Одни лишь звезды знают. Невозможное возможно II.

      Учитель привёл ревущего Арлина в класс и познакомил с детьми. У детей было свободное время, поэтому занятий не было. Мистер Томсон передал Арлина из рук в руки куратору мистеру Иори. Он провел всех ребят, в том числе ещё двоих новеньких в корпус общежития. Там, на первом этаже располагались спальные комнаты младших групп. В одну такую комнату на четыре человека и поселили Арлина и ещё двоих новичков. Одна кровать уже была занята. Хозяин кровати был в этом же классе и шёл вместе со всей группой. Он с радостью всё показал, рассказал, что где хранить, чем можно заняться в свободное время и прочие порядки, и правила. Куратор попросил этого мальчика – Анхэля – белокурого ангелочка—омегу, помочь новеньким освоиться и дальше. Вообще, в комнату попали только омежки. Альфочек никогда с омегами не селили, только с альфами.       Потом позвали на обед в общую столовую. Арлин отметил, что сначала едят самые маленькие, потом, постарше и так, пока все группы не поедят. Есть надо было быстро, так как работникам кухни и дежурным нужно было накормить следующий поток учащихся. В свой первый обед в пансионате, он почти ничего не съел, видимо из–за стресса. Собственно, как бы вкусно не кормили, еда для него чужая, кто готовил, ещё не известно, будет ли вкусно – тоже! Кусок в горло не лез. Нет, по настоянию Анхэля, Арлин немного всё же поел, можно сказать пожевал. На вкус, сомнительно, не так как дома, главное не отравиться. После обеда всех повели по кружкам. Арлину достался кружок Ментальной математики, так как учитель счёл Арлина вполне способным справиться с этой наукой. Первое занятие Арлину не понравилось. Начнём с того, что учитель был не знаком, материал ещё не очень понятный и к тому же, в животе бурлило от незнакомой пищи. В результате, Арлин сбежал в туалет и просидел там до конца занятия. О том, что занятие закончилось, сообщил одногруппник, который был с ним в одной группе по дополнительным занятиям, то есть кружку. Арлин совершенно не хотел выходить из туалета, но мальчик сказал, что преподаватель его уже ищет. Пришлось возвращаться в класс и объяснять причины столь долгого отсутствия.       Вечером Анхэль провёл новичков по корпусу общежития, показывая, расположение важных помещений. Само общежитие стояло рядом с учебным корпусом. По архитектуре, оба здания были идентичны, однако, имели разные внутреннее строение. Если при коридорной системе в учебном корпусе, кабинетов было меньше, они были больше и сами коридоры шире, то в корпусе общежития комнат было гораздо больше, они были меньше и коридоры уже. Кроме жилых комнат, в общежитии находилась библиотека, кабинеты для внеурочных занятий, спортивный зал и комната – тренажёр космического корабля. К слову сказать, модели симуляторов можно было менять по желанию, поэтому, каждый выпускник пансионата на выходе уже имел удостоверение пилота и мог управлять любым транспортным средством. Правда, обучение начиналось с пятого года обучения, когда учащиеся подрастали и могли дотянуться до педалей, рычагов и кнопок управления. К тренажёрной комнате Арлину понравилось больше всего.       Самое тяжёлое испытание за день был ночной сон. Арлин привык засыпать под сказки или истории, которые читал Ясмэ или сам. А тут оказалось, что книг в комнатах нет, а библиотека уже закрыта. Кроме этого, все соседи не могли долго уснуть, разговаривали, а Анхэль вместо сказки на ночь рассказал страшилку. Так вместо того, чтобы угомониться и уснуть, Арлин держался за сердце и пытался самостоятельно успокоиться. Сон как рукой сняло, хотя спать очень хотелось. Эмоциональное напряжение первого дня и без страшилок Анхэля, не давало покоя телу и голове. За день столько всего произошло, что вспоминать не хочется, а тут сон не идёт и сердце бьётся, как пичужка в клетке во время сильной грозы. В общем, проворочавшись полночи, Арлин уснул только к утру, а вставать по сигналу он ещё не привык. Он даже не понял, что слышит сквозь сон сигнал к подъёму. Вставать не хотелось, но пришлось. Шустрый Анхэль быстро заставил проснуться, потянув простынь на себя так, что Арлин упал на пол. — Вставай, соня. Если вовремя не встанешь, накажут! Будешь вечным дежурным по группе, например. — Мог и просто растолкать! – проворчал Арлин, поднимаясь с пола и возвращая на место постельное бельё. Пришлось по образу и подобию того, как делал Анхэль, застилать кровать. Дома с этим помогал Ясмэ. А тут сам, всё сам! После подъёма была утренняя зарядка, завтрак и занятия в школе. Всё как обычно.       Второй день в пансионате был для Арлина не лучше первого. Он ходил потерянный, грустил по дому, украдкой плакал, так как плакать в открытую ему запретили из соображений того, чтобы не расстраивать других детей, которые тоже скучают по дому. После утренних занятий, он тайком ушёл в парк пансиона и, усевшись на лавочку, заплакал, причитая. — Па–а–а–па Я–я–ясмэ, забери меня... я домой хочу... Я буду очень–очень хорошо себя вести, буду, кашу есть и спать рано ложиться, только забери–и–и, – ныл Арлин, вытирая глаза рукавом форменной куртки. – Что я такого сдела–а–а–ал? У–у–у–у–у–у–у! — Чего ты разнылся, маленький что ли? – вдруг Арлин услышал голос мальчика, на пару лет старше себя. Он стоял в нескольких шагах от скамейки, где сидел Арлин и смотрел на него. — Я домой хочу... — Я тоже! И что, теперь реветь без конца? Ты новенький? Я не видел тебя раньше. — Да, вчера при – при... – всхлипывал Арлин, протирая глаза кулачками. — Прибыл! – закончил мальчик. – Понятно. А чего тут сидишь? — Просто так... – пробурчал Арлин, словно его отвлекли от самого важного занятие в его жизни. — Нечего просто так сопли пузырями пускать и себя жалеть. Детство закончилось, нечего его слезами провожать. Просто забудь, что был маленьким. Меня Эрвин Эбби Кортнер зовут, а тебя? — Арлин Лоттэ, – Арлин, наконец перестал плакать. Эрвин подсел к нему и продолжил. — Будем знакомы, – Эрви подал Арину платок, чтобы он мог вытереть нос и глаза. — Как ты меня нашёл? — Услышал. Я был неподалёку. Люблю бывать в этой части парка. Иду себе, мечтаю, как в космос полечу, когда выросту, а тут слышу, плачет кто–то. — Извини, что помешал,– оправдался Арлин. — Ничего, бывает. А почему ты так домой рвёшься? Тебя кто – то ждёт? — Ясмэ... — Это кто? — Дядя мой... — А родители? — Нет у меня родителей, я сирота, – грустно произнёс Арлин. — У, так тем более реветь нечего, раз родителей нет! Считай, никто не ждёт. Никому ты не нужен! — Нужен! Я дяде нужен! – твёрдо заявил мальчик. — Хм, дяде! А чего он тогда тебя сюда сплавил? Был бы нужен, ходил бы в обычную школу. А он тебя в пансионат сдал! Тоже мне нужен... – от этих жестоких слов Эрвина, Арлин расстроился ещё больше и заревел. – Э–э–э, прекрати уже реветь, сколько можно? Сказал же, забудь ты всё! Будь сам по себе!       