Одни лишь звезды знают. Невозможное возможно II.

      Спокойного и рассудительного омежку – Сабина Леройса, Осборн Готтер неожиданно встретил в парке академии в часы свободного от учебы времяпрепровождения. В этой части парка он ещё ни разу его не видел. Гуляя с одногруппниками, он громко разговаривал и смеялся. В порыве эмоций махал руками, рассказывая весёлые истории. Друзья внимательно слушали и смеялись вместе с ним.       Неожиданно, его взгляд упал на молодого парнишку, сидевшего в тени дерева на лавочке. Облокотившись спиной о дерево и вытянув скрещенные ноги вдоль лавочки, парень что – то читал на планшете. На его светлом лице то появлялась, то пропадала лёгкая улыбка. Голубые глаза с синеватым оттенком смотрели спокойно и немного радостно. Темно – русые, слегка вьющиеся волосы закрывали часть лица так, что было видно только очки и подбородок. Немного пухлые губы время от времени то слегка открывались, то снова смыкались, выдавая волнение и интерес к содержанию читаемого текста. Очевидно, что чтение доставляет парню неописуемое удовольствие.       Спокойный, серьёзный и рассудительный парень, читая, превращался в хрупкого, эмоционального, весёлого и доброго юношу, вызывая у Осборна желание, защитить его от всех невзгод мира.       В определённый момент, когда парень поднял голову от планшета, чтобы посмотреть, кто устраивает столько шума в парке, Осборн тоже обратил свой взор на юношу. Их взгляды встретились. Серый со стальным отблеском – Осборна, и голубой с синеватым оттенком – Сабина. Оба не могли оторвать друг от друга глаз. Осборна окликнули друзья, замечая, что он завис на мгновение, и позвали идти дальше. На что он лишь отмахнулся от них, бросая, чтобы те шли дальше без него, он догонит позже. Когда одногруппники, громко смеясь и подтрунивая над Осборном, ушли, то парень медленно, не отрывая взгляда, подошёл к омежке. — Привет. Позволишь приземлиться? – спросил Готтер, будучи уверенным, что ему не откажут. — Летел бы ты дальше, Шаттл небесный! А то от звука твоих двигателей мне не по себе. Читать мешают! – выдал парень на полном серьёзе. — Вот как? А я так надеялся, что смогу остаться на дозаправке... Уж больно удобная у вас посадочная площадка, – подыграл Осборн. — Площадка как площадка. Ничего особенного. Здесь в парке полно лавочек, можете занять из них любую. — Не сердись, я же не специально шумел... так что, могу я присесть? – Осборн плюхнулся на лавку с противоположной стороны, не дожидаясь ответа. — Уже сел. У меня тут магниты или как? — Малыш, ну чего ты как ёжик? Я познакомиться хочу... — С чего это вдруг? – парня уже начинал утомлять этот пустой разговор ни о чем. — С того, что ты мне понравился! — Прямолинейно, однако! – оценил омежка. — А как же иначе? Я вырос в такой семье, где прямолинейность, это наше всё! – Осборн выпрямил спину и задрал нос, показывая свое величие. — Занятно, – тяжело вздохнув, констатировал факт парень. – Раз так, чем же я тогда тебе понравился? — Всем! Ты очень необычный. У меня в группе есть омеги, но они с тобой не сравнятся. В их сторону мне даже смотреть не хочется. Они самые обычные, серые, что ли. – Осборн пожал плечами. – А ты другой! — Какой другой? – не понял омега. — Ну, как тебе объяснить? — Прямолинейно! – попросил собеседник. — Кажется … ты мой омега. — Кажется или точно? — Точно! Мой! — Из чего ты сделал этот вывод? — Я понял, что не смогу больше жить без твоих бездонных глаз… «Понятно. Клеится, значит!» – сделал заключение юноша про себя. — Жил же до этого! – съязвил он, отключая планшет. «Походу спокойно почитать ему сегодня не дадут». — Тогда я тебя не знал, а теперь, когда увидел, не хочу больше расставаться, – не унимался Осборн, приводя очередные доводы. — Это пройдёт! Встретишь ещё кого–нибудь!       Планшет исчез в легком миниатюрном рюкзачке, давая понять, что разговор закончен. Юноша поднялся, намереваясь оставить назойливого собеседника ни с чем. — Ты не веришь в любовь с первого взгляда?– схватив, за руку, пытаясь остановить омегу, недоумённо спросил Осборн. — Я тебе не верю, не знаю … – вырывая свою руку из захвата, раздраженно ответил юноша. – Ты пристаешь к незнакомому омеге, клеишься. Знаешь, я родился не вчера, поэтому прекрасно знаю, какими качествами обладает ваш вид. Вы надменные, жадные до власти и денег, расчётливые и большие обманщики! В этом вся суть альф! — Не понял! А что заставляет тебя делать такие выводы?       Осборн немного опешил, услышав оскорбительные слова в свой адрес, и не только в свой, а в адрес сильного пола. Он отступил на шаг, внимательно смотря на омегу. — Опыт! Мой отчим такой! Все альфы, с которыми он общается точно такие же. — Я не такой, малыш! Дай мне шанс доказать тебе, что альфы могут быть другими! —Дать шанс? – с наигранным доверием, спросил парень, склонив голову на бок. На что Осборн лишь согласно закивал, не поняв сарказма в словах омеги. — Не называй меня малышом! Мне уже семнадцать лет! – неожиданно выпалил парень. —Хорошо, а ты позволишь ухаживать за тобой? Ну, хоть немного для начала? – решил не сдаваться Осборн, переходя в наступление. — Ещё чего? Ты мне в пару набиваешься что ли? — Нет, в мужья! Сказал же, ты мой, и я не хочу с тобой расставаться! — Это смело, даже для альфы! – парировал омега. — Так да или нет? — Нет! — Да! — Чего тогда спрашиваешь, раз последнее слово за собой оставляешь? — Значит «Да»? — Нет! — Не бузи, мы только попробуем, присмотримся друг к другу. Обещаю, если тебе не понравится, как я ухаживаю или отношусь к тебе, то отстану. Дай нам время и шанс! — Не много ли ты хочешь? — В самый раз! Как только тебя увидел, я твердо решил, что ты будешь моим и сделаю всё, чтобы тебе рядом со мной было комфортно! — Нет, ты непробиваем! Не отстанешь?        