***
" Дорогая Гермиона, ты, может быть уже забыла меня. Скорее всего, ты уже давно счастлива, у тебя появилась крепкая и дружная семья. Я не знаю зачем пишу тебе сейчас, зачем напоминаю об этом. Но я просто хочу узнать как ты. Пусть я останусь анонимом в этой истории, пусть так. Но твой ответ будет глотком воздуха для меня. Скажи, что у тебя все хорошо, прекрасно, пусть даже нормально, и я больше не буду трогать тебя, обещаю. Я пытался внушить себе, что тебя больше нет, правда. Но я слабак, я по жизни трус и слабак, к сожалению ты в этом убедилась. Я вел себя просто ужасно, показывая самые отвратительные качества своей души. Прости, прости, бесконечное прости... Я должен все годы жизни стоять на коленях, чтобы искупить свою вину, и если ты захочешь, я сделаю это. Я понял только одно - я не могу ничего сделать с собой, я есть такой гнилой человек. Я ранил тебя, маленькую девочку, ранил не единожды, ранил постоянно. Моя малышка, я заслуживаю этой неимоверной боли, которую терплю все эти годы. Каждую секунду, каждую единицу времени я посвящаю тебе. Если бы не светлые моменты в моей памяти, не дающие сгнить мне полностью, я бы давно потерял смысл жить. Но ты, сама того не зная, спасаешь человека, на которого плюнули все разом. Я люблю тебя. Безумно люблю. Я рад, что обливиэйт помог, что ты забыла меня, все свое прошлое. После тех страшных лет, после нескольких лет пыток и унижений, ты сразу же была госпитализирована. Ты впала в кому. Меня не пускали к тебе, моя дорогая волшебница, твои друзья боролись за твое счастливое будущее, и теперь я понимаю их. Тогда я поносил их ужасными словами, не осознавая всего. Я не понимал, что ломаю тебе жизнь или просто не хотел в это верить. Ты столько пострадала из-за меня, но не волнуйся, все вернулось бумерангом , теперь страдаю я, а ты счастлива. Моя дорогая девочка, прости меня за все, что я сделал. Я способен на чувства, я люблю тебя, жаль только, что ты никогда этого не почувствуешь. Дорогая Герми, если бы Дамблдор спросил меня, я бы тоже ответил "Всегда". Твой аноним.***
Страх и ужас царили в воздухе. Непонимание, полнейшее непонимание. Битва за Хогвартс проиграна. Недвижимый Гарри лежал у ног безумно улыбавшейся Беллатрисы. Пожиратели окружили выживших, не давая возможности сбежать. Посередине этого кошмара стоял Темный Лорд. Он осматривал своих будущих пленников голодным взглядом. - Ну что, Гарри Поттер оправдал ваши надежды? - громко произнес он. Раздался смех, смех Темной стороны. Смех, пробирающий до мурашек, от которого хочется убежать, закрыться. Пожиратели наслаждались мучениями волшебников. - Почему же вы такие грустные? А? Ребята? Новая порция смеха. Смешение диких криков, жутких улыбок, оскалов и страшных речей. В первых рядах окруженных стояли Рон и Гермиона, прижимаясь друг к другу. - Он предал тебя, Герми, - тихо отозвался Уизли. Гриффиндорка ничего не ответила. Лишь холодная слеза скатилась по щеке. Это была не слабость, это была боль. Она пронизывала насквозь, разрывая на части сердце и душу. "За что? Почему?» Эти вопросы крутились в голове, не давая свободно вздохнуть. - Скоро вы все отправитесь в Малфой-Мэнор! Вот там пыток будет более чем достаточно! - Волдеморт растягивал слова, он получал удовольствие. - Мой Лорд, давайте же быстрее отправим их, мне не терпится начать пытки! - Лестрейндж трепетала от предвкушения "веселья". - Сейчас все будет, имей терпение, Беллатриса! - с притворной строгостью отозвался он. - Если кто-то из вас попытается