F.R.I.E.N.D.S

Вся следующая неделя проходит для жителей двушки и трёшки под лозунгом 'у нас всё хорошо, и мы счастливы'. Всё постепенно встало на круги своя и как будто бы пришло в норму: Кюхён ходил на работу, Чанмин — в универ, и каждый вечер они рубились в приставку в комнате последнего, втайне от Дже поедая чипсы и начос под пиво. Джеджун тоже верно трудился в своей забегаловке, не покладая рук, тем не менее всегда находя по вечерам время на готовку для своих домочадцев и домовых. А ещё он, скрепя сердце, всё-таки смирился с пунктиком Хичоля на доставку китайской еды и уже даже не возмущался, лишь только изредка бросая в сторону старшего Кима уставшие взгляды. Хи же старался их не замечать, но все же заказывал еду лишь два раза в день вместо четырёх, каждый раз с надеждой открывая дверь доставщику и затем с разочарованием закрывая. Потому что таинственный курьер на пороге его дома отчего-то больше не появлялся. — Может, его уволили? — предположил Мин. — За то, что он был слишком сексуальным и обаятельным? — скривился хиним. — Или слишком идеальным? — По-моему, он был обычным, — задумался Кю. — Ничем не примечательный паренек. — Сам ты ничем не примечательный, понял? — огрызнулся в ответ старший. Примерно в том же тоне он разговаривал и со всеми прибывающими курьерами. — Добрый день, доставка китайской еды! — вежливо улыбался очередной посыльный. — Заказ для Ким Хичоля-шши! — А че опять ты? — фыркнул тот. — Я же просил, чтобы ко мне прислали другого. Ты мне не нравишься. — Эм... — Че хлебало раззявил? Давно в морду не получал? — Но я... — А, черт с тобой, давай хавчик. Жрать охота. И это — ещё самый безобидный разговор. А ведь нескольких девушек-курьеров Хи не постеснялся довести до слез. — Мда, — то и дело вздыхал Дже, — манер ему не занимать. — Он просто ищет своё счастье. Оставь его в покое, — подбадривал того Юнхо. Последний, к слову, вместе с Хёкдже стали заходить в гости намного реже в связи с занятостью на работе и подготовкой к танцевальному конкурсу. Все силы у Чона и Ли уходили на бесконечные репетиции, и времени на друзей катастрофически не хватало. — Что-то я, кстати, давно Донхэ не видел, — заметил Хёк в один из вечеров. — С ним всё хорошо? — Отлично просто, — фыркнул на это Шим. — Буквально сегодня утром я из-за него опять в банк пятьдесят тысяч отдал. Всё как всегда. — Что, проказничает? — смеялся Юнхо. — Скорее, легкой смерти ищет, — поправил Кюхён. — И ты вместе с ним, кстати, — напомнил Чанмин, помятуя об инциденте, который произошёл пару дней назад, когда едва не проспавший работу Кю забежал в ванную комнату как раз в тот самый момент, когда Мин принимал душ. — Вы с ним точно два сапога пара и любители нарушать личное пространство. — Ну, я же уже извинился, чувак! — растерянно бурчал Чо. — К тому же, что я там у тебя не видел? У меня, кроме кубиков на животе, всё то же самое, поверь мне. — Ты, че, там ещё и разглядывал меня? — ахнул Шим. — Ну... не специально же! Так, взгляд сам собой зацепился. — Капец! — тот вскинул руки. — Теперь я тебя боюсь! — Да ну? — Конечно! А то кто тебя знает? Вдруг ты маньяк, который хочет надо мной надругаться? — О, я бы на это посмотрел, — потёр руки Хёкдже. Чанмин нахмурился и перевёл на того свой самый убийственный взгляд: — Тогда ты будешь третьим в моей тетради смерти. Как раз после этих двух. — Ты не убьёшь меня, чувак, — сладко потянулся Кюхён. — Да? — тот изогнул бровь. — Это ещё