Живая вода

Меня грубо толкнули в клетку, да так, что я проехалась по полу носом. От боли, я даже не успела заметить когда на дверь клетки нацепили здоровенный амбарный замок. — Чтоб тебя, мудила! — прошипела я, смаргивая алую пелену перед глазами. В ушах звенело. По подбородку горячими струйками текла кровь и крупными темными каплями падала на пол. Попытка зажать нос рукой ни к чему не привела, а при попытке запрокинуть голову повыше, я закашлялась от попавшей в горло крови. Живот неприятно тянуло, казалось что все внутренности скрутились в комок. Хоть бы воды дали, сволочи! Где-то через час или даже больше, когда в помещение практически принесли тело Зуко, я уже успела накрутить себя до точки невозврата и уже точно решила, что как только я отсюда выберусь, а в том, что я выберусь, я не сомневалась, они пожалеют о том, что родились на свет. Сказать, что Зуко выглядел плохо это ничего не сказать. И если меня даже не связали, то его капитально заковали в кандалы, заведя руки за спину и приковали цепями к решетке, хотя он даже не пришел в сознание. Лицо и шея покрытые красными пятнами, испарина на лбу говорили, о том, что ему достаточно хреново. Он тяжело и хрипло дышал, а по телу периодически пробегали короткие судороги. И ко всему прочему его явно колотило. Теперь понятно почему он никак не отреагировал, на мой утренний уход. Не только мне аукнулось наше путешествие на плоту. Про нас, очевидно, забыли. Время текло медленно. Хотелось пить, есть и, как ни странно, спать. Заняться было совершенно нечем. Помещение куда нас сбросили было маленьким и практически пустым. Я осмотрела его уже не по одному разу. Стены корабля изнутри были обшиты тонкими листами металла, под потолком возле лестницы висела небольшая масляная лампа, клетка практически по центру, цепи и кандалы, больше ничего. Ничего не оставалось кроме как наблюдать за изменениями в состоянии Зуко и надеяться, что нас хотя бы не забудут покормить, или хоть воды дадут, тогда я могла бы попытаться вскрыть замок… Когда Зуко наконец пришел в себя, обвел мутным взглядом место нашего заключения и остановив взгляд на мне, выглядящей, как жертва безумного мясника, выругался так, словно был портовым грузчиком, а не принцем. И сразу попытался подняться на ноги. Что с заведенными за спину руками и прикованным цепями к решетке, непросто сделать и в нормальном состоянии… Подняться ему удалось только с третьей попытки. Было видно что стоял он на одном упрямстве и практически сразу согнулся от хриплого кашля. Провел языком по рассеченной губе и снова выругался. И это он ещё не мог видеть ссадины у себя на скуле, яркий фингал под глазом и запекшуюся кровь под носом. Что-то мне подсказывает, что в таком случае ругательства были бы куда красочнее. — Что произошло? Где мы? — в голосе, не смотря на простуженность, слышались стальные нотки. — Это все пираты. Мы на их корабле, где-то на нижней палубе, точнее сказать не могу. Меня поймали, пока я пыталась поймать нам поесть. А сбежать мне не удалось. Один из них маг земли. — Ясно. — ответил он обманчиво спокойно глядя на вовремя вошедшего внутрь пирата. В его глазах зажёгся пугающий огонек. Если бы этот взгляд был предназначен мне, то я бы всерьез задумалась над тем, что заменять духа луны, вполне себе неплохое занятие. Такой взгляд я могла представить разве что у Азулы… Не завидую я пиратам, когда он немного оклемается. Я конечно помнила, что они взорвали его корабль и что-то там вытворили ещё в серии со свитком водной магии. Но теперь точно видела, что они окончательно подписали себе приговор. Пират очевидно этого не заметил, или не понял и приблизился к моей клетке, совершенно не обращая внимания на Зуко. — Какая интересная малышка, — от липкого взгляда этого пирата захотелось помыться, — скажи, что у тебя уже был опыт и мы проведем