сбежать, то знайте, вы уже убиты! - У тебя не получится нас сломить! - откуда-то из толпы пленных показался Невилл. - О нет, зачем? - Рон сильнее прижал к себе девушку. - Какой смелый парень! - Волдеморт откровенно насмехался над храбростью и непреклонностью людей, стоявших перед ним. - Ты молодец, решил не продлевать себе мучений! Ты слишком труслив для гриффиндорцев, - злобный смешок. - Белла, принимай первого пациента! Громкий радостный вопль Беллатрисы смешался с несчастным, полным боли криком Полумны Лавгуд. Она почти успела, почти добежала до возлюбленного, чтобы закрыть его собой, но луч Авады был быстрее хрупкой девушки - он поразил их обоих. -Какая нежная сцена, я сейчас расплачусь! - Лорд блистал сарказмом. И снова дикий смех, заставляющий жмуриться и закрывать уши. Гермиона смотрела на два лежавших рядом тела поникшим, полным скорби взглядом. За последние полчаса она претерпела самое ужасное в жизни предательство и потеряла самых дорогих сердцу друзей. - Кто следующий? Или все терпят до Мэнора? - выкрикнул Долохов. - Отправляемся! - скомандовал Лорд. Толпа Пожирателей погнала пленников. Проходившие мимо, с болью в глазах смотрели на лежащего Гарри. Не смог, не спас, погиб. - Мы будем помнить тебя всегда, - прошептал Рональд. Гермиона сжала губы, чтобы не выпустить вторую слезу. У входа в Мэнор Лорда и Пожирателей встретила Нарцисса Малфой. - Все подвалы и пыточные комнаты готовы, Мой Лорд, - она учтиво поклонилась. - Прекрасно, прекрасно! Ведите пленных в центр дома, сейчас разберемся с ними! - скомандовал Волдеморт и, по-хозяйски распахнув двери, уверенно зашел в поместье Малфоев. Дом был похож на замок: высокие потолки, объемные просторные комнаты, богатое убранство. - Малфой жил здесь все эти годы! Вот это да! - доносилось среди пленных ребят. Гермиона терпеливо молчала, сдерживалась изо всех сил, чтобы не повернуться к этим девчонкам и не высказать все, что она думает об их словах сейчас. "Он богат, но это единственное, что у него есть", - пронеслось в голове. - Проходим, проходим не стесняемся! - противные возгласы Пожирателей доносились постоянно. - Герми, с нами сейчас могут сделать что угодно - убить, разлучить... При любом раскладе, дорогая, помни меня, не забывай дружбы. - И ты, Рон, помни меня, - впервые за последний час Гермиона что-то сказала. Она посмотрела на друга грустными глазами, как будто видит его в последний раз. - Разделите их на женщин и мужчин, нужны по отдельности! - Белла помогала Лорду раздавать указания. - Мы еще увидимся, все еще будет, - Рон крепко сжал руку девушки. - Ты сильная, не сдавайся. В этот момент один из Пожирателей грубо оторвал их друг от друга и раскинул по двум разным группам. - Отлично, разделились, - Волдеморт с явным удовольствием рассматривал несчастные лица. - Самыми первыми мне нужны дружки Поттера, где же эти участники "недотрио"? Гермиона сразу же пробралась в первые ряды. Она шла уверенно, смотря прямо перед собой. На ее лице не выражалось ровным счетом ничего. Она слышала шаги Рона, который шел по другую сторону. Она переживала за него, не за себя. - Их нам нужно уберечь для информации, - обратился Лорд к Пожирателям. - Но это не значит, что мы лишим их пыток насовсем. Драко, выйди-ка сюда! От этого имени сердце Гермионы сжалось и пропустило пару ударов, внутри что-то вновь оборвалось. "За что? Почему?» - в голове с невероятной скоростью проносились одни и те же мысли. Малфой-младший вышел из рядов Пожирателей и медленно пошел по