Одни лишь звезды знают. Невозможное возможно II.

      Температура у Леона спала. Он мог уже вставать, но из каюты по-прежнему не показывался. Время от времени приходил Дидье, чтобы проверить самочувствие. Однако, несмотря на то, что Корблу стало легче, доктор запретил ему выходить на работу в связи с ослабленным состоянием. Понадобился ещё один день, чтобы Леон пришёл в себя после простуды. Во всяком случае, почувствовал себя человеком, а не овощем на сковороде.       Когда он узнал от Клода, который пришёл в очередной раз проведать пациента, о том, что вытворил Флин, то мягко говоря, рассердился. Леон согласился с Клодом в том, что как бы Флин не любил Арлина, это не давало повода так мерзко шутить. Тем более что Лоттэ оказался беременным и чуть не умер, если бы не Перрин. Когда Клод ушёл, Леон долго размышлял над поступком своей пары. Стоило преподать урок, выбив всю дурь из его головы. Хотел того Флин или нет, но ему следует повзрослеть и смотреть на вещи более взрослым взглядом, а не придумывать пакости в отместку или ради забавы. Здесь он перешел все границы, заключил Леон и решил связаться с горе-парой. — Малыш, зайди ко мне, пожалуйста, — попросил Леон как можно более спокойным тоном, чтобы не выдать, что он уже всё знает. – Я соскучился. — Не могу, Леон. Я под домашним арестом. Мне выходить из каюты запретили, — решил сразу признаться Флин, не думая о последствиях. — Что натворил, лисья морда? – спокойно спросил Леон. — Так, ничего особенного, — отмахнулся связист, а у самого кровь в голову ударила. Вот, говорил ему папа - омега, что врать не хорошо! Ой, как не хорошо-о-о! — Если ничего особенного, тогда не вижу проблемы. Финни, малыш, посидишь у меня, ничего страшного. Зайди, сказал.       Леон был серьезно настроен на разговор по душам, а точнее сказать, на разговор в постели. Только так можно попытаться вправить мозг молодому альфе, пресекая любое поползновение в сторону детской дури. — Леон, а ты действительно соскучился или есть какая-то другая причина? — Тибо чувствовал, что за приглашением стоит какой-то подвох. Леон никогда бы не позволил себе нарушить приказ капитана. А значит нужно быть готовым ко всему. Случай в душевой раздевалки он прекрасно помнил! — Придёшь – узнаешь, — ответил Корбл своему любимцу. – Малыш, не придёшь сам, приду за тобой и по жопе надаю за то, что не послушался! – строго выговорил Леон Флину, идя на маленький шантаж. — Леон… — у парня перехватило дыхание. Настойчивое приглашение, могло означать только одно — Леон знает про злую проделку и хочет серьёзно поговорить. — Финни, не серди меня, чертёнок. Я сейчас сам приду! – сердито ответил Леон. — Нет, не надо! — завопил Флин в коммуникатор. – Я сам… приду. — Вот и умница, — смягчился Корбл. – Жду.       Когда Леон отключился, Флин схватил подушку и прижал к лицу. Оно горело, а в ушах поднялся какой-то непонятный звон. Ему у капитана в кабинете так неловко не было, как сейчас, когда к себе позвал Леон. В промежности сразу заныло. Ой, что сейчас будет? Наконец, Флин взял себя в руки и тяжко вздохнув, встал с кровати и тайком пошёл в каюту к Леону.       Старший альфа сидел на диване и ждал младшего. Трусливо войдя в каюту, и повинуясь пригласительному жесту, Тибо присел на противоположный край дивана. — Ну, рассказывай, солнце моё, что ты натворил, за что тебя под домашний арест посадили? — Так, ничего особенного, — Флин до последнего надеялся, что удастся скрыть от Леона проделку. Смотреть в глаза было стыдно! — Не юли, милый мой. Ты же знаешь, как я не люблю это. Признавайся, хитрец, что произошло, за что тебе выговор влепили? — Уже и про выговор знаешь? – удивился Флин, вскидывая на старшего альфу свои каре-зелёные глаза. Стало быть, и про саму проделку, скорее всего, он тоже знает. — А как же! Об этом весь экипаж гудит! — А ты как узнал? — Какая разница, малыш. Узнал и всё! Говори, а не заговаривай мне зубы, — строго потребовал Леон. Ему было не до шуток, и тянуть время он не желал, а Флин именно этим сейчас