незабываемую ночь. — Пока ещё день! — я неосознанно, шарахнулась в сторону, вжимаясь в прутья клетки, поближе к Зуко. — Это значит нет? За девственниц конечно платят больше, но ты же сохранишь наш маленький секрет? — пират чуть ли не облизывался и нетерпеливо шарил по карманам не сводя с меня взгляда. — Да где же эти чёртовы ключи? Ах вот же они. Не надейся крошка, твой парень тебе ничем не поможет. И что ты в нем нашла, с такой-то рожей? Да и что можно ждать от неудачника, что даже не знает как нужно обращаться с женщиной… — он повернулся к Зуко и скривил губы в презрительной полуулыбке. — У тебя будет возможность хоть насладится зрелищем перед смертью, смотри внимательно. Зуко ничего не ответил, выдохнул сквозь сжатые зубы, небольшое облачко пара, продолжая сверлить его таким взглядом, как будто снимал мерки для гроба. Это было жутко и неправильно. У него не должно быть такого взгляда, и он уж точно не должен быть настолько спокоен. — Да пошел ты! — не сдержалась я. На какой-то момент показалось, что я ненавижу весь мир, ненавижу пиратов, извращенцев, работорговцев, все четыре нации вместе взятые, эту чертову ситуацию, и даже Зуко, за то что умудрился так вовремя заболеть. Последняя мысль словно отрезвляющая пощёчина, заставила меня придти в себя. Пришло понимание, что это не ненависть, а самый банальный страх и попытка сбросить на кого-то ответственность, за свою слабость и бесполезность, снова. Я действительно боялась, и сейчас отчётливо ощущала дрожь в коленях и холодок вдоль позвоночника. Стало противно от самой себя. Я внезапно осознала, что, если это ничтожество хоть пальцем посмеет ко мне прикоснуться с такими намерениями, то я просто уничтожу его. Даже если меня назовут падшей женщиной, это не будет иметь никакого значения, тем более по традициям Северного племени, я и так уже ей считаюсь. Что бы ни случилось я смогу пережить и это, ведь я уже пережила дворец, осаду, путешествие на лодке через океан и даже убила человека. Ещё один труп на моей совести, уже не сильно что-то изменит. Я намеренно прокручивала у себя в голове эти мысли как свою лучшую защиту, и это помогало. Страх почти отступил, уступая место отвращению, презрению, и холодной ярости. Когда я снова встретилась взглядом с пиратом сосредоточенно подбирающим ключ к моей «камере», он нервно сглотнул и выронил всю связку. Ключи со звоном прокатились к центру моей клетки. — Все на борт, бездельники! Мы отчаливаем! — от громкого ора сверху, у меня даже заложило уши. Зуко поморщился, но, что удивительно, снова совсем ничего не сказал. Не замечала я за ним раньше подобной сдержанности. — Пират выматерился и пообещав вернуться побежал наверх, даже не попытавшись достать ключи. Я в полном шоке смотрела на несчастную связку. До этого момента, я предполагала, что такие идиоты встречаются только в дешёвом кино. Однако, иногда ошибаться бывает все же приятно. Только подхватив с пола ключи, я смогла вдохнуть полной грудью, напряжение последних минут ослабевало. В лёгкие тут же забился запах костра. Следующее, что я услышала, было шипение и сдавленные ругательства Зуко, звон цепей и шум падения обуглившиеся досок. Здесь прямо просился жест «рука-лицо». Зато теперь я поняла, что пираты точно полные идиоты, раз додумались заковать мага огня, да ещё и конкретно этого, в деревянные кандалы. Может кто-то другой бы и не стал использовать магию огня в непосредственной близости от собственного тела, но тот человек, кто не побоялся нырнуть в туннели черепахотюленей, просто чтобы пробраться в город, явно не из их числа… Зуко немного шатало, но он был уже почти свободен, поэтому очередной рывок не заставил себя долго ждать, как и очередная порция ругани. Клетку ощутимо дернуло. Я зависла, глядя на ожоги и сорванную кожу на его запястьях, зажмурилась, медленно