направлению к Лорду. - Ну же Драко, живее! Твоя задача показать девчонке, да и всем стоящим здесь, что все еще страшнее, чем они думают. Запусти в подружку Поттера круциатус! Темная сторона радостно загудела, все жаждали посмотреть на это. Малфой будет пытать бывшую однокурсницу. Гермиона отрешенно смотрела в стену напротив. Она не видела до боли знакомых серых глаз, в которых столько душевных мук было закрыто холодом. "Я предупредил тебя еще в самом начале. Не стоило связываться со мной" Драко направился к ней. Каждый его шаг отзывался в ее сердце острой болью, а для него это было схоже с поступью по иглам. Он подошел к ней почти вплотную, оставалась пара шагов. - Гермиона, - еле слышно произнес он. - Не смей ничего говорить, - отрезала она. - Подчинись воли Волдеморта, вперед! - Мисс Грейнджер, круциатус с первого раза еще никого не убивал, не стоит передавать моему сыну завещание в устной форме, - в грязную беседу со стороны Пожирателей вмешался Люциус. Тихий смешок разлетелся по залу. Все ждали главного. - Ну же! Вперед! - усиливая громкость, говорила бесстрашная гриффиндорка, хоть ее глаза и наполнялись слезами. - Круцио! - еле слышное, практически беззвучное заклинание. Оно буквально само слетело с его губ. Девушка упала на пол, согнувшись от настигнувшей боли. Кололо иголками, казалось, что тело вывернулось наружу. От боли хотелось кричать, но Гермиона не могла произнести и звука. Круцио, круцио, круцио! Такое тихое снаружи, но такое громкое внутри. Холодный слизеринец всегда хорошо скрывал свои чувства и эмоции, но сейчас с трудом удерживал свой спектр. Ему хотелось пустить круциатус в себя, парень рвал свою душу на части. Драко еще не приходилось претерпевать таких мучений. Его много раз пытали и наказывали Пожиратели, но такого у слизеринца ни разу не было. - Хватит с нее на сегодня, довольно! - Лорд внезапно махнул рукой. - Ты будешь приходить к ней всю неделю, пусть девчонка поймет что да как! Сердце Драко сжалось. Неделю. Гребаную неделю. Семь пасмурных дней он будет мучить Грейнджер. - Ведите их всех в подземелья! - скомандовал Волдеморт. - Подождите, мой Лорд, а как же этот рыжий Уизли? - Он нам нужен не так сильно как девушка, поэтому у него все впереди. Белла, мальчик твой на ближайшее время, постарайся не переборщить. Уведите остальных! И вновь все зашевелились, нехотя направились к пыточным. Неподвижной оставалась Гермиона. Она без сил лежала на полу. Без сил душевных и физических. Опустошена. Разбита. А ведь это только начало. Ближе к вечеру с помощью домовиков девушка была отправлена в свою камеру. Сыро, холодно, противно, грязно. Все сидели в тишине. Каждый думал о своем. Кто-то о семье, кто-то о любимом месте на этой земле, кто-то размышлял о несбывшихся мечтах. Гермиона не хотела думать о прошлом. Там было слишком больно. Это была та боль, которую даже самый бесчувственный человек не сможет убрать из сердца, лишь через большое количество лет, и то, впоследствии она будет вспоминаться ему покалываниями в левой части. Завтра будет первый день пыток. Ко всем придут бездушные Пожиратели. Кто-то лишится ума, рук, ног, памяти... Все будут терпеть неимоверную боль. А она? А что она? К ней придет Драко Малфой, пустит пару круциатусов и уйдет. Но для нее это будет самым ужасным наказанием. Гермиона была готова ложиться под пытками Беллатрисы Лестрейндж, лишь бы вновь не видеть когда-то любимые серые глаза, наполненные болью. - А я ведь любила тебя, Драко Люциус Малфой, - прошептала она.