***
Вечером гроза так и не прекратилась. И теперь уже было не понятно, Ороро ли ей причина. Тору так и не удалось найти Локи. Он обыскал всю школу, хоть и без особой надежды. Его нельзя найти, если он этого не хочет. А сейчас он, очевидно, полагая, что все вокруг на него злятся, определённо не горит таким желанием. Но Тору всё равно было необходимо с ним поговорить. Поговорить. Просто поговорить. Не двинуть ему в морду, не броситься на него с требованием признать все свои грехи, как он сделал бы раньше. Поговорить. Да ты хоть сам в это веришь?! Голос в голове приобрел знакомые веселые нотки, поднимая в груди новую волну гнева. Одинсон подавил желание на него накричать. Ещё не хватало отвечать своей галлюцинации. Он понятия не имел, как собирается вытянуть из брата правду. Как собирается выяснить, помнит он что-то, или же нет. Скорее всего, он последует той же стратегии, которой следовал всегда. Будет действовать по ситуации. И снова те же ошибки… Тор потряс головой. Что-то его разум вконец распустился. Нужно просто не обращать внимания. Не отвечать. Не думать. Это всё — слабости, препятствия на пути к цели. Отец учил его просто преодолевать препятствия, а не переживать из-за них. Сейчас нужно было найти Локи. Что с ним делать, он придумает потом. Держа в голове план школы, Громовержец уверенно шёл по тускло освещённым коридорам. В этой части здания располагались в основном классы, так что сейчас, во время летних каникул, здесь было безлюдно и темно. Даже свет на полную мощность не включали. Лампы на потолке горели через одну, наполняя коридор тусклым желтоватым светом. Это крыло было построено относительно недавно, так что, хоть и вписывалось в общий интерьер школы, всё же разительно отличалось от остального здания. Хотя бы меньшим количеством ковров и дерева, а также наличием плоской крыши. Обыскав все помещения на этаже, Тор поднялся выше по лестнице. Лестничный пролет, резко отличавшийся от остального коридора полным отсутствием какого-либо декора и больше напоминавший обычный подъезд в жилых домах, упирался в тяжёлую железную дверь, закрытую висячим замком. Выход на крышу. Тор, зная, что все входы в подвалы, на крыши и чердаки были надёжно закрыты во избежание всевозможных инцидентов с участием лезущих куда не следует учеников, уже хотел повернуть назад, когда заметил кое-что необычное. Замок не был закрыт. Он подошел к двери, пытаясь выяснить, в чём дело. Сам замок, скреплявший два конца цепи, держащей створки двери закрытыми, был в полном порядке, но вот цепь, на которой он теперь болтался, была раскована в другом месте. Один из звеньев цепи лежал на полу под замком, напоминая скорее изогнутый железный прут, чем звено. Тор настороженно открыл дверь, впуская в коридор грохочущий, насыщенный электричеством воздух. Гроза здесь чувствовалась даже сильнее, чем в здании, питая его эмоции, подталкивая к битве. Он нащупал связь со своей секирой, готовый призвать её, чтобы дать отпор врагу. Громовержец сделал несколько шагов по влажной из-за дождя крыше, внимательно осматриваясь. Откуда-то сбоку послышался знакомый насмешливый голос: — Кто ищет, тот всегда найдет, не так ли? Он резко развернулся на голос, мигом утратив весь боевой настрой. Потому что на небольшом возвышении, довольно сухом, по сравнению с остальной крышей, оперевшись спиной на громоотвод и натянув на голову капюшон расстегнутой куртки, сидел Локи. Намокшие волосы прилипли к скуле, на майке виднелись мокрые пятна, а в глазах плясали взбудораженные черти. Он выглядел молодым, таким, каким был полтысячи лет назад, когда они ещё были близкими братьями, изучающими вместе все Девять Миров. Тор тяжело