Сколько Эрвин не пытался, успокоить Арлина, всё без толку, поток слёз не прекращался. Неожиданно, за его спиной послышался голос одногруппника. — Кортнер! Вот ты где? Я весь учебный корпус оббежал, а тебя нигде нет! Ты чего малого дразнишь? — Ничего я его не дразню, Готтер! Он просто ревёт, а я его успокоить не могу! — Ладно, иди в группу, я разберусь. Тебя мистер Паркрет ждёт, ты ему, кажется зачёт по таблице умножения должен. Беги, пока он не рассердился. — Хорошо, разбирайся. Сам только его не обидь, а то он больно чувствительный. Омежка вроде, альфы так не ревут. — И–иди! – гаркнул Готтер. Эрвин убежал, оставив одногруппника разбираться с первогодкой. — Привет, чего ревёшь? — Домой хочу... А Эрвин сказал, чтобы я не хотел, потому, что никому не нужен. — Ясно. Я Линдонн Себастиан Готтер. Можно просто Линд, а ты? – представился мальчик. — А–а–рлин Л–лоттэ... – всхлипывал Арлин, вытирая глаза платком Эрвина. — Понятно. Давай, успокаивайся, а то голова заболит. Мало приятного в том, что в голове стучат молоточки...Эрвин, конечно, балбес, но он прав. Лучше по дому не скучать, раз тебя сюда отправили! Впрочем, здесь не так плохо, как может показаться. Это престижный пансионат. Я сюда на занятия хожу. Нахожусь весь день, а потом меня забирают... — Как это престижный? – не понял Арлин. — Самый лучший! Папа говорит, что здесь дают самое лучшее образование. Когда закончишь здесь учиться, можно поступить куда пожелаешь! Я вот в Космическую Военную Академию хочу. А ты? — Не знаю я... – горько вздохнул Арлин. Он вообще не представлял себе того, зачем его сюда отправили. Наверно надоел он дяде, вот он и решил от него избавиться. – Ясмэ сказал, что у него много работы и быть со мной он не может, поэтому сюда отправил. А зачем мне это надо, я так и не понял. — Скоро поймёшь, не волнуйся. Тебя на дополнительные занятия уже записали? – поинтересовался Линдонн. — Да, учитель сказал, что я на ментальную математику ходить буду... Только я не понял, что это такое, хотя и был уже на одном занятии. — А тебя тестировали перед приёмом? — Да, домой учитель приезжал. Провёл занятие и сказал, что я способный. А когда дядя меня сюда привез, то мистер Томсон сказал, что уже выбрал мне дополнительное занятие. — О, круто! – оценил Линд. – Ментальная математика, это как обычная, только учат по–другому, не так как на уроках. Как правило, ей обучают детей, способных хорошо думать. Ты, наверно, умный. — Я не знаю... – пожав плечами, отозвался Арлин.       Неожиданно из–за поворота показался куратор мистер Иори. Он явно кого–то искал. В глазах сразу промелькнуло облегчение, когда он увидел мальчиков. — Лоттэ, вот ты где! – он подошёл и присел на корточки, чтобы взглянуть на заплаканное лицо Арлина. – Я тебя потерял. Чего ты убежал? Идём, скоро обед, а после него дополнительные занятия. — Я не хочу... – запротестовал Арлин. — Не капризничай, не маленький уже, – ответил мистер Иори. – Идём, ещё умыться надо. А ты Готтер, что здесь делаешь? Обижал его? — Нет, что вы, мистер Иори, как можно? – ответил Линд, округлив глаза. — Тогда пошлите в корпус все вместе, – предложил мистер Иори. Он взял за руки обоих мальчиков и увёл в учебный корпус. У дверей корпуса, Линд попрощавшись с Арлином и мистером Иори, пошёл по своим делам.       Неделя прошла мучительно долго, Арлин всё ждал, когда его навестит Ясмэ. Он слышал, что мистер Томсон сказал дяде, когда тот передавал его преподавателю. Арлин, хоть и выл, как белуга, не желая уходить от Ясмэ, но чётко запомнил слова педагога: «Навестите его через неделю. Адаптация вещь сложная, может заболеть. Потом будете приезжать реже».       Так и случилось. Ясмэ приехал через неделю просто навестить, привёз гостинцев. Через месяц, в качестве поощрения, Арлину было позволено съездить домой на выходные. Когда Арлин уже был дома, он оббежал всё строение, обнял все диваны–кровати, повалятся на любимых коврах и обнял любимые игрушки. Как же он истосковался по всему этому? Неожиданно, его позвал дядя. Арлин весело сбежал по лестнице со второго этажа в гостиную. — Арлин, подойди... – позвал спокойно Ясмэ. — Да, папочка... – прилетел мальчик из коридора. — Арлин, что это? – Ясмэ указал на включённую голограмму оценочного листа на коммуникаторе. – Мне прислали это только что, — сообщил он. — Ой, — улыбка мигом сползла с лица мальчика, а в глазах промелькнул страх, так как строгое выражение лица дяди не сулило ничего хорошего. — Я спрашиваю, Арлин Лоттэ, что это такое? – повысил голос на воспитанника Ясмэ. — А что это? — Не видишь, что это твои отметки? У тебя самый низкий средний балл в группе и рейтинг равен нулю! Я для чего тебя послал в пансионат? Дурака валять? — Нет, папочка... — Тогда чем ты там занимаешься, что оценок почти нет, а те что есть, низкие! А, ну, иди сюда, буду учить тебя, как надо учиться... – Ясмэ вынул из брюк ремень и позвал Арлина. Мальчик испугался и закричал. — Нет, не надо ремня, пожалуйста... – он резко развернулся и побежал к себе в комнату. — Куда, побежал? Я тебя не отпускал... – Ясмэ нагнал Арлина в его комнате, тот стал вырываться и вопить, что есть сил. — Папочка, пожалуйста, не надо... Я буду хорошо учиться только не надо ремня... – Ясмэ обхватил Арлина за талию и прижал к себе. Он не стал использовать ремень. Отбросив сей жестокий инструмент наказания, он ударил по попе воспитанника всего три раза, но очень сильно, чтобы Арлин почувствовал, как будет больно, если он всё же возьмёт ремень. В данной