Ситуация начинала утомлять, хотя она уже утомила юношу с самого начала разговора. Сейчас же она в большей степени – раздражала. Его отдых и чтение новой новеллы полетели к коту под хвост. Этот странный приставучий тип, даже не намеривался сдаваться. Стоял на своем, будто от этого зависела его жизнь. — Не проси! — Ну, валяй! – махнув на все рукой, сдался омега. – Только потом не жалуйся, если терпения у тебя на меня не хватит! — Хватит, ещё как хватит! – радостно подпрыгнул Осборн.       С этого дня Осборн забросил все дела. Учеба отошла на второй план, всё свободное время Готтер занимался исключительно Сабином. Осборн был единственным ребенком в семье, да к тому же поздним, поэтому отец, будучи приемником «Готтерс Корп», возлагал на сына все надежды. Он был крайне не доволен поведением своего отпрыска. Поэтому, когда его терпение иссякло, в один прекрасный день пригрозил расправой, достав кожаный ремень. Осборн, не то что бы испугался порки, но пообещал отцу впредь быть более серьезным.       Имя Сабина он узнал на следующий день, когда случайно встретил в коридорах пансионата. Глупо улыбаясь, он извинялся за то, что забыл представиться. На что Сабин, лишь усмехнулся, и, удаляясь в сторону библиотеки, тихо бросил: «Сабин». Этого было достаточно, чтобы улыбка Готтера стала еще более глупой, чем была до этого.       Сабин поначалу был холоден и не особо реагировал на ухаживания, но строил Осборна как никто. Осборн Готтер был из семьи со строгими правилами поведения и соблюдения иерархии, подчинение слабого сильному – омега всегда подчинялся альфе. Но этот омега умудрялся вить верёвки из своего альфы в буквальном смысле слова. Нет, Сабин не был жесток и знал меру. Просто, когда дело доходило до драк между сильным полом в кругу друзей или кого–то с соседнего потока, буквально из–за ерунды: кто кому и что сказал и в каком тоне; то Сабин сразу вмешивался, разруливал конфликт, а Осборн получал по полной программе от своей пары. Готтер долго каялся, извинялся, лишь бы Сабин простил его и не сердился. А сердился тот долго, не хотел разговаривать, не давал прикасаться, отпускал колкости. Так он делает и до сих пор. Когда Сабин сердится, Осборн буквально готов на стены залезть, лишь бы любимый дал прикоснуться, поцеловать, обнять. Сабин менял гнев на милость лишь, когда сам считал нужным. А ждать этого порой приходилось долго. Выдержке Сабина и терпению Осборна в их отношениях можно было только позавидовать. И, да, Сабин был единственным человеком, с чьим мнением Осборн Готтер считался и слушался беспрекословно. Для остальных он был сильным альфой, с жёстким характером, непревзойдённым лидером, умным и расчётливым стратегом. А для Сабина – человеком, за которым следует приглядывать, направлять и если нужно – ставить на место!       Сабин не вмешивался в дела Осборна, позволяя ему быть главным где угодно, но не дома или наедине друг с другом!       Однако сплотила их окончательно и дала надежду на будущее, одна история. После случившегося и сам Сабин понял, что больше не сможет жить без своего заботливого альфы.       Через пару месяцев ухаживаний все на территории Академии знали, что у Готтера есть пара, с которой он глаз не спускает и пылинки сдувает. У парня до Готтера был один навязчивый поклонник среди старшекурсников, но и он предпочёл ретироваться, видя с каким напором внимания, ему приходится соперничать. Не было никакой возможности подойти к омеге, если рядом всё время крутился его альфа. Во всяком случае, он ушёл в тень и решил подождать, надеялся, что их отношения себя изживут и Леройс порвёт с Готтером.       Вскоре, Сабину пришло сообщение о том, что его семья разорилась. Отчим проиграл в казино всё состояние семьи и выставил на продажу дом. Его папа был вынужден пойти работать простым курьером, чтобы совсем не остаться без средств к существованию. Отчим же пустился во все тяжкие: запил и теперь платить за обучение Сабина было нечем.       Сказать, что данная новость выбила парня из колеи, ничего не сказать. Так он ещё никогда не рыдал. Он заперся в помещении для инвентаря и дал волю чувствам. Когда его вызывали в деканат, чтобы сообщить новость, Осборна рядом не было. Шли занятия, и он был занят. Теперь, самым лучшим было порвать с альфой, так как перспектив дальнейших отношений больше не предвиделось. Готтеры богатое, знатное семейство. Вряд ли они позволят сыну отношения с таким как Сабин, у которого нет за душой ни гроша. И хорошо, что этой позорной новости Осборн пока не знал.       Надежды Сабина скрыть новость от альфы рухнули сразу, как только дверь внезапно и резко распахнулась. На пороге стоял Осборн, с красным лицом и злой как фурия. Надрывно дыша, и сжимая кулаки, Готтер всем своим видом пугал омегу до полусмерти. Сабин попятился назад и забился в угол. Они уставились друг на друга, один – глазами полными страха, а второй – взглядом выражающий смесь беспокойства и непонимания. — Нет, не надо! Уходи! Не трогай меня! – запротестовал Сабин, прикрывая лицо локтями, когда Осборн переступил порог инвентарной. — Вот ты где? Я обыскался тебя, где только не искал! – сказал парень спокойным тоном, понимая, что ни к чему пугать ревущего омегу. – Ты чего спрятался? Я на силу тебя нашёл. Чувствую, тебе плохо, с занятий отпросился и ринулся на твои поиски.       