Нам суждено быть вместе

      Рабочий день закончился непривычно быстро. Конечно, Рик предлагал бросить ферму к чертям собачьим, но Морти не хотелось полностью садиться на шею, поэтому он просто перешел на полставки. Таким образом он имел возможность и приносить хоть какие-то деньги в дом, и уделять время своему новому дедушке. Толстяк с Очкариком, увидев разительные перемены в его настроении, постоянно допытывались с вопросами, и каких трудов стоило не краснеть, рассказывая о Рике! Очкарик, конечно, случай особый, но вряд ли бы друзья поняли и тем более приняли эти отношения, ведь все время в школе их постоянно пугали Риками-извращенцами… Конкретно же его Рик, похоже, оказался извращенцем не больше самого Морти. Который вообще-то первый начал, и теперь… — Рик… Р-рик!.. Кровать жалобно скрипела и постанывала. — Ох… ох, блядь… Их учили, что каждый хороший Морти должен стремиться доставить удовольствие своему Рику, вот и он, как хороший мальчик, послушно давал любимому дедушке все, чего тот только мог пожелать. Хвост старого ящера с гулом рассекал воздух, мечась из стороны в сторону. Веки его были наполовину опущены, кончик языка выглядывал из приоткрытой пасти, он дышал тяжело и быстро, периодически срываясь на рычание, и продолжал, продолжал доводить до безумия, до исступления, которое Морти уже не мог вынести, без памяти выгибаясь и царапая когтями его плечи, пока огромный член двигался внутри, так стыдно, так приятно, так… — Мне… мне очень н-нравится быть твоим… твоим н-новым М-морти!.. Заученная фраза вылетела изо рта так легко, будто только и ждала нужного момента, парень выкрикнул ее на самом пике и, всхлипнув, обмяк, излив из себя сперму. Внизу резко стало неприятно тянуть — вытащив, ученый с ухмылкой довел сам себя ладонью и, глядя внуку прямо в глаза, спустил ему на живот. — Ч-черт, — ощущение было такое, как будто он решил прилечь голышом на нагретые солнцем камни, хотя это просто Рик прижал его к себе, обвивая ноги тяжестью хвоста. — Нравится, говоришь?.. М-маленькая ты… маленькая сладенькая сучка без стыда и с-совести…       Во всем теле поселилась блаженная звенящая пустота — как будто после хорошей дрочки, но только в десять раз лучше. Поначалу даже не хотелось шевелиться, чтобы перевести сбитый бешеным сексом дух, но насущные вопросы откладывать все же не следовало. — Р-рик… — Да? — В общем, мои… м-мои школьные друзья… Они знают, что у меня новый Рик, и-и они были бы не прочь с тобой познакомиться. М-может, сходим куда-нибудь на выходных или?.. Тепло исчезло так резко, что юный ящер чуть не задрожал, как на морозе, от неожиданности, и еле подавил в себе порыв схватиться за уползающий с его ног хвост. — Еще чего, — фыркнул Санчез, подбирая с тумбочки пачку сигарет и щелкая зажигалкой. — Что мне делать в компании дебильных пиздюков — сидеть с ними в детском кафе, смотреть "Дашу-путешественницу"? Целый вечер слушать нытье в тройном объеме? Не смеши мои тапочки, М-морти… — Д-да ладно тебе! — попытался он возразить. — Всего один разочек, ра-разве это так трудно? — Трудно, — Рик выпустил дым из ноздрей. — У таких гениев, как я, время попросту не уходит, и тратить его на посиделки с твоими тупыми друзьями у меня никакого желания нет… Ой, вот возьми сейчас еще и зареви! Губы у Морти дрожали вовсе не от слез, а от праведного гнева. Несколькими судорожными движениями вытеревшись о край одеяла, он вскочил. Выбежал из комнаты, прихватив по пути свою одежду, и прежде чем хлопнуть дверью, вынес короткий, но звучный рефрен: — Какой же ты мудак!