ситуации, зная Арлина, уговаривать учиться лучше, бесполезно. Он будет оправдываться и не станет применять усилия, чтобы исправить ситуацию, поэтому Ясмэ пошёл на эту крайнюю меру. — Я тебе покажу, не надо ремня, – ворчал Ясмэ. – Для чего я тебя учиться отправил? Ты чего меня позоришь? Да я со стыда сгорю, если меня вызовут из–за твоей неуспеваемости. — Папочка прости–и–и–и, я нечаянно... Я не хотел... так получилось... – ныл Арлин. — Значит так, дорогой мой! — резюмировал Ясмэ. – Если со следующей недели, ты не начнёшь исправлять оценки, и твой рейтинг не поднимется с нуля, я не приеду ещё месяц! Одна плохая оценка и мы ещё долго не увидимся. Преподаватель сказал, что ты способный, вот и учись! Нечего притворяться амёбой и бездельничать. Я тебя знания получать отправил, чтобы ты образование получил и нормальное будущее имел. Ты хочешь жить на пособие, которое ниже минимальной оплаты труда? Или быть может, хочешь пойти разнорабочим на урановые рудники? — Не–е–е–ет, — ревел Арлин. — Вот и учись, как положено! – орал Ясмэ. – Попробуй в Академию не поступить после школы! Тебе такой шанс выпал! Не каждому ребёнку такое дано, а тебя взяли, как способного! Так почему ты не учишься, как положено? — Я бу–у–у–уду, папа, только больше не бей меня. — Хорошо, — Ясмэ успокоился сам и заговорил уже спокойно. – Подойди.       Надрывно дыша и всхлипывая, Арлин пытался успокоиться. Он медленно подошёл ближе к Ясмэ. Тот обнял его и поцеловал в макушку. — Вот и хорошо, раз ты всё понял, иди в ванную комнату, умойся и спускайся обедать. — Угу, — промычал Арлин.       Когда мальчик ушёл в ванную, Ясмэ чуть на месте не разорвало от собственных действий. Правильно ли он сделал, всыпав маленькому омежке по попе, заставив того усерднее учиться. Однозначно Арлин должен стремиться к лучшей жизни, чем есть на самом деле. Он должен понять, что собственное будущее он строит сам. И если не направить его сейчас в нужном направлении, то результат будет плачевным. Успокаивал себя Аллорис, отходя от содеянного.       На следующий день Ясмэ сообщил Арлину, что они полетят в город, чтобы покататься в парке аттракционов. Мальчик принял новость спокойно, даже с долей равнодушия. Ясмэ прекрасно знал воспитанника и поэтому сразу понял причину столь холодного отношения к тому, что раньше так радовало. Он обнял Арлина и тихо сказал: — Прости, сынок, если обидел. Понимаю, что это не оправдание, но я хочу тебе лучшей жизни, чем у тебя есть. Для этого ты должен постараться и быть лучшим во всём, что делаешь. Малыш, я не требую от тебя многого. Просто учись как следует, чтобы ни мне, ни тебе за результаты не было стыдно. Я очень люблю тебя, мой хороший. — Пап, ты никогда меня не бил... – прогудел Арлин папе Ясмэ в плечо, чуть не плача. — Я знаю, милый. Сам не понимаю, что на меня нашло, когда я увидел твои низкие отметки. Если ты и дальше так будешь учиться, то вырастишь посредственностью, с которой никто считаться не будет. Я же хочу, чтобы ты был значим. Не только для меня, но и других. — Я буду учиться... Но пап, ты ведь мог мне просто сказать об этом, а не бить. – Арлин, наконец, не выдержал и заплакал, всё ещё чувствуя обиду на дядю. — Нет, родной, не плачь, прошу. Прости, Арлин, — взмолился Ясмэ, и на глаза выступили слёзы. Он только крепче обнял мальчика. – Успокойся, а то как мы в город полетим, если у обоих будут красными от слёз глаза? — Я не плачу, — шмыгнул носом Арлин. — Вот и не плачь! – Ясмэ погладил его по спинке и голове. – Всё, пошли умоемся и будем собираться в город. Ты же хочешь поехать в парк? — Угу, — промычал Арлин, вытирая слёзы.       Поездка в город отвлекла обоих омежек от тяжёлых мыслей. Гуляя по городу, оба и думать забыли о ссоре и слезах. Арлин наслаждался обществом Ясмэ, а тот старался запомнить счастливое личико воспитанника, чтобы вспоминать, когда будет одиноко в отъезде. Работал Ясмэ действительно много, но этого хватало на то, чтобы оплачивать содержание дома, собственное питание, брендовую одежду, и ни в чём себе и Арлину не отказывать. Хорошо, хоть учёбу Арлина оплачивал дед и статья расходов на образование у Ясмэ отсутствовала. День пролетел быстро и весело. Вечером домой оба вернулись уставшие, но довольные, чтобы на следующий день снова расстаться на целый месяц.       Весь последующий месяц маленький Арлин трудился как пчёлка, чтобы наверстать упущенное. Он не только улучшил сами оценки, но и увеличил их количество. Преподаватель удивлялся, откуда у Лоттэ столько сил для учёбы и не понятно, откуда внезапное рвение.       Шло время, Арлин рос и учился. Его успехи не могли не радовать. Ясмэ каждый месяц на каникулы забирал его домой, чтобы побыть с ним. Правда, к четырнадцати годам, из спокойного и послушного маленького омежки Арлин превратился в мальчика нетерпеливого, нетерпимого к чужим недостаткам. Впрочем, это усугубляло его отношения со сверстниками. Одни ему завидовали, а другие в открытую ненавидели, называя выскочкой и всезнайкой. Кто–то завидовал его уму и способностям, а кто–то его откровенно терпеть не мог. Обычно, если его пытались обижать, за него вступался Линд.       Однажды, отдыхая дома на каникулах, Арлин спросил у Ясмэ: — Пап, ты говорил я сирота. — И что? – не понял Ясмэ. Они завтракали, поэтому Яс чуть не выронил из рук хлеб с маслом. Чего–то подобного он ожидал, но не так скоро. — Как что? Ты говорил, родители погибли. — Так и есть, — ответил Ясмэ, стараясь сохранять ледяное спокойствие. — Расскажи мне о них. Кто они, кем были, есть ли у меня родные кроме них? – Арлин смотрел так, словно был серьезно настроен. Он ждал ответа, а Аллорис медлил. — Солнышко, а с чего это вдруг такие вопросы? — Пап, я уже достаточно взрослый, чтобы всё понять. В пансионате меня дразнят безродным выскочкой! Так ты мне расскажешь? – настаивал на своём мальчик. — Что ты хочешь знать? Имена? Ты их знаешь. Чего тебе ещё надо? Ну, были и были... Чего память прошлого ворошить?       Аллорис думал, что отмахнулся от ответа, но был слегка шокирован, когда воспитанник заявил следующее на полном серьёзе: — Пап, если не расскажешь, я в архив пойду...       