сглотнул. В горло будто воткнули раскалённый прут и продолжали давить, опуская его всё ниже, через грудь, к сердцу. Ну надо же, какие мы сентиментальные. Одинсон не сразу понял, был ли это лишь голос в его голове, или же это сказал сидящий перед ним юноша. Локи вдруг фыркнул, вглядываясь в его лицо: — Хватит строить мне щенячьи глазки! Ты же поговорить со мной хотел? Если я буду постоянно смеяться, это будет проблематично. Тор нахмурился: — Откуда ты знаешь, что я хотел с тобой поговорить? Локи снова фыркнул, глядя на него своим фирменным мой-брат-идиот взглядом. Раскалённый прут в Торовой груди сдвинулся немного ближе к сердцу. — Ну, ты меня искал, — пожал плечами подросток, — Причём довольно шумно. А если бы ты хотел со мной подраться, притащил бы свой топорик… — Это секира, — перебил сбитый с толку Тор. Локи от него отмахнулся. — У меня нет ничего, что могло бы тебе понадобиться, я пока что ничего плохого тебе не сделал, так что ты, очевидно, хочешь со мной поговорить, — он предупреждающе выставил указательный палец, — Но скажу сразу: психолог из меня никакой. К тому же, мне на тебя наплевать. За поддержкой иди к Профессору. Тор ухмыльнулся. Локи был… Локи. Предсказуемо холодный, эгоистичный и раздражающе умный. Ну, зато хоть понятно, как с ним себя вести. Он сел на то же самое возвышение, глядя в грохочущее небо над головой. — Я здесь не за этим. Мне нужно расспросить тебя. Локи пожал плечами: — Расспрашивай, — встретившись с его недоверчивым взглядом, он добавил, — Я могу пообещать, что буду честен. Верить мне, или нет — дело твое. В небе снова громыхнуло. На этот раз намного ближе, чем до этого. Тор нервно взглянул на Локи, беспечно оперевшегося спиной на громоотвод. — Может ты, эээ… — неуверенно начал он, — отодвинешься от этой штуки? Трикстер бросил на него насмешливый взгляд: — Может, ты уже перейдёшь к делу? Тор вздохнул. Он понятия не имел, с чего начать. — Тебя нашли под завалом здания, — заговорил он, — Пять лет назад. Локи согласно угукнул. — Ты два года прожил в приюте, после чего сбежал, и тебя нашёл Профессор. Ещё один кивок. На горизонте сверкнула молния. Тор неуверенно замялся, не зная, как продолжить. — И… Ты не нашел свою семью? Живую, или же мертвую? Должен же хоть кто-то быть. Ты же не мог, не знаю… По барабанным перепонкам ударил гром. Тор насторожился. В шутливом настрое брата что-то поменялось. Локи повернулся к нему, впившись в него злобным взглядом: — Не мог что? Взяться из ниоткуда? Свалиться с неба? По ошибке собраться из пыли? А вот представь себе, смог. Тор поднял руки в защитном жесте: — Да ладно, чего ты, я же просто спросил! — Мне не нравятся твои вопросы. Гроза приближалась. Небо прямо над ними разрывали яркие молнии. Всё грохотало, но в то же время казалось, что вокруг царит ужасно неуютная тишина. Локи молчал, а он пытался решить, что же это было: попытка уйти от ответа, или же он действительно задел какую-то больную для него тему. После очередного раската грома Локи подал голос: — Я знаю, кто моя биологическая мать. И у меня есть брат. Но так, как матери либо на меня плевать, либо она вообще обо мне не знает, я её никогда не видел. Тор удивленно округлил глаза. Профессор упоминал что-то такое, но тогда он не обратил на это особого внимания. — А моего брата ты, наверное, видел, — продолжил, как ни в чём не бывало, Локи, — Курт Вагнер. Ночной Змей. Вы пересекались? Тор пораженно покачал головой. Брат? Либо Локи, как всегда, над ним издевается, либо произошла какая-то ужасная ошибка, заставившая его в это поверить. Оглушающий раскат грома прямо над ними заставил обоих резко задрать головы. Тор снова попытался образумить юношу: — Может, всё-таки не будешь… — конец его фразы был успешно приглушён ещё одним раскатом. Он посмотрел на Локи. Улыбка Трикстера была настолько безумной и широкой, что Громовержцу не к месту вспомнилась мидгардская сказка про Страну Чудес. Его грудь нервно вздымалась, зеницы были расширены, а пальцы на руках подрагивали. Тор нахмурился: — Что с тобой такое? Ты… — ещё один раскат грома дал ему возможность ещё раз взглянуть на подрагивающие пальцы брата, — ты… боишься?! Локи перевёл на него свой безумный взгляд. В небе загрохотало ещё неистовей. Его пальцы то и дело нервно сжимали край куртки, но улыбка всякий раз становилась ещё шире. — А ты думал, я так креативно от тебя прячусь? О нет. Я просто пытаюсь перестать бояться. — Опираясь спиной на громоотвод?! — Тор пораженно насупил брови. Он всё не переставал удивляться. А стоило бы. Очередной росчерк молнии прямо над их головами заставил Локи вздрогнуть и рассмеяться. Он подскочил на ноги и, вцепившись руками в громоотвод, уставился в развёрзшееся небо. Тор понимал, что пытаться его образумить было бесполезно. Он был напуган, взбудоражен до предела и полностью сосредоточен на своем страхе. Помнишь, как он в детстве приходил к тебе в грозу? И как ты успокаивал его, говоря, что раз его брат — Громовержец, то ни одна молния ему не страшна? Тор потряс головой, пытаясь выгнать оттуда нежеланный голос, и взглянул на брата. Локи всё ещё смотрел в небо, но улыбки на его губах не было и в помине. Остался только страх в глазах и нервно сжатые на металлическом штыре пальцы. Небо грохотало всё неистовей и неистовей. Между вспышками и раскатами уже не было ни секунды времени, чернота над их головами то и дело освещалась яркими полосами молний. Страх, захвативший застывшего Локи, будто перекинулся и на Тора. Вдруг родная и знакомая стихия показалась чужеродной и пугающей, контроль был безвозвратно утрачен, но ощущение осталось. И оно сейчас будто било тревогу. Почувствовав готовую вырваться наружу мощь, Тор схватил брата и одним рывком отбросил от громоотвода. Они упали на твёрдую поверхность крыши на несколько метров в сторону. В следующий миг молния ударила в металлический штырь. Тор всем телом почувствовал то, как заряд прошил громоотвод, рассеявшись где-то в земле. Локи осторожно поднялся на локтях. — Ты в порядке? — спросил Одинсон. Локи сглотнул, прокашлялся и хрипловато ответил: — Удивительно, но… Да, — он сел и повернулся лицом к Тору. На его губах снова появилась улыбка, — Это было круто. Страшно, но круто, — он нервно рассмеялся, — Но благодарить я не буду. Тор, ничего такого и не ожидавший, пожал плечами, поднимаясь на ноги: — И не надо, — он пoдал брату руку, — Но больше так не делай. Локи захихикал, на что Одинсон по привычке положил руку ему на плечо: — Нет, я серьезно. А если бы меня здесь не было?! Ты мог погибнуть! Локи тут же перестал смеяться и ошатнулся от его прикосновения: — А кто меня знает? — в его голосе появились ядовитые нотки, — Я однажды чуть заживо не сгорел, и ничего. Могу под водой двадцать минут посидеть. А может и дольше, меня тогда оттуда Курт вытащил, — он снова улыбнулся, на этот раз самодовольно, — Я понятия не имею, на что способен. Тор покачал головой, мысленно выругавшись. Это точно был его брат. — Ну что, больше не боишься? Тогда предлагаю всё же пойти внутрь. Они вошли на лестничную клетку, заперев за собой дверь. После ветра и грохота бушующей снаружи грозы, в помещении казалось так спокойно, будто в утробе матери. Вся ярость разбушевавшейся погоды осталась где-то там, за надёжными школьными стенами, оставляя лишь покой, тишину и отдалённый грохот молний. Тор уже думал пойти вниз, но Локи с