занимался. — Не отстанешь, да? – Флин зажал ладони между ног, чтобы не тряслись. Сердце бешено билось в груди, выдавая волнение. — Нет, не отстану. Я возмущен тем, что уже знаю. Однако я хочу услышать твою версию случившегося. Как так получилось, что я чуть помощника не лишился благодаря тебе? Клод мне сказал, что Лоттэ до сих пор в коме. Чем ты думал, когда решился на такую шутку? — Ну, Леон… — помялся парень. — Я не знаю, что тебе на это сказать… — Будь добр, потрудись! Я смотрю, ты напряжён. Информацию придётся вытаскивать клещами. Но есть способ тебя разговорить, заодно и вправить мозги! — Как? – вскинул голову Флин. Он прекрасно знал, какие методы по перевоспитанию применяет Леон. За последнее время именно так старший альфа учил уму-разуму. Воспитательный процесс в постели, другими словами, позволял совместить приятное с полезным, а сегодня приятное с вынужденным. — Увидишь, — коротко ответил Леон и встал с дивана. Он взял альфёныша за руку и подвёл к полуразобранной кровати.       Тибо оказался в замешательстве, поэтому стоял не двигаясь. — Помочь? — намекнул Корбл, заметив нерасторопность своего парня. Чтобы не совсем пугать Флина, он отрывисто поцеловал того в губы. Поцелуй подействовал, и парень стал медленно, неловко, стесняясь, как девственник (хотя давно им не был), раздеваться. Леон достал из прикроватной тумбы эрекционное кольцо. Когда Флин увидел его, то сразу понял, каковым будет наказание. — Леон, не надо кольца… я понял, что был не прав! — Малыш, то, что ты осознал вину, уже хорошо, но пойми правильность этого воспитательного метода. Не имея возможности избавиться от оков, почувствуй, насколько сильно тебе хочется преодолеть эту преграду! Вспомни, какими эмоциями ты наградил человека, заставив того испытать ужас остаться по ту сторону двери. — Леон говорил вкрадчиво и с расстановкой. Согласие Тибо на применение кольца было необходимо. Он был старшим, доминантом, и порой принимал решения за двоих, но что касалось экспериментов в постели, ему всегда требовалось согласие своей пары. — Как правильно понимаешь, ты провинился. И предназначение кольца ты тоже понял верно. Однако, смею заметить, наказание ты заслужил и я намерен выведать у тебя всё. Сам ты не признаешься, насколько я понял, а с его помощью ты быстро вспомнишь и расскажешь, как всё было. — Ну, Леон… — заскулил Флин, косясь на кольцо. – Пожалуйста… — Спорить будем или уже приступим? – спросил старший, не давая альфёнышу ответить отказом. – Ты заслужил! — Я больше не буду… — продолжал скулить Флин, чувствуя, что больше не в состоянии понуро стоять возле кровати и пялиться на пыточный инструмент. — Что не будешь? — Шутить так не буду… — клялся альфёныш, понимая неизбежность ситуации. — Конечно, не будешь! Только мне другое надо! Мне нужна твоя версия случившегося. А заодно мозги тебе вправить, чтобы уж наверняка в голову такая блажь больше не залезла! — Я и так расскажу… — Ты у меня последнее время, милый, соловьём поёшь только в постели, так что твой протест отклонён. К тому же, если не согласишься на беседу, считай, секса между нами больше не будет. Придётся искать другого. Не думаю, что среди октавианцев ты найдешь себе альфу. Прости, что говорю такое. Ты не оставил мне выбора!       Флин быстро вскинул глаза на Леона. Всем своим видом старший альфа показывал, что именно так и поступит. Если бы он не привык к тем ощущениям внутри, когда член альфы двигается и содрогает все тело, он бы махнул рукой и вышел из каюты сослуживца, и больше не разговаривал бы с ним. А так получается, подумал Флин, он стал зависим. Ему хотелось, чтобы другой альфа обладал им. И не просто другой, а именно — Леон. Поэтому понимая неизбежность происходящего, наконец, разделся и залез под одеяло. Леон в это время заблокировал дверь и включил звукоизоляцию каюты, затем, быстро скинул с себя одежду и присоединился к любимому альфёнышу. — Флин, посмотри на меня, — Леон прилёг рядом, когда кольцо ещё не заняло своё место, оставаясь у него в руке. Корбл