Ясмэ сделал вид, что ничуть не обеспокоен. Он отпил немного сока, и спокойно ответил Арлину: — Иди, там вряд ли что–то есть на них. Особенно на Рене. — А что с Рене не так? — Он такой же сирота, как и ты, Арлин. — А отец? — Огюст? Он прекрасный человек, так же, как и Рене. Я очень ими дорожил. — Как они умерли? — Огюст на другой планете, а Рене, рожая тебя. Всё?        У Аллориса было огромное желание по быстрей закончить этот неприятный расспрос, но Арлин всё не унимался. Давно воспитанник не вызывал такого любопытства. — Нет, этого мало, я хочу знать больше! – заявил подросток. — А ты уверен? — Абсолютно! —Готов ли ты узнать правду и дойти до конца в том, чтобы узнать о родителях всё? — Готов! – решительно ответил Арлин. Его голубые глаза смотрели прямо на Ясмэ, словно стараясь заглянуть Ясмэ в душу. А у самого Аллориса внутри всё перевернулось, сердце сделало несколько кульбитов и замерло на пару мгновений. — Хорошо, ты сам напросился! Я не хотел тебе рассказывать ничего до шестнадцати лет. Считаю, что ты ещё не совсем зрелый, чтобы вываливать на тебя всю правду. Но раз ты настаиваешь, а кроме этого, Рене просил меня рассказать тебе всё, когда тебе исполнится четырнадцать, тире шестнадцать лет, то расскажу. По мне, чем позже ты об этом узнал бы, тем лучше. — Пап, я уже не маленький и дежурными фразами типа «подрастёшь – узнаешь!», ты не отделаешься. — И не собирался! – заявил Ясмэ. – Я дам тебе возможность узнать то, что ты так желаешь, но не раньше, чем позавтракаем. А теперь, ешь! Приятного аппетита, Арлин! — Спасибо. И тебе!       Дальше они ели в полной тишине. Каждый думал о своём. Ясмэ вспоминал код сейфа, в который убрал коммуникатор четырнадцать лет назад. А Арлин, дожёвывая овощи с мясом, думал, что же такого страшного могло произойти, что Ясмэ скрывал от него всю правду так долго? После завтрака, Яс оставил Арлина в гостиной, а сам поднялся к себе в комнату. Открыв потайную панель на стене за картиной, он нажал на клавиши сейфа. Система безопасности потребовала сканирование глаза, отпечатка большого пальца на левой руке и голосовой код. Потребовалось добрых пят минут, чтобы открыть дверцу сейфа. Для Арлина эти пять минут ожидания показались вечностью. Он сидел на диване в гостиной и тихо причитал, покусывая губы: — Чего же он так долго? Что он там так долго делает?       Наконец, Ясмэ спустился из своей комнаты, держа в руках коммуникатор старой модели. Такие вышли из оборота уже лет десять назад. Это что, такой привет из прошлого? — Вот, — сказал Ясмэ, протягивая коммуникатор Арлину. Он присел рядом и передал коробочку металопластика воспитаннику. Арлин с недоверием посмотрел на устройство и нехотя взял его из рук Ясмэ. — Что это, папа? — Коммуникатор! На нём видео послание от твоего папы Рене. Он записал его не за долго до твоего рождения. Рене переживал, что в связи с тяжёлым состоянием здоровья не сможет выжить. Он долго работал во вредных условиях лаборатории по оценке качества алмазитов на Акриде. Там забеременел, но выносил и родил тебя здесь. Доктора Франца помнишь? — Да, – кивнул мальчик. – Он лечил меня всё детство, когда я болел и прививки ставил. — Он помог тебе родиться. Когда Рене умирал, он сделал всё возможное, чтобы вернуть твоего папу к жизни. Однако, Рене был настолько слаб, что Францу не удалось его реанимировать. Тот холмик на заднем дворе и есть могила Рене. Я решил его не кремировать, но и место, где он похоронен никому никогда не открывал. Только тебе. — Ты знаешь, что там? – рассматривая коробочку, спросил Арлин. — Да, Рене мне объяснил, что он тогда записал. — Я могу побыть один? — Да, конечно, я оставлю тебя. Сможешь сам включить коммуникатор? — Да, смогу, он простой в управлении.       Ясмэ ушёл на кухню, чтобы прибрать после завтрака и помыть посуду. Арлин долго не решался включить коммуникатор. Он крутил в руках коробочку и собирался с мыслями. Что он там услышит, что ему расскажет папа Рене? Чего ждать? Наконец, Арлин решился и нажал кнопку пуска. На коммуникаторе было одно единственное сообщение от папы. Как только Арлин открыл его, от устройства пошли вверх лучи голограммы, и появился Рене. Вид у него был болезненный, в глазах грусть и усталая улыбка. — Привет, Арлин, — поприветствовал Рене. – Если ты сейчас смотришь это видео послание, родной, то скорее всего меня в живых уже нет. Я твой папа Рене. А это твой отец Огюст Юалд Готтер, – сбоку от себя Рене показал фото Огюста сначала одного, а потом вместе с ним. – Малыш, мы с отцом очень тебя хотели и любим. Помни, ты плод нашей любви. Он погиб на Акриде, когда приезжал с проверкой, спасая нас обоих. Я не знаю, что произошло, почему в лаборатории посреди ночи раздались взрывы, но твой отец погиб, спасая нас от пожара, вызванного этими взрывами. Во взрывах и пропаже алмазитах по непонятной причине обвинили меня. Твой дедушка Осборн Готтер помог мне сначала переправиться на Адлар, а потом и на Землю. Нам с тобой пришлось скрываться от властей и семейства Мориц в доме Ясмэ. Здесь ты и родишься. Почему скрывались, спроси у Ясмэ. А ещё лучше, задай этот вопрос своему деду Осборну. В силу того, что я очень болею, и возможно, никогда не смогу быть рядом с тобой, прошу, сильно не расстраивайся, и будь сильным, как и все Готтеры. Твой дед говорил мне, что ты тоже Готтер, хоть и рождён вне брака. Папе Огюсту пришлось жениться на другом омеге из семьи Мориц по его приказу. Как бы там ни было, помни, отец сделал всё возможное, чтобы защитить нас. Мы с Огюстом всегда будем присматривать за тобой с небес. С младенчества о тебе заботился Ясмэ Аллорис, он наш очень хороший друг, ему можно доверять. Обязательно поблагодари его за помощь. Он много сделал для нас с твоим отцом и тебя. Пока, родной, люблю тебя! – Рене послал сыну воздушный поцелуй и запись прервалась.       