совершенно равнодушным видом сел прямо на ступеньки, оперевшись головой на перила. Тор нахмурился: — Ты разве не идёшь спать? Отбой уже давно… — Нет, не иду, — зелёные глаза кольнули весёлым взглядом, — Нафиг отбой. Громовержец приподнял одну бровь: — Почему? Разве тебе не нужно спать? — он замолчал, ожидая ответа. Локи всё так же на него смотрел, но в его глазах резко прибавилось злобы. Он будто ощетинился. Снова не хотел, чтобы Тор поднимал эту тему, весь его вид будто говорил: это не твоё дело. Тора вдруг осенило. Он, с сочувствием во взгляде, присел рядом, — Кошмары, да? У меня тоже бывают. Локи резко развернулся к нему: — Какое тебе дело? Что тебе какой-то мутантский мальчишка? Чего ты вообще ко мне прицепился?! Из-за имени, что ли? Тор, не обращая внимания на резкий тон и сжатые кулаки собеседника, спокойно ответил: — Ты мне кое-кого напоминаешь. К его удивлению, Локи успокоился и спросил с едкой ухмылкой: — Дядю, что ли? Тор нахмурился: — Дядю? — Ну, знаешь, вся эта мифологическая фигня, — в голосе брата снова не было ни намека на былую враждебность. Наоборот, по его интонациям скорее казалось, что вся ситуация внезапно начала его веселить, — Локи, бог Лжи, названный брат Одина, однажды родивший лошадь и в данный момент заточённый в пещере, с зашитым ртом, привязанный к камню кишками его сына под капающей ему на лицо ядом змеей. Ах да, ещё, когда настанет конец света, он приплывет на него в лодке из человеческих ногтей, — он фыркнул, — Слушай, это всё действительно правда? Я имею ввиду, мифы? Потому что, если да, то мне, конечно, льстит то, что я назван в честь самого весёлого бога в вашем пантеоне, но всё же. — Ну, какая-то часть правды там всё-таки есть, — Тор грустно улыбнулся, — Хотя большую часть из них мы с братом выдумали просто для забавы. Локи захихикал, лукаво на него глядя: — Надели на Тора покров невестий, на шею повесили Брисингов гривну, сбоку бренчала связка отмычек, под бабьим подолом упрятались ноги, на грудь нацепили камней драгоценных, а на макушку — приличный убор. Одинсон застонал. Из всех Эдд его брат, конечно же, припомнил ему именно этот момент. Локи же, увидев его реакцию, только с еще большим энтузиазмом продолжил цитировать: — Локи промолвил, сын Лаувейи: «А я при невесте буду подружкой, поедем-ка вместе мы в Йотунхейм»* Они рассмеялись. Тор шутливо тыкнул Локи локтем под ребро, но тот скривился, потерев ушибленное место. Вновь почувствовав себя неловко, Громовержец стыдливо опустил взгляд, понимая, что сделал это скорее по привычке, чем осознанно, и совершенно не рассчитал силу. Впрочем, боль не помешала Трикстеру продолжать издеваться: — Так это действительно происходило? Ты терял молот, тебя переодевали во Фрею… — его голос внезапно утратил всю веселость, — Я имею ввиду, у вас вообще есть такой персонаж, как Локи? Тор вздохнул, пытаясь собраться с духом. Разговаривать об этом всё еще было больно. Даже смертные с их короткими жизнями, и те не всегда могут оправиться от потери за пять лет. Что уж говорить об Асах. Для него прошел лишь миг. Он еще ни разу не говорил с кем-либо о Локи, кроме как со Старком, да и то упившись вусмерть его экспериментальным, действующим на сверхлюдей алкоголем. А говорить всё это в лицо точной копии последней его потери… — Был. Но он был немного не таким, как в этих мифах, — он прочистил горло. Вся ситуация казалась какой-то сюрреалистичной — рассказывать Локи… о Локи, — Он не был рыжим, и он был мне братом, а не дядей. И ему, конечно же, никто не зашивал рот. Хотя порой очень хотелось. Локи фыркнул, игнорируя горечь в голосе собеседника: -Ты же, сын Йорд, к меду пришел, — почто же, Тор, вздоришь? Не столь