***
— Редукто! Пущенное заклятие попадает точно в движущийся фантом-манекен и тот разлетается, исчезая. Следующий, зачарованный напасть на волшебника, вынырнул из-за сероватой завесы и бросился на него. Но волшебник чуть отклонился в сторону, легко и быстро, словно кошка, избегая ударов и имитации заклятий, брошенных тренировочной куклой. — Виртус Виолатио! — совершив пируэт, Чонгук увернулся от очередного удара и оказался у «противника» за спиной. Фантом, издав предсмертный вой, рухнул на пол и исчез. Блестящая работа. Серая дымка понемногу рассеивалась, освобождая пространство тренировочной комнаты. Чонгук, сняв повязку с глаз, отбросил её в сторону, мягко помассировал чуть взмокшую шею. Предпочитая тренироваться налегке, на нём была лишь тонкая чёрная туника без рукавов, не скрывающая крепкие, мускулистые руки. Свободные штаны заправлены в высокие, туго зашнурованные ботинки. Тренировка была хороша. Его чутьё и слух, безупречно отточенные за годы тренировок, не подвели волшебника и каждое пущенное им заклятие нашло свою цель. Лишённый способности видеть, Чонгук полагался на остальные свои чувства. Такую тренировку он долгое время практиковал под строгим руководством своего отца, который растил своего сына бойцом, а затем под не менее строгим руководством Зорана. Чонгук и Хосок росли в суровых, почти спартанских условиях. Их отец — драконолог, поэтому человек строгий и знающий, как легко может оборваться человеческая жизнь, если не быть готовым встретить опасность. После смерти своей жены и матери близнецов, он полностью взял на себя воспитание мальчишек, намереваясь сделать из них по-настоящему сильных волшебников, способных за себя постоять в любых условиях. Отец, с головой ушедший в их тренировки и воспитание, почти совсем не дарил сыновьям любви и родительского тепла. И если Хосок, скоро научившийся искать любовь и тепло в других людях, не сильно пострадал от этого, то на Чонгуке смерть матери и суровое, почти жестокое воспитание отца сказались сильнее всего. Он очерствел, сам стал жестоким, колючим, холодным, безжалостным. Наверное, оттого и оказался сильнее сверстников. Даже собственный брат уступал Гуку в магических способностях. — Гоменум ревелио, — негромко произносит Чонгук, рассекая воздух палочкой. Затем, обернувшись, говорит уже громко и уверенно: — Хватит сидеть в тени. Выходи уже. — Я и не прятался, — с насмешкой отвечает ему кто-то мягким, бархатным баритоном. Затем из-за одной из колонн появляется парень, неторопливо приближаясь к Чону. Почти ростом с него самого, стройный, густые волосы убраны повязкой на лбу. Гук смог разглядеть на мантии, которую нёс в руках волшебник, герб его школы. — Шармбатон, — с едва заметным уважением в голосе проронил Чонгук. — Я ещё не закончил. Тебе придётся подождать, шармбатонец. — Я никуда не тороплюсь, — улыбнулся тот. Одет он был в то же, что и Чонгук: удобную и лёгкую одежду для тренировок. — К тому же, — мягко, словно большая кошка, запрыгнув и удобно устроившись на одном из столов, растянувшихся вдоль каменных стен, добавляет шармбатонский волшебник. — Я могу и на шоу остаться. Давно хотел узнать, откуда все эти разговоры о могуществе северных магов. Губы Чонгука на секунду скривились. Этот парень раздражал его с каждой секундой всё больше и больше. К тому же, что-то в нём настораживало Чона…француз не выглядел враждебно настроенным или агрессивным, но эти его тёмные, словно у хищного животного, глаза внимательно и изучающе скользили по всей фигуре Чонгука, словно анализируя и выбирая удобный момент для нападения. Он изучал его. «Этот парень не так прост, как хочет показаться», — думает Чон. — «За всем этим дружелюбием и насмешками кроется что-то большее. Он опасен.» — Оставайся, — насмешливо откликается Гук. — Я охотно покажу тебе. Но не гарантирую, что не промахнусь, и парочка заклинаний не прилетит в твою сторону. Скорее всего, всё-таки, прилетит. — Ты не очень дружелюбен, — чуть щурится тот. Затем демонстративно достаёт из-за пояса волшебную