты разговариваешь, через пару дней голос пропадет совсем и, мне кажется, у тебя ларингит. — предположила Ева.       — Не пугай меня своими медицинскими терминами: все равно, мне нечем лечиться…       Тяжело выдохнув, Ева отставила тарелку в сторону.       Закончив с трапезой, Ева и Леви сидели вдвоем, попивая чай, приготовленный Аккерманом.       — Задавай. — Коротко начал молодой человек.       Собравшись с мыслями, после долгой паузы и допитой кружки, Адерли, наконец, заговорила:       — Что происходит?       — Я скрываюсь. — Едва слышно ответил Аккерман, прокашлявшись.       — Почему? — Ожидала объяснений Ева.       — Меня разыскивает французская разведка по делу «Красного Мая»…       — Ко мне приходили люди в форме… — перебила начавшийся рассказ мужа супруга.       Глаза Леви тут же отразили ужас сказанных ею слов.       — Когда и сколько раз они приходили? Ты все время была дома? Был обыск? — шквал вопросов лавиной обрушился на медсестру.       — Нет, обыска не было. — Ответив на последний, начала рассказ Еванджелина: — Приходили дважды, через три месяца как ты ушел и совсем недавно, буквально дней десять назад. Кстати, с ними был тот блондин, что приходил за тобой.       — Что ему было нужно?! — не понимая причины появления разведки в своем доме, Аккерман почти потерял самообладание. Видя реакцию Леви, Ева смутилась, будто бы это не нормально преследовать близких преступника, кем считали ее мужа в разведке.       — Они спрашивали: где ты, появлялся ли дома или в магазине… А потом они интересовались нашей личной жизнью: как мы познакомились и сколько живем вместе. Просили вспомнить, что ты рассказывал о себе в прошлом, до и вовремя военной службы, но я ничего им не ответила, потому что… — переведя дыхание, Ева продолжила: — Ты и сам никогда не рассказывал, каким ты был, пока не пошел в солдаты. Мы столько лет живем вместе, а мне и в голову не приходило, что я ни черта о тебе не знаю!       — Что они хотели в последний раз? — ловя каждое слово, спросил бывший капитан.       — Их интересовало, появлялся ли ты дома, получала ли я от тебя письма или передавал ли кто сообщения от твоего имени.       — Ясно. Молодец, что ничего не сказала. — Похвалил девушку Леви.       — Не за что, но… Разве ты не должен был работать на них? Тем более, человека, стоявшего за забастовками задержали…       — Это была подстава. Главный все так же на свободе.       — А ты… — неприятное предположение закралось в голове Адерли.       — Нет. Они сделали неверные выводы. — Опередив жену, ответил Леви.       — Так почему ты не докажешь им обратное?!       Разумеется, Ева не понимала, о чем говорила. Не знала, как работают в разведке, как быстро решают те или иные вопросы и устраняют проблемы.       Все это время память была жива, ведь забыть то, что бывший капитан успел пережить в допросной, невозможно. Если бы не случилось чудо, и ему не удалось убедить «арийское отродье» не убивать его, то тело Аккермана уже успело бы разложиться или пеплом развеяться со многими, разделившими его участь в послевоенное время.       Молодой человек вскипел от обиды и непонимания, пусть Адерли не была в этом виновата.       — Доказать?! — из-за болезни голос ломался, иногда звуча, как у подростка, а иногда, как у пропитого бродяги, но это даже сильнее помогало выразить чувства, что правили разумом молодого человека в этот момент. — Думаешь, я не пробовал?! Ты хоть знаешь, СКОЛЬКО допросов я успел пережить только за первый месяц пребывания в камере?       Он снял рубашку, что до этого была застегнута на все пуговицы: перед девушкой предстала картина шрамов, различных по природе нанесения на теле дорогого супруга.       На глазах Адерли выступили слезы, а руки тут же потянулись к самым большим, мерзко зарубцевавшимся тканям.       — Не трогай… Мне самому противно. — Снова застегивая рубашку на все пуговицы, Леви озвучил мысль, в тот же момент пришедшую в голову: — А вообще, я удивлен, что они тебя не потащили на допрос.       — Считай, что он у меня был. — Схватившись за голову обеими руками и осознавая ужас, который действительно обошел ее стороной, Еванджелина продолжила: — Оба раза приходило восемь человек. Психологическое давление колоссальное! Полагаю, меня не тронули потому, что я работаю в правительственной поликлинике.       — Да, ты права. Им сначала нужно обвинение, прежде чем вести тебя в штаб.       Теперь он понял, почему Кенни отправил Еву к нему, — он должен защитить ее.       Разведка снова начала играть грязно, и теперь необходимо понять, что им нужно на этот раз. Они должны были оставить их в покое. Особенно Адерли.       Леви специально не вернулся к жене, скрываясь в этой глухой деревне, чтобы ей больше не угрожала опасность. Слишком наивно было полагать, что они отступят, но все же Леви надеялся, что Эрвин Смит «человек-слова» и не станет нарушать условия их договора.       — Останемся здесь еще на неделю, потом вернемся домой. — Сообщил о своем решении Аккерман.       — Ты уверен, что это правильно?       — Если нас найдут здесь — убьют не раздумывая. В большом городе у меня есть тот, кто может нам помочь. Да и не только он…       — Я думала, что ты скрываешься здесь, потому что это безопасно… — рассеянно озвучила мысли вслух медсестра.       — …безопасно для тебя.       — Что?! — не понимая причины и следствия, спросила Адерли.       — Я надеялся, что так смогу защитить тебя. Ты не должна была участвовать в их «игре», ведь им нужен я.       — Леви… — голос Евы подрагивал, что означало надвигающуюся истерику, а для нее это не самое лучшее состояние.       — Тебе надо отдохнуть. Путь был не из легких… — решив закончить не самый легкий разговор, перевел тему бывший капитан.       Девушка проводила взглядом отдаляющуюся фигуру мужа, ставшего расправлять спальное место, и крепко задумалась о том, что же с ними будет дальше?..