будешь стоек в стычке с тем волком, что Родителя Ратей пожрёт, — он весело рассмеялся, глядя на сбитого с толку Громовержца, — Ну давай, подыграй мне! Умолкни ты, скверный, глумливую речь Мой молот Мьёльнир прервёт, — он говорил глубоким, грубым голосом, очевидно, пародируя Тора, — Как возьму, подыму, Да метну на восток — Только тебя и видали! Тор горько рассмеялся и покачал головой. Раскалённый прут снова зашевелился, прорезая его легкие. Такие диалоги между ним и братом действительно случались нередко, хоть и не в стихотворной форме. Неудивительно, что он тебя ненавидел. Локи поднялся со ступенек, отряхнулся и отвесил ему театральный поклон: — Я все сказал асам, сказал сынам асов все, что желал сказать; с тобой, так и быть, спорить не буду, уйду — ведь ты драться горазд С этими словами он развернулся и пошёл вниз по ступенькам. Тор сокрушенно покачал головой. Неужели он действительно хотел что-то понять? Что-то выяснить? Этот разговор только больше его запутал. И всё же интуиция начала ему твердить, что, может, стоит хоть один раз довериться Локи? Это, конечно, было глупо и безумно, но когда он обращал на это внимание? Даже Мстители, и те не видели в нём угрозы. Возможно, пора и ему успокоиться. Нет, это, без сомнений, был его брат. Но Тор уже почти поверил в то, что он действительно ничего не помнит.***
Это случилось той же ночью, через несколько часов после того, как Локи заперся у себя в комнате и начал рисовать стоящего среди молний мужчину из своих снов. Что бы вы сделали, если бы поняли, что ваша семья в опасности? Не то, чтобы у Локи была семья (по крайней мере, по его мнению). И не то, чтобы он так уж сильно за кого-то переживал (как он пытался себя убедить). Но всё же, услышав странные звуки и больше почувствовав опасность, чем осознав, он взял со стола два ножа. Что бы вы сделали, если бы в ваш дом кто-то ворвался? И не с целью ограбить. Если бы. А что бы вы сделали, если бы в этом доме с вами жили… ну, скажем, офицеры полиции с огромным стажем и опытом противостояния вот таким вот бандитам? Что бы вы сделали, если бы знали, что в доме есть те, кто умеет с таким бороться? Локи знал, что ему не стоит в это вмешиваться. Он не супергерой, не Икс-Мэн, это всё их дело, нельзя путаться у них под ногами. Но еще он знал, что все они спят. И сигнализация, по какой-то причине, не работает. Он знал, что все предыдущие нападения были лишь проверкой, легким заигрыванием. И почему-то понимал, что сейчас это совсем не так. Он сделался невидимым, сливаясь с коридорными стенами, и последовал за отрядом солдат, одетых в чёрное, без каких-либо опознавательных знаков. Они двигались по коридорам бесшумно, выставляя во все стороны автоматы. Локи шел за ними невидимой тенью, пытаясь понять, что же им нужно, и как разбудить остальных. Группа дошла до одной из гостиных, откуда шло два коридора. В спальное крыло и к лабораториям. Солдаты разделились. Вагнер стоял на перепутье, пытаясь понять, за кем же ему идти. Первый коридор вел к спальням, к спальням всех без исключения гостящих у них Мстителей, а также учителей и старших учеников, входящих в состав Людей-Икс. К спальням Курта, Питера, Джин, Ороро… А второй вел в лаборатории. И не только. Ряды белых дверей, открывающихся лишь ключом-картой, лампы на потолке, сканеры сетчатки, автоматика… Там были все приборы, регуляторы, сигнализации и мониторы камер. Там было всё их техническое и научное оборудование. Все их разработки. Там было Церебро. И он, немного поразмыслив, пошел туда. Попадя в техническое крыло, группа захвата снова разделилась. Часть пошла по лабораториям, открывая все двери и что-то выискивая, а двое направились к