Новые грани после Авады

      «Мерлин!!!» — рука вывела, э, ругательство машинально. Задумавшись, незадачливый волшебник оставил несколько противных клякс (прям, как Шапокляк). Но что поделать: слишком тяжелы были его мысли для обычного скучного дня, а разводы потом можно будет убрать палочкой. Или не убирать, если рисунок красивый получится. Делов-то. Доступность волшбы определенно возводит леность на новый уровень. И там, где раньше были бытовые трагедии, теперь водится нечисть. Или вместо громких дел, энергия сжатия пространства заканчивается и остается куча скомканных под прессом трупов. История, по сути, та же, только с магическим колоритом.       «Зачем я это сделал?! Какой черт меня надоумил на сей откровенно идиотский поступок?» — аккуратно вывел строку парень и отодвинулся со стулом от пергамента назад, оценивая сей… опус.       В результате словосочетание «откровенно идиотский поступок» было беспощадно зачеркнуто; на его место встала другая сентенция: «абсолютно безнадежное дело». Через минуту размышлений от вопросительного восклицания отделилась стрелочка на начало следующей строчки. «Я думал, что имею резоны». Глагол был подчеркнут. От «дела» была приведена линия сюда же: «Это не стоило того». И вывод, безусловно безжалостный и самокритичный: «Дурак. Балбес». И ехидная приписка: «И не надо винить в этом наследие Поттеров. Ты такой сам по себе».       Да, со своими предками он имел знакомство: те оказались вполне разумными, здравомыслящими людьми с весьма магглолюбскими взглядами. Видимо, из всей фамилии выделялись только он и Джеймс, хотя даже так сказать неверно: его отец был типичным мажорным мальчиком. Поздний ребенок, что поделать. Сам Гарри, видимо, пошел в свою матушку, хоть и то вряд ли. Можно предположить, что Гарри сам по себе такой уникум.       «Повезло: не на кого списать свои отклонения», — подумал Поттер и улыбнулся, пририсовав забавную рожицу в конце сегодняшней записи, которая тут же вознамерилась куда-то убежать от пристального внимания острого наконечника пера…       Ну, ничего. Он прорвется.       Но кто же знал, что жить среди детей еще хуже, чем учить их?.. Не Поттер точно. Ведь он уже забыл, каково это… и молодой Феликс явно не помогал со своей исключительной разумностью!       Годы не прошли даром: Гарри растерял важные навыки выживальщика. Вот теперь и травят его очередные «кузены». Точнее, пытаются. Ничего у гиен, разумеется, не выходит, вот и злятся пуще, все сваливая на непокорного новичка. Он, не походив особо в школу и ничем криминальным не позанимавшись толком, уже стал известен в округе, как «опасный псих, занимающийся опасными темномагическими экспериментами».       Тьфу на них. Разве это Темная магия? Чих один! Да и темная магия у них, между прочим, это не магия Тьмы (или Зла), а просто не одобряемое социумом колдовство.       Тогда получается, что Геллерт Грин-де-Вальд — величайший Темный маг вообще. Потому что сам факт его существования этими имбецилами не одобрялся, не то, что волшебство. Суки.       Слабаки, не способные выдать простейший беспалочковый Люмос. (Слизерина на них нет!)       Ничтожества, лезущие группой на одного пацана, который, типа, младше их, вообще-то. (Ну, шакалы были во все времена, что поделать).       Недоумки, что сладить не могут, огребают вечно, не понимают элементарное отвали, но прицепились, как репейник, — не оторвать! Бесят.       И это будущий цвет магического будущего? О, Мерлин!       (Лично Поттер думал, что цвет магического будущего — это тот милый тихий мальчик, который платит за «покровительство» одному из этих недоумков, а сам после пар тренирует чары в одном из дальних кабинетов. У парня определенно был потенциал для достойного вклада в общество, судя по его прогрессу. Или тот ребенок, что за защиту подлечивает драчунов, чтобы преподы не словили. Но кто его мнение спрашивает?)       Как такие никудышки вообще способны чем-то стать? Что это за метаморфозы такие, способные качественно преобразовать дурь в их башке во что-то более приличное?       О, мельчают нынче маги! В его время розгами бы дело не обошлось… (В его время эти дебилы бы поняли, что если они хотят получить хоть какой-то шанс на более-менее приличную жизнь, они должны рвать зубами и ногтями за малейшие крохи знаний с преподавательского стола). В его время учителя действительно не позволили бы такой произвол в обители знаний. У учеников не было времени и сил на подобное баловство — тайные знания не ждут, пока их изучат.       