Осборн опустился на колени и обнял Сабина. —Ненужно, я теперь не достоин тебя! Я нищий! — Это кто же тебе сказал, что ты меня не достоин? – Осборн гладил Сабина по голове и вдыхал запах его волос. Это успокаивало их обоих. — Я сам! — Глупыш ты мой, – промурлыкал Осборн, продолжая поглаживания. Всхлипы Сабина стали реже и тише, значит подействовало. – Не говори ерунды! Сам себе напридумывал, а теперь расстроился. — Ничего я не напридумывал. Мне сообщили, что отчим разорил нашу семью, поставил в казино на кон дом и всё имущество. Проиграл и теперь мы нищие! Я разговаривал с папой, он хочет с ним развестись. Он ушёл от него, снял комнатку на окраине города и устроился курьером в Департамент иностранных и межпланетных языков. В отличие от меня он человек – сильный. А вот платить за меня он, к сожалению, больше не может. Нечем. Я доучиваюсь, последний год и ухожу! Будет правильнее нам расстаться. Кто я, а кто ты? — Нет, ты точно дурачок! – ласково сказал Осборн, обнимая Сабина. – Даром, что книжки читаешь! Меня в этой ситуации ты спросить не хочешь? Что думаю я? Я альфа и мне принимать решение относительно своего омеги... — Извини, что не спросил... Только, Борн, я ещё не совсем твой! — Нет, так будешь! Всё для этого сделаю! – твёрдо заявил Осборн.       Сабин отпрянул от Осборна и посмотрел тому прямо в глаза. Осборн говорил правду. Он сделает, как обещал. Слёзы на глазах моментально высохли. Он последний раз шмыгнул носом и спросил: — Обещаешь? — Обещаю! – Осборн взял в ладони раскрасневшееся от плача лицо Сабина и провел большими пальцами по щекам от крыльев носа к вискам, стирая влагу. Чуть помедлив, испытывающе, смотря в голубые бездонные глаза любимого, он уверенно прижался губами к уголку его рта, потом нежно, почти невесомо поцеловал в губы. Осборн не хотел больше говорить о чувствах, он хотел их показать, и постараться убедить в искренности своих намерений.       Когда Осборн прервал поцелуй, то тихо сказал: — Ну, всё? Ты успокоился, Саби? Давай выходить отсюда, а то застукают, потом объясняйся, что я тебя успокаивал, а не насиловал. – Он поднялся и помог встать Сабину. Тот ещё тяжко и надрывно вздыхал, не решаясь поднять глаза на своего парня.– Чего, притих, радость моя? — Так, ничего... Не хочу на занятия. Настроение не то. — Тогда пошли в туалетную комнату для омег, умоешься, приведёшь себя в порядок. Я провожу тебя. Как только успокоишься окончательно, пойдем, погуляем. — А нас за прогулы ругать не будут? – осведомился юноша. — Если попадёмся. В любом случае положись на меня. Можно в дальнюю часть парка уйти. Там не найдут и дадут возможность побыть наедине и в покое. — Хорошо. Тогда пошли! – согласно кивнул Сабин, следуя за Осборном в сторону выхода.       На следующий день о том, что семья Леройс разорена – облетела всю Академию. Одни Сабину сочувствовали, другие в открытую смеялись, называя его нищебродом, при этом выражая наигранное удивление, как такой неудачник, как Сабин Леройс вообще мог попасть в пансионат при Космической Военной Академии. Осборн отбивался от таких сопереживателей, что называется зубами и кулаками. Сам же Сабин не молчал и когда Осборна рядом не было, иронизировал, выражая своё непонимание, как в пансионат при Академии могли попасть такие недоумки, на вроде тех, (и сочувствовал), которые не умеют ценить человека самого по себе, как личность. Для них важно только то, сколько зарабатывают родители и насколько благородно семейство, а не ум и рвение к учебе.       Осборн предложил Сабину поговорить с ректором, прося позволения ему доучиться, работая при Академии, а зарплату отдавать в счёт оплаты за обучение. Он и сам собирался найти работу после занятий, чтобы помочь своему омеге доучиться. Однако Сабин сразу не согласился, но обещал подумать.       Думать Леройсу пришлось недолго. Однажды вечером он задержался допоздна в библиотеке, готовясь к тестам. Зная о том, что Сабину ничего не угрожает и тот в библиотеке, Осборн за него не беспокоился и занимался своими делами. Идя по пустому коридору, ведущему из библиотеки к выходу на лестницу, а затем к комнатам студентов на втором этаже, Сабин задумался и не обратил внимания на то, что за ним кто–то следит. Не успел он оглянуться, как его грубо схватили за пояс одной, а рот зажали другой рукой и потащили в боковой тупик коридора. От неизвестного несло алкоголем, и он прерывисто дышал. — Не дёргайся, маленький, я только немного развлекусь с тобой. Тебе ведь теперь надо зарабатывать? Так я заплачу! Только не ори. Будешь орать, сделаю больнее! – прорычал он в ухо Сабину. — Отпусти! Если Готтер узнает, то убьёт тебя! – промычал Сабин, пытаясь высвободиться из захвата, но сил не хватало. — Ещё чего! – больно сжав руку, рыкнул неизвестный. – Только пикни, я и Готтера твоего порешу! А то больно он высокого мнения о своей заднице, так я ему это самое мнение поправлю. Трахну его с особой жестокостью, а с тобой поиграюсь, и всего–то! – заявил насильник.       Сабина грубо толкнули к стене, приказав молчать. Для правдоподобности своих намерений насильник показал складной нож, и больно ткнув им в бок, оставляя небольшой порез. Едва сдерживая крик, Сабин закусил губу от резкой пронзившей боли и неприятных ощущений. Мало было ножа, так насильник вцепился ему в шею зубами, чтобы тот лишний раз не дёргался. Было мерзко и неприятно. Сабин еще ни разу не был так унижен.       Поскольку напавший на Сабина человек был в маске, юноша не узнал его. Закрыв глаза и больно кусая губу до крови, Сабин терпел все, что этот ненормальный вытворял с ним.        