подумал, что немного перегнул палку, принудив парня к выбору, но реакция младшего, расставила все точки над «i». Флин повернул к нему обиженную мордашку и чуть не плакал. — Мне не нужен другой альфа… — очень тихо произнёс парень, утыкаясь в плечо старшему. Ладонь Леона легла на вихрастую макушку, а после Флин, почувствовал поцелуй. — Финни, я не сделаю тебе больно на столько, что ты не сможешь терпеть. Не сердись, я сделаю тебе мучительно приятно. — В ответ парень лишь согласился со старшим. Он готов принять все, что требуется. Всё, что Леон сочтет нужным и полезным для воспитания. — Поверь, такого ты ещё не испытывал и оно того стоит. Я и раньше думал, как предложить тебе применить его, но ты сам подсказал своей выходкой. Прости, милый, если ты скажешь, что не хочешь этого, я сниму его и отпущу тебя. Но подумай о последствиях. Готов ли ты потом бороться с угрызениями совести? М? Ответь, что я должен сейчас сделать? Продолжить или отпустить тебя? – на этот вопрос Флин не знал, что ответить, дулся и думал, как быть. Леон не торопил его, терпеливо ожидая ответа. —… Продолжи… — наконец выдавил Флин, смахнув предательскую слезу. Он то и дело покусывал губу, сильно нервничал. Понимал, уйди он сейчас — то может пожалеть о том, что струсил и сбежал. Он же альфа, а альфы должны отвечать за свои поступки. Что позволено омеге, не позволено альфе! Заработал – получи и достойно прими неизбежное наказание! Сейчас Леон реализовывал именно этот принцип жизни любого альфы. — Не будешь сердиться? – ещё раз задал этот вопрос Леон. — Нет, — буркнул Флин, пряча лицо от Леона. Однако тот привык разговаривать глаза – в глаза. Он легонько прикоснулся пальцами к его подбородку и приподнял голову вверх. — Повтори, милый, я не услышал. Посмотри на меня и ответь, — мягко потребовал Леон от своего альфёныша. Если парень обидится, то он сам не простит себе того, что надел на него это кольцо. — Нет, ты ведь всё равно не отстанешь, — сказал Флин, глядя прямо в глаза Леона. — Вот и славно. А теперь расслабься и получай удовольствие, — старший альфа приподнялся, положив кольцо рядом и принялся за дело.       Леон начал целовать парня в губы, чтобы немного успокоить. Затем, перешел на соски. Они сразу затвердели, выдавая реакцию, что последовала ниже. Леон мягко усмехнулся такой быстрой реакции, и не спеша продолжил дальше ласкать грудь. Парень лежал смирно и постанывал от удовольствия. Наконец, Леон дошёл до самого сокровенного. Так как эрекция Флина не заставила себя долго ждать, он сразу надел кольцо на член и закрепил у самого основания. Благо, на кольце имелся механизм регулировки. Флин слегка дёрнулся, выдавая своё недовольство, но Леон тихо успокаивающе пошипел на него, а после раздвинул ноги. Парень пискнул от неожиданности. — Тише, не дёргайся, — успокаивал Леон альфёныша. – Я ещё ничего не сделал. Только собираюсь ввести палец в проход. Чего испугался? Обычное дело! — Знаю, что не раз проходил через это, просто неловко до сих пор… — глупо оправдал чувство неловкости парень. Он поморщился и начал надрывно дышать. Кроме того, применение кольца было в новинку и слегка пугало, однако, он понимал, что когда – то пробовать надо. — Расслабься, — попросил Леон и выдавил немного геля, растирая между пальцев. Флин был альфой, поэтому был лишен того, что имелось у омег – эластичности мышц прохода. Если войти на сухую, трещин и разрывов не избежать. Причинить любимому боль вообще не было его целью.       