Стокгольмский синдром

      — Итак, класс, попрошу остаться, — задержала классная руководительница после уроков. Недовольный стон прокатился по аудитории. — Не киснем, никаких дополнительных уроков!       Это немного обнадёжило, и ребята вернулись за парты с рюкзаками на коленях. Преподавательница засуетилась.       — Как все помнят, перед Рождеством у нас школьная традиция — игра «Тайный Санта». До праздника и каникул всего неделя, поэтому — пора!       Класс окончательно расслабился отсутствием дополнительных заданий и воодушевлённо загомонил, переглядываясь. И только Салли скучающе зевнул за задней партой, не прикрывая рта (зачем, правда?). У них в другой школе тоже была эта игра перед Рождеством, предназначенная поднять настроение всем-всем-всем и сплотить класс. Задание простое: ты получаешь имя человека, которому должен что-то подарить, желательно сделанное своими руками (смотря откуда растут оные, конечно). В это же время остальные так же получают имена, для кого должны стать личным Сантой — беспроигрышная лотерея на улыбку. Незатратно, приятно и все с подарками.       Но только не для одного ученика.       Учительница поставила на стол две маленькие коробочки.       — Подходим, ребята. Мальчики берут имена из правой коробочки, девочки — из левой.       Да, важное нововведение: разделить подарки так, чтобы мальчики и девочки дарили друг другу. Ох уж эта ненавязчивая борьба против подколов на тему ориентации.       Салливан пусто смотрел перед собой: ребята по очереди подходили к учительнице и брали маленькие свёрнутые бумажки из коробочек. Возвращаясь на места, все с любопытством смотрели, для кого же им повезёт (или нет) быть Сантой в этом году. Эмоции появлялись на лицах самые разные: от пищащего восторга — девчонки, которым выпал нравящийся мальчик, — до тяжёлого вздоха, реже — безразличия.       — Мистер Фишер, вам нужно особое приглашение? — строго позвала учительница.       Салли нехотя поднялся с места. И почему их в классе чётное количество? Он бы обошёлся и без этих сопливых глупостей. Подойдя к преподавательскому столу, парень cоскребнул сиротливо застрявшую там последнюю бумажку без всякого энтузиазма. Ну, и кому он испортит настроение в новой школе?       Кэтрин Миллер.       Кто это вообще?       Вернувшись на место, Салли мельком оглядел переговаривающихся девчонок у окна. Кажется, эта та брюнетка с первого ряда, но это неточно. Надо как-то узнать. Не то чтобы он горел желанием кому-то что-то дарить, но наказание за проёб этого мероприятия — жирный неуд в журнале. В случае Фишера с неровно дышащим за спиной директором, который только и ждёт, чтобы вышвырнуть парня вон, — крайне веский аргумент заткнуть свои хочукалки и не проштрафиться.       Поэтому Сал небрежно засунул листочек с именем в задний карман джинсов и засобирался. В конце концов, можно просто купить какую-нибудь безделушку и подкинуть на парту — ничего сложного. Пока Салли запихивал учебники, он невольно опять услышал то, чего слышать бы не хотел. Чёрт бы побрал этот хороший слух.       — Фу, блин, почему я?! — простонала какая-то девушка.       — Что такое? — подошла к ней другая.       — Мне выпал этот… — шепнула она. — Вот чёрт.       — Кто?       — Чудик с задней парты, Салли-Кромсали.       Юноша с протезом на лице замер, сгорбившись над сумкой. Обида подскочила комом к горлу. Всё нормально. Это всё нормально, просто соберись и уйди. Не слушай.       — Вот не повезло.       — Пипец, — простонала девушка. — Не хочу. Я вообще его боюсь.       — Полный, — согласилась вторая. — Ещё подаришь что-нибудь не то, потом зарежет в подворотне…       Вместо того чтобы выскочить из класса, он продолжает слушать. Пальцы сжались на тетради, сминая её. Желание резко обернуться, подойти к этим особо одарённым дамам и сказать, что ему ничего не надо, поэтому она может выбросить бумажку с его именем и спокойно ходить по подворотням, кольнуло по лёгким. Сал скрипнул зубами и уже было обернулся, как к перепалке добавилось третье лицо.       — Что случилось, Мэй? — раздался знакомый голос Томпсон.       Давай. Расскажите всем. Это же так важно, а главное, вежливо!       — Ей попался тот страшный тип, Фишер, — помахала ладонью у носа девушка, как будто прогоняла неприятный запах.       — И что?       — В смысле «и что»?! Это кошмарно, фу…       Салливан решительно развернулся, не намереваясь больше это терпеть.       — Ну, хочешь, я с тобой поменяюсь? — вдруг предложила Эрика Томпсон.       Юноша замер, так и не обернувшись до конца. Все замолчали, вылупившись на девушку.       — Ты серьёзно? — недоверчиво спросила Мэй.       — Ну да… — Эрика закопошилась в карманах кардигана. — На, — она протянула свою бумажку подруге, — мне попался Генри.       — Ты шутишь? Меняешь красавчика Генри на этого фрика?       — Не выдумывай лишнего, Мэй. Генри, может, и симпатичный, но его дурацкие шуточки невыносимы. И никакой Фишер не фрик, отстаньте уже от парня, он ничего вам не сделал. Давай его листок.       — Нет, ты серьёзно?        — Боже, быстрее уже, пока миссис Стоунс не заметила, — закатила глаза светловолосая девушка.       — Спасибо, подруга! — облегчённо выдохнула Мэй, с радостью избавившись от своей тяжёлой ноши. — Вечером так же в семь?       — Ага, давай! — Эрика сложила листочек с именем Салливана Фишера в карман кардигана и махнула рукой девчонкам. — Всем до завтра!       Всё ещё застывший вполоборота юноша с протезом на лице резко отвернулся, чувствуя, как девушка со светлыми волосами проскакала мимо, не заметив лишние уши в их маленькой перепалке. Кажется, впервые за три с лишним года вместо вымораживающего изнутри льда Сал почувствовал что-то, напоминающее тепло.