Приспустив брюки Сабина, он одной рукой достал его член и больно сжал, чем вызвал слезы на глазах Сабина. Хотелось закричать во все горло, но очередной тычок под ребра поубавили смелости. Другой рукой насильник на сухую полез в задний проход, причиняя адскую боль. Ненавистные пальцы проникли внутрь, хозяйничая и доставляя неприятные ощущения. Леройс скулил, пытался отстраниться, но тщетно. Зубы на его шее держали крепко, словно охотничья собака не желавшая отдавать добычу хозяину. Старшекурсник, а это был явно из старших абитуриентов, ввёл свой возбуждённый член в задний проход Сабина. От чего тот весь сжался и всё–таки не сдержал крика. Боль была чудовищной. Неожиданно, за их спинами послышался знакомый до одури голос. —Ах, ты мразь! – громко рыкнул Осборн, хватая насильника. Он оттащил того в сторону, неосознанно причинив боль Сабину от резкого движения. Готтер швырнул ублюдка на пол, сорвал маску, и принялся наносить удар за ударом. Уже через четверть минуты его лицо было всё в крови. — Гад, Фрейм! Убью тебя! Он мой..., а своим я не делюсь! – орал Осборн, избивая старшекурсника. — Отпусти, Готтер! Я жаловаться на тебя буду! – предпринимал попытки увернуться горе–насильник. — Сволочь! Сдохни! – не сдавался Осборн. Как только Фрейм перестал сопротивляться, он слез с него и пинками заставил подняться. Готтер перевел свой взгляд на заплаканного и трясущегося от боли и страха Сабина. Насильник воспользовался секундной заминкой и сбежал куда подальше. Проводив Фрейма взглядом и убедившись, что тот ушёл, Осборн ринулся к Сабину. – Саби, любимый, ты как?       Сабин не знал, куда ему деться. Его только что “поимели” на глазах у того, кто его любил, и кто предложил свою помощь. Как теперь смотреть Осборну в глаза? Его вины в этом не было от слова, но где–то глубоко в душе он чувствовал, что виноват. Нужно было сопротивляться сильнее, думал он, опуская заплаканные глаза в пол. Он сжался в комок, обнимая себя за плечи и плотно прижимая к подбородку ноги. Хотелось исчезнуть, и забыть обо всем случившемся. И почему это должно было с ним случиться именно сейчас, когда и так проблем хоть отбавляй?! – Саби, родной? – вновь позвал Осборн, видя, что омега ни как не реагирует на его голос. – Не смотри на меня, – едва шевеля губами, тихо попросил юноша, поддергивая брюки.       Осборн попытался приобнять Сабина, но омега его лишь оттолкнул, не позволив приблизиться. Так они просидели минут пять. — Больно, Борн. Он пытался меня порвать. Он угрожал мне – произнес омега, некоторое время спустя, видя, что Осборн никуда не уходит, а сидит рядом, смотрит и ждет. Слезы сами текли, и он был не в силах их остановить. — Не плачь, малыш. Можешь встать? Давай, я тебе помогу. Идём в мою комнату. Там у меня есть аптечка. Примешь душ, успокоишься. Да и рану на шее нужно обработать антисептиком. Увижу этого гада, точно прибью! Мразь! – вновь вспылил Осборн.       Он помог любимому подняться, застегнуть брюки и, взяв на руки, понёс к себе в комнату. Сабин уткнулся лицом в плечо Осборну, и всю дорогу до комнаты, не проронил ни звука. Готтер сам лично помог Сабину принять душ, обработал рану на шее и с правой стороны ребра, где насильник оставил порез, наложил пластырь. После всех процедур, уложил на свою кровать. Несмотря на произошедшее Сабин принял помощь Осборна, хотя смотреть в глаза все ещё было неудобно. Чувство неловкости основательно поселилось где–то глубоко внутри. — Рассказывай, милый мой, как это произошло, – попросил Готтер, усаживаясь на пол рядом с кроватью, на которой лежал Сабин. Он взял омегу за руку и посмотрел в его грустные бездонные глаза. — А чего рассказывать? В библиотеке задержался. Скоро тест по квантовой физике. Учил, конспектировал. Когда закончил, опомнился, уже поздно. Пошёл по коридору, как обычно. Он меня у тупика схватил и пригрозил, если пикну, порешит меня, а потом и тебя. Я и не кричал, пока совсем больно не стало. Отбивался, как мог, но он очень сильный, – шмыгнув носом, поведал парень. – А как ты меня нашёл? — Я на вождении космо–транспортом был, когда почувствовал, как холодок по спине прошёлся. Прямо передёрнуло. Отпросился выйти и побежал, куда ноги несли. Оказалось, несли правильно. При подходе к лестнице услышал твой крик и побежал быстрее. Не сложно было определить источник звука. А дальше ты всё видел. Саби, милый, выполни мою просьбу. — Какую? — Нигде не ходи один. Со мной или в компании однокурсников. Если никого рядом нет, вызывай меня. Приду, где бы ни был! Я ещё снова такое не переживу и просто убью кого–нибудь, кто посмеет тебя ещё хоть раз тронуть. Я боюсь порой тебе неловко или неприятно сделать, а какие–то отморозки позволяют себе руки распускать, и не только их. – Осборн тихо ругнулся, назвав Фрейма «конченым подонком». – Очень тебя прошу, Саби, не провоцируй их, ходи только в сопровождении, хорошо? – Осборн поцеловал ладонь любимого, не отрывая своих глаз от его уставшего лица. — Хорошо, Борн, – пообещал омега. — Ты знаешь этого старшекурсника? — Да. Когда ты стащил с него маску, я узнал его. Это Сибиус Фрейм, он пытался за мной ухаживать до тебя, но я его отшил. Он грубый, злой и властный. Точная копия моего отчима. Вот я и не подпускал его к себе. — Правильно и делал. Я с ним позже разберусь. — Не надо, Борн. У тебя будут неприятности... – попытался переубедить своего парня Сабин. — Это у него будут неприятности! – твёрдо заявил Осборн. — Он сказал, что жаловаться пойдёт. — И что он скажет? Признается, что пытался в тёмном коридоре изнасиловать беззащитную омегу, а ему помешали? Не говори глупостей, Саби. — А я слышал, что у него в деканате есть блат. Его кто–то покрывает. Говорили, что у него был омега. Его отчислили, когда тот не согласился с ним спать, и за это Фрейм его побил. В результате отчислили не Фрейма, а омегу. Там мутная история была, я не вдавался в подробности.       