палочку. — Тогда, как насчёт потренироваться вместе? Или твоих сил на большее, чем бедные фантомы, не хватит? Чонгук скрипнул зубами, ощерился, став ещё больше, чем обычно, похожим на разозлённого волка. Да, пожалуй, одним из его самых больших недостатков можно было считать то, что он совсем не мог сдерживать свои чувства и эмоции, легко поддаваясь на явную провокацию. Чонгук импульсивен и слишком горд для этого. Его злил этот парень. Чертовски раздражал и злил. — Тэхён! — в зал вбежал запыхавшийся от бега высокий и широкоплечий парень с ярко-малиновыми волосами и в такой же одежде и мантии, как и дерзкий шармбатонец. — Ты же обещал подождать! Договаривались ведь потренироваться вмес…те, — запнулся он, когда увидел двух волшебников, прожигающих друг друга взглядами. — Ээм, Тэ? У тебя тут новый друг? Клянусь, я когда-нибудь рехнусь от твоего сумасшедшего умения всегда и везде находить себе друзей. Или врагов. Тэхён ответил другу милой улыбкой, не отрывая горящего взгляда от гордого лица Чонгука. Чон не впал в замешательство от внезапного появления ещё одного волшебника, он уже принял решение надрать зад этому Тэхёну. Поэтому отошёл чуть дальше, освобождая пространство между ними, и обнажил свою палочку. — Давай, станцуй со мной, тигрёнок. — Тигрёнок? — смеётся в ответ Тэхён, легко спрыгивая со стола. — Не припомню, чтобы мы с тобой были настолько близки для подобных интимных прозвищ. К тому же, моё сердце уже занято. Но, для начала, я бы хотел узнать имя того, кого сейчас накажу. — Ставь себе цели, которых можешь достигнуть. Единственный, кого тебе хватит сил наказать, — это своего домашнего эльфа, — не остаётся в долгу Чонгук, тряхнув искрившейся от магии палочкой. Каменный пол обожгли дюжина осыпавшихся красных искр. — Ха! Очень хорошо, — Сноп золотых же искр вырывался из палочки Кима. Азарт и острое чувство соперничества вдруг взбурлили в крови Тэхёна, взгляд его горел. — Тогда, давай станцуем. Но старайся кричать от боли не так громко, дракоша, потому что профессора этой милой школы не слишком обрадуются тому, что два студента тренируются друг на друге. — Я раздавлю тебя! — зло бросил Чонгук, вздымая палочку. Воздух буквально звенел и искрился от сильной сконцентрированной магии, и секунду спустя каменную комнату заполнили жёлтые и красные всполохи заклятий, отражающиеся на стенах и лицах соперников.***
День был туманным, с еле осязаемым присутствием призраков. Юнги, плотно кутаясь в мантию и свой зелёно-серебряный шарф, неторопливо брёл по внутреннему двору замка. Осень уже ощущалась настолько явно, словно началась давно и продолжалась уже очень долго. Странная, мрачная атмосфера повисла в воздухе, словно замерла в нём. Волшебство и магия, существовавшие в этом месте, как-то плохо ощущались им, Юнги, в данные моменты. Может, из-за тяжёлых размышлений? Солнце, ярко освещавшее поутру, сейчас совсем скрылось. Странно, но у Юнги было странное предчувствие чего-то плохого. Тревожное, неприятное ощущение. Этим вечером огласят имена трёх избранных Чемпионов. Сев на одну из каменных лавок, Мин решил погрузиться в чтение учебника по истории магии. Но что-то всё никак не давало волшебнику сосредоточиться, отвлекало и заставляло злиться. Гневно сведя брови к переносице, Юнги тряхнул головой и зло крикнул в пустоту: — Да не выберет меня этот дурацкий кубок! — Ну, здесь бы я не был так уверен… — мягкий и странно знакомый шепот вдруг обжёг кожу Юнги прямо у самого уха. Слизеринец дёрнулся от неожиданности и обернулся. И как он не мог слышать шагов?! На него, немного отпрянув, усмехаясь, глядел Хосок (и когда Мин успел научиться так быстро различать этих до чёртиков похожих близнецов?). — Какого обвислого мерлина?! Ты… — Ну, ну, не ругайся, — обаятельно улыбнулся Чон, опускаясь рядом с Мином на лавку. — Я просто хотел поздороваться. Я искал тебя. — Мы уже виделись, — нехотя откликнулся Юнги, демонстративно утыкаясь обратно в книгу. Затем всё ещё раздражённо добавил: — Искал меня? Не Айрин? — Я поговорил и