Телохранитель

- Ладно, пройдет, это все хуйня! - обещала себе, заверяла Цзянь. Но ни черта не проходило. Шло лишь время, пронеслись четыре недели, а Цю как был хрен пойми какой, таким и оставался. Прошел выпускной бал, на который он, ожидаемо не пошел. Уехал рано, на вопрос куда бросил, по делам, еще до того как И начала собираться. Вез ее в банкетный зал Зэн, всю зареванную, пихал в руки бумажные салфетки, умолял успокоиться, потому что его итак заебали истерики беременной жены, на входе сдал в руки Тяня с Шанем, пообещался приехать утром и забрать. Позже к ним присоединился опоздавший Чженси, вчетвером они напились до поросячего визга, Цзянь стошнило на одноклассницу, случился скандал и даже легкая драка. Рыжий бахнул пустой бутылкой по голове информатика, который любил ебать школоте мозги и корчить из себя академика и нобелевского лауреата, и его забрали в кутузку. Хэ Тянь, как порядочный и богатый гей со связями, взял вину на себя. На утро Чен внес за них залог в полицейском участке. Тем временем Зэн, святой человек, держал ей волосы на обочине трассы, пока она ревела и блевала на выжженую траву, и даже развел в стакане шипучку от похмелья, а после расстелил постель и помог улечься. К слову, утром Цю дома все еще, или уже, не было. А когда пришел, еле живой заполз в душ, и два дня отлеживался без малейших сил. Начали приходить результаты экзаменов, телефон приходилось заряжать по два раза в день: садился, как блядь последняя, потому что И неустанно обновляла интернет страницу с публиковавшимися экзаменами. С каждой новой строчкой в личном кабинете она облегченно вздыхала и бралась за сердце: что-то выше среднего, а что-то очень даже хорошо. Когда пришел последний - английский - девушка кометой слетела на первый этаж, разбившись под лестницей, потому что поскользнулась на ступеньке и пролетела весь пролет за раз. Не чувствуя боли, вбежала в гардеробную, где Цю усердно зализывал отросшие пряди. - Цю! Инглиш! Семьдесят шесть! Он, поправив стоячий воротничок рубашки, без эмоций сказал: - Угу. Конечно, детка. - Да пошел ты на хуй! - он развернулся и уставился в ответ; он даже не вслушивается в то, что она говорит. - Что конечно? Что конечно?! Ты меня вообще не слушаешь, сам не свой после того как встретился с отцом. Ничего не говоришь, ничего не слышишь, все время в своих мыслях. О чем ты думаешь? Что он тебе сказал? Отвечай! - Это тебя не касается. - Цю ответил так, что ее чуть не сковало льдами, как берега реки. И сказала, что устала слышать один и тот же ответ, который поступал на все вопросы на протяжении этих месяцев. - Ну раз ты не говоришь, скажет он! Я выясню, почему ты так себя ведешь! Все узнаю! Она разогналась по лестнице вверх, слыша за спиной его торопливые шаги. Номера отца не было, зато был Чена, и именно по его контакту Цзянь лапнула пальцем до того, как ощутила толчок в спину, и выбитый из руки телефон улетел за перила и с грохотом приземлился внизу. - Не смей! - она зашипела, как кобра, и выставила перед собой указательный палец. - Ты, больной на голову придурок! Только тронь! Блондин надвигался, внушая своей несокрушимой фигурой животный страх. И выкатила глаза с испугу и попробовала увернуться от его мощных рук, нырнуть под мышку и драпать со всех ног вниз и через гостиную к входной двери, но ничего не получилось. Цю оказался проворнее и быстрее. Она заверещала и забилась в стальной хватке, засучила в воздухе ногами, лягнула его пару раз и зарядила локтем под ребра, но ему хоть бы хны! Только бросил на кровать, как мешок с ветошью, дернул пальцами ворот рубахи, высвобождая пару пуговиц из петель, и оседлал ее туловище, перехватывая руки. - Я тебя прошу, успокойся. - сказал он, перехватывая запястья поудобнее, и навалился сильнее. - Детка, пожалуйста. Я молчу, потому что хочу оградить от всего говна, что сейчас происходит. Тебе это ни к чему. Твое дело жить, учиться, радоваться, а не бумать о проблемах в бизнесе. Цзянь перестала дергаться, блондин отпустил, слез с нее и сел на пятки рядом. - Проблемы в бизнесе? - девушка тоже села. - Отец заставил тебя участвовать? - Это ради нас. Тебя и меня. Что-то вроде присяги на верность. Хочу доказать ему, что мне можно доверить дочь, что я надежен, и что не подведу. - Нет! - она громко возразила, - Нет, о чем ты? Цзянь замотала головой, вцепилась пальцами в манжету на его рубашке. - О том, что тебя у меня заберут, если я не буду делать то, что