Сабин тяжело вздохнул, сжав в руке одеяло. Зад немного побаливал, но говорить об этом альфе не хотелось. — Ясно. Тем более стоит держаться от него подальше и в случае чего, всё же дать отпор. Того омегу, наверно защитить было некому. А у тебя, есть – Я! — Мне нечего сказать тебе на это, Борн. Будем действовать по обстоятельствам, но обещай мне быть осторожнее, – обеспокоенно предупредил юноша. — Обещаю. А теперь спи. – Осборн провел костяшками пальцев по щеке омеги, при этом мягко улыбнувшись. – Я улягусь поверх одеяла. Мы оба устали и нуждаемся в отдыхе, – сказал он, обойдя кровать и устраиваясь рядом с любимым.       Сабин не возражал против такого способа сна в одной постели и под мерное дыхание своего парня, наконец–то уснул.       С утра их обоих вызвали к декану. В кабинете уже находился Фрейм. Вид у него был потрёпанным, он изобразил на лице оскорблённую невинность, при этом опустив глаза в пол. Мол, обидели мальчика, почём зря! — Объясните мне, мистер Готтер и мистер Леройс, на каком основании вы избили учащегося Сибиуса Фрейма? – начал директор, когда Осборн и Сабин зашли в кабинет. — Мистер Даррелл, в коридоре, конечно, было темно, – ответил жёстко Осборн. – Однако я в своём уме и могу отличить нападение от защиты. Спешу вам сообщить, что это Фрейм напал на Сабина Леройса, а я лишь защищал его. Он насиловал беззащитного парня, а теперь заявляет, что его избили? Фрейм, – обратился Осборн к старшекурснику. – Ты в своём вообще уме, такое заявлять? У тебя совесть есть? — Говорю, как есть, – ответил Фрейм, не отрывая глаз от пола. – Так и было, я шёл себе спокойно из библиотеки, а вы напали на меня ни с того ни с сего!       Сказанное Фреймом вызвало сильное удивление у обоих. Готтер и Леройс чуть воздухом не подавились, когда услышали фреймовскую версию произошедшего! Вот же гад! Ладно, не таких на чистую воду выводили! Осборн быстро собрался с мыслями. — Тогда поясни, Фрейм, откуда у Леройса на шее след от укуса? — Я–то почём знаю? Ты, наверно и укусил! – отмахнулся от обвинения Сибиус. — У меня все зубы на месте, а у тебя клыка нет в верхнем ряду слева! Ты, когда Леройса со спины держал, как он мне пояснил, то вцепился ему в шею, словно собака бешенная. На следе от укуса чётко видно, что с одной стороны прокусано, не так глубоко, как со второй. А как мы знаем, у тебя не хватает одного зуба! Я прав?       Директор попросил Сабина продемонстрировать укус. Тот нехотя расстегнул пуговицы форменной рубашки и немного стянул её с плеча, отрывая пластырь. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Осборн прав. — Всё ясно, – констатировал факт директор. – Мистер Фрейм, по поводу вашего поведения я буду разговаривать с вашим отцом. Можете быть свободны и на перёд думайте, что творите. Я не могу покрывать ваши преступления вечно. Свободен! – Фрейм кивнул и, изобразив обиженную мину, вышел. Директор проводил его суровым взглядом и обратился к Сабину. — Мистер Леройс, своим поведением вы, скорее всего, спровоцировали Фрейма. Вспомните, может вы вели с ним себя недостойно, грубили, подставили, может быть: поссорились из–за чего–то? Чем вам не угодил Фрейм? — Ничем, директор Даррелл. Он пытался ранее за мной ухаживать, но я вежливо отказал. Он не в моём вкусе, знаете ли. Теперь видимо мстит. Он, кстати, был пьян, когда вчера набросился на меня в коридоре. Осборн Готтер успел вовремя. Только пьяному человеку может прийти в голову шальная мысль об изнасиловании. Я готов подать на него рапорт в надлежавшие органы правопорядка, чтобы приняли меры и его привлекли к ответственности. — Вы можете делать что угодно, мистер Леройс. Насколько мне известно, вы доучиваетесь здесь до конца года. Однако, в связи с вышеупомянутыми событиями, я вынужден вас отчислить немедленно, чтобы вы не могли и дальше провоцировать людей на аморальное поведение, – произнес директор равнодушным тоном. — Что? Как это? – возмутился Осборн. – На каком основании? Его учёба проплачена до конца года! Вы не имеете права! — А вас, мистер Готтер, я попрошу не вмешиваться в это дело. Я уже всё ему объяснил, на каких основаниях он отчисляется. Вы прекрасно всё слышали! — Это произвол, мистер Даррелл! – Осборн подошёл к столу и положил руки на директорский стол. Он с вызовом посмотрел в глаза директору, на что тот лишь фыркнул, словно «нашёл чем пугать». – Я это так не оставлю! Поэтому, сегодня же расскажу всем, особенно своему отцу о том, что вы покрываете реальные правонарушения, принимаете в пансионат детей, не сдавших вступительные экзамены, и потворствуете воровству среди учащихся! Представляете, какой скандал разразится, когда узнает об этом канцлер ОЗН, под чьей эгидой существует Академия и пансионат при ней? А то, что вы пытаетесь выгнать на улицу талантливого учащегося, чей отчим поступил весьма скверно, я расскажу канцлеру сам! Он часто бывает в нашем доме, чтоб вы знали! — Ах ты ...! – директор Даррелл покраснел как помидор и едва нашёл силы выдавить из себя: – Умеете вы уговаривать, мистер Готтер. Мистер Леройс остаётся в школе до тех пор, пока есть деньги на его обучение. Как только хоть один семестр не будет проплачен, я буду вынужден его отчислить.       