Под надрывный вздох пары, вставив палец в проход, Леон нащупал простату и начал массаж. Флин снова дёрнулся, но ласковая ладонь успокоительно оглаживала живот, позволяя телу успокоиться и подготовиться для более острых ощущений, чем неприятное жжение и вторжение в святая святых. Через некоторое время Флин начал стонать, выгибаться и подаваться на встречу, когда количество пальцев и давление на простату увеличилось. Леон иногда помогал себе, вбирая в рот возбужденную плоть альфёныша. Он дразнил и провоцировал. Флин плыл от удовольствия. В определённый момент он резко выгнулся от подошедшего оргазма. Но завершить процесс выброса семени не смог, кольцо сдерживало, одаривая провинившегося парня новым, не испытываемым ранее ощущением. Яички сильно покалывало, кольцо давило на мошонку и ствол, а мозг подвергся панической атаке. Как и говорил Корбл, он на своей шкуре испытал неудобство — хочешь, но не можешь! — Вижу, что готов к разговору, — начал старший альфа. — Рассказывай, что послужило причиной выходки? — Месть… ай-яй, больно! Месть Арлину! — Ясно, за что? – Леон оглаживал бедра Флина одной и делал массаж другой рукой. Тон голоса старшего альфы оставался спокойным. — За «Шароград»! – выдавил Флин, выгибаясь в дугу и цепляясь руками за простыни. Ещё чуть-чуть и он увидит искры перед глазами. Давление внизу сводило с ума. — Ты дитя малое, что ли? — возмутился Леон и отстранился. — Я же восстановил тебе игру! В чем проблема, не пойму?! — Обида! – выдохнул Флин сквозь зубы и морщась от ощущений. — Почему мне не сказал? Если бы мы с тобой поговорили, возможно, такое не случилось. Обиделся он! — Леон, прости-и-и, — прошипел Флин. Оргазм спал, так как Леон ненадолго прекратил массаж. — С причинами разобрались. Другое мне не понятно: кто надоумил тебя вытворить это безобразие? Ни за что не поверю, что ты сам до такого додумался! — Мне доктор Рейман подсказал… — проскулил Флин, когда Леон продолжил эту сладкую пытку. — Вот как? — удивился экзекутор. Он вспомнил слова Лоттэ, когда тот был несправедливо обвинен в провокации в оранжереи. Выходит, парень был прав, обвиняя доктора Реймана. — Так у тебя своих мозгов нет что ли? За каким рожном ты омегу послушал? Ты разве не понял, что он твоими руками решил парня устранить? Если ему так не нравится Лоттэ, то почему он сам этого не сделал? Ты совсем не соображаешь, Финни? Сколько тебе говорить, что все беды альф от омег, а от таких, как доктор Рейман, особенно. Ты ещё сомневаешься в этом? — Да, понял я, понял… — парня снова выгнуло в дугу, помимо неимоверного удовольствия, он почувствовал боль. Оргазм подступил с двойной силой, но выйти семени снова никто не дал. От этого, он сильнее вцепился в простыни. — Дальше что было? — Он узнал, что я сержусь на Лоттэ, воспользовался тем, что все будут на празднике заняты и подсунул карту активации открытия заблокированных шлюзов ещё утром, до зала. — «Кто же знал, что она не сработает, и нужен идентификационный код старшего офицера в случае неудачи», подумал связист, и умолчал. — После того, как с танцами разобрались, я позвал Лоттэ и сказал, что связь нарушена, причина, скорее всего в сломанной антенне. Ай- й - й… — отвлекся он рассказа, когда сносить давление на мошонку не представляло возможным. Его лоб покрылся испариной. Дыхание было сбивчивым, он торопился обо всем рассказать, чтобы Леон в итоге сжалился и снял это чертово кольцо. — Ты как раз с температурой слёг, так убедить его было не сложно. Он взял новую антенну и вышел в космос. — Зачем шлюз заблокировал? – строго спросил Леон, сильнее надавливая на простату. Член младшего альфы был твердым и красным, покрытым вздутыми венками. Леон не раз испытал на себе действие таких колец, поэтому прекрасно знал, что чувствует его маленький глупый альфёныш. У самого Корбла, член давно стоял, и хотелось снять напряжение не меньше Флина. — Случайно… Я сам испугался, правда! Я пытался открыть, но не получалось… — парня корёжило и мотало по постели. — И не получится! Доступ есть только у основных офицеров! – ответил Леон, продолжая воспитательное мероприятие. — Ибо это не игрушки! —Всё! Леон, не могу больше! Ай-яй-й-й! Бо-о-о-ольно уже! – завопил Флин, выгибаясь от судороги. Собственно, Леон услышал всё, что хотел, поэтому, сменил гнев на милость. — Хорошо, я сейчас расслаблю и сниму кольцо, однако, разговор ещё не закончен. — Я что, недостаточно наказан? – удивился Тибо, переводя дух. — Достаточно, но ты рассказал мне не всё. Так как ты уже разговорился, то остальное расскажешь сам. – Леон осторожно снял кольцо и