Гарри недоуменно сморгнул, поняв впервые в жизни, что на полном серьезе сочувствует Филчу. Это был настоящий когнитивный диссонанс. Но, действительно, эта ребятня — сущие упырки! Такие же надоедливые и…       Неумирающий мальчик вздохнул горько. И ладно бы мелкие неприятности (пусть и очень раздражающие) вроде порванной тетрадки, подножки — к ним он привык. К этому он сам приучивал слизеринцев. Этого всего не трудно избежать. Но вот остальное…       Травля. Голову в туалет — серьезно? Это так… не изысканно. Глупо. Несуразно. Неинтересно. (Не отменяет того, что этому позору чуть не подвергся. Просто. Какого черта детишки в школу проносят подавляющие магию древние артефакты? И зелье потрудились подлить. Не то, чтобы он выпил. Да, выпил. Интересно, зараза, было, какой эффект будет. Пахло чем-то приятно знакомым. Долюбопытствовался. И вообще, почему у него приятные ассоциации на подавление магии???)       Заклинания-вредилки. Даже не котируются — у него артефакт есть, между прочим. (Эти высокомерные лица, недоверчиво перекошенные, когда их невинная шутейка не удалась).       Зажать группой и… повторяется. Уже было. (Это не маггловские драки, Мордред их побери! Тут рулит тот, у кого больше волшебный потенциал! Недаром Лорд швырял простых магов туда-сюда со своего пути. «А школьные правила на запрет колдовства в коридорах, очевидно, созданы для того, чтобы уравнять в правах бездарей и великих чародеев», — серьезно? Обычно потенциал больше у чистокровок, которые уже знают от родителей, как обходить досадное недоразумение, называемое ограничениями. Основатель Слизерин установил такие правила не в целях дисциплины. Лишь отчасти, да, чтобы больше поводов было запугивать своих змеек, но все же).       (Ладно, он немного гиперболизирует. Это было и в епархии Салазара. Просто сам СЛИЗЕРИН в этом никогда не участвовал! И не потворствовал! Точно!!! …разве что немного, для политической выгоды).       Единственное, с чем он сладить не смог — это слухи. Все-таки у этих моральных уродов влияния побольше будет, чем у новичка. Но у Геллерта положительная репутация в глазах учителей: те не поверят в домыслы на основании лживых обвинений, а сами нарушители показываться побояться. Как же! Их всех отделал младшегодка!       Но репутация среди учеников безнадежно загублена. Впрочем, Леру было на нее плевать. Да, большинство связей формируется в школе, но, в самом деле, кто будет его оценивать во взрослые годы по детству? Никто. Тем более, на основании слухов.       Или нет? Гарри особо не интересовался этим, а личного опыта не было: он же так и не окончил школу.       Это был настолько забавный казус, что Лер не удержался от смешка. Он впервые подумал об этом. Кто поверит в здравом уме, что Зар «Слизерин» преподавал в школе, не имея толком формального образования? Все, что у него есть — база шести курсов и собственные наработки… или его учеников.       Гарри вздохнул тоскливо: окружающие его сволочи определенно не ценят того, что имеют. Образование! На их бы месте он не вылезал из библиотеки, уткнувшись в книгу! И хоть та болезненная одержимость знаниями несколько спала после чистки ментального форта, но многовековые привычки тяжело искоренить.       (Ну, говоря уж на чистоту, в школе он обычно не имел привычки засиживаться за книгами. Мало кто вообще склонялся к этому из его погодок).       Однако проведя сравнительный анализ (за которым он, собственно, и поступил в эту школу, помимо легализации личины — с каждым веком это все сложнее и сложнее, приходится извращаться… или узнавать новые способы внедрения) Гарри пришел в тихий ужас. И это Темная магия? И это основы основ?       Что за курс «глупоты»?       Окончательно разочаровавшись, Гарри осознал, что ловить ему тут нечего: ничего интересного он не узнает.       Волшебники, выйдя из страшных времен Средневековья, вместо того, чтобы хранить и приумножать кровью нажитые знания, стремились от них избавиться, как от чего-то мерзкого и невероятно опасного.       Разумеется, мерзкого. Для брезгливых белоручек. Разумеется, опасного. В руках неразумных криворуких недо-волшебниов.       Это был тихий ужас. С этими магами что-то не так.       Какой-нибудь напыщенный павлин конца 20 века сказал бы, что маги омагглились и был бы прав. У них не было бы иного исхода. Потому что все свое богатство, всю свою культуру колдуны нещадно уничтожают прямо сейчас.       Ужас. Стылый мрак.       А он еще помирать собрался.       Нет, пока все это дерьмо не разгребет — не видать ему спокойной смерти. Совесть замучает.       Поэтому Лер решил плюнуть на все и устроить «пожар мировой революции» на магический лад. Долой разбазаривание знаний! Долой невежество и бескультурщину! Долой дерьмократов, не ведающих истинной демократии! Тем более, что что-то такое в будущем мелькало… Не совсем так. Кажется, там были социалисты? Тоже неплохо, хотя бы в плане рвения: но его же цель сохранить и улучшить текущий строй, а не возводить новый. Или нет? Стоит дать шанс всем?.. Неплохая идея, в принципе — общество равных возможностей.       Только, увы, пропагандировать этим идиотам свои идеи ему не хотелось. Да, детям проще внушить что-либо, да и, собственно, детям и надо внушать, но… это не его дети. И никогда ими не станут.       