почему? — Потому что ты любишь меня! — Это с хера ли? — А вы мне сами в этом признались несколько дней назад, когда ко мне в офис заявились, — напомнил тот. — Так что теперь не отвертишься! — Конечно, он любит тебя! — подал голос Джеджун. — И я, и все мы. Мин на этот выпад лишь повёл носом. Но через несколько дней, наконец, произошло то, чего так долго ждал и жаждал Ким Хичоль. Это был ничем не примечательный четверг. Дже-хён по обыкновению мыл посуду после ужина, макнэ-лайн залипали перед телевизором, сложив друг на друга ноги, соседи из квартиры напротив зависали в зале, а Донхэ — где-то между первым и четвёртым этажами. Хотя, может быть он был на их балконе. Или в своей прачечной. Или в зоомагазине через дорогу. В общем, о его местоположении никто точно не знал. — Доставка для, кхм, — едва хиним открыл дверь, его сердце почти остановилось, — Ким Хичоля-шши. Ведь напротив него стоял тот самый симпатичный китайский курьер, о котором он столько часов мечтал в душе и в душе. — Добрый вечер, — пробубнил незнакомец, пряча глаза. — Ваша еда. — О, святые носки Ли Хёкдже, это ты! — громко кричал Хи. — Это на самом деле ты! Боже, заходи скорее! Я больше тебя никуда не пущу! — он затащил курьера в квартиру и запер входную дверь. — Ты будешь мой и только мой! Во веки веков! Парень испуганно озирался по сторонам. Остальные же с любопытством наблюдали за развернувшейся перед ними сценой. — О, свет очей моих! — хиним театрально закатил глаза и прижал свои руки к груди. — Я потерял сон! Потерял счёт дням и ночам! Я все продолжал грезить о вас! — Эээ, — попытался вставить хотя бы слово доставщик. Но тщетно. — Ах, неужели? — продолжал Хичоль. — Это вы? Вы передо мной! И я как будто бы ожил! Мне снова захотелось жить и радоваться жизни! Мне хочется петь! И даже потерянный аппетит ко мне вернулся! — Потерянный, ага, — цокнул Шим. — И именно поэтому это его третья доставка за сегодня. — А, что, ты разве больше за ним не подъедаешь? — усмехнулся Кюхён. — Я вот, например, видел хинима сегодня выходящим из твоей спальни с пустой коробкой из-под еды. — А ты давай ещё громче кричи об этом! — шикнул тот, — Сейчас Дже-хён услышит и обидится ещё. — И тогда я точно стану его любимым донсеном, — умилился Чо и посмотрел в сторону кухни, где, так и замерев по локоть в пене и с грязной тарелкой в руке, стоял младший Ким, наблюдая за Хи. — Хотя, ты знаешь, ему сейчас точно не до нас. — Да нам и самим сейчас не до нас, — заметил Чанмин. — Вон там действие — поинтересней всей моей жизни будет! Ведь в эту самую секунду Хичоль как раз пытался поцеловать курьера, вот так по-кимхичолевски — быстро, беспардонно и не церемонясь. — Прекратить! Пожалуйста, прекратить! — провизжал доставщик на ломаном корейском. — Что вы делать? — Надеюсь, что снимать штаны и бегать, — хихикнул хиним, заключая того в свои объятия. — Но только, чур, вместе с тобой! — Пожалуйста, прекратить! Так нельзя! — Льзя, — мурлыкнул Хи. — Прекратить ваш вызывающий и агрессивный поведение! Пожалуйста, прекратить! — А то что? — Все курьеры в мой ресторан не хотеть к вам идти! Они бояться вас! Они отказываться сюда идти! — О, твой ресторан? — ахнул Хичоль. — Серьёзно? Так ты владелец? — Я владелец сын, — гордо хмыкнул тот. — А я тогда буду твоя владелец дочь, — рассмеялся Хи и предпринял очередную попытку поцелуя. — И у нас будут владелец внуки. — Что? — нахмурился тот. — Я не понять! — Всё ты понять, дорогой мой, — и, решив