комнатам управления. Локи, кажется, понял, что они задумали и что нужно было делать ему. Отсюда он мог бы с легкостью включить сигнализацию и перебудить всех в школе, если бы не подошедшие к щитку солдаты. Руки одного из них потянулись к металлической дверце. Глаза Трикстера решительно прищурились. Они хотели обесточить здание. Умно. Вот только им сегодня не повезло. Прежде, чем солдат успел коснуться щитка, он, незамеченным подойдя к нему вплотную и поудобней перехватив нож, одним взмахом перерезал ему горло. Второй, заметив его, направил в его сторону автомат, но Локи был быстрее. Второй нож воткнулся точно ему в шею. Войдя в комнату охраны, он немного поколдовал над компьютером. Во всём здании оглушительно завопила сирена. Он вышел обратно в коридор. Вторая группа, открыв двери во все помещения по пути, добралась до двери к Церебро. Что-то установив по её периметру, они нажали на какую-то кнопку, и неприступная, бронированная дверь послушно перед ними разъехалась. Локи чертыхнулся, вспомнив про вторую группу, прошедшую в спальное крыло. Умно. Очень умно. Они хорошо подстраховались. Даже с перебудившей всех сиреной, дезориентированным Мстителям и Людям-Икс придется столкнуться с целым отрядом вооруженных бойцов, и пока они будут с ними драться, эта группа сможет сделать то, что им нужно, и смыться. Сюда никто не успеет. Здесь был только он. Время будто замедлилось. Он взглянул на свои пальцы, судорожно сжатые на рукоятях ножей. Они были окрашены в ярко-красный, поверх бело-синей краски цвета ночных молний. Вот только это была не краска. Его руки были в крови. И для того, с кем раньше такого не происходило, он подозрительно спокойно на это реагировал. В кои-то веки, его разум был чист и незамутнен, он на ходу просчитывал варианты, пока группа захвата заходила в Церебро и снимала со стены какую-то панель. Он сжал ножи и, вновь накинув на себя иллюзию, двинулся к ним. Его кожа начала синеть, босые ступни оставляли на полу корку льда, которая всё увеличивалась и увеличивалась, обгоняя его и достигая ног солдат. Они заозирались по сторонам, пытаясь найти причину такого резкого похолодания, но ничего не смогли увидеть. Локи, глубоко вздохнув и успокоив сердцебиение, ринулся в бой. Захватчики обладали явным численным преимуществом, но в данной ситуации это им ничуть не помогало. Они были в проигрышном положении. Их ботинки скользили по полу, покрытому тонким и скользким льдом. Локи же, раз за разом отражая их удары и снова накидывая на себя иллюзию невидимости, чувствовал себя вполне уверенно, наступая босыми ногами на лёд. Бой не продлился и пяти минут. Все солдаты умерли и даже не поняли, от чего. Он тяжело дыша, вынул нож из груди одного из солдат и оглянулся. По чистому, стерильному полу церебро растекалась кровь. Вокруг пахло потом и выделениями, и его не покидало ощущение неправильности. Это помещение всегда ассоциировалось у него с чистой, стерильностью, интеллектом, безграничной силой разума и тихо гудящим инвалидным креслом. Никак не с драками, убийствами, кровью и тошнотворным запахом. Он поморщился. От удара какого-то особо удачливого солдата болело плечо, запах упрямо забивался в горло, вызывая рвотный рефлекс, голова гудела от перенапряжения, а резерв сил был полностью опустошен. Ему резко захотелось уйти. Из коридора послышался топот сразу нескольких пар ног. Он, усилием воли переборов непонятное гадкое ощущение, натянул на лицо свою фирменную ехидную ухмылку. Из-за угла показались собранные и готовые к бою Джеймс Барнс, Логан, Хэнк и Тор. Локи, позволив себе насладиться выражением полнейшего шока на их лицах, усмехнулся ещё шире: — Что-то вы как-то долго.