Новые грани после Авады

Джен
PG-13
В процессе
1398
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Макси, написано 524 страницы, 91 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
1398 Нравится 636 Отзывы 635 В сборник Скачать

Глава 43.1: Огонь души.

Настройки текста
      О, интуиция на грани с предвиденьем оказалась снова права. Альбус действительно стал ему потрясающим другом.       Кажется, общение с этим человеком заинтересовало его даже больше, чем когда-то с Основателями — честно признался Геллерт в письме к Годрику.       «Я рад, что ты оживаешь, Зар. И ради тебя готов снести обиду, ранившую меня в самое сердце!» — шутливо отписался тот. Это была явная гипербола: Рик же сам добивался, чтобы он общался побольше с молодыми. Но сам факт того, что старый вояка волнуется о нем… Было невероятно приятно и тепло. До сих пор.       Это были редкие письма — в конце концов, для бессмертных время разлуки ощущается совсем иначе, да и занят Рик вечно со своими преследователями, только и остается, что писать письма, что жив. Но вот с Альбусом — молодым и нетерпеливым Альбусом — Лер старался расставаться как можно меньше.       Это жутко забавно в некотором роде: они жили в разных домах, спали на разных кроватях — только и всего, что не делали не вместе. Ну, это если в шутку: ведь были еще утренние процедуры. (А вы что подумали? =))       И то, бумажные самолетики летали по ночам между их домами возмутительно часто. Но что поделать, если вдруг возникла идея, которую необходимо тут же обсудить с другом? А что если она возникла ночью? Что, терпеливо ждать утра? Так не уснешь ведь!       Бесцеремонный Лер бы вообще перебрался жить прямо к Альбусу в комнату, но тот вовремя предотвратил этот порыв, что-то лопоча о каких-то «приличиях».       Лер тогда ничего не понял, но решил, что если это так важно для Альбуса, то можно и потерпеть, хоть ему не нравилось это.       Терпеть в принципе что-то. Почему он должен это делать? Ради эмоционального комфорта чужих ему людей? Это не сложно обеспечить — всего лишь нужно задать соответствующие параметры и никто не узнает из посторонних, что он жил какое-то время у Ала. А с тетушкой можно полюбовно договориться. Она же знает, что у них нет ничего такого, что могла бы приписать людская молва.       Конрад был бы недоволен, но когда он вообще полностью счастлив?       Вообще, из-за ментальной чистки Лер растерял часть своих коммуникативных способностей, просто потому что отныне не видел в них смысла. Зачем следить за положением тела, за расцветкой одежды, если колебания души скажут все за тебя? На счастье предусмотрительного Феликса, у него был гардероб одежды, соответствующий его статусу, так что веселья старого Дамблдора ему пока что нельзя познать.       Вот только Альбус уперся с этими приличиями, и Леру пришлось с этим смирится.       Время шло удивительно быстро. Уже близились к концу летние каникулы. Альбус все же уговорил Аберфорта окончить школу, клятвенно заверяя в том, что они уж с Лером присмотрят за сестренкой («Опять этот Лер! Альбус, Мордред тебя дери, с ним ты забываешь обо всем на свете!»). Еле спровадили тогда этого упертого, как старший шмель, козла, если честно.       Альбусу-то хорошо: он закончил последний курс экстернатом в связи… с некоторыми трагическими событиями, а потому ему не надо было в школу. А вот Лер не знал, что делать с легальным образованием. Не проситься же к собственному Ученику в Ученики? А самообразование… не темные времена же. Да и рискованный это путь — магию самому постигать. Шрамов не оберешься подделывать, как и прочих производственных травм, а ему нравилась его нынешняя внешность и не было совершенно никакого желания кому-либо что-либо объяснять.       Репутационные потери из-за этих формалистов! Откуда ж ему было знать, что наступило это страшное время? Феликс опять был прав. Но ничего не поделаешь — в том, чтобы пробираться в соответствующие круги на одном своем непокорном гении, тоже есть свой шарм.       — Чего задумался? — мягко спросил Альбус, положив ему подбородок на плечо. Они расположились на широком диване. Ариана играла на фортепиано «К Элизе». Простая, но очень красивая мелодия.       Пристрастить поехавшую крышей девчонку к музыке? Могу, умею, практикую — как говорится. Лер так и видел заголовок будущего исследования: «Музицирование, как метод излечения психических расстройств».       