извинился перед вашей подругой, не переживай. Больше я с этой ведьмочкой не заговорю, слишком уж она…злая и холодная, прямо как русалка, — вполне дружелюбно ответил Хосок, затем отвернулся и стал что-то искать у себя. Через минуту Юнги с любопытством взглянул на Чона, а тот вдруг сунул ему под нос завёрнутый в плотную бумагу и истекающий кленовым сиропом блинчик. Удивлению Мина не было предела. — Я даже издалека слышал, как урчит твой несчастный желудок, — на губах Хосока играла, как понял Юнги, его фирменная ленивая полуулыбка. — Подумал, что ты такой маленький и худенький оттого, что мало ешь вкусной еды. Поэтому принёс это. — Это какая-то ловушка? Подвох? — едва справляясь с соблазном откусить кусочек сладкого теста, с подозрением спросил Юнги. Хосок тихо рассмеялся, покачал головой. — Это компенсация. За мою грубость, и вообще. К тому же, ты мне понравился, поэтому и я хочу тебе понравиться, всё честно. Я не плохой человек, Юнги. — Звучит странно и не очень правдоподобно, — буркнул в ответ Мин, но, плюнув на всё, решает попробовать предложенную вкуснятину. И ожидания слизеринца не оправдались; никаких спазмов, слизи, горечи или яда. Блинчик был сладким и очень вкусным. — Спасибо за доверие, — шутя или всерьёз отвечает ему Чон, у которого в руках оказался точно такой же свёрток с сладостью. Какое-то время оба молчали, наслаждаясь едой в компании друг друга. Чон Хосок. Никого страннее, интереснее и противоречивее этого человека Юнги не знал ранее. Красивый и сильный, как брат, Хосок отличался от него разительно, и это становилось очевиднее с каждой секундой, проведённой с ним. Его аура была теплее и приятнее, чем у Чонгука. Даже если оба стояли рядом, то Хосок казался чуть меньше брата, словно уступая ему. Чон Хосок был чуть худее близнеца, волосы имел длинные, а чёрные глаза его были хитрее и теплее, чем у Чонгука. При разговоре с ним все время казалось, что он знает гораздо больше, чем говорит, и вечно над чем-то подсмеивается. Юнги теперь мог не сомневаться, что сможет различить близнецов в любых условиях и при любых обстоятельствах. — Мне понравилось, как ты бросил своё имя в Кубок, — сказал, наконец, Хосок, когда с едой было покончено. — Ты храбрый. — А ты…ты не такой уж и гадкий и противный глизень, как мне показалось сначала, — справедливости ради, вдруг признался Юнги. Хосок рассмеялся словам слизеринца. — Не могу сказать о тебе того же, Юнги-я, — пошутил Чон, на что получил несильный, но ощутимый удар локтём в бок. — Хорошо, что я исправил твоё первое впечатление обо мне. Но мы всё ещё не друзья. — О, нет. Не друзья. Но за блинчик спасибо. — Без проблем. Igniparous! — маленький, не больше ладони, огненный дракончик сорвался с конца палочки Чона и закружил в воздухе. Юнги завороженно глядел на малыша-дракона, и в какой-то момент тот вспорхнул выше и взорвался маленьким фейерверком, осыпаясь вниз искрами. Юнги чуть улыбнулся, поймав одну из затухавших искорок ладонью. Странный шум и гул вдруг привлекли их внимание. Немногочисленные студенты, шедшие рядом и неподалёку, вдруг начали бежать куда-то, горячо обсуждая нечто между собой. — Что происходит? — тихо спросил Мин, поднимаясь на ноги и глядя вслед шумно умчавшейся стайке девиц-третьекурсниц. Хосок, недовольно сведя брови к переносице, остановил мчавшегося мимо них парня-гриффиндорца, спешащего вслед за всеми. — Что творится? Куда все бегут? — Там! В тренировочном зале! — возбуждённо и сбивчиво пытался объяснить подросток. — Двое парней из Шармбатона и Дурмстранга! Ну, те, что… В общем! У них магическая дуэль!!! Юнги и Хосок переглянулись, и затем кинулись вслед за умчавшимся гриффиндорцем в сторону тренировочной комнаты, где, судя по всему, происходило что-то интересное.***
