Сказки на ночь для маленьких мамоно

Поведение Карины резко поменялось. Она повалила мужа на пол и принялась покрывать его тело поцелуями, посасывая, покусывая и вылизывая. Ее слюна насыщенная демонической маной впитывалась в кожу инкуба, распаляла его влечение и усиливала его удовольствие. Нетерпеливо прорычав, зомби быстро ухватила правой рукой его член, торопливо насадилась на него и издала радостный облегченный стон. Детородный орган Малерика оказался во влажном тесном плену. Его сознание поплыло, когда монстродева слегка двинулась вперед, прилаживаясь к жесткому «стержню» внутри себя. Она ненадолго замерла, наслаждаясь приятными ощущениями, чувствуя себя наполненной, словно кувшин с залитой доверху водой. — А-а-а-а-аааах… — протяжно застонала она, и начала бешено скакать на крепком твердом члене любимого и желанного мужчины, вынудив его глухо застонать в ответ. В воздухе скрытой комнаты для наслаждений распространились хлюпающе-чавкающие звуки и щелкающие постукивания костлявых коленок об камень пола. Неживая мамоно полностью отдалась чувству похоти, выбросив из головы лишние мысли. Сильные мужские руки ласкали ее тело, ласкали ее плоть, стискивали ее грудь, сжимали в страстных объятьях, гладя ее по спине. Малерик хватал ее за волосы, приостанавливая ее скачку, и жадно целовал ее в губы. Зомби мычала, вздрагивала в его руках, внутри нее бушевала буря, она не желала сдерживаться, не хотела останавливаться. Ее острые костлявые пальцы впивались ему в спину и плечи, разрывая его и даря ему невероятное болезненное удовольствие. — М-м-м-м, — стонал он, готовясь излить в лоно супруги свою сперму. Карина почувствовала приближение оргазма и воодушевляюще забормотала: — Миленький-миленький-миленький! Дай мне! Дай мне! Свою сперму-у-у!.. Хочу! Дай! У-у-у-у-у… Последняя фрикция, и они оба испытали взрыв мощнейшего оргазма. Вцепившись руками друг в друга, прижавшись, склеившись, они объединились в единое целое, не разделяясь. Нечеловеческий безумный экстаз плавил их тела, сжигал их изнутри, распирал. Вся страсть, вся любовь Малерика сконцентрировалась в белой животворной жидкости, которую жадно всасывала в себя голодная вагина монстрицы. Мужская духовная энергия сплошным потоком вливалась в матку, из которой потом растекалась по всему телу. — И-и-и-и-ихххх… — хрипела зомби, приоткрыв рот и закатив глаза, горевшие ярко-фиолетовым цветом. Сквозь уголки губ у нее текли ручейки густой липкой слюны, которую слизывал вдруг удлинившимся языком мужчина. Под воздействием внеземного блаженства он едва вспоминал, как дышать, делая редкие глубокие вздохи. Казалось, оргазм будет длиться бесконечно, они оба потеряли счет времени, растворившись, друг в друге, разделив между собой мгновения безграничного сексуального восторга. Через несколько долгих минут Малерик и его неживая супруга выплыли из пучины наслаждения. После взрыва оргазма они незаметно для себя соскользнули в сонливую дрёму, где сладкие грезы заключили их свои ленивые объятья. Возле них обнаружилась Солания, которая в какой-то момент присоединилась к их приятному развлечению. Она, то обнимала Карину со спины, плотно прижимаясь в ней и целуя сзади, то перемещалась к инкубу и покрывала поцелуями его спину, слизывая капельки пота, а также часть духовной энергии, которая сочилась из царапин, нанесенных в порыве страсти коготками зомби. Довольно порыкивая, и выпуская дыханием, язычки пламени адская гончая губами исследовала оба разгоряченных сексом тела, проникая язычком во всевозможные сокровенные места, влажные от слюны, пота и половых выделений. Она просунула голову между ног у обретенной сестры и мужа и вылизала всю вытекшую наружу сперму, смешанную с вагинальной жидкостью. Терпковатый вкус мужского семени перемешался с нейтральной кислинкой женского нектара, создав своеобразный коктейль, что сводил с ума своим волшебным ароматом, пьянил разум. Девочка мурчала словно котенок, дорвавшийся до вкуснейшего лакомства. Лежавший на спине инкуб и Карина, до сих пор насаженная на его