выдыхая. Только от одного взгляда на это, становилось больно. Сколько я не пыталась подобрать ключи от своей клетки, ничего не получалось. Дважды перепробовав их все, поняла, почему пират так спокойно свалил, оставив их. Потому что, черт возьми, здесь не оказалось нужных! Ещё через несколько минут, на лестнице послышались шаги и снова появился знакомый пират с новой связкой ключей и бутылкой какого-то пойла. — Развлекаешься детка? — с самодовольной улыбкой проговорил он, глядя на меня, с ключами в руках, возле замка. — А ключики-то у меня… В этот момент он получил удар по затылку от Зуко и мешком свалился ему под ноги. Ключи были мгновенно переброшены мне и я даже могла собой гордиться, так как поймала их налету. В этот раз дело пошло быстрее. Попробовать залечить его руки, Зуко мне не позволил, заявив что сейчас не время и все потом. И прихватив разбитую бутылку и замороженный шарик из ее содержимого мы поднялись наверх. Когда мы поднялись на палубу, нас сразу же заметили несущие вахту пираты и тут же бросились к нам. Зуко оттеснил меня к борту. Я успела швырнуть вино в лицо одному из нападавших и заморозить его в виде обруча, закрывающего глаза. Пират сразу же споткнулся и покатился куда-то в сторону. Я даже не заметила, когда мы успели подобраться и упереться в перила, пятясь назад. — Плавать умеешь? — получив мой немного нервный кивок, он улыбнулся. — Прекрасно. Жди меня на берегу. — и совершенно наглым образом, сбросил меня в воду. Первые мгновения в воде я не понимала где поверхность, а где дно. Соленая вода забивала рот, жгла глаза, подбородок и разбитый нос. Чудом оказавшись на поверхности и откашлявшись, заморозила под собой подобие лодки изо льда. С чувством мысленно обматерила принца, мог хоть предупредить, зараза, я бы хоть дыхание задержать успела. Взяв себя в руки, попыталась зрительно оценить ситуацию. Корабль, не смотря на то, что был деревянным, был достаточно высоким и рассмотреть, что творилось на палубе с такого ракурса было невозможно. Магией воды оттолкнула свою импровизированную лодку-плот на некоторое расстояние и принялась ждать. Какое-то время ничего не происходило, затем Зуко, а кроме него больше некому, бело-серым пятном нырнул в воду прямо с борта. Отплевавшись от воды и сфокусировав на мне взгляд, он успел крикнуть только: «ложись» и практически сразу раздались взрывы. Обломки корабля полетели в разные стороны. Небо с той стороны окрасилось в ярко алый и тёмно-серый цвета пожара. Я не могла отвести взгляд от ужасающего зрелища и вглядывалась в горизонт. Мысль о том, что там были люди, я постаралась загнать в самый дальний уголок сознания. Они бы нас не пощадили. Ни меня, ни Зуко. Хотя выбранный им метод все же казался чересчур жестоким и даже страшным. Но к черту, сейчас нужно думать как выжить самим. От философских размышлений, меня отвлёк плеск воды рядом. Зуко ухватился за лёд, в побелевших и подрагивающих от напряжения пальцах был зажат кинжал. Неужели он поперся в самое пекло только ради этого ножичка? Он тяжело выдохнул и закрыл глаза, кажется отключаясь, но пальцы так и не разжал. Сил вытащить его из воды у меня вряд-ли хватило бы, да и на это нужно время, и если кто-то из пиратов все же выжил, то может попытаться нас догнать и убить. Хоть здесь и вода вокруг, вряд-ли у меня хватит духу просто так взять и осознанно убить человека, который пока ещё мне ничего не сделал, а когда сделает, может быть уже слишком поздно. Возможно это моя паранойя, а может просто у страха глаза велики, но мне показалось, что возле корабля в воде было какое-то движение. Поэтому приморозила его за куртку к своей почти лодке и ускоренно замахала руками, создавая течение, что несло нас к берегу. Волной выбросила на берег Зуко и он даже, кажется снова стал приходить в себя, и попытался сесть. Я быстро подсушила