прилёг рядом с Флином, на бок, опираясь на локоть. Он переплёл свои ноги с ногами Флина, давая понять что он рядом. Его член уперся парню в промежность. Обняв его, и поцеловал в вихрастую макушку, Леон ненадолго прикрыл глаза. Шмыганье носом заставило старшего обратить внимание на мучения младшего. Из глаз от боли лились слёзы, семяизвержения так и не произошло, поэтому после кольца в паху сильно ныло. Флин потянулся руками к члену, чтобы помочь себе излиться, но попытка самоудовлетворения была пресечена. – Говори, милый, что было дальше. — Когда заблокировался шлюз, я занервничал не меньше Арлина, да и со связью возникли реальные проблемы, — оправдался Флин, шмыгая носом. — Понял, что, как бы там не было, надо к кому-то из старших обращаться, чтобы разблокировать дверь шлюза. Однако мне не пришлось это делать. У Джоэля, видимо, сработал портативный датчик, и он с вечеринки пришёл, чтобы проверить, почему приходит сигнал о взломе системы безопасности. Я, пока он не пришёл, пытался пробовать все коды и пароли, чтобы исправить свою ошибку, но не выходило. Когда Джоэль меня застукал, то отчитал, а позже чуть не прибил. Он разблокировал шлюз и затащил Лоттэ на корабль. Доложил капитану, а тот меня вызвал и взгрел, выговор влепил, домашний арест назначил пока Лоттэ в сознание не придёт. Теперь вот, и от тебя отхватил… — Прости, милый, но ещё не всё, — предупредил Леон. — Ай! – Леон с силой огрел Флина рукой по голому заду. В животе, где скопилась истома, ощущения резко усилились, но пока реакции члена не было. — А сейчас-то за что? Больно же! – возмутился альфёныш, чуть не плача, с вызовом смотря, на старшего альфу. — За всё хорошее! Ты не представляешь, как МНЕ было больно и стыдно выслушивать о том, что ТЫ натворил и что о тебе теперь думают другие. — Прости, — парень опустил глаза, снова уткнувшись в грудь Леона. – Ай – яй! – он снова получил сильный шлепок по заду, после чего почувствовал, как по всему телу разливается тепло и болезненная истома. — Я – то прощу, Финни, а вот что мне прикажешь делать, когда тебе прохода давать не будут за этот случай?! Драться со всеми? Наверняка уже все косо смотрят на тебя и обсуждают! — Нет, прости, я сам буду драться.… Ай! – он опять получил удар ладонью по голому заду. — Ещё чего придумаешь, дурной?! Думай, что НАДО сделать? — Извиниться перед Лоттэ? – помолчав немного, догадался Флин. Он понимал, что не особо желает снова получить от Леона по попе. — Правильно. Сам пойдёшь или тебе помочь? — Не пойду! – насупился Флин. — Ай-яй! – парень снова отхватил шлепок от Леона. Попытался вырваться, но тот крепко держал его ноги своими ногами. — Куда собрался? – предостерёг Леон. – Ты ещё на вопрос не ответил. — Ответил! Ой-ёй! – очередной удар вынудил в итоге член излиться, и горячая струя попала на живот Леона и простыни. Флин покраснел до кончиков ушей, не смея смотреть на старшего альфу, пробурчал. – Прости, Леон.       Стало сразу легко и свободно. Давления не было, лишь небольшое жжение и пульсация. Флин пока не мог решить для себя захочет ли он повторить в дальнейшем игры с кольцом? Но факт безвыходности и ощущение, словно член был зажат в тиски, его научил многому. — Ничего страшного, — он потянулся за своей футболкой лежавшей на полу. – Я вытру, прости, что отшлёпал. Я знал, что делаю, а теперь ответь на вопрос правильно. Всё равно же не отстану! — Сходишь со мной? – спросил Флин, не решаясь посмотреть в глаза. Тот обнял его и поцеловал в губы. — Конечно, схожу, — ответил бортинженер снисходительно. Он притянул к себе лицо Флина и нежно поцеловал, давая понять, что «наказание» окончено. – А теперь будь хорошим мальчиком и поблагодари меня за науку, — сказал он, когда прервал поцелуй. – Сделаешь минет? — Угу, — угукнул Флин, медленно привставая. Вытерев рукой накатившие слёзы, постоянно шмыгая носом, он сел на кровати и наклонился, чтобы вобрать в рот член. Это было не впервой, поэтому он знал, что нужно делать. Лаская член языком, он старался не смотреть на заходившегося