член, зашевелились. Чернокожая волкодлака выползла из-под их ног и прилегла слева. — Сола… — произнесла зомби расслабленно, изменившимся голосом. Ее наполняла ленивая нега с умиротворяющей теплотой, очаг которой находился в области ниже живота. Духовная энергия заживила ее голосовые связки и частично восстановила тело, затянув крупные повреждения. — Как же я тебя люблю, сестрёночка моя, — со счастливой улыбкой сказала неживая монстродева, прикоснувшись ладонью щеки подруги. Девочка довольно мурлыкнула: — Я тоже тебя люблю. Вы оба так… сладко выглядите… — Спасибо. — Кариночка, можно я буду называть тебя мамой? Заниматься сексом с «мамой» и «папой» намного интереснее, чем просто с «сестрой» и мужем. Нежить улыбнулась. — Да, конечно можно. Распутная «дочурка» ты моя. Хи-хи-хи… — женщина передвинулась к Соле, с хлюпнувшим звуком освободив пенис мужа, вынудив издать глухой стон. Она поцеловала подругу в губы. — Девочка моя, ты такая молодец. Хорошая моя. Как же я рада, что мы с тобой встретились. — Да, мам, я тоже очень рада. — Сверкнув глазами, гончая посмотрела вниз на вытекающую из влагалища мамоно жидкость. — Я хочу выпить твой «коктейль». — Да, дорогая, пожалуйста, сделай это для меня. Женщина перевалилась на спину, чтобы девочке было удобнее ее вылизать. Малерик приподнялся со своего места и посмотрел на своих жен пьяным от пережитого удовольствия взглядом. Развернувшееся пред его глазами прекрасный вид его возбудил, и он присосался к заметно увеличившейся груди похорошевшей зомби. — М-м-м-м-да-а-а-а-а, — застонала Карина, одной рукой прижав супруга к груди, а второй придавила Соланию и зажала ее бедрами. Она вздрогнула и замерла, испытав приступ оргазма, слабого по сравнению с недавним. Фонтанчик из ее вагины выплеснулся прямо в рот девочке, позволив ей испытать прилив сладостной эйфории. Малерик негромко загудел, терзая правый сосок жены языком и губами, покусывая ее. — О-о-о-ох, любимые мои-и-и, спаси-и-ибо, вам-м-м-м… Мужчина посмотрел на супругу любящим взором. Ее лицо избавилось от мертвенной угловатости, стало более красивым, женственным. Приобрело особую пошлую привлекательность, светлая кожа в сумрачном свете даже будто бы сияла. — Я… тебя обожаю, — проговорил он, любуясь ею. — Ты… просто божественна. Солания прекратила вылизывать киску названной матери и передвинулась вверх, дабы поцеловать ее и томно с улыбкой прошептать: — Я тоже тебя обожаю, мамочка, ты — самая лучшая на свете. Инкуб, переместившись вперед, придавив Карину к полу, поймал губы девочки в капкан страстного поцелуя. Зомби ощутила жар и сильное эротическое возбуждение, глядя, как два самых дорогих ей существа целуются перед ее лицом, капая густой слюной на грудь. — Мои любимые, родные вы мои, — сказала она, прижав обоих к себе руками. — Солачка, тебе тоже пора стать настоящей женщиной. Давай, седлай член Малерика! Гончая, отстранившись, покачала отрицательно головой. — Нет, мам, Право Первой Ночи принадлежит тебе. Ты больше нуждаешься в нем, а я потом возьму себе с него все, что причитается. Я хочу посмотреть, как ты станешь высшей нежитью, умертвием. Дорогой, — посмотрела она на общего мужа, — ты ведь готов отдать ей всю свою ману? Он согласно закивал. — Да, конечно, мои сладкие, я… отдам вам все, что хотите, готов исполнить любое ваше желание. — Вот и отлично! Карина, у него очень вкусная сперма, используй-ка свой прекрасный ротик по назначению. На лице женщины расплылась блудливая ухмылка. Она уложила мужа на спину и сползла вниз, захватив его пенис в плен своего ненастного рта. Инкуб тихо застонал, почувствовав приятное влажное сжатие на своем самом важном органе. Чарующе прекрасная зомби задействовала свои новоприобретенные навыки похотливого монстра, начав делать ему умопомрачительный минет. Шаловливый язычок раскаленным жалом прошелся по головке члена, заставив его дернуться и застонать. Левая рука мамоно разбередила мошонку с тяжелыми от спермы яичками, слегка сжав их пальцами. Затем она полностью проглотила его «сладкую палочку», уткнувшись носом ему