нас, вытянув лишнюю воду из одежды. Ещё раз оглянулась на обломки пиратского корабля вдалеке. Надеюсь, те кто выжил не станут нас преследовать прямо сразу, но задерживаться все же не стоит. Собирать вещи было некогда, я только бросила в рюкзак мыло и затолкала ближайший спальник. С одеялом решила не мучаться, как и со вторым спальником, что оказался даже немного подпаленным. Казан, как это ни прискорбно тоже пришлось оставить, потому что я его просто физически далеко не унесу. Бурдюк в спешке закрепила на поясе и обернулась к снова поднявшемуся Зуко, что смотрел, кажется куда-то сквозь меня и реагировал на окружающее, скорее, по инерции, чем действительно осознавал происходящее. Пришлось закидывать значительно полегчавший рюкзак на спину, брать под руку товарища по несчастью и топать в лес, с максимально возможной скоростью. Нужно было уйти как можно дальше отсюда. Ноги проваливались во влажную землю почти по щиколотку. Шерстяные носки приобрели грязно-землистый цвет, на них налипло столько грязи, что если их высушить, то они будут стоять, вертикально, как самые настоящие сапоги. Ветки цеплялись за одежду, волосы, норовили ударить по лицу. Рюкзак неудобно давил на спину и впивался лямками в плечи. Чем дальше мы уходили, тем тяжелее становилось двигаться. Состояние принца ухудшалось чуть ли не с каждой минутой. Поначалу он стал чаще оступаться, затем несколько раз врезался в дерево, на все вопросы продолжая отвечать, что все в порядке и что нужно идти дальше. Его кожа была такой горячей, что казалось ещё немного и начнет дымится. Но когда он вдруг выдернул руку, и позвал отца, мне стало по-настоящему страшно. Он сделал несколько шагов вперёд и почти сразу потерял сознание в очередной раз. Пришлось делать вынужденную остановку. Зато, пока он в отключке, можно хоть немного попытаться заняться его лечением. До реки, к счастью, было не слишком далеко, я старалась идти вдоль нее немного в стороне, потому что риск заблудиться был крайне велик, да и без пресной воды мы долго не протянем. Я не жалея вытянула всю воду из бурдюка и принялась убирать последствия приключений. Ссадины и синяки с его лица сошли довольно быстро. С руками пришлось повозиться, повреждённые ожоги никак не хотели заживать аккуратно, сосредоточится было тяжело, как и поддерживать регенерацию послойно из глубины, не давая краям ран преждевременно стянуться, оставив рубцы. На месте ожогов остались бело-розовые пятна, выделяющиеся на фоне остальной кожи, но через месяц-другой, не останется даже такого напоминания о случившемся. К несчастью, я могла задействовать только свои собственные резервы организма, для лечения. А у истощенного организма, сил оставалось все меньше, поэтому, тратить их на устранение мелких косметических дефектов, которые пройдут сами собой я не стала. Тем более оставались ещё травмы требующие внимания. Не дав себе времени на подумать, быстро стянула с него куртку и прошлась по кровоподтёкам и ссадинам, которых оказалось намного больше, чем я ожидала. Куртку теперь уже можно было смело выбрасывать. Ткань в области середины спины обуглилась и почернела, но не прилипла к коже и не загорелась. Ожог на спине оказался, на удивление, не серьезным, только кожа немного порозовела и появилось два маленьких волдыря. В принципе, логично было, что в народе огня использовали огнеупорную ткань при пошиве одежды. Отдирать припекшуюся к коже ткань, то ещё удовольствие. Я уложила Зуко обратно на спину. Положила руку обернутую ледяной водой ему на лоб, отчего он облегчённо выдохнул и даже как будто сам потянулся к прохладе, расслабляясь. Пока я занималась единственным, что умею, начало смеркаться. Пришлось переместить голову Зуко на его же куртку и заняться хотя бы минимальным обустройством лагеря. Для этого пришлось позаимствовать его кинжал. Разжать его