велят, И. - сказал блондин. Девушка подобрала колени ближе к груди, зарылась пальцами в волосы. Как же все сложно. Цзянь на полном серьезе не понимала, с чего вдруг отец так крепко и основательно вцепился в нее, и в Хуа Би, в частности. Его не было семнадцать лет, мама никогда не заводила о нем разговор, и они жили семьей только из двух человек, без всяких левых мужиков, помощников и решал. Даже если у нее и были любовники, она никогда ни с кем не знакомила, и в дом никого не тянула. Так что принять факт, что какой-то хрен теперь распоряжается ее личной жизнью, было невозможно. - Он тебя опрокинет, разве ты не понимаешь? Даст сделать что-то, с чем ты не справишься, и вышвырнет. Он на тебя за что-то конкретно закусился, и раз он надумал сделать так, чтобы мы расстались, думаю, то сделает это. Цю долго молчал. Хлопал глазами, смотрел в упор и играл желваками. Злился. Снова. - Твой отец считает, что я представляю для тебя опасность. Мое прошлое не такое мирное и ясное, как ты можешь себе представить. И он боится за тебя. Это первая причина. - А... вторая? - Ты девочка. А ему нужен наследник, или зять, в нашем случае, который сможет в дальнейшем стать переемником. - он улыбнулся, но улыбка вышла печальной. - Я не подхожу для этой роли. И, ты права, меня скоро вышвырнут. Но я почему-то все еще продолжаю пытаться. Цзянь наклонилась вперед, вжалась лицом блондину в ключицу, и он обнял ее одной рукой. Вторая погладила по голове. Нет, ну какого хуя? Как можно вот так просто решать, кому с кем быть, и строить козни против человека, которого выбрали и не желают отпускать? И Цю не хочет никуда уходить. Жмется в ответ с такой силой и отчаянием, будто попугай-неразлучник. Как же все пиздецки сложно... Мужчина оживает, отстраняет от себя И, целует кротко в губы и выдает, что ему пора. Она понимающе кивает и тоже встает, идет по пятам вниз, чтобы проводить. Подхватывает с пола по пути телефон, внимателтно разглядывает: стекло защитное просто в мясо, И его сдирает, подцепив ногтями, смотрит на трещину от левого верхнего угла до середины экрана с другой стороны. - Работает? - Да, работает. Цю нагибается обуть крутые ботинки из коричневой кожи, им в тон в брюки вдет ремень. - Ты как будто на неделю моды. - Цзянь смеется, хотя смешного ни хрена нет, но блондин тоже подхватывает, хмыкает весело, а выпрямившись, спрашивает задорно: - Хочешь меня? - Ты сам знаешь. Взгляд у него тут же становится масляным, будто пьяным, а губы нак и норовят растянуться в улыбку, хотя он пытается себя сдержать. Тянет ей руку, и та ее берет, позволяет обнять себя за талию, устраивается щекой на накаченной груди. Руки уже на автомате лезут под одежду, чтобы обнять. А еще И кайфует и со злорадством смеется, когда Цю вздрагивает и стонет от холодных прикосновений к своим всегда горячим бокам. - Знаешь что? Цзянь поднимает взгляд, ударяется лбом об его волевой широкий подбородок. - Чего? - Я купил презервативы. Уже давно. Еще до того как ты сломала ногу. Сегодня я хочу, наконец, ими воспользоваться. И смущенно утыкается ему в грудь лицом и шлепает по плечу. - Блядь! А обязательно вот так в краску вгонять? - Без этого никак. Да и я подумал, зачем ждать до свадьбы, если у нас ее никогда не будет. - Замолчи. Не говори так. Понял? Он кивнул, взялся за дверную ручку, толкнул ее наружу. В дом ворвались звуки вечернего лета. - Пока. - Пока. Цзянь И взобралась с ногами на диван, села по-тупецки. Кот кувыркался по полу, недалеко от ванной, в окружении грязных носков Цю, урчал и зарывался в них мордой. Кошки кайфуют от запаха пота похлеще валерьянки или кошачьей мяты. Посмотрев на него недолго, девушка взяла в руки телефон и отыскала в контактах мать. Приложила телефон к уху и, слушая длинные гудки, скрестила пальцы на свободной руке. - Детка? Как ты? Что-то случилось? - Все в порядке, мам, - она поковыряла пуговицу на шортах и уронила руку, - а ты... как? Госпожа Цзянь стала рассказывать о всякой всячине, заверяла, что у нее все хорошо, и у отца тоже, если И это, конечно, интересует. Девушка попросила дать ему трубку, и пока в трубке что-то шуршало, собиралась с мыслями. Как тяжело просить что-то и за кого-то человека, которого не признаешь, и едва ли это признание случится. - Цзянь И? - К чему этот официальный тон, папа? На том конце провода помолчали. - Вряд ли ты звонишь спросить как у меня дела. Ну, я слушаю. - Отстань от Хуа Би. Пожалуйста. Не заставляй его работать