в лобок. — М-м-м-Ах-м-м-м, — издал он нечленораздельное мычание, корчась от безумного наслаждения. Адская волкодлака захихикала, царапая его грудь когтистой лапой, прижавшись к нему слева. Она куснула его за мочку уха, а потом шершавым мокрым языком проникла в слуховое отверстие, пустив слюну. Ее горячее дыхание обжигало, сознание плыло, он начал сходить с ума от потрясающего блаженства. Не выдержав ласки от двух великолепнейших монстров, он вдруг вздрогнул и разрядил в горло старшей супруги мощный фонтан семени. Карина издала кашляюще-чавкающий звук, но не попыталась отстраниться. Неживой монстродеве не было необходимости беспокоиться за дыхание и прочие сложности живых существ, и поэтому она плотно сжала губы, чтобы ни одна капля живительного нектара не покинуло ее нутро. Густое тягучее вещество сплошным горячим потоком хлынуло вниз по пищеводу, за несколько секунд достигнув дна желудка. По ее телу мигом распространился невыносимый жар космического удовольствия, духовная энергия мужа затопила ее, заставив глухо застонать. Она потеряла связь с реальностью, погрузившись на дно океана наслаждения. В то же время Сола схватила левую руку плотника и засунула его мозолистые пальцы в свою истекающую любовным соком пещерку, расположенную между ног. Яростно рыча, она насаживалась на два пальца, рискуя порвать свою девственную плевру. Мгновение и она испытала свой первый оргазм от контакта с любимым мужем. На краю сознания возникла сожалеющая мысль, что было бы неплохо ощутить первый оргазм, когда член возлюбленного был бы внутри ее влагалища. Однако это знаменательное и сладостное событие произойдет совсем скоро и надо лишь немного потерпеть. Малерик расплылся, растекся словно слизь. Разум отстранился от контроля над телом, позволив себе получать удовольствие от союза с двумя монструозными красотками. Левое ухо услышало невнятное бормотание, исходившее из уст желтоглазой магички-гончей. В его расслабившееся тело через левую руку вдруг начала вливаться демоническая мана, восполнив потери собственной духовной энергии. Человек слегка удивился, когда гудевшие от сексуального напряжения яички стали производить необычайно большее количество спермы, которая нескончаемым потоком стала переливаться во чрево любимой жены, радостно замычавшей внизу от притока живительной силы. Сознание инкуба свалилось в бездну наслаждения, утянув с собой обеих мамоно. Спустя неопределенное количество времени Малерик выплыл в реальность. Тело было парализовано усталостью и затухающими остатками ночного удовольствия. По ощущению прошло насколько часов, но скрытое магией измерение не давало возможности определить точное время. Пошевелив пальцами правой руки, он обнаружил приятные округлости Карины. Повернув голову, мужчина увидел ее гладкие длинные волосы, восстановившие свой прежний рыжий цвет. На видимых частях тела можно было заметить ровную без изъянов кожу, имевшую очаровательную мертвенную бледность. Под левой рукой находилась Сола, сопевшая ему в подмышку. Ее левая рука-лапа вместе с рукой зомби обхватывала его грудь. Чуть ниже он ощущал тяжесть от их ног. Он почувствовал гордость, и восхищение от мысли, что ему принадлежит такое ценное богатство. Глубокий вдох позволил ему насладиться прекрасным ароматом, исходившим от его любящих жен. Стоявший колом пенис пульсацией отреагировал на поднявшееся настроение. Он подумал о том, что если бы не пытался сбежать от своей судьбы, совладал бы с тем глупым страхом перед монстрами, то давно был бы счастлив как сейчас. Сердце кольнуло сожаление об упущенных возможностях. Как же хорошо, что Сола не отступилась от своей цели и все-таки нашла его так далеко от дома! Какой же он дурак, что отказывался от своего счастья! Какое же блаженство быть зажатым в тесных объятьях между этими двумя распутными чудовищами, этими двумя волшебными созданиями! Душа млела и сладко ныла. Первой проснулась Карина, учуяв изменение в сердцебиении мужа. Она посмотрела на него благодарным влюбленным взглядом и тихо спросила: — Дорогой? Как