Арлин отключил коммуникатор и, уставившись в одну точку тихо заплакал. Из глаз по щекам катились крупные капли слёз. Однако, ни одного звука он не издал. Услышав, что просмотр записи закончен, в гостиную вошёл Ясмэ. — Арлин, ты как? — Папа! – Арлин бросился к Ясу и крепко обнял. Теперь он мог дать чувствам волю и зарыдал громко и горько. — Поплачь, родной, тебе станет легче. – Ясмэ обнимал воспитанника и одновременно прижимал его голову к своему плечу, чтобы тот мог не сдерживаться. — Я не зря спрашивал, готов ли ты всё узнать. — Я готов, просто, не знал, что будет так больно. Я впервые увидел, как папа Рене выглядит и услышал его голос. От одного этого мурашки по коже. А после того, что он сказал... Папа, за что они меня бросили? — Что ты, милый, они не бросили... Рене говорил мне, что не хочет оставлять тебя одного и хочет сам о тебе позаботиться. Даже сам хотел рассказать тебе об отце, когда подрастёшь! Не вини их ни в чём. Если бы они были живы, то позаботились о тебе. – Ясмэ усадил Арлина на диван и продолжил. — Поверь, я не видел пары счастливее, чем твои родители. Я и сам любил Огюста, но ему было лучше с Рене, я принял это и отошёл в сторону как друг. Ребята мне доверились, и я не мог их подвести. Поэтому и помог скрываться. А когда ты родился, я потребовал у твоего деда разрешения на опекунство. Не для того я столько времени заботился о Рене, чтобы сдать тебя, новорождённого в приют. Однако он потребовал отдать тебя в пансионат при Академии, чтобы ты мог учиться и, получив образование, устроиться в жизни. Оплачиваю твою учебу не я, а дед Осборн Готтер. Меня же, благодаря ему, завалили заказами на работу, чтобы я не мог бывать дома. — А почему он не забрал меня? – сквозь слезы спросил Арлин. — Видишь ли, малыш. Ты рождён вне брака. Твой дед заставил Огюста жениться на Агнесе Морице в угоду политическим и финансовым интересам. Ты родился, когда их ребёнку было уже года три – четыре. Хотя, знакомы твои родители были ещё до брака Огюста. Скажу больше, твой дед Осборн и дедушка Сабин некоторое время знали Рене, приняли его, но судьба распорядилась иначе. — Значит, я им не нужен?       Комок в горле мешал задавать вопросы. Было больно слышать, что от него отказались или лучше сказать, избавились, как от ненужной вещи – в угоду денег и политики. — Нет. Прости, мой хороший. Когда ты родился, я предложил твоему деду забрать тебя, но он отказался. Сказал, репутация семьи не позволяет взять в дом бастарда. — Бастард! Я бастард? Слово–то какое некрасивое! – выпалил Арлин. — Не бери в голову, Арлин, — Ясмэ притянул Арлина к себе и поцеловал в белокурую макушку. — Пап, но как не крути, это так. — Сказал, забудь! – Ясмэ посмотрел в голубые, полные слёз глаза Арлина. — Тебе хорошо со мной? — Да... — Вот и славно. Давай так, – предложил Аллорис, – ты спросил меня о родителях, я тебе ответил, дал коммуникатор, чтобы ты мог просмотреть видео сообщение. Ты узнал правду, как хотел? — Да, лучше бы не знал... — Теперь успокоишься? — Нет, я с дедом поговорить хочу.       Ясмэ чуть удар не хватил от услышанного. Встретиться с Готтерами? Да он в своём ли уме?! — Не вздумай, Арлин. Он запретил мне приводить тебя к нему в дом. Он не желает тебя видеть, а значит и ничего объяснять тебе не будет. Обещай мне, что ты не будешь искать встречи с дедом! – Ясмэ взял в свои ладони лицо Арлина и в упор посмотрел ему в глаза. — Н–нет, Ясмэ, я должен... – настаивал на своём Арлин. — Ничего ты не должен, милый. Давай жить как жили раньше. Ведь до того, как ты всё узнал, мы прекрасно обходились без присутствия твоего деда. Проживём и теперь! Что с того, что ты узнаешь правду? Только больнее себе сделаешь!       Ясмэ попытался переубедить подростка, но никакие уговоры на того не действовали. Арлин стоял на своём, и этим он был похож на Готтеров. — Пап, я должен с ним поговорить. Он должен мне всё объяснить. Папа Рене сказал, что я могу задать ему вопрос о том, почему нас пришлось скрывать и кто такие Морицы, чем они страшны и почему он не захотел меня взять к себе. У меня к нему много вопросов. Я имею право знать всё! — Зачем тебе знать всё? Разве ты не знаешь достаточно? — Нет, не достаточно! Пап, отвези меня к деду. Я только поговорю с ним. Пожалуйста! – просил позволения Арлин. — Нет, и не проси, Арлин! – лицо Ясмэ вдруг окаменело, взгляд стал строже. – Не вздумай туда соваться, мой дорогой! Если узнаю, тебе несдобровать! Ты не представляешь, насколько страшен, бывает твой дед. Если он тебя увидит, не известно, что будет с тобой. Пожалей хотя бы меня! Я же с ума сойду, если он тебя упечёт, куда–нибудь в закрытый интернат, и мне не будет позволено даже видеться с тобой, а не то, что забирать на выходные. — Он на столько жесток? — Да! Арлин, обещай мне... — Нет, не могу... — Арлин! Ты смерти моей хочешь? – у Аллориса закончились аргументы воздействия на ребёнка. — Нет, папа. — Тогда не ходи к Готтерам! Обещай мне! – требовал Ясмэ. Он не на шутку забеспокоился о безопасности Арлина. Понимал, что визит в дом Готтеров может дорого обойтись обоим. Нет, Арин действительно ещё не зрел для такой новости. — Обещаю, — выдавил Арлин, а сам отвёл взгляд от Ясмэ. — Смотри, я доверяю тебе. Не обмани меня и моё доверие. — Хорошо. Можно я уже к себе пойду. Мне одному надо побыть, поразмыслить... — Иди. Только в депрессию не впадай, как ты это любишь делать. Арлин, я беспокоюсь за тебя и не хочу, чтобы ты изводил себя ненужной нервотрёпкой. Успокойся и давай жить дальше как жили... — Да понял я. А ты повторяешься! – Арлин ещё раз обнял Ясмэ. – Спасибо тебе за все, папа. — Пожалуйста, мой дорогой. Люблю тебя! — Я тоже, пап, — Арлин отпрянул от Ясмэ и пошёл к себе в комнату. Снова, по обыкновению, как он часто делает, когда расстроен, Арлин улёгся на кровать и уставился в одну точку. Мысли роем кружили в его голове. Раз за разом он прокручивал слова Рене и Ясмэ относительно его происхождения и принял молчаливое решение, всё же наведаться к Готтерам. Только бы Линд не видел его. С ним он потом поговорить и всё объяснит. То, что Линдонн живёт в доме деда – сомневаться не приходится, Линд часто упоминал деда в разговорах. Получается, что Линд его брат. Интересно, как он примет эту новость? Обрадуется или разозлится? Трудно сказать. Он же – Готтер!       