от истомы любовника. Вскоре Леон кончил прямо Флину в рот. Парень сглотнул сперму и прилёг рядом, всем видом показывая, больше никаких наказаний. Леон тихо хмыкнул и промолвил: — Вот, умница. Давай ещё полежим, а потом я поесть принесу, раз тебе не велено из каюты выходить, – он обнял Флина и прикрыл глаза, поцеловав в висок. – Все оставшееся время сидеть будешь у меня. Я теперь с тебя глаз не спущу, а то не хватало мне, чтобы доктор Рейман опять начал тебя окучивать. Ты у меня ещё такой ребёнок! – вздохнул Леон, обнимая притихшего Финни, который, не сдерживаясь, плакал ему в плечо. Корбл ничего не говорил, лишь успокоительно гладил и иногда шептал слова утешения.       Они ещё немного понежились, торопиться обоим было некуда. ***       После истечения домашнего ареста, когда Арлин пришёл в себя, Корбл, взяв за руку своего альфёныша, навестил Лоттэ. Тот, откровенно говоря, не ожидал увидеть визитёров. Арлин все ещё находился под присмотром медиков, потихоньку приходя в норму. Сначала Леон справился о самочувствии омеги, а потом объяснил, почему он пришёл с Флином. Альфёныш, подойдя к Арлину, лежавшему на кровати, встал на одно колено и взял его руку в свою. Ладонь Арлина была холодной. Это слегка напугало Тибо. Виновато посмотрев в глаза парню, он произнёс: — Арлин, молю, прости меня. Я поступил очень плохо, но поверь, сам раскаиваюсь. Во мне говорила обида, хотел отомстить, теперь понимаю, что это было глупо. На самом деле, я меньше всего хотел причинить тебе вред. Если бы знал, что ты в положении, то даже не подумал так шутить. Прости, Арлин. — Шутка удалась, Флин, — очень тихо ответил Арлин, говорить было трудно, но Арлин старался. – Не знаю и знать не хочу, что послужило причиной такого отношения, но я простил тебя. Думаю, ты не сам догадался бы, поэтому, у меня к тебе просьба.       Сил высвободить руку из чужого плена, пусть вежливого, не было. Слабость просто убивала. Флин сам отпустил руку, почувствовав, что омега не рад такому положению вещей. — Я слушаю, — Флин сглотнул подкативший ком. Зная умение Арлина язвительно отвечать, приготовился к худшему. К тому же, как он мог заметить, руки Лоттэ подрагивали. Парень храбрился в присутствии альф, хотя на самом деле — сильно боялся. Не доверял, догадался Тибо. — Больше никаких извинений не надо, просто оставь меня в покое, не трогай меня и не разговаривай. Не хватало, чтобы я снова дал тебе повод так пошутить надо мной. Хорошо? — Хорошо, я всё понял, — Флин от стыда покраснел до кончиков ушей, опустил глаза в пол и, встав с колена, отошёл к Леону. Тот обнял его в знак одобрения и, подмигнув Арлину, увёл альфёныша из бокса.       Медленно, с большим усилием, ладони Арлина легли на слегка округлившийся живот, который он так старательно прятал в последнее время. Малыш не подавал признаков жизни. Словно его и нет там вовсе. Арлин сильно разволновался. Прикрыл глаза и тихо заплакал. Каждое движение давалось ему с трудом. Словно все тело отяжелело, было трудно сдвинуть руку или ногу. Дышать приходилось также с трудом, словно он только что научился это делать.       На левой руке зелеными огоньками помигивал браслет пациента. Любое изменение состояния здоровья передавалось на специальное оборудование в общем зале медицинского блока. И если пациенту становилось плохо, то он начинал мигать синим светом. Сегодня смена наблюдения за Арлином была у Соланжа. Поэтому Арлин нервничал вдвойне.       Арлин лежал и вспоминал, как приходил в себя несколько дней назад. Он с трудом вернулся в реальность. Попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь невнятный стон. Трудно было разлепить глаза. Яркий свет резанул, словно желая ослепить. Первый самостоятельный и осознанный вздох — легкие обожгло огнем. Болело все тело. Он не понимал где он и что с ним. Противный писк датчиков и негромкое, но надоедливое гудение биокамеры сдавливало голову.       