Он громко стукнул ладонью по столу, говоря, что разговор закончен! — Полагаю, вы, как порядочный директор позаботитесь о том, чтобы мне и мистеру Леройсу были предоставлены рабочие места в стенах Академии, дабы мы смогли заработать на оплату его учёбы? — Несомненно, мистер Готтер. Я распоряжусь, и вам завтра же будут предоставлены рабочие места, – улыбаясь сквозь зубы, процедил директор. – Это всё, что вы хотели?       Терпение директора исчезало на глазах. — Да, пока всё. Мы можем идти? — Конечно, свободны как утренние пташки!       Когда Сабин и Осборн покинули кабинет директора, тот со всей злостью швырнул на пол стопку файлов с документами.       Действительно, на следующий день оба парня были зачислены в штат сотрудников вспомогательной службы. Днём они учились, быстро выполняли домашние задания (часто в перерывах между занятиями), а потом разбегались каждый по своим делам. Осборн курьером, а Сабина поставили в любимой библиотеке помогать студентам с поиском нужных файлов, также он отвечал за выдачу электронных книг всем вновь прибывшим. Сортировка новых файлов также входила в его обязанности. Библиотекарь был безмерно рад такому помощнику.       Благодаря полученной работе, Сабину удалось оплатить весь школьный курс и поступить в Лингвистический Университет, куда устроился работать преподавателем уже после окончания учёбы. Собственно, Осборн получил добро на брак с Сабином только благодаря самому Сабину. Его характеру и спокойному оптимизму. Именно таким Осборн его и любил. Отцу Осборн заявил, что другого мужа ему не надо! Тому пришлось сдаться и согласиться, тем более историю их знакомства и дальнейших отношений он знал, собственное мнение составить успел, поэтому и разрешил. Огюст появился уже после окончания Университета. Всё это время Осборн берёг своего омегу как зеницу ока, давая самореализоваться.       Только недавно Сабин вышел в отставку, решив прекратить преподавательскую деятельность. Поспособствовала этому тяжёлая потеря сына. А теперь Сабин мирно посапывал в объятиях Осборна.                   *** *** ***       Утром, когда Сабин проснулся, то не обнаружил супруга ни в постели, ни в комнате. Решив, что тот уже принялся за работу, привел себя в порядок и поспешил к Линдонну в комнату. Вчера, перед тем как уснуть, он пообещал себе, что на утро поговорит с внуком. Он попросил прислугу приготовить завтрак и принести его в комнату Линдонна, предварительно спросив на месте ли он?       Постучав в дверь, и не дождавшись ответа, Сабин позволил себе пройти внутрь. В комнате царил полумрак, запах перегара слегка сбивал с ног. Твердым шагом Сабин направился к окну, раскрывая его, чтобы проветрить помещение. В мгновение ока пространство заполнил солнечный свет. Линдонн обнаружился в постели. Парень лежал закрывший с головой под одеялом. — Ты собираешься провести весь день в постели? – расположившись на краю кровати, спросил Сабин. В ответ послышалось копошение и подобие скулежа. – Линдонн, я пришел не отчитывать тебя, а поговорить. Будь, так добр, поделись со мной причиной своего поступка. Неужели ссора с другом, была настолько серьезна, что подтолкнула тебя на столь… – Сабин подыскивал нужно слово, – … отвратительный поступок?       Очередной вздох под одеялом, заставил Сабина все – таки стянуть его и взглянуть на внука. Красные от слез глаза, говори ли сами за себя. Его мальчик провел ночь, глуша в себе обиду. Была ли это обида на деда или на друга, Сабин мог только догадываться, а по сему, он провел рукой по коротким взъерошенным волосам Линда, словно давая понять, что он рядом, он с ним, ему можно довериться.       Насколько себя помнил Линдонн, лишь дедушка Сабин был всегда к нему добр и защищал от всех и вся. Даже родной (отец) папа Агнес, никогда не питал к нему нежных отцовских чувств. Агнес старался как можно меньше проводить с родным сыном время, на то у него были свои причины. Для Агнеса Линдонн всегда был чем–то вроде – обузы.       С самого рождения, Линдонн был под присмотром няни, а потом, когда пришло время, был отправлен в пансионат, благо, что не насовсем, как других детей отправляли. Днём учеба, а вечером дома – под присмотром прислуги. Когда Сабин не был занят работой, то всегда составлял внуку компанию. Он единственный человек в семье, кто действительно переживал за судьбу этого ”брошенного” ребенка. Осборн всегда был с мальчиком строг, и требовал подчинения и соблюдения правил, предусмотренные по статусу их семьи. Отца мальчик лишился, будучи трехлетним малышом. Хотя он и рос в кругу семьи, семьи как таковой, у него не было. А вчера случилось то, что он до сих пор не мог принять. Будучи раздосадованным и преданным, он решился выплеснуть все свое негодование, устроив пьяный дебош в баре. — Милый, скажи что–нибудь, – попросил Сабин, когда сопение внука прекратилось, и комната наполнилась гробовой тишиной. – Объясни, что тебя тревожит?       