Остаток дня Арлин почти не выходил из комнаты. В этот день и на протяжении всех каникул Ясмэ не спускал с Арлина глаз. Тот сделал вид, что успокоился и смирился. Однако, каждую ночь он выл в подушку от того, что родился ненужным и одиноким. Ясмэ с утра ругал его за такое самоистязание, но что толку, если Арлин уже вбил себе в голову, что не нужен никому на свете, кроме Ясмэ. Арлин даже сомневался, будет ли Линд продолжать с ним дружить, когда узнает, что он его брат. Чтобы не допускать омежьих истерик, Ясмэ снова превращался в строгого папу и не позволял Арлину рыдать при нём и вообще. Занимал воспитанника чем только мог, лишь бы отвлечь того от тяжких мыслей и слёз. До конца каникул Арлину удавалось сдерживаться, он не плакал, только ходил сам не свой. Незадолго до отъезда в пансионат, Арлин внешне совсем успокоился и ничем не выдавал своих задумок. В тайне от Ясмэ, с собой в школу он забрал и коммуникатор.       Первые пару дней после возвращения в пансионат, Арлин прятался от Линда, избегал встреч. За эти два дня он всякое передумал, размышлял о том, как появиться в дом Готтеров и заявить о себе? После чего, потребовать ответы на все вопросы. В деканате Арлин выяснил, где живёт Линдонн Готтер. Чтобы лишних вопросов не возникло, он объяснил, что желает сделать другу сюрприз. Мол, у него скоро день рождения, а куда посылать подарок, он не знает. Дарить в школе стесняется и всё в этом роде. Секретарь поартачился, но Арлин построил ему глазки, отпустил пару комплиментов и получил, наконец, вожделенный адрес.       К дому Готтеров Арлин добрался без труда на авто – такси*. Он нажал на кнопку звонка на воротах резиденции. Камеры показали службе охраны, что у ворот стоит подросток лет четырнадцати—пятнадцати в форме Академии. Когда Осборн Готтер увидел, кого нелёгкая привела, он отдал приказ впустить парня и сразу проводить его в рабочий кабинет. И надо же было такому случиться, что, когда Арлин зашёл в аванзал, он наткнулся на Линда, спускающегося с лестницы, ведущей на второй этаж. — Арлин? Привет! Ты что здесь делаешь? Я не помню, что приглашал тебя... – поприветствовал Линд друга. — О, прости, Линд, что не сообщил, но я не к тебе. Я к твоему деду, Осборну Готтеру. — Чего? Что тебе он него надо? – удивился семнадцатилетний парень. — Поговорить. — О чём? — Ты только не сердись, ладно? Д–дело в том, что я твой брат. У нас один общий отец – Огюст. Мой папа Рене, оставил видео послание, в котором во всем признался. — Чем докажешь? – спросил Линд. В голосе начал чувствоваться металл. — У меня коммуникатор с собой, видео послание на нём. — Покажи! – потребовал Готтер – младший. — Вот, смотри, — Арлин достал из внутреннего кармана куртки старый коммуникатор и сразу включил запись. В это время в аванзал, не дождавшись гостя в своём кабинете, вышел сам Осборн Готтер. Парни его не видели, поэтому спокойно смотрели и слушали голограмму. Все трое прослушали её от начала до конца. — Вот почему, я пришёл поговорить с твоим... дедом, как так получилось, что он не забрал меня к себе, когда я родился, кто такие Морицы и почему мы должны были скрываться от них? — Мориц, фамилия моего папы Агнеса до замужества, — холодным тоном пояснил Линд. — А ты получается бастард! Ты незаконнорожденный! – начал кричать Линд. На его глазах появились слёзы. – Папа говорил, что у отца был роман на стороне и от любовника появился сын, но куда они оба делись, не известно! Так это ты тот самый сын любовника! Как я раньше не понял? Совсем забыл, что папа говорил мне фамилию этого придурка. Точно, Лоттэ! Так же как у тебя! — Мой папа не придурок! — завёлся Арлин. – Это ты придурок, если думаешь, что я позволю тебе так отзываться о моём покойном папе! Я всем расскажу, как твой дед поступил с моим папой! Можно подумать он – ангел? — А как его ещё назвать? Придурок и есть! Да если хочешь знать, из–за него, отец не любил моего папу Агнеса! Поэтому, он не любил и меня! Это всё из–за твоего папульки и тебя, бастард! Ненавижу! Правильно папа Агнес говорил, что такие как ты и твой папа не имеют права жить! Вы мешаетесь только под ногами и окружающим создаёте одни проблемы! – взревел Линд. — Не смей так отзываться о моём папе, — закричал в ответ Арлин. Он набросился на Линда и кулаком ударил его в ухо. Линд ответил ударом в живот, и парни сцепились в драке. Осборну надоело это наблюдать, и он быстро подошёл. Разнял их и рыкнул: — А, ну, прекратить драки в моём доме! На секунду оба драчуна притихли. — У меня больше нет друга! Дед, выгони этого ублюдка отсюда! – заявил Линд. — Сам свали! – в тон ответил Арлин. — Молчать оба! – гаркнул Осборн. — Линдонн, марш к себе! С тобой я поговорю позже. А ты, Лоттэ, пройди в мой кабинет. Я отвечу на все твои вопросы. — Нет, выгони его! – потребовал Линд. — Если хочешь всё знать, пошли с нами, я всё и тебе объясню, — предложил Осборн. — И слушать не хочу! – дёрнулся Линд. Он резко развернулся на каблуках и выбежал из дома.       Осборн молча проводил внука взглядом, а Арлину жестом показал в направлении своего кабинета. Тот, только посмотрел на него и пошёл в указанном направлении. Усадив Арлина в кресло, присел рядом. — Говори, что ты хотел знать, – жёстко сказал Осборн, глядя в голубые глаза Арлина. Глаза и волосы у него явно от Рене, а нос, разрез губ, форма скул и подбородка – от Огюста, его единственного сына. Наверняка, Осборн гордился бы внуком, если вырастил его в своём доме. — Как погибли мои родители? — А ты разве не слышал? Отец на Акриде, спасая своего омежку, беременного тобой, а папа на Земле, рожая тебя. Похоже, малыш, своим появлением ты отнял сразу две жизни. — А почему меня прятать надо было? – деловитым тоном спросил Арлин. — Ты ещё слишком молод, чтобы я вдавался в такие подробности. Подрости сначала. Это всё отношения взрослых и тебе их не понять, пока сам не повзрослеешь, — сурово ответил Осборн. — Это, правда, что сказал папа Рене, его ведь подставили? – подростку, во что бы то ни стало, хотелось услышать правду. — Наверно. Ему было виднее, кто устроил те взрывы и пожар. Если он говорит, что не он, наверно, так и есть. Расследование тогда вообще в тупик зашло. Взрывы уничтожили любые, даже малейшие улики. Так мы и не докопались до правды, кто устроил взрывы и куда делись дорогие алмазиты. Обвинить Рене было проще всего. Если бы я его не знал, подумал бы, что так и было. Однако, я верил Рене и увёз его с Акрида, пока местные его не порвали