Прошло несколько дней с тех пор, как он впервые открыл глаза с усталостью. И надеждой. Жив! Совсем не такой ему представлялась жизнь. С самого детства он был один. Превозмогал трудности и с маниакальным упорством шёл к своей цели. Но каждый раз получал в ответ боль и разочарования. Даже глупая, наивная надежда, что его примут в семью, причинила столько боли, что хватило на всю жизнь.       Хватит ли у него сил пережить то, что уготовлено? Через сколько бед и боли нужно пройти, чтобы быть счастливым? Единственное, что он знал — теперь он не один, у него есть тот, ради которого следует быть сильным и жить дальше. Ребенок! Эта мысль выдернула Арлина из грузных мыслей полузабытья.       Линдонн остановился у дверей бокса, молчаливо-угрюмый, он не решался войти в бокс. Поговорить с Лоттэ было жизненно важно. — Как самочувствие? — спросил он дежурным тоном, облюбовав место возле иллюминатора рядом с койкой брата. Смотреть в глаза он боялся. Думал, что так разговор пройдет без осложнений и не придется лицезреть грустный взгляд синих глаз. Руки Арлина лежали на чуть выпирающем холмике живота, в попытке сжать легкое одеяло. — Мне снова повезло. Выжил! — с болью в голосе отозвался парень. — Но ты не за этим ведь пришёл?       Линдонн не стал устраивать сцену, а перешел сразу к делу: — Младший лейтенант Тибо, понес серьезное наказание за свой недальновидный и подлый поступок. Но в произошедшем виноват не только он один! На тебе также висит ответственность за случившееся.       «Кто бы сомневался…», подумал Арлин и глаза увлажнились. Комок в горле начал мешать глотать. Он по жизни во всем виноват. А в глазах Линда он и того подавно — кость в горле! К этому стоит привыкнуть, и не обижаться на таких, как Линдонн Готтер. — Ты, как бортинженер, должен понимать всю серьезность просьб такого рода — как выход в открытый космос! Ты был проинструктирован, что о любых неполадках нужно сообщать главному, а не решать самому. Таких полномочий у тебя нет, не было и не будет! Твои с Тибо тёрки и детские игры, кидают тень на весь экипаж! Выговор и взыскание получат все, и даже я! Вы оба подставили всю команду, к тому же испортили совершенно неповинным людям праздник. Вам обоим должно быть стыдно! — Я понял вас, капитан, — дрогнувшим и хриплым голосом, сказал Арлин. Он устал от властного голоса Линда, и это было правдой. Сдерживать слезы стало непосильной задачей. — Можете не продолжать. Если вас устроит, я понесу наказание за выход в космос без разрешения. — Для этого мне не нужно твое разрешение! — огрызнулся Линд, — И если мы выяснили на счет выходки, то осталось еще кое-что. Кто отец ребенка? — Вас, капитан, это не касается. Кто бы он ни был, ребенок только мой и ничей больше! — Арлин попытался сказать твердо и максимально эгоистично. — Боюсь с тобой не согласиться, — Линдонн подошел ближе и теперь смотрел Арлину в глаза. — Это касается всех! Беременный омега на космическом корабле Союза является обузой и нарушением всех правил и директив! — Не обязательно напоминать мне, что я ничто на этом корабле! Мне неприятен этот разговор. Если у вас все, капитан, то попрошу вас оставить меня в покое! — Значит, не скажешь, кто отец? — настоятельно спросил Линдонн в последний раз. — Простите, капитан, если бы я был в состоянии, я бы проводил вас до дверей….       Была еще одна причина, по которой Арлин старался поскорее закончить разговор. Боль внизу живота настолько стала невыносимой, что терпеть было совершенно невозможно. — Мы еще вернемся к этому разговору, — напомнил Готтер, после чего услышал истошный крик Арлина.       Парень до побеления в костяшках сжимал одеяло, корчась от боли. Браслет на левой руке Арлина замигал синим огоньком. Дыхание стало прерывистым, словно тому не хватает кислорода. Линдонн не на шутку испугался, и бросился к стенающему в приступе брату. — Арлин, что с тобой? Где болит? — Не прикасайся ко мне Готтер, — единственно, что смог сказать Арлин, через крепко стиснутые зубы. — Линд, выйди, пожалуйста, — попросил вбежавший в бокс доктор Рейман. — Солли, что с ним? — испуганным голосом спросил Линд. Край одеяла задрался и теперь капитан мог видеть причину приступа брата. Небольшое пятно крови, его быстро привело в чувства. — Что все это значит? — рассерженно выкрикнул он, когда Соланж попытался уложить Арлина прямо. — Тебе следует выйти, — настаивал доктор, игнорируя вопросы. — Мне нужно его осмотреть! — Только не ты… — проскулил Лоттэ, бессильно отталкивая Реймана. — Знаешь, — обратился он к Арлину, — я, так же как и ты не в восторге! Потерпишь! Линдонн, так ты оставишь нас или будешь наблюдать?       