пальцы удалось только с использованием все той же целительной магии воды. Ветки срезались достаточно легко, острое лезвие проходило по древесине, как по маслу. Где-то читала что на подобном можно спать на земле, не рискуя застудиться. Но я справедливо опасалась, той живности, что может обитать в подобных зарослях. Притянула к себе из реки достаточное количество воды и вморозила в ледяные кубы сорванные ветки, затем растопила воду и сбросила ее обратно в реку, а остатки влаги вытянула тем же методом, что использовала для сушки одежды. Когда следующий раз посмотрела на дело своих рук, оказалось, что ветки превратились в натуральный гербарий. Немного подумав, решила, что так даже лучше. Сухие листья лучшие сохраняют тепло. И какая-никакая прослойка между землёй и телом все же будет. Расстелила их у самого толстого дерева, положила спальник и перекатила туда Зуко. Поднять его мне было совсем не под силу, даже учитывая полное отсутствие у него как лишнего, так и просто запасного веса. Темнело здесь довольно быстро. Разводить огонь я не рискнула, да и вряд ли бы сумела, если быть совсем уж честной. А одну ночь использование его высочества в качестве грелки, он как-нибудь переживет. Тем более мне все равно нужно будет ещё продолжить его лечение и контролировать температуру. Быстро умывшись, немного смыв пятна крови с одежды и сняв наконец доставшие меня носки, вернулась на место. Немного повертевшись, примостилась у самого ствола, чтобы можно было опереться на него спиной. Переместила Зуко так, чтобы у меня был достаточный доступ как к его голове, так и к шее и к грудной клетке. Укрыв его спальником и спрятав свои ноги в тепло, принялась за работу. Температура спадала медленно, но спадала и я перешла к остальному. Ещё раз собрала воду и положила руки на грудь, снова сосредотачиваясь. Вдох, выдох, небольшое повреждение ещё ощущалось в области ребер, оно стало значительно меньше, по сравнению с тем, как оно ощущалось в прошлый раз, когда я пробовала его лечить, а значит заживление идёт хорошо. Воспаление лёгких, которое он умудрился подхватить, стало немного меньше, но всё же, даже с магией, на полное выздоровление понадобится время и желательно будет раздобыть еды. В какой-то момент я моргнула и поняла, что уже некоторое время пялюсь в точку над его переносицей, и даже ни о чем не думаю. В голове ощущалась свинцовая тяжесть. Глаза слипались. Но засыпать было просто страшно. Сколько я так просидела не помню. Я потерла глаза, возвращаясь в реальность, и немного изменила положение. Хотелось жрать, и неприятно сводило живот. Удивительно, что он ещё не стал издавать песни китов. Лес жил своей жизнью и продолжал нервировать меня своими звуками. Как я умудрилась в такой атмосфере практически отключится, ума не приложу... Зуко спал и, кажется, даже довольно размеренно дышал. Хотя все ещё немного дрожал и старался завернуться в спальник как в кокон, но мешали мои ноги, занявшие довольно значительную его часть. Он все ещё был горячим, но температура уже значительно снизилась и не вызывала опасений. Сверху что-то застрекотало и я нервно вжалась в дерево. Зябко передёрнула плечами. Ещё раз покосилась на спящего Зуко, немного подтолкнула его, вынуждая повернуться на бок и съехала вниз накрываясь спальником с головой. Как в детстве пряталась под одеялом от бабайки. Я понимала, что это глупо, и что так делать нельзя, но... Я лежала и слушала приглушённый шелест листьев, стрекот насекомых, но дыхание и сердцебиение Зуко, казалось заглушали шум окружающего мира. Создавалась этакая иллюзия безопасности. Лежать так близко к кому-то было непривычно, я упиралась лопатками в его твердую спину, ощущала тепло его тела, но вместо раздражения из-за нарушения личных границ, я чувствовала себя довольно спокойно. И как-то незаметно для себя задремала.