на куски. Он и так многое пережил. Я устроил так, что Рене был переправлен на Землю, где его можно было спрятать от Морицов у Ясмэ Аллориса. Мориц – могущественное семейство, а ты своим появлением срывал бы их планы на наследство Линда, а значит и моя карьера рухнула бы в одночасье. Это всё очень сложно, так что вдаваться в подробности я не буду. — Значит, вы не забрали меня к себе, лишь потому, что я мешал вам... – едва сдерживая крик, произнёс Арлин. — Верно. И я не советую тебе и дальше распространяться о том, кто ты есть на самом деле. Ты же не хочешь, чтобы пострадал Ясмэ или ты сам? — Нет, не хочу. Я буду молчать. Тогда скажите, почему вы оплачиваете мою учёбу? — Ты по крови – Готтер, а мы своих просто так не бросаем. Это закон семьи! Показывать людям бастарда никто не решится, чревато, а вот содержать положено! Не мной придумано и не мной это будет отменяться. Я сам не мог и не хотел оставлять тебя и Рене хоть без какой–нибудь поддержки. В конце концов, мой единственный сын очень любил Рене, я и мой муж тоже его знали... Я не мог просто так бросить Рене с ребенком... – Осборн держал себя в руках, однако, к горлу подкатил ком. Он едва мог говорить, сохраняя спокойный тон. С каждой минутой разговора говорить было всё труднее. Какие ещё вопросы задаст этот подросток? – Поэтому и помогал финансово, находясь на расстоянии. — А что со мной вы намерены делать дальше? — Ничего особенного. Пока учись, как учишься. Мне докладывали, что учишься ты хорошо и у тебя есть все шансы поступить в Академию. Уверен, Огюст хотел бы этого. Он и сам заканчивал эту Академию. Как только начнёшь зарабатывать полноценно и самостоятельно, финансовая поддержка прекратится. Ты в ней просто перестанешь нуждаться. Скажи, а Ясмэ знает, что ты здесь? – резко перевел тему Осборн. — Нет, и он просил меня не приезжать к вам. — Почему же ты приехал? — Я должен был всё узнать. Простите за беспокойство. Я всё понимаю... – Арлин совсем сник. Он опустил голову и, смахнув слезу, промолвил. – Я больше не побеспокою ваше семейство. Я сам по себе... мне не нужны –Готтеры... Жил я раньше без вас и дальше проживу. Прощайте! – он встал и не глядя на Осборна покинул кабинет.       У ворот дома Готтеров он вызвал авто–такси до пансиона. Только теперь он подумал о том, что по этому поводу скажет Ясмэ. Ведь он просил и предупреждал. Осборн Готтер наверняка расскажет дяде, что его воспитанник приходил к нему. Нет, теперь он и Ясмэ видеть не хочет. В душе было больно, тяжело, гадко, неловко. По приезду в пансионат, он первым делом показался куратору, потом пошёл к себе и улёгся на кровать. Соседи его были на своих занятиях, поэтому у Арлина была возможность побыть одному и поразмыслить.       По истечении недели начался кромешный ад. Готтера не было в школе неделю, но когда он заявился, то резко переменился в отношениях, перестал защищать, постоянно провоцировал его на драки, подстрекал на ссоры, поощрял и других, чтобы его дразнили, не стеснялся в оскорблениях и колкостях. Арлин не знал, как отбиваться. По началу он не обращал внимания, старался игнорировать, но позже стал драться. Из–за этого вызывали Ясмэ, а тот ругался и наказывал тем, что не забирал Арлина домой на выходные. Только когда на выходных в пансионе не было Линда, Арлин мог немного перевести дух. Жаловаться Арлин не привык, поэтому не рассказывал дяде всей правды.       Отдельно можно остановиться на том, что переживал сам Линд. Когда он выбежал из дома, то ничего лучше не нашёл, как пойти в бар. Он был ещё несовершеннолетним, но у него были друзья, кто мог спокойно посещать такие заведения и покупать алкоголь без ограничений. С деньгами у Линда проблем не было, поэтому, вызвать друзей в бар, пообещав им заплатить за весь алкоголь, труда не составило. Через десять минут трое его друзей – альф были на месте. Ребята шумно завалились в бар и заказали коктейли. Выпивали и снова заказывали, постепенно повышая градус. В определённый момент парни выпили слишком много и фраза бармена «Вам, кажется хватит, идите домой!», была фатальной! Четверо пьяных парней, долго не думая разнесли этот бар в щепки. Прибывшая полиция сразу скрутила хулиганов и доставила в участок. Парням дали возможность в течение часа немного прийти в себя и занялись выяснением личности каждого. Линд, даже находясь под действием паров алкоголя, старался не терять самообладание и воспользовался правом на один звонок. Он позвонил домой и заплетающимся языком попросил дедушку Сабина забрать его из участка. Осборн был рядом, когда Линд звонил Сабину, поэтому сразу позвонил, кому следует и через час Линда доставили из участка прямо домой.       Сразу, как его доставили домой, Линдонн предстал пред ясны очи деда. После нескольких часов, проведённых в полицейском участке, он едва мог стоять на ногах, однако, ледяной взгляд, которым дед одаривал внука, протрезвлял быстро. Парень не смел, смотреть в упор на старшего альфу. Понимал, одно слово и ему конец! Дед в гневе, понятно по какой причине. Такое он просто так не простит, так что взбучка Линду гарантирована. — Стыдобище! Позор семьи! – кричал Осборн на внука. – Как у тебя ума хватило так бессовестно напиться? Где были твои мозги, когда ты с дружками в бар отправлялся? – сыпал вопросами дед. Ни на один свой вопрос он так и не услышал ответа. Линд только сильнее втягивал шею в плечи и едва сдерживался, чтобы не пустить слезу (под действием алкоголя). Боль душила горло, но показывать слабость он не мог, не по статусу. Тем временем дед подошел ближе и прорычал. — Как тебе в голову пришло так напиться и устроить дебош в баре? Говори, гадёныш, иначе я за себя не ручаюсь! — Прости... – выдавил Линд. — Это всё, что ты мне можешь сказать? – ещё громче прорычал Осборн. Со всего маха, что было сил, он отвесил внуку оплеуху. Линд не успел увернуться и упал, схватившись за щёку. Спасло его от избиения ”младенца” скорое появление Сабина. Он решительно встал между внуком и мужем. Резко подняв указательный палец вверх, он с вызовом посмотрел мужу в глаза. Грозный взгляд супруга сразу смягчился. — Борн! Не смей! Отпусти его! Немедленно! – потребовал Сабин, пресекая любую попытку насилия в доме.       