Первым препятствием для них стала толпа возбужденных, восторженных студентов, топтавшихся у входа. Сурово переглянувшись, Юнги и Хосок, не сговариваясь, стали распихивать галдящих подростков, протискиваясь внутрь. Юнги, вообще-то, не был низкорослым, но из-за тонкого телосложения казался маленьким и хрупким, почти миниатюрным, и это позволяло ему маневрировать и успешно проскальзывать между студентами. Тогда как Хосок, будучи выше и больше большинства собравшихся, просто расталкивал всех подряд. Заметив среди других зрителей знакомую макушку, Юнги пробился ближе и легонько стукнул по ней кулачком. — Юнги! — воскликнул обернувшийся к слизеринцу Чимин. — Что здесь происходит? — как можно громче спрашивает Мин, стараясь перекричать галдящую толпу подростков. — Я не уверен, но, кажется, там этот Чонгук с каким-то парнем заклятьями обмениваются! Вот повезло-то! Юнги просто обязан увидеть, как кто-то надерёт зад самовлюблённому Чон Чонгуку! Широкая, почти плотоядная улыбка легла на губы Юнги, он крепко сцапал друга за рукав и уверенно потащил туда, откуда раздавались треск и всполохи заклинаний. И когда им это удалось, то перед их взором предстала такая картина: оба волшебника кидали друг в друга заклинания, выкрикивали магические слова, отражали и защищались, сражались. Чонгука Юнги узнал сразу. Тогда как вторым волшебником, окружённым золотой, полупрозрачной сферой магического щита, был… — Тэхён! — удивлённо воскликнул Мин. Ким, услышав знакомый голос, отвлёкся и едва не пропустил красную молнию, пущенную Чоном, и смог отразить её лишь в последнюю секунду. Невероятным, молниеносным, истинно тигриным прыжком ушёл от двух таких же. В ответ Тэхён пустил в Гука ослепительное белое пламя, которое могло бы пройти сквозь живое тело, как раскалённый нож сквозь масло. Но Чонгук ушёл от заклятия быстрым и лёгким полуоборотом, не оставаясь в долгу. Воздух между ними был раскалён до предела и искрился от магии. Чонгук нападал агрессивно. Скандируя заклинания, он бросал красные молнии одну за другой, но ни одна из них не достигла цели, бессильно отталкиваемые магическим щитом, окружавшим Тэхёна. Яростно выкрикнув заклинание, Тэ выбросил вперёд руку с зажатой в ней палочкой и с треском и шипением прошил воздух огненными нитями, которые Чон отразил. И ответил бешеным сгустком магической энергии, швырнувшим Тэхёна на пол. Не успел Юнги испугаться за жизнь Кима, как тот быстро вскочил и продолжил борьбу. — А он довольно сильный. Я начинаю беспокоиться за своего братца, — раздался рядом задумчивый голос Хосока. — Осторожнее, Тэхён… — неожиданно даже для самого прошептал Юнги, чувствуя странное волнение за едва ли знакомого человека. «Большинства этих заклятий, которые они используют, я даже не знаю и ни разу о них не слышал, » — с беспокойством и почти страхом подумал он вдруг. — «Боюсь представить, что на месте одного из них мог бы быть я. Они оба в разы сильнее большинства наших выпускников.» Загудело, блеснуло. Заклятия проносились с сумасшедшей скоростью. Тэхён посылал шаровые молнии, Чонгук отбивал их, играючи. Юнги с немым восхищением заметил, что для того, чтобы сотворить щит, Чонгуку не требовалось выкрикивать вслух заклинания. Этот завораживающий и опасный поединок продолжался до тех пор, пока пущенное кем-то из них заклинание не задело одну из колонн, отбив от неё солидный кусок камня. После этого, между двумя разгоряченными поединком парнями вырос полупрозрачный, словно мутноватое стекло, барьер, не пропускавший больше разрушительной магической силы. — Ну всё, всё! Достаточно! — раздался чей-то суровый, стальной голос. Из толпы вышли две разительно отличающиеся фигуры: огромная мужская и маленькая женская. Мин узнал наставников Дурмстранга и Шармбатона. — Это был хороший поединок, славная дуэль, — густым, красивым голосом произнесла мадам Зои, обращаясь и к Тэхёну с Чонгуком, и к собравшимся студентам. — Возможно, вы думали что вся опасность реальна и вы сражались всерьёз, но ситуация была под нашим контролем. — Однако, вы должны знать, что никто не будет нянчиться и защищать вас, малышей, там, на Испытаниях, — грубым, словно выточенным из дерева, голосом добавил Зоран. — Поэтому имейте смелость, когда дерзаете бросить своё имя в Кубок Огня. А теперь, всем разойтись! Быстро!