Приз для проигравшего

Ранним утром на корабле он любил бывать на палубе. Пусть дурмстрангец и не любил Англию, справедливо представляя её унылым краем вечных дождей и туманов, но сырой утренний воздух, наполняющий легкие, был ему приятен. А ещё ему нравилась тишина и тихий плеск речной воды. Вокруг были бескрайние ползучие лавины тумана, которые, впрочем, не могли затормозить их, ведь корабль был заколдован плыть безошибочно и самостоятельно. Негромко плещутся на слабом влажном ветру паруса с гербом их школы. Ещё, кажется, не рассвело? Он сидел у носа корабля, почти у самой воды. Думал. Чёрная, идеально сидящая на подтянутой мужской фигуре, форма имела единственный яркий элемент — широкий красный пояс с золотым шитьем. Студенты Дурмстранга воспитывались в большой строгости, им не позволяли носить украшения, лишь за редким исключением. И Чон Чонгук этим исключением был. С одного его уха свисала длинная тонкая золотая серьга. Почему он, полукровка, есть исключение? Потому что заслужил быть им. Огромный магический дар, унаследованный от отца, и умение этим даром пользоваться сделали его лучшим студентом Дурмстранга. А жёсткость и лидерские качества сделали из Чона того, за кем хотят и будут следовать. Его уважают, на него смотрят. Он сам выковал из себя блестящего волшебника и лидера. Конечно, во многом Чонгук обязан своему брату. Как бы не твердили все вокруг, что Хосок и Гук похожи, как две капли воды, близкие знали, что они разительно отличаются. Хосок ленив, хитёр, язвителен и отдаёт предпочтение различного рода развлечениям, чем учёбе. Но палку не перегибает, прекрасно зная, где нужно знать меру и стоило бы остановиться. Не раз и не два Гуку приходилось прикрывать брата, используя свой авторитет, когда тот умудрялся попадаться в разных каморках с разными же девушками и парнями. И сколько бы не злился потом Гук на брата, тот всегда весело отвечал: — Ты можешь быть хоть сотню раз лучшим волшебником в школе и тысячу раз блестящим специалистом в области заклинаний, братишка, но это никогда не подарит тебе такого удовольствия, как теплое обнаженное тело другого человека. Мы молоды, поэтому хотим немного развлечься, разве это плохо? Ещё одно отличие между ними. Чонгук никогда не ставил отношения с людьми в приоритет. Это касалось дружбы, секса и прочего. Нет, Гук был сосредоточен лишь на себе, тонул в собственном эгоизме. Он хотел быть идеальным во всём, быть во всём лучше других, особенно тех, кто называет себя чистокровными. Это подтолкнуло его на изучение запретных и непростительных заклинаний (конечно же, в тайне от других). Желание обрести вечную славу и признание, стать сильнейшим волшебником. Он бредит этим, этим же живёт. Он хочет и получит всё. Никогда Чонгук в осознанном возрасте не думал, что может быть что-то важнее, чем цель и достижение, чем слава и сила, чем преимущество над другими. Никогда даже не задумывался.

***

— Пути назад нет. Как ты и сказал — это твой долг и твоя судьба. Но думал ли о том, что будет, если кубок тебя не примет? Черноволосый юноша, до этого демонстративно с безразличным видом чистящий ногти охотничьим ножом, взглянул на Бесника. На гордом лице проскользнула тень раздражения. — Сомнения здесь не нужны, учитель. Англичане утверждают, что кубок выберет самых достойных? Что же, если наши понятия о достоинстве хоть призрачно схожи, то я буду избран. И хватит сомнений. — Чонгук никогда не давал повода в себе сомневаться. — замечает один из дурмстрангцев. — Каждый из нас верит в него. Кроме нашего учителя, похоже. — вставляет другой. — Нет, конечно нет. Я всецело доверяю способностям моего лучшего студента. — отступился Бесник, полным уважения взглядом глядя на упомянутого. — Но прошёл слух, будто испытания в этом году будут лишены всяких послаблений. То есть, станут суровее в разы. Мхф… Если чемпионы будут погибать, то судьи даже не почешутся, как ни в чём не бывало продолжат испытания. Это всё ещё не пугает тебя? — Хочешь напугать студентов Дурмстранга смертью, Бес? — холодно, с явным пренебрежением, спрашивает наставник Зоран, кривя обезображенное шрамами лицо. Это был большой, крепкий мужчина с светло-серыми, почти белыми глазами и самой чёрной душой. Ян Бесник недовольно морщится, услышав нелюбимое прозвище, но молчит, не смея ответить самому суровому из учителей, сопровождавших дурмстрангцев на корабле по пути в Англию. Это его внутренняя трусость, за которую Бес был лишён всякого уважения как со стороны студентов, так и со стороны других учителей. Лишь большой магический дар и умения могли худо-бедно компенсировать этот огромный (по мнению дурмстрангцев) недостаток и дать дорогу в учителя для суровых волшебников. — Наставник, — хитро усмехаясь, обращается к Зорану парень, как две капли воды похожий на Чонгука. — Учитель Бесник явно намекает, что мой брат не справится. Что ему духу не хватит, смертью его запугивает. А я, кажется, ни разу в жизни не бывал на магической дуэли на смерть. Э? — Не надо передёргивать, Хосок! Звать твоего брата трусом может только полный идиот! Я просто предполагал, что… — Мой воротник не зайцем, а волком оторочен, — отрезал Чонгук, спрыгивая с балки, на которой сидел. Гордо выпрямился, смерив всех присутствующих уверенным взглядом. — Смерть? Не смешите. В том сахарном кукольном замке в Англии меня ждёт слава. Зоран довольно улыбается в усы, смотрит на воспитанника с гордостью. Бес с опаской. Хосок и другие дурмстрангцы с неподдельным восхищением и уверенностью. Вскоре туман над водой начал понемногу редеть и рассеиваться, открывая всё больше видимого вокруг. Вдалеке виднелись остроконечные башни замка. Это был Хогвартс.

***

Никто не мог подумать, что их первая встреча произойдёт именно так. Чонгук не утруждал себя тем, чтобы запомнить, как называются факультеты в этой их английской школе. Помнил, конечно, визуально. Барсук, затем, кажется, Орёл, Лев и Змей. Жёлтый, Синий, Красный и Зелёный. Чонгук любил зелёный, но ненавидел змей. Но увидев этого парня, Чонгук сразу мог сказать, что перед ним именно Змей. Всё в нём кричало об этом: пепельные волосы, слишком гладкая белая кожа и зелёные раскосые глаза, полные холодного льда. Он не ходил, нет, а будто бы скользил по земле. Эта едва уловимая шепелявость. А то, как он говорил с той огромной змеёй, напавшей на их парня, совсем не оставляло сомнений в принадлежности мальчишки к ползучим тварям. Чон готов поклясться, что и эти его губы тоже пропитаны смертельным ядом. — Ты что, камень или стена?! Я задал тебе вопрос! Поэтому достань язык из задницы и отвечай мне! Дерзкий. Кажется, палочка сама просится в руки, чтобы повторить недавно пущенное заклинание снова, только уже в другую змею. Точнее, Змея. — Никогда не смей вставать у меня на пути, змей. Иначе сгоришь. Мальчишка замолкает, но не пугается, это видно. Зло сверкает своими зелёными глазищами. Чон отталкивает его, жестом зовёт остальных за собой и направляется к замку. Не сегодня. Чонгук пока не хочет привлекать лишнего внимания к себе, но этого мальчишку он хорошо запомнит. И непременно накажет. За что? Да ни за что. Просто потому, что может. Ведь Чон Чонгук люто ненавидит змей.