Осборн перевёл стальной взгляд на внука и тихо прорычал: — Марш к себе, паршивец! Ты неделю под домашним арестом! Убирайся с глаз моих долой! Живо!       Линд молча поднялся с пола и быстро вышел из кабинета деда. На этот раз ему просто повезло, отделался одной оплеухой, хотя бывало и хуже за более незначительные проступки. Осборн взглянул на мужа более спокойным взглядом. — Борн, ты в своём уме? Зачем ты опять поднял на него руку? – Сабин опустил свою руку так же резко, как и поднял её, но с мужа так и не свёл сердитый взгляд голубых глаз. Длинные до плеч тёмно–русые волнистые волосы с лёгкой проседью слегка колыхались, когда Сабин смотрел на мужа. Всем своим видом, показывая, что он сильно недоволен и разочарован в муже. — А разве не понятно? За то, что он натворил, я должен его погладить по головке? Мне придётся всё за ним прибирать, договариваться с людьми, платить штраф, отбиваться от репортёров! Дал же бог внука! – оправдался мужчина. — Какой есть! Ты не задумывался, почему он это сделал? — Он поссорился с другом, только и всего! — А ты считаешь этого мало? — Согласен, это серьёзный повод чтобы расстроиться, Саби. Однако, не на столько, чтобы так напиваться и устраивать бедлам в баре. — Борн, вспомни себя в его возрасте! Можно подумать, ты был другим! — Я может и был таким же, только мне хватало ума не напиваться до поросячьего визга и устраивать беспорядки в общественном месте! Я на перёд думал, что делать! А этот... – показывая на дверь, в которую недавно вышел внук, – … у меня слов нет, чтобы… — Борн! Прекрати! – оборвал мужа Сабин. – Мне не понятно, за что ты его так не любишь? Мало того, что Агнес к нему холоден, мальчик рос без отца и его поддержки, так ещё от тебя он имеет только нотации вместо помощи! — Саби, я пытался с ним поговорить после произошедшего, но он даже слушать не желал! — А ты дал ему прийти в себя? —А он вообще головой думает? — Осборн Вильхем Готтер! – Сабин снова резко поднял указательный палец, сжав губы в одну тонкую полоску. – Ты взрослый, сильный, адекватный человек! Как ты не смог найти нужный подход к мальчику семнадцати лет! Ты же глава семьи! Или я ошибаюсь? — Саби, родной мой, чего ты от меня хочешь, не пойму? – взревел Осборн. Как не крути, а муж был прав. — Как только он успокоится, поговори с ним, – Сабин убрал палец и сказал уже более спокойным тоном. – Поговори с ним и объясни ему всё, что он захочет узнать. Ответь на все вопросы, которые он задаст. И не вздумай его обманывать! Ты достаточно его обманывал, так не ври хотя бы сейчас! — Предлагаешь сказать ему правду о его происхождении? — С ума сошёл? Это крест Агнеса! Он и пусть рассказывает, если сочтёт нужным. А ты не вздумай! — Хорошо, как скажешь, – смягчился Осборн. Он сделал шаг вперёд и обнял мужа. Вдохнув запах волос Сабина, он заметно расслабился. – У тебя всё, дорогой? — Да, если ты передумал убивать внука... – хмыкнул Сабин. — Передумал, – усмехнулся мужчина. – А теперь иди к себе. Мне нужно ещё утрясти дела, связанные с баром и полицией, хорошо? — Хорошо. Уже вечер, поэтому заканчивай побыстрее. Я жду тебя в спальне.       Осборн нежно поцеловал мужа в губы и отпустил. Он прошёл на свое рабочее место, сел в кресло и, положив ногу на ногу задумался. От четвертого сословия* он отобьётся простым отказом от комментариев, имеет право. По поводу штрафа – это завтра; а вот договориться с хозяином заведения надо сию минуту. Готтер – старший набрал на коммуникаторе комбинацию и вызвал секретаря. Велел срочно ехать в бар, откуда привезли внука и договориться с хозяином о молчании, заплатить ему, столько, сколько скажет и потребовать не поднимать шум, не предъявлять претензий, на вопросы прессы не отвечать. На средства, которые этот торговец радостями жизни получит в качестве компенсации, сможет восстановить бар и с лихвой покрыть моральный ущерб.       Решив все текущие вопросы, Осборн пошёл к себе в комнату, где его уже ждал муж. Сабин не спал, сидя в постели, читал книгу на планшете. Одетые на нос очки округлой формы, делали его похожим на профессора. Осборн любил, когда Сабин спокоен и занят любимым делом – чтением книг. Он проскользнул в ванную, принял душ и переоделся в свободный спальный костюм. — Наконец–то, – вымолвил тихо Сабин. — Заждался, Саби? – Осборн присел рядом, укрывшись по пояс одеялом, и обнял мужа. — Думал, ты опять до утра сидеть будешь... Если бы не дождался, то лёг бы спать без тебя, а утром выдал тебе по полной программе. Я бы тебе показал, каким я бываю, когда тебя вовремя нет в спальне. Мало того, что работаешь целыми днями, так ещё и в нормальном сне себе отказываешь. Почему я должен лишать себя сна, дожидаясь тебя? — Ну, прости, прости, дорогой, – Осборн крепче обнял мужа и чмокнул его в щёчку. Тот устало улыбнулся и ответил: — Знаешь, Борн. Я много чего тебе прощаю. Опоздания в том числе. Прощу и на этот раз. – Сабин резко поменял тему. – Но, если ты ещё раз поднимешь на него руку, я с тобой поссорюсь. Причём, сильно. Будешь потом отрабатывать, сам знаешь, как. Ругай его, если надо, но больше не смей его бить. Я понятно выражаюсь, дорогой? – Сабин держал мужа за подбородок, серьёзно смотря в глаза. Несмотря на свой слабый пол, он был очень смелым и решительным омегой. — Более чем, радость моя сердитая! – промурлыкал Осборн и поцеловал пальцы мужа. Подобравшись поближе, он уткнулся в шею и оставил горячий поцелуй. Сабин сжался от накатившей истомы и сказал, сменив гнев на милость: — Ладно, тиран, деспот и злодей, давай спать! Я устал тебя ждать, – усмехнулся он. – Спокойной ночи, милый! — Приятных сновидений, любимый... – Осборн поцеловал в губы Сабина. Позволив мужу положить планшет на прикроватную тумбу, он притянул его к себе, обнял, хорошенько укрыл и сам закрыл глаза.       После тяжёлого дня Осборн был рад погрузиться в сон. Однако он долго не мог уснуть, поэтому в голову лезли разные мысли, картинки, а события прошлого переплетались в причудливых узорах, сменяясь один другим. Он вспомнил, как впервые познакомился с будущим мужем, будучи ещё в старших группах пансиона при Космической Военной Академии, где сейчас учатся и его внуки.