Через пару минут Линдонн сел в кровати, накрыв себя одеялом с головой. Он взял руку Сабина, и сжал ее. — Ни отца, ни тебя вчера дома не было, когда сюда пришел мой… – он сделал паузу, а после продолжил – … друг, теперь уже бывший друг, – поправил себя юноша. – Он пришел и сказал такое, что меня взбесило. — И что же он такого сказал, из–за чего ты вышел из себя, позволив совершить такой опрометчивый поступок и разозлить деда? – Сабин накрыл своей второй рукой ладонь внука. — Он сказал, что я его брат. Что мой отец – Огюст, и его отец тоже. Что он Готтер! — Прости что? – стало сильно заметно, как изменился в лице Сабин, сжав руку Линда. – Как такое возможно? — Он сказал, что его папа, Рене, кажется – после этих слов Сабин, громко проглотил слюну, все также с силой сжимая руку внука, ожидая продолжения, – оставил ему видео послание, в котором во всем признался. — Так, а теперь все по порядку, – начиная потихоньку злиться, попросил Сабин. – Какое еще послание? Что он сказал? Ты видел это послание? Он показал тебе? – засыпал вопросами дед. — Не только мне… — Что это значит? — Дед тоже все видел! — Подожди, ты хочешь сказать, что Осборн в курсе? — Да! — Вот как! – мужчина криво улыбнулся, едва сдерживая себя. — Сначала Арлин, так зовут, звали… моего друга, рассказал обо всем мне. А когда мы устроили драку, то вмешался дед. После он увел Арлина к себе, а я, будучи злым, направился на поиски приключений… — Как интересно! — Дедушка, тебе не хорошо, ты побледнел? – обеспокоенно спросил Линд, видя, как тот массирует виски. Обычно он так всегда делал, когда сильно болела голова. — Все хорошо, мой милый. – Попытался успокоить внука Сабин. – Ты мне лучше скажи, что именно тебе рассказал тот друг. — Насколько я понял, видео было сделано лет четырнадцать – пятнадцать назад, потому что омега был беременный. Он сказал, что его зовут Рене Лоттэ, что он очень ждет, не дождется, когда Арлин появится на свет. Но в силу того, что он болеет, возможно, никогда не сможет быть рядом с Арлином. Сказал, что его отца зовут Огюст Юалд Готтер, но, к сожалению, тот погиб, спасая их обоих. Сказал, что если он смотрит это видео, значит его, Рене, уже нет в живых, и человек который о нем заботился с младенчества, Ясмэ Аллорис, их очень хороший друг, ему можно доверять. Просил сильно не расстраиваться, и быть сильным. А они с Огюстом, будут присматривать за ним с небес. Также сказал, что он ни в чем не виноват, в чем его обвинили.       Сабин внимательно слушал и не верил своим ушам. Неужели это правда? Он прекрасно знал, кто такой Рене Лоттэ, но то, что тот ждал ребенка от его любимого сына, он слышал впервые. Ровным счетом, как и то, что Рене ни в чем не виноват. Что он не подстраивал поджог и взрывы в лаборатории, где погиб его сын. А именно эту версию, ему изложил муж, когда тело Огюста было кремировано на Адларе. Тогда с трудом верилось, что любящий человек может так подло поступить. Осборн благоразумно умолчал, о подробностях случившегося, а исчезновение Рене, оправдал, как «сменил место работы и место жительства», другими словами сбежал. Не получив от Огюста, того на что рассчитывал, так как тот был женат, решил порвать с ним таким чудовищным образом.       Теперь, когда не складываемая головоломка длинной в пятнадцать лет была собрана, Сабин мог отчетливо видеть то, что произошло на самом деле. Что–то внутри подсказывало, это видео не подделка. И сказанному можно верить. Рене не был из тех, кто искал выгоду. Рене – не Агнес! Иначе почему, он сразу не потребовал узаконить права своего сына, потребовав фамилию и вытекающие из этого последствия.       Линдонн стукнул кулаком по кровати, выкрикивая: “ Как сын убийцы отца может быть моим братом?! “ Парень до сих пор не мог поверить в услышанное и увиденное вчера. С самого детства он знал иную версию о произошедшем много лет назад, а теперь в его голове царила неразбериха. Чувство обиды и ревности затопили его изнутри целиком. Но еще больше ему было плохо от того, что Арлин ему всегда нравился. Он считал его своим другом! С самого первого дня в пансионате он защищал его и помогал. А что получается теперь? Линдонн не знал ответа, от чего и чувствовал себя паршиво.       Резко встав с постели, и поцеловав внука в лоб, Сабин твердым шагом направился к Осборну. Линдонну он посоветовал привести себя в порядок, и перестать вести как неразумное дитя. Так же сказал, что он со всем разберется.       Линдонну ни чего не оставалось, как только внять словам любимого дедушки, и последовать его совету. Нехотя он поплелся в ванную комнату.       Завтрак принесли тогда, когда Линдонн был еще в душе.       ***       Несмотря на свой уже не молодой возраст, Сабин пулей помчался в кабинет мужа. Он надеялся, что тот еще не уехал в Правительственный центр ОЗН.       Дверь хлопнула с такой силой, что висящая на стене картина немного съехала с крючка. Сабин никогда не отличался таким вызывающим поведением, и муж еще ни разу не видел его таким злым, каким он был сейчас. Всё в нем клокотало от гнева. — Всё это время ты знал? – переходя в наступление начал Сабин. Его сжатые кулаки и рассерженный взгляд, говорили, что он сильно зол. —Что? – не поняв, о чем говорит муж, Осборн забеспокоился. Таким он Сабина еще не видел. Что же могло такого случиться, от чего его любимый Саби сам на себя не похож? — И когда ты намеривался обо всем мне рассказать? — О чём? – все также не понимая, о чем идет речь, отвечал Готтер–старший. — Когда, я тебя спрашиваю, – Сабин перешел на крик, – ты планировал во всем признаться? — Саби, любимый, о чём ты? – Осборн встал из–за стола и направился к мужу, но был резко остановлен приказом: —Не приближайся! А то клянусь… одна, – он указал на уродливые статуэтки, которые Осборн получил в подарок от правительства, когда принимал новую должность Вице–канцлера, – угодит тебе прямо в голову! Клянусь, я это сделаю! – предупредил он. — Милый, успокойся. Хорошо? – он поднял руки вверх, имитирую жест «Хорошо я понял». — Все эти годы, ты бессовестно мне врал! Скрывал правду! – начал свой монолог Сабин. – Но стоило, правде самой просочится, ты снова ее скрываешь? Кто дал тебе право так поступать со мной и памятью нашего