на тебя. Господин Цзянь сказал в ответ, что его работа ничем не отличается от работы на Хэ Чена. И он никуда Цю не отпустит, пока тот либо не докажет, что чего-то стоит, либо пока их, Цю и И, отношения не прекратятся. - Что он еще должен доказать тебе? Он опытный военный, с деньгами и связями. Он много чего умеет, он исполнительный наемник. С Хуа Би я в безопасности, поверь. - Я знаю это и без тебя, Цзянь, и знаю много чего еще. Ты бы и сама была в курсе подноготной, не откажись ты от той информации, которую я любезно тебе предоставил. Может, тогда бы ты не просила за него. Блондинка накрыла лицо ладонью. Закусила губу до боли и крови, утерлась кистью руки. Тело невольно дрожало от волнения. - Я плевала на то, что было раньше. Для меня значение имеет только то, что есть сейчас. Он заботится обо мне, даже сверх меры, и делает то, что совсем не обязан. - Например, лезть в постель к моей дочери, думая, что тем самым заработает к себе какое-то снисхождение. Цзянь не выдержала, перехватила трубку крепче и заорала в микрофон, что тот ее не трогает и пальцем. Потом затихла и сказала спокойнее. - Послушай. Разве плохо то, что я хочу быть счастливой? У меня с ним правда все хорошо, и может быть еще лучше. Что ты к нему пристаешь? Недостаточно того, что со мной все нормально, и что он ни разу не проебался нигде? - На моей памяти такое упущение есть. Когда он скрылся, прислал другого, и ты покинула дом без сопровождения. И, кстати, он до сих пор не понес наказания. - Там я была виновата! - Он не имел права вестись на твои провокации. Думаю, разговор исчерпан. Мне пора. - Что мне нужно сделать? - крикнула И вдогонку, боясь, что тот сейчас сбросит вызов, и все на том и кончится. В трубке помолчали несколько секунд. - Я подумаю. Раздались гудки. Цю приехал после одиннадцати, на удивление чистый и такой же опрятный, как и уезжал. Только теперь на лице была улыбка с оттенком вины, а в руках здоровенный букет цветов. - Ну блядь! - Не нравится? - Нет!. - девушка подбежала, затормозила в паре шагов и уставилась на букет. - В смысле... Просто неожиданно, и... Мне никогда не дарили. - Значит, это повод дарить тебе их чаще. Цзянь, я хочу извиниться. Я много натворил: не отвел на выпускной, был груб и не замечал тебя. И экзамены... Прости. Я не со зла, или что-то еще. Мне было тяжело кое что для себя решить, хоть это и не оправдание. Я не имел права так себя вести с тобой. И приняла цветы и обняла блондина одной рукой за шею, жарко вжимаясь в его торс всем телом. - Извинения приняты. Только сейчас он заметил, что на девушке из одежды не, как обычно, футболка и шорты с кофейным пятном на боку, а атласная сорочка до середины бедра и такой же легкий халат. Темно-синий удачно подчеркивал светлость кожи и белизну волос. Выглядело прекрасно. А Цю с теплой улыбкой отстранился, долго смотрел на нее, а на вопрос "что?", сказал пристроить куда-нибудь цветы. Цзянь ушла в кухонную зону. - Я не видела у тебя вазы. Есть? - Не-а. - мужчина сбросил с ног туфли, ослабил ворот, расстегнув пару пуговиц, и пошёл следом. - Так как же? Цю забрал букет, заткнул слив в раковине, набрал в неё воды и плюхнул  туда цветы. - Вот и всё. Цзянь смутилась и отвернулась. Подошла к столу и стала перекладывать с места на место столовые приборы. - Ужинать будешь? - Ага. - Чего хочешь? Есть карри, греческий салат и тущеное мясо с... - она осеклась, чувствуя, что блондин вжал ее в стол, напирая сзади. Большие ладони прошлись по рукам от плечей до запястий и переместились на бедра. - Тебя хочу. Она хихикнула и развернулась. - Ты думаешь о чем-то, кроме секса? Ситуация и диалог повторялись, но теперь уже в других ролях. Только Цю, как она в тот раз, тему не переводит. - Ты подготовилась.... - он вжался лицом в тонкую щею, поцеловал за ухом и прикусил мочку; Цзянь куда-то повело, тело в момент стало ватным. - И волосы еще влажные. Сил отвечать не было, да и это было не нужно. И только перевела взгляд вниз, туда, где его руки между их тел распускали узел от халата. Когда его полы распахнулись, он тут же запустил под него ладони и взялся за ягодицы. - Красиво. А под всем этим есть что-нибудь еще, м? - Может ты заткнешься, А Цю? Цзянь прерывисто выдохнула, когда одна рука до боли сжала ягодицу, а другая плотно обхватила шею, вынуждая поднять взгляд. - Я задал вопрос, девочка. - сказал он тихо. Она вскинула подбородок, в глазах плясали черти. - А ты проверь. Цю улыбнулся.