Так что проще окучивать сразу взрослую аудиторию, чтобы те занялись уже своими потомками.       У Лера были наметки коварного плана, но, какая жалость: тот полностью неосуществим, пока он в школе.       Значит, нужно из нее феерически вылететь.       Именно так. Грандиозно отчислиться. Отомстить, так сказать, за потрепанные нервы.       «Когда мой план сработает, я наведу здесь порядок», — мрачно предвкушал Лер расписывание стен «родной» и «любимой» школы. О. О! О!!!       Гениальная мысль, господа!       Что-нибудь в духе Уизли?       Разумеется! Только вот это темная и мрачная школа. Стылая до ужаса и до горя скучная.       Жаль, что спалили его еще на стадии подготовки. Вернее, он позволил им это сделать.       На самом последнем этапе.       Радостные рожи мудаков, думающих, что наконец поймали «пай-мальчика» на горячем, мигом скисли под грузом непритворного страха.       Но Леру уже было глубоко на них плевать. Он лишь скалился, предвкушая…       На следующий день их, глубоко израненных и запуганных до смерти, нашли в коридоре после большой перемены. Столько народу собралось! Почти вся школа!       Почти весь Дурмстранг злорадно наблюдал за позором всех доставших до печенок задир.       О, подставить ближнего своего! Разумеется, их неразборчивым воплям-обвинениям во всех грехах никто не поверил.       А зря.       На следующий день он устроил каверзу пострашней.       С намеком на исследования приснопамятных Даров Смерти.       И признался прилюдно в совершенном злодеянии.       Серьезно, ему снова не поверили. Посчитали, что он под чьим-то Империусом.       Порою ангельская внешность играла с ним злую шутку. Никто не верит Темному Лорду, что он Темный Лорд. Докатились.       Отчислиться для Лера стало делом принципа.       Естественно, дальше пошли «шутки» пострашней. Не то, чтобы убить кого-нибудь или серьезно покалечить, не надо ему рецидива, но создать видимость подобного — с радостью.       И то, пришлось оставлять явные следы, чтобы ЕГО заподозрили.       Пришлось горбатиться два месяца. Геллерт уже начал коситься на профессорский состав. Что за идиотизм?..       Но все же, в итоге, администрации это надоело и его прямо спросили, что он хочет. После того, как Лер чуть не убил учителя при всем составе других взрослых дяденек.       Зару казалось, что он внезапно получил заряд анти-Феликса, а окружающие — хорошенький такой Конфундус. Иначе чем объяснить это торжество сюрреализма?       — Выгоните меня из вашей дрянной и никудышной, абсолютно жалкой школишки, господин абсолютно неуважаемый директор! — радостно отрапортовал «ангелочек».       Благородный сэр выпал в глубокий, нерастворимый осадок. Пытался его уговорить. Был посылаем в нецензурной форме.       На бесплодные разговоры ушло пару дней из форта, пока упрямец не переупрямил всех. Отказался даже от экстерната. («Зачем мне корочка от жалкого учебного заведения?»). Отказался от перевода. («Глубоко убежден, немилейший чурбан, что если Дурмстранг — одна из лучших школ в Европе, то и в других меня ничему путному не научат»). Отказался от Ученичества. («Сэр, вы идиот? Я знаком лично с Николя Фламель — вы в сравнении с ним полное ничтожество»). От рекомендаций тоже отмахнулся, как от ненужной туалетной бумажки.       Добросердечные («Ага, им просто репутации школы жалко») учителя повздыхали, повздыхали, да проводили ученичка до портала из школы. Помахали ручкой слезливо.       «О, Мордред! И это — темные маги! Хагрида так быстро выгнали, а меня…» — начал возмущаться Лер и запнулся, неожиданно поняв, чего с ним так долго возились.       Он же гений, по нынешним временам, типа. Ему все дороги открыты и так. А если бы он доучился, то Дурмстранг мог бы с гордостью заявить, что именно эта школа стала стартом для столь выдающегося волшебника.       Лер сморгнул непрошенную мысль и сердечно улыбнулся, шагая навстречу Альбиону.       То, что он изменил немножко плетения портала, никому же знать не надо?       А тут живет милая Бэтти. Такой классный специалист! И вообще, душка!       Она написала ему письмо! И пригласила на лето! А несколько лет назад в сообщениях Феликсу настойчиво намекнула, что в Годрикову Впадину переехала семья со старшим ребенком возраста Геллерта. (И что, как исключительно разумный молодой человек, Феликс должен обеспечить их знакомство).       Интересно, она не обидится, что он нагрянул немножко раньше планируемого?..       — Тетушка Батильда, я у вас поживу? Меня из школы выгнали!       В глубине дома что-то грохнулось.       В обморок упала что ли от радостных вестей?..       (В списках Батильды Бэгшот Геллерт Грин-де-Вальд подростковых лет значился как милый, но не особо разумный ребенок).       (Тем сильнее была бы вина, возлагаемая ею на Альбуса Дамблдора, в случае их дуэли).