сына? Разве Огюст в чём–то был виноват? Разве он не выполнил твой приказ и не женился на человеке, которого не любил? Разве он не сделал все, что от него требовали? — Любимый… —Молчи! Я еще не все сказал! – он глубоко вздохнул, и почувствовал, сильную боль в сердце, которая не могла не остаться не замеченной Осборном. Он всё же подошел к мужу на свой страх и риск, и попросил того присесть. Налив в стакан воды, он протянул его мужу. — Саби, родной успокойся. Ты же знаешь, тебе нельзя волноваться. Помнишь, что доктор Эбель сказал? – Осборн присел у ног мужа, смотря глазами полными заботой. Что ему еще сделать, чтобы любимый перестал сердиться и кричать, а главное успокоился. Любой нервный стресс чреват для Сабина. Он прекрасно помнил, как отходил Сабин от смерти сына. Он думал, что потеряет и его вслед за ним. — Если, ты так за меня беспокоишься, тогда не делай мне больно! Не обманывай меня и не скрывай правды, – немного успокоившись, произнес Сабин, все еще чувствуя, как сердце сжимает в тиски, а голова идет кругом. На глаза навернулись слезы, позволяя себе заплакать.       Некоторое время они оба молчали. Каждый думал о своем. Осборн предпринял попытку обнять мужа, но его порыв заботы был безжалостно остановлен выставленной рукой. Сабин всегда так делал, когда не желал, чтобы его жалели или был зол. Осборн так и остался сидеть на корточках у ног мужа.       Каким– то образом Сабин узнал правду, и теперь требует от него объяснений. Срочно нужно было свести неприятную ситуацию на нет. Целых пятнадцать лет все было спокойно, и вот те на – стоило одному глупому мальчишке раскрыть рот, как все старания покатились псу под хвост. На неразумное дитя сердиться было нельзя, отчасти Осборн его понимал. Живя без родителей, мальчик хватанул от жизни сполна. Теперь, когда Арлин узнал правду о своем происхождении, нужно было срочно что–то решать, как поступать дальше. Немного погодя, он начал: — Прости меня, любовь моя! Я признаю свою вину, но у меня были на то свои соображения и основания… – он говорил слова с такой любовью, что на мгновение ему можно было поверить. — Борн, у тебя всегда есть основания делать чудовищные вещи! Ты считаешь себя правым во всем! А ты никогда не задумывался, а что если, правда раскроется? Ты никогда не думал, что придет вот ЭТОТ день? Я и другие обо всем узнают?       Сабин допил воду и попытался поставить стакан, но рука его не слушалась. Он сильно нервничал, отходил от глубокого, тяжелого пережитого волнения. Осборн, помог поставить стакан, взяв руки мужа в свои. Он поднес их к губам и поцеловал. Он всегда так делал, когда вымаливал прощения. Но, будет ли он прощен в этот раз? — Если ты закончил подлизываться, будь добр расскажи мне всю правду! – потребовал Сабин, сквозь слезы. – По–моему я заслуживаю узнать правду как погиб мой сын! Почему Рене сбежал и тайком родил? Почему все эти годы я ничего не знал о том, что у меня есть родной внук!? Борн! Пожалей меня, расскажи!        Сделав над собой усилие, Осборн Готтер рассказал Сабину правду о том, как погиб их сын, почему помог Рене скрыться и поддерживал финансово все это время. С каждым услышанным словом Сабин тихонько плакал, то и дело, всхлипывал, вытирая платком слезы. Он не мог, поверь в то, как его муж чудовищно поступил с невинным созданием. Помогать финансово – это одно, но быть лишенным заботы, тепла и ласки родных – это другое. «Бедное дитя», думал Сабин, чувствуя всю его боль и страдания лишенного с рождения самого ценного, что есть у человека – любви!       *** — Кто же знал, что у этого ненормального омеги хватит ума подложить нам такую свинью. Все было сделано, чтобы уберечь его и нашего внука от Морицев, а в частности от Агнеса. И что теперь? – развел театрально руками Осборн. – Если эта фурия узнает, что ребенок Лоттэ жив и рядом, … даже представить боюсь, что он придумает, чтобы убрать законного наследника. А Арлин, наш с тобой законный наследник!       Осборн сидел с мужем на диване, разговаривая уже в более спокойной обстановке. Когда Сабин достаточно успокоился, он решил продолжить разговор, но, уже пытаясь понять и принять мотивы супруга. — Даже, если Агнес узнает об Арлине, больше мы не можем его прятать! К тому же Линдонн в курсе, что у него теперь есть брат! — О, да! Еще одна головная боль, – потирая переносицу, выдохнул Осборн. – Хоть я и попросил Арлина не распространяться об этом, но не думаю, что мальчишка пойдет на это. Даже не знаю в кого он такой упрямый. Заявил, что все в округе узнают, как жестоко с ним поступили! Представляешь? На лице Сабина появилась почти не заметная полуулыбка: —И ты, правда, не знаешь в кого пошел наш внук? Думаю, это очевидно в кого! С таким то характером! Знаешь ли, по генам много чего передается, дорогой! — Он омега! – поначалу было возразил Осборн. На что это намекает муж? Что Арлин характером пошел в него? Да быть такого не может! — А что, омеги всегда слабы и не могут за себя постоять? — Могут, – ответил мужчина, вздыхая и хмуря брови. Одного такого омегу он уже знал и тот сидел напротив него.       Они еще немного поговорили, Осборн попросил у мужа прощения, пообещал взять все под свой контроль. Также поговорить с Линдонном, успокоить его. Пообещать, что рукоприкладства не будет, если тот возьмётся за ум. Сабин, позволил себя поцеловать, пригрозив серьезной расправой, если Осборн не сдержит свое обещание по всем пунктам, о которых они договорились. Перед тем, как покинуть кабинет мужа Сабин потребовал в дверях следующее: — Я хочу видеть своего родного внука!