себя чувствуешь? Он улыбнулся по-доброму. — Замечательно. Как ты? Я гляжу ты стала лучше выглядеть, ты стала намного красивее, чем была. — Да, спасибо. Мне сейчас так хорошо, у меня еще никогда такого не было. Все благодаря твоей вкуснейшей мане. Мой желудок полон твоей спермой, я до сих пор ее не переварила. Глаза мужчины стали маслеными, довольными. — Я рад, что смог тебе помочь. После секундного молчания он добавил: — Мне так жаль потраченного напрасно времени. Я мог бы давно быть с вами двумя. Ты простишь меня за это? — Конечно, любимый. Но мне не за что тебя прощать, ты не виноват. Проснувшаяся Солания решила присоединиться к разговору. — Не нужно его прощать, мама. Он все-таки виноват. Если пред тобой его вины нет, то я до сих пор на него обижена. — Прости, Сола, — произнес он с искренним огорчением в голосе. — Прости меня, пожалуйста. Я все понял, и… готов понести любое наказание. Лизо девочки озарилось хитрой улыбкой. Она посмотрела на зомби, спросив: — Ты разрешишь мне делать с ним все, что захочу? Женщина отразила ей одобрительную улыбку, ее глаза сверкнули лукавым фиолетовым блеском. — Да, дорогая, он в полной твоей власти. — Спасибочки. В этот момент Малерик почувствовал себя крайне неловко, в словах адской гончей ощущался леденящий ужас, он испугался, представив себе ближайшее будущее. Однако возражать не посмел, вина была велика, и ее следовало искупить. Черноволосая волкодлака вскочила на ноги и, совершив руками пару пассов, наколдовала комфортное мягкое кресло, в котором расположилась ее горячо любимая подруга-сестра-мама, чтобы ей было удобно наблюдать за наказанием мужа. Затем она, не теряя лишнего времени и не давая возможности Малерику опомниться, взмахом руки закрыла ему глаза черной повязкой, погрузила его на стол с наклонной плоскостью, и железными кандалами зафиксировала его руки сверху и ноги снизу. Подпрыгнув, она оказалась у него на груди и грозным рычащим тоном спросила: — Ну что же, дорогой наш «папочка», скажи нам, в чем твоя вина? За что ты должен получить заслуженную кару? Склонив голову с завязанными глазами, он с сожалением ответил: — В ту ночь, когда ты вломилась неожиданно в мой дом, я был сильно напуган. До ужаса. И… чтобы избавиться от тебя я солгал тебе. А потом сбежал, боясь за свою жизнь. Прости, я тогда не понимал тебя. Мне очень жаль. — Это все? Разве это все что ты можешь сказать по поводу своей вины? Нет! На самом деле ты виноват намного больше чем тебе кажется! Она приблизилась к его левому уху: — Ты — маленький трусливый зайчишка. Ты больно ранил мое сердце своим наглым обманом. Ты сбежал, оставив меня одну! Пока мои подруги и родители предавались любви, я страдала от одиночества! Я выплакала все слезы. Я боялась за тебя. Меня испугало твое исчезновение. Я думала, тебя обманом вывели из города и похитили, ибо я не могла подумать о том, что ты САМ решил покинуть меня. Я полгода ждала твоего возвращения, надеялась. А ты, гад трусливый, все это время скрывался и улепетывал со всех ног! Сердце мужчины болезненно сжалось от услышанного. — Я думала что умру. Но однажды я решила пойти на кладбище, на могилу твоей первой жены, надеясь найти у нее утешение. Всю ночь я проплакала над ней, разрывая землю руками. Карина, помнишь тот день, когда я пришла к тебе за помощью? Зомби встала с кресла и подошла ближе. — Да, моя родная, я все хорошо помню. Помню, как Богиня Хель в загробном мире взяла меня за руку и отправила к тебе, чтобы я могла быть с тобой рядом. Твоя боль, твои сожаления стали для меня путеводной звездой. Я вернулась к жизни благодаря тебе. — Ты должен ответить за все мои страдания! — с надрывом в голосе сказал Солания. — Ты должен ответить за НАШИ страдания! Из-за тебя нам пришлось пройти столько земель, столько стран превратить в демонические царства. Нам стоило огромных трудов отыскать твои следы! — Простите меня, мои дорогие, — ответил Малерик, прослезившись. — Я… Мне так жаль. Я… наверно не заслуживаю… вашей любви… Гончая вдруг полоснула когтями по его груди, нанеся рванные