Когда ты вернёшься?

Каждый гребанный раз, когда Сокджин подходит к зеркалу, он максимально придирчиво выискивает на своем лице недостатки. Челка – это не дань моде. Прыщики и продольные морщинки под ней не видно, а жест, с которым он откидывает ее, очень киматографичен. Чуть отросшие ногти, хлопковая рубашка от Армани, тонкий ремень и зауженные брюки со стрелками. Если вы понятия не имеете, как вы выглядите, то Джин научит вас осознавать собственную внешнюю привлекательность. Это не быстрое сканирование фигуры в отражении, это маркетинговое исследование с целью изучить, в какую новую область тела необходимо вкладывать капитал. *** Взрыв самолета с детишками – в этом нет ничегошеньки личного. Или в жесточайшем тройном убийстве, происходящему буквально в режиме онлайн, так как преступник все еще в здании и вооружен. Этому сумасшедшему педофилу правда все равно, что вы пытались и долго шли к этому моменту, и он даже не догадывается об этом. Когда такие новости попадают в экран, все каналы переключаются на них, отрезая минуты остальных эфиров. Зализанная ведущая торжественно объявляет об экстренных новостях и прямом эфире, а затем на экран выплывает картинка обстрелянной школы. Ведущие передачи нервно поправляют галстуки и потеют, ожидая, пока не придет сигнал о конце прямого включения. И никому не приходит в голову объяснить все это начинающим телекоммивояжерам, которых бросают в эфир рекламировать и продавать универсальный нож для кухни, видеокурсы «Добейся успеха!» или экологически чистый конструктор из бамбука. Пользуясь случаем, в крохотной гримерке уверенный в себе дылда поучает Сокджина. Он объясняет, что Джин слишком блондинистый. Такие «горящие» белым волосы бликуют на экране, и их страшно не любят режиссеры и операторы. Слишком черные волосы же создают дыру, провал. - Не пытайся подглядеть текст на суфлере. Так ты будешь задирать подбородок, и будет казаться, что у тебя их пять. Редакторы ненавидят тех, кто читает рекламные тексты по бумажкам или с экрана. Они хотят, чтобы человек не рекламировал заказ, а был им. Существовал как этот сраный конструктор. Это очевидно, когда видишь, как называют их блоки. Время Сокджина называется «Нож», время этого длинноногого и уверенного – «Курсы», того старика – «Конструктор». Они не люди, они – горстка предметов из переработанного пластика. Джин и этот Намджун сидят на обветшалой тахте, а на хлипких столиках рядом стоят бумажные стаканчики с остывшим кофе. Видеосюжет о школе продолжается, выбивая тем самым того самого пожилого мужчину. Он потратил восемь часов чтобы добраться сюда и прорекламировать свое изобретение, но в итоге уйдет ни с чем. Сокджин смотрит, как на экране бегут вооруженные солдаты и течет кровь, и даже не жалеет этого старика. Минус один равно плюс один к его собственному успеху. Он понимает, что реклама начнется уже через восемь минут. Им троим не хватит места в этом крохотном кусочке времени. - Лучше он, чем кто-то из нас, верно? – шепчет ему на ухо Намджун, и волоски на руках Джина встают дыбом. Высокий и одетый в костюм все еще раздает советы. Не надевать пестрое – рябит на экране. И Джину лучше бы еще похудеть. - Чтобы иметь такую фигуру, как сейчас, я пашу как проклятый сутками – цедит сквозь зубы Сокджин, но это уже никому не интересно