Тем более, Ариана отчего-то симпатизировала ему, Геллерту, и была не против того, чтобы он общался с ее старшим братом. Хоть и выражалось это в молчаливой форме, но это отношение Лер уловил. Он вообще нынче предпочитал общаться молча, а не вслух. Хотя с тем же Альбусом тянуло потрепаться.       В итоге, единственным Дамблдором, невзлюбившим Грин-де-Вальда с первого взгляда, был и остается противный мальчишка Аберфорт. Но и его не будет вплоть до Рождества. Ляпота!       — Ни о чем важном, Альбус, — просто, но от этого не менее изысканно улыбнулся парень, обернувшись лицом к другу. — Порою забредают глупые мысли даже в самые светлые головы.       Альбус хмыкнул. Его сестра же, отыграв коду, обернулась к ним, молчаливо спрашивая, мол, еще что?       Лер легко встал с дивана, вызвав этим своим поступком недовольный фырк Ала («Нашел, черт, подушку!»), подошел к инструменту и достал листы с нотами из пространственного кармана.       — Это Скарлатти «Испанские фолии». Довольно-таки простая, но давай покажу? — предложил миролюбиво Геллерт, положив пальцы на фортепиано. Девушка, улыбнувшись тепло, кивнула и одолжила стул.       Вскоре комнату напомнила легкая, жизнерадостная мелодия. По крайней мере, по сравнению с прошлой, более веселая.       Длинные, тонкие пальцы Геллерта легко касались клавиш, непринужденно перебегая с одной на другую с такой грацией и изяществом, что казалось, будто это действие не требует от него совсем никаких сил и выучки. Это было… потрясающе.       Но и эта чудесная мелодия имела свой конец. Еще минут пять ребята наслаждались послевкусием, оставшимся в тиши комнаты. Пока Геллерт не предложил попробовать Ариане самой, возвращаясь назад на диван.       — В который раз поражаюсь, какой ты все-таки кладезь талантов, Геллерт, — со вздохом признался Альбус, прекрасно понимающий, как это сложно — быть лучшим хоть в чем-то. Его же друг разрушал это убеждение чуть ли не полностью — настолько легко ему давалось что-либо.       — Это лишь дело практики, Альбус, — улыбнулся парень, поправляя разбежавшиеся по плечам пряди.       С Альбусом ему было… комфортно. Несмотря на его молодость, этот юноша был хорошо эрудирован. К тому же, сам Зар находил малый возраст своего собеседника весьма прекрасным обстоятельством, прекрасно зная, какие потрясающие, непохожие друг на друга личности встречаются в этой категории людей. Это уже потом молодежь станет постарше, заматереет, понаберется привычек у взрослых, а сейчас… сейчас они такие, какие есть, не отягощенные «взрослыми» рамками и принципами. И это воистину потрясающе.       У Альбуса был собственный, пускай отчасти и наивный взгляд на вещи, но он мог высказывать свою позицию вслух, здраво аргументировать «за» и «против» нее и других мнений.       Новая точка зрения, незашоренная пока что предрассудками…       Они спорили о многом. Например, о политике.       Гер честно не любил эту часть человеческих взаимоотношений, однако эта неприязнь не мешала ему хорошо разбираться в предмете.       С Альбусом же как-то забылись прежние терзания. Он мог спорить до хрипоты, доказывая, что демократия ни к чему хорошему для людей не приведет. Ал столь же упорно убеждал его, что монархия — это не выход.       Они не всегда находили компромиссы, но сам процесс спора доставлял Леру почти физическое наслаждение.       Это так весело — на кого-то покричать, кинуть в этого человека, Мордред дери, подушкой во время серьезного диспута — и получить эту же подушку в ответ. А потом упасть на пол от Риктусемпры, задыхаясь со смеху. И гадать, когда же оппонент успел достать палочку?       Разумеется, пока «враг», возвышаясь над ним, торжествует, Лер насылает Локомотор Виббли. И «соперник» растерянно падает на пол к нему. А уж там-то у него, герра Грин-де-Вальда, есть особое преимущество дислокации — он же первым упал.       И «врагу» остается только взывать к милости, как только он заметит предвкушающий блеск голубых глаз Лера…       Мистер Грин-де-Вальд — опасный противник. Это Альбус уяснил на своем опыте еще в самом начале их общения…       — Я тебе говорю: «Гринделльвальд» читается правильно, а не «Гриндевальд»! Я же не зову тебя «Дамблдоль» вместо «Дамблдор»? Или вовсе — шмель? (Dumbledore) — закатил глаза Лер. Альбус улыбнулся с этой пантомимы. Но все-таки ударил ощутимо в плечо кулаком.       Лер поморщился. И как у Ала выходит так благостно держать лицо? Не равнодушно, не радостно или как-ибо еще, а именно благостно?       …и делать всякие гадости при этом, все так же улыбаясь.       «Когда он станет политиком, в его оппонентов это выражение лица будет вселять свою долю ужаса, да», — решил Геллерт и постарался отзеркалить улыбку. Получилось не очень.       Во всяком случае, именно это говорила скептически поднятая бровь.       — Кто в здравом уме скажет так?       Лер закатил глаза. О, жалкий смертный, ты не ловил отзвуки реальности других вселенных! Это он еще так, жалеюще.       — Ты еще не слышал, как «Полет смерти» называют «Володькиной Мордой», а Северуса — Злеем.       Голубые глаза пораженно на нем остановились, пытаясь осознать такое. Безуспешно. Альбус поднял руки, сдаваясь.       Но через некоторое время все же спросил:       — А что за история с «полетом смерти»?       И глазки-то, глазки как любопытно сверкали!       Лер покачал головой. Что тут скажешь?..       «Альбус, полет смерти — это оригинал с французского анаграммы на имя одного из самых одиозных злодеев 20 века. Того самого, что убьет меня».       Или: «Воландемор (так вроде читается?) — это стремный тип без носа, откликающийся на кличку Темный Лорд. Его убил младенец. Дважды».       Или что-то такое? Как выразить мысль наименее шокирующе, но по сути?       — Альбус, это просто предвидение, в которое порой встревают фрагменты иных реальностей. Не очень удобно, но я смирился — не то, чтобы у меня был выбор…       Глаза его друга загорелись жарким пламенем восторга.       — Ты пророк? — спросил тот с придыханием.       И что на это скажешь?       — Да, есть немного.       — Вау…       Друг тактично не просил ничего предсказать тут же — за что Лер ему был отдельно благодарен.       В качестве ответной любезности маг упомянул, что предвидение дает ему весьма широкие преимущества. Даже доказал это примером.       После этой демонстрации, правда, Альбус навсегда зарекся играть с другом в азартные игры на что-то большее чем на интерес, что чудовищно того обижало.       Что поделать? Опасный противник.       Некоторое время Альбус еще пытался превзойти его хотя бы покер — на интерес, разумеется — но потерпел сокрушительное поражение, так и не обнаружив стратегии победы.       Это весьма расстроило молодого мага. Геллерту пришлось пару дней на мозги капать другу, чтобы тот вернулся на грешную землю. Ариана в тему играла некоторые из особо драматичных произведений. Когда вернется Аберфорт, то будет приятно удивлен, вестимо, новым уровнем сестры в их семейной игре «Как достать глупого старшего брата».       Если бы они не сделали этого, впрочем, то Альбус бы зациклился на своей несостоятельности, чего допустить никак нельзя. А то всю жизнь так просидит, проноет об упущенных возможностях. Типичный Альбус.       Задели как-то в своих разговорах они также и тему Даров Смерти. Ведь как же! Это прям подростковая мечта — быть всамделишным Повелителем Смерти.       Что-то такое у юных магов между желанием быть Избранным или принцем на белом коне или рыцарем, побеждающим дракона.       (Или супергероем, как у нас.)       Лер, сдерживая горечь где-то на кончике языка, заметил:       — Повелитель Смерти… Ты никогда не думал, что рядом с Повелителем Смерти никого нет? Вечная невеста до ужаса ревнивая особа… не заметишь, как останешься один, — сказал Геллерт, вспоминая в очередной раз Ровену.       Как та, отпустив, заполнила собой его сердце навсегда.       Альбус, вспоминая своих родителей, резко погрустнел.       Больше они эту тему не поднимали.       Ведь и так ясно, что жить вечно — не их прерогатива. Еще понадобятся века и века исследований, чтобы заложить фундамент этого начинания.       Они не против.       На Рождество приехал Аберфорт. Но это было как-то… не критично уже? Все эти его вопли расстроенного мальчишки. Лер что, не понимает будто, что к чему?       Завлекли буку насильно на улицу. Закидали снежками. В команду к брату перешла Ариана — и тогда уже что-то можно было говорить о хорошей борьбе.       Девчонке же за шиворот снежков не накидаешь?       Блондин, храня на лице улыбку до ушей, думал, что рядом с Альбусом чувствует себя совершеннейшим мальчишкой.       Думал, пока не получил снежком по своей и без того белой голове.       (День спустя юный Феликс до упаду хохотал над удачным кадром колдографии тетушки Батильды. Выражение предательства на лице Геллерта было абсолютно шикарным! Как недовольный мокрый кот! Вот умора!)
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.