огненные следы в его ауре, а на коже создав красные пятна, от которых по телу распространился сильный возбуждающий жар. — Не смей говорить «Прости»! Не смей говорить «Извини»! Она сорвала с его головы повязку. Ее глаза горели, в них было только яростное желто-красное пламя и ни пятнышка другого цвета. С губ ее срывались язычки огня, а тело вдруг раскалилось и вспыхнуло, словно гнев сорвался с поводка. — Ты — мелкий неблагодарный подонок! Ты — наш муж, и мы любим тебя, не смотря на твои недостатки. Ты принадлежишь нам! Что бы ты ни сделал, какую бы глупость не совершил, ты будешь любим нами. Но за каждую свою ошибку ты должен отвечать. И сейчас ты испытаешь на себе все, что мне пришлось пережить по твоей вине! Ты ощутишь жгучую страсть и вожделение! Я желала тебя теми бесконечно долгими ночами, хотела прижиматься к тебе, хотела, чтобы огонь моей страсти был потушен твоей любовью. А теперь получай мою боль, мою любовь и мое стремление быть с тобой! Сидя на его животе, она создала в руках большой огненный шар и с силой впечатала ему в грудь. По телу распространился пожар сильнейшего нестерпимого сексуального желания. Он выгнулся дугой, до предела натянув кандалы руками, а ноги слегка согнулись в коленях. Солания отскочила на пол и с безумной улыбкой стала следить за его муками. От живота и груди к ногам и рукам растеклись волны жара, стало тяжело дышать, кости, мышцы и мозги корежило от дикого неугасимого вожделения. Тело само тянулось в сторону двух демонически прекрасных мамоно. Ему хотелось погрузить свой раскаленный фаллос в их влажные от сладкого сока писечки, хотелось разрядить в их матки свою горячую сперму. — Сола! Карина! Прошу-у-у! — дико взвыл он, дергаясь от неудовлетворения на пыточном столе. — Дайте мне!.. Позвольте мне! Заполнить вас! Хочу вас! Любимые мои-и-и! Адская гончая расхохоталась издевательским смехом, зомби захихикала вместе с ней, прикрыв рот рукой. — Солачка, ласковая моя… Сладенькая моя… Умоляю… Прошу… Дай мне войти в тебя! — Нет! Ты не получишь желаемого! Пока я не решу тебе помочь. Малерик задергался словно сумасшедший. Из его горла вырвался нечленораздельный звериный рык, чем вызвал взрыв смеха у монстров-садисток. Он начал умолять их пощадить его, просил освободить его, клялся быть покорным и послушным, лишь бы избавиться от невыносимого жара. Но юная колдунья была непреклонна. Они расположились в кресле и, лаская друг друга, стали наблюдать за метаниями провинившегося мужа. Карина наклонилась к уху подруги и тихо спросила: — Может, все-таки позволим ему «спустить пар»? Ты не слишком жестока с ним? — Нет. Пусть мучается. Я мучилась почти точно также. Ты беспокоишься за него? Не стоит, с ним все будет в порядке, — девочка усмехнулась. — Кто его знает, может ему еще понравится? Пройдет немного времени, и он будет рад испытывать такие пытки, и будет нас умолять об этом. — Хм, — с легким сомнением произнесла зомби, — если ты так говоришь… — Так, я сейчас кое-что сделаю, чтобы он не кончил раньше времени. Маленькая монстродева встала, подошла к мужу, породив в его страждущих глазах надежду, но она, едко улыбаясь, осторожно взяла его пенис в кулачок, касанием создала у основания подрагивающегося ствола золотистое волшебное кольцо, которое плотно сжалось, блокируя случайное семяизвержение. — Ну вот, — промурлыкала жестокая искусительница, — теперь ты кончишь, когда мне этого захочется, мой милый маленький и глупенький проходимец. Скажи, ты жалеешь о своих проступках? — Да! Да! Жалею! Прошу. Смилуйся, умоляю, дорогая моя Солания. Моя любимая, моя Госпожа, Повелительница. Владычица, Хозяюшка моя, пощади меня… Я не могу выдержать эту… боль, этот жар-р-р… — Их-хих-хихии… А сделай-ка голос более жалостливым… более умоляющим. Готов ли ты унижаться еще больше? Готов ли ты стать нашим рабом? — Да-да-да! Готов! Я на все готов! Солания! Карина! Позвольте мне служить вам! Все что угодно! Я сделаю все что угодно! Только погасите этот ЖАР! Я люблю вас! Люблю! Не мучайте меня! Зверодева дала ему сильную пощечину. — Заткнись, ничтожество! Ты не имеешь права просить о прекращении мучений! Наоборот ты должен умолять о том, чтобы они никогда не заканчивались! Пытки и мучения — это Дар, который ты получаешь, потому что мы любим тебя. Простыми ласками нельзя показать, как сильно мы тебя любим. Только через боль, что ты сейчас испытываешь, ты можешь понять силу нашей с Кариной любви! И это еще не все! Ты исполнишь все наши желания! Хочешь-нехочешь, ты сделаешь, даже если будешь сопротивляться изо всех сил. Она щелкнула пальцами и пыточный стол пропал. Малерик свалился на каменный пол с глухим стоном. На руках и ногах появились жесткие наручники. — Ползи к своей Старшей Хозяйке! — велела мамоно, пылая жарким огнем. — Вылижи ее ноги! Он опрометью бросился к царственно восседающей нежити и торопливо принялся вылизывать ее изящные стройные ножки. Из-за жутко сильного жара собственного тела ноги супруги показались ему благословенно-холодными. Он прижался к ним щекой, нежно поцеловал, вдохнул божественный сладкий аромат, жадно обсосал и облизал каждый пальчик, подолгу нежась в блаженной прохладе, будто бы избавляясь от части адского огня. Карина от его страстных горячих ласк стала тихо постанывать, лаская правой рукой свою объемную грудь, сдавливая пальцами соски, а левой рукой теребя клитор и набухшие половые губы. Адская гончая тем временем облачилась в сексуальный наряд из красной кожи: тугой корсет с небольшими чашечками, приподнимавшими невысокую грудь; коротенькая юбочка, из-под которой торчал нетерпеливо помахивающий хвост; высокие до середины бедер сапоги на остром каблуке. В руках у нее материализовался длинный огненный кнут, которым она двумя ударами огрела мужчину по спине и заднице. Он дико вскрикнул, когда тяжелый хвост кнута нанес ему обжигающий и болезненный след вдоль позвоночника и поперек ягодиц. Далее последовал целый град ударов. Солания начала экзекуцию. Каждый удар кнута распалял страсть Малерика, будто масло, вливаемое на костер. Перед глазами все плыло, но облик возлюбленной жены сохранял четкость. Ее привлекательная идеальная фигура, ее гладкая нежная кожа, которую хотелось поцеловать и приласкать. Сходящий с ума мужчина начал подниматься выше, чтобы испить из ее текущего «святого источника», но окрик адской гончей сзади не допустил совершения вольности. Ему было разрешено только медленно, сантиметр за сантиметром, поцелуй за поцелуем продвигаться вверх по обнаженной голени к колену, а затем дальше по бедру и вожделенной промежности. Десяток ударов кнута умерили его торопливость. Желание вонзить свой детородный орган было сильным, однако заклятие маленькой колдуньи сдерживало его словно жесткий поводок. Яички казались чересчур тяжелыми от накопленной спермы, которую невозможно было спустить. Сам член и головка стали красными как раскалившийся слиток железа. Он едва не срывался на рык, но вместо этого поскуливал от испытываемых мук. Лаская языком киску Карины, он старался доставить ей максимальное удовольствие, чтобы юная садистка за спиной поменьше била его. Он старательно вылизывал все складочки, проникая языком во влажные глубины, обсасывая жесткий сахарный клитор. Зомби, закинув ноги ему на плечи, гладила его по голове своими мокрыми от любовных соков руками, поя его своим вкуснейшим и освежающим нектаром. С его волос уже сошла седина, а сам он стал значительно моложе за последние несколько часов. Зверодева запрыгнула ему на спину и стала одобрительно его подбадривать, вонзив когти ему в плечи. Особым ласкающим голосом она производила внушение в его ослабленное влечением сознание. — Хорошо… Молодец… Ты ведь понимаешь свое предназначение, милый? Ты — принадлежишь нам, и должен делать нам приятно. Быть нашим рабом — Честь. Служить нам — Привилегия. Наша любовь — награда для тебя. С глаз Малерика будто бы спала последняя пелена, последние слова распутной монстродевы помогли ему увидеть Истину и принять свою настоящую суть. Магически усиленная страсть перестала давить на него тяжелым гнетом, он понял что муки, которые он