больше не церемониться, хиним зафиксировал его лицо между своими ладонями и впился своими губами в его, грязно и страстно целуя. Остальные от такого зрелища даже отвернулись — от греха подальше. — Ох, ё, — сглотнул Шим. — Жаловаться! — еле вынырнув из сильной хватки, завопил китаец и, оттолкнув Хичоля и бросив пакет с едой на пол, поспешил унести ноги. — Я жаловаться! Безобразие! Покушение! Домогаться! Беспредел! Далее, по предположению Хи, последовал китайский мат, которым курьер крыл его, уже сбегая вниз по лестнице. И слов было не разобрать. Но вместо грусти и отчаяния хиним, лишь смерив хитрым взглядом брошенный курьером пакет, вновь достал свой телефон и позвонил в службу доставки, чтобы заказать очередную порцию китайской еды. — А он напористый, — в ужасе проговорил Кю. — Он просто влюблён, — пояснил Джеджун. — И отчего-то его любовь больше походит на комету, чем на саму любовь. Вроде бы небольшая, но такая же стремительная и немного пугающая. — И красивая, — пробубнил Мин. — Потому что я бы так не смог. — И никто бы кроме него не смог, — ухмыльнулся Кюхён. — Потому что такое поведение, по хорошему, уголовно наказуемо. Это же чистой воды сексуальное домогательство! — А теперь попробуй это ему объясни, — с долей иронии выдохнул Дже и повернулся к мойке, чтобы закончить с грязной посудой. — Правда, за такое объяснение он может спустить тебя с лестницы. — Может, конечно, но... Тут входная дверь вновь резко распахнулась, до коликов испугав всех собравшихся. И неожиданно в их квартиру ворвалась ещё одна стремительная комета с сумкой наперевес и самым гневным на свете выражением лица. Имя ей было — Ли Хёкдже. — Нет, он просто невыносим! — громко разорялся тот. — Он ужасен! Думает, что знает всё лучше меня, ха! Хёк бросил свою сумку рядом с диваном и, подойдя к двери, крикнул в сторону своей квартиры: — Да пошёл ты нах*й, Чон Юнхо! — а затем со всей силы ее закрыл, почти снеся с петель. — У вас-то что случилось? — схватился за сердце Джеджун и решил, что бог с ней сегодня, с посудой. — Что у нас случилось? А я тебе сейчас скажу, что случилось! — плевался Ынхёк. — Случилось то, что этот муд*к слишком много о себе возомнил! Глянь, какая цаца важная, муд*звон и яйцетряс! — и, ненадолго задумавшись, он вновь подошёл к двери и резко её распахнул, крикнув в сторону предполагаемого местопребывания Юно: — Ты муд*звон и яйцетряс! Вот ты кто, Чон Юнхо! И иди нах*й! — а затем снова закрыл, переводя дух. — Сука, бл*ть. Я отказываюсь жить и дальше с ним в одной квартире. — И где же ты собрался жить в таком случае? — осторожно спросил Мин и покосился на сумку, в глубине души уже зная ответ на свой вопрос. Хёк замешкался, бегая глазами по комнатам: — А, вон, с Кюхёном я буду жить. И спать с ним на диване буду. И х*й кто мне что на это скажет! — Кюхён рад за оказанное доверие, — буркнул Кю себе под нос. "После этого Хёкдже-хён, так никому ничего не объяснив, с концами скрылся в ванной комнате, заперевшись там и ещё долго матерясь на своего соседа. Чанмин старательно загибал за ним пальцы, чтобы наутро предъявить тому банковский счёт. А Дже-хён, доброй души человек, решил сходить в квартиру напротив и поговорить с Юно, чтобы выяснить, что же такого произошло между друзьями, и при необходимости успокоить хотя бы одного. Меня же в тот момент больше всего беспокоил тот факт, что я буду вынужден делить с кем-то свой диван. Опять. И мне это пиз*ец как не нравилось".