Стеклянные стенки бокса вскоре потемнели. Соланж включил систему конфиденциальности. Не теряя времени, он провел сканером, проверяя наличие внутренних повреждений, разрывов в матке или лопнувших сосудов. Видимо от нервного стресса и слабости организма, лопнул капилляр или сосуд, который и вызвал кровотечение. Серьезных нарушений и повреждений сканер не показал. На просьбу развести ноги и дать доступ к проходу, Арлин еще больше запротестовал. Соланжу ничего не оставалось, как вколоть ему успокоительное и приступить к осмотру.       Когда Рейман закончил и вышел из бокса, Арлин уже спал. Линдонн ждал в стеклянном коридоре дерганный и перепуганный до смерти. Он сильно удивился, увидев его. Чувство ревности дало о себе знать. — Что это было? — Реакция на стресс, — очень сухо и без сочувствия ответил Соланж. — А кровь? — Следствие стресса. К тому же иногда мозг, так шутит. После долгого лишения кислорода, мозговая активность нарушается, мозг может посылать мнимые сигналы боли, которые в результате становятся реальными. Видимо он еще не пришёл окончательно в норму.       Линдонн опустил голову, устало потирая лицо руками. — Переживаешь за него? — ещё более холодно спросил доктор. — Я переживаю за любого члена экипажа, Солли! — измученно отозвался капитан. — Сделаю вид, что поверил, — разочарованно сказал Рейман, а после, отойдя на пару метров, добавил: — Ребенок жив! Если ты и о нём переживаешь тоже…       Больше Соланж ничего не сказал, оставляя Линдонна одного. Линдонну потребовалось вся сила воли, чтобы не заглянуть к Арлину в бокс и не удостовериться лично, что все в порядке и брат действительно вне опасности. Несколько мгновений Готтер неподвижно стоял возле бокса, мысленно с нежностью думая об Арлине. Наказывать его за несанкционированный выход в космос он не собирался. ***       Прошла ещё одна неделя. Лёжа в медблоке, оставленный под присмотром Клода, который ненадолго выходил по делам, Арлин опять ушёл в себя. Задумался о жестокости мира вообще и о неимоверной жестокости людей в частности. Ясмэ всегда учил его никогда никому не вредить, мотивируя тем, что зло вернётся бумерангом и от этого будет только больнее и хуже. А тут получается, что всё не так. Тот, кто делает зло – спокойно живёт безнаказанно, никакое зло не возвращается к нему рикошетом. Взять хотя бы Соланжа. Сколько бы Рейман на строил козни, Готтер его любит и даже делит с рыжей бестией постель. А вот Арлин никому ничего плохого не делал. И где он сейчас? В медблоке, после того, как едва не погиб. Мало того, так его обвинили в нарушении правил, и теперь он персона нон грата дважды или трижды. Он ждет ребёнка, а это опять не по уставу!       Словно почувствовав унылое настроение папочки, малыш заворочался в утробе. За долгое время он впервые дал о себе знать. Арлин ощутил себя круглым аквариумом, внутри которого перекатывается большая рыбка. Арлин положил на животик ладошки, вяло улыбнулся и тихо произнёс: — Не переживай за папочку, малыш. Папочка сильный, правда – правда. Дедушка Рене так просил, быть сильным. И ты будешь сильным, я знаю, — из глаз Арлина покатились слёзы. Он не стал надрываться, чтобы не беспокоить малыша. Ему ведь тоже трудно пришлось. Чтобы едва унять желание разреветься, Арлин прикусил ладошку. В настоящее время он понимал, что даже не может теперь позволить такую малость, как порыдать вдоволь.       Уняв слёзы, Арлин понял, что устал от всего. Немного полежав и посмотрев в потолок медицинского бокса, он провалился в беспокойный сон.