испытывал, были надуманными, и на самом деле Сола готовила его к жизни наполненной изумительными и до безумия приятными плотскими наслаждениями. Он поднялся. Его горящий взор оценивающие осмотрел лежащую перед ним супругу, которой осталось совсем немного до окончательного обращения в высшую нежить, в умертвие. Ее взгляд был затуманен, ее сознание пребывало в мире безмерно великого блаженства, руки ее хаотично двигались по телу, скользя по влажной бледной коже. Адская гончая, крепко обнимавшая его сзади уцепившись конечностями, прошептала какое-то заклинание и кресло трансформировалось в большую круглую кровать покрытую ярко алой простыней из дорогого шелка. Карина распласталась по расширившемуся ложу, будто приглашая мужа и приемную дочь. Инкуб издал клокочуще-рычащий звук, словно похотливый зверь, увидевший свою беззащитную жертву. Девочка сзади радостно пискнула, когда он повалился вперед и начал целовать зомби. Он после попытался торопливо заткнуть членом ее истекающую любовным соком щель. — Замри, — остановила его гончая. — Я должна пристроиться к тебе сзади. Ты ведь не против отдать свою маленькую дырочку в мое полное распоряжение? Он повернул голову в ее сторону, краем глаза заметив озорной блеск в ее огненных глазах. Кивнул, мысленно готовясь к неизвестным и по-своему страшным последствиям. Юная распутница широко улыбнулась, приподняла короткий подол юбки, продемонстрировав внушительного размера искусственный фаллос, удерживаемый тонкими черными ремешками на ней. Брови мужчины поползли вверх от удивления, но желания возмутиться или возразить у него не возникло. Садистка увлажнила левую руку в обильных вагинальных выделениях своей приемной матери-нежити, а затем нанесла естественную смазку на сжавшееся анальное отверстие мужа. Также она смазала ствол своего «орудия возмездия» и толкнула Малерика в спину, вынудив его принять подходящую позу разлегшись на теле старшей супруги. И тут же начала штурм его девственного зада, неторопливо вдавив в него головку искусственного пениса. В первую секунду сфинктер сжался, но твердый заостренный наконечник настойчиво продвигался вперед, не смотря на закономерное сопротивление. — Сожмись сильнее, дорогой! — страстным шепотом произнесла мамоно. — Я люблю ощущать твою боль. Я… хочу… разорвать твою попочку… вместе с твоей шоколадной дырочкой! Ему не хотелось выполнять ее приказ, но тело само подчинилось и анальное отверстие туго сжалось. А потом его поразила резкая боль, когда в единый момент слабогнувшаяся палочка полностью вошла в него. Он застонал, сжав зубы и едва не прикусив язык, из глаз брызнули слезы, и сделал напрасную попытку слезть с жесткого толстого колышка. Девочка захихикала, вцепившись когтями за его плечи, и не давая ему возможности соскочить. — Погоди, любимый. А-а-а-ах, как же… приятно… Не торопись… Боль — это так приятно, так замечательно… Ты должен был к ней уже привыкнуть и научиться получать удовольствие. — Нет, мне… неприятно, — измученным голосом ответил он. — Чушь, ты просто еще не распробовал все до конца. Будь хорошим мальчиком, прими с достоинством то, что я тебе дарю. — Прости, мне… очень… больно. — Хорошо. Боль — это просто замечательно. Наслаждайся! Я люблю тебя. Моя любовь — это Боль. Она убрала руки-лапы с израненных плеч и прижалась к нему грудью, крепко обняв его. — Вот теперь я разрешаю тебе погрузить свою «волшебную палочку» в мамину «сокровищницу». Будь с ней нежен и подари ей как можно больше наслаждения. Малерик вынужден был выполнить приказ. Борясь с дискомфортом в атакованном заду и подавляя желание вытолкнуть из себя посторонний предмет, он приподнял бедра Карины. Солания произнесла короткое заклинание, и под поясницей зомби материализовалась подушка, чтобы мужчине было удобнее заняться соитием. Он замер, не зная как принять правильное положение в текущей позиции. — Какие-то проблемы? — с тихим смешком вопросила волкодлака сзади. — Мне неудобно. Монстродева развязно улыбнулась. — Не говори глупостей! Быстро приступай к делу! Вон, Карина уже приходит в себя. Не теряй времени, скорей долби ее киску, ее оргазм не должен так быстро прекращаться! Скрепя сердце, инкуб подчинился. Стараясь меньше беспокоить зад, он начал погружать детородный орган в манящую влажную глубину. Адская гончая нетерпеливо толкнула, заставив его глухо взвыть от вспышки боли. — Не медли! — Прости. В этот момент он осознал, как сильно давит на него накопленная в нем духовная энергия. Яички гудели от напряжения, но он не мог опустошить их из-за наложенной печати, блокирующей семяизвержение. Головка искусственного фаллоса, раздвинув внутренние органы, давила на простату, что рождало на задворках сознания предвкушение необычного удовольствия. И, не смотря на возникшие трудности, тело начало двигаться. Расставленные по бокам от Карины руки служили опорой; сзади подталкивала оседлавшая его Солания; колени, борясь с непривычной нагрузкой, подгибались и толкали зад туда-сюда; подушка, находившаяся под бледнокожей женщиной, словно живая совершала колебательные движения, подстраиваясь под ритм соития. Через несколько минут тяжелые вздохи сменились воплями от испытываемого наслаждения. Зомби в полубессознательном состоянии включилась в игру, начав ответные фрикции с тихим полувздохом-стоном. Малерик перестал обращать на беспокойный зуд в анальном отверстии и прямой кишке, отдавшись новому сладкому чувству. Адская гончая, удерживаясь за его талию лапами, таранила его задницу, порыкивая и выдыхая пламя изо рта. Эротический кожаный наряд, бывший ранее на ней, исчез в огне, оставив ее голой. Мягкие девичьи грудки во время движения вперед-назад прикасались к покрытой потом спине инкуба, впечатываясь затвердевшими сосочками-кнопками. Втроем они вошли в единый ритм, слившись в одно многоголовое существо, обмениваясь друг с другом мыслями, жестами, ласками и прочими сигналами. Их сердца бились в общем ритме. Скользяще-чавкающие и шлепающие звуки, громкие и тихие стоны распространились сладострастной музыкой в наколдованном подизмерении, образовав своеобразное разноголосое эхо в замкнутом пространстве. Достигнув высшей степени экстаза, черноволосая зверодева с огненными глазами яростно закричала от эротического восторга вспыхнув ярким пламенем, которое перекинулось на мужчину, а затем на расплывшуюся от наслаждения женщину-нежить. Толчки девочки стали сильнее, грубее и жестче. Малерик передавал вперед часть полученной от толчка сзади энергии, давя любимую рыжеволосую супругу, целуя ее, сжимая ее талию и грудь в пальцах. Карина оглашала пространство безумным неистовым криком, лихорадочно вздрагивая от множественных приступов оргазма. Но, не смотря на то, что обе монстродевы обрели высшее блаженство, сам плотник не мог совершить последний шаг и излить в жаждущее лоно своё животворящее семя. Он будто бы уперся в неприступную стену, не в силах сломать магическую печать, наложенную на его член. Натужно рыча, пустив слезу от напряжения, он пытался пересилить сдерживающее заклятье. Сильный жар вкупе с предогазменным состоянием начал мутить его сознание, и он без сил стал валиться на бледнокожую зомби. Сверху привалилась Солания, обняв его и названную мать. Через эмпатическую связь молодая колдунья учуяла неудовлетворенность любимого мужа. — Тебе… плохо, дорогой? — участливо спросила она, сквозь пелену испытываемого наслаждения. — Да… я… не могу… мне… тяжело… Печать!.. — Ты сможешь, дорогой, — изменившимся тоном ответила мамоно. — Соверши нужное усилие. Ты должен сделать это. Я сама не могу снять эту Печать. Тебе нужно лишь… сделать последний шаг, с правильным настроем. — Каким?! — вскрикнул он отчаянно. — Зачем… ты наложила эту Печать?! Адская гончая ехидно усмехнулась. — Такова моя месть. И таково твое наказание. — Но… — Я люблю тебя, милый мой мышоночек. Просто взгляни вглубь себя, отыщи правильное чувство, которое является ключом от Печати. Будь смелее… В груди мужчины, где-то рядом с сердцем возникло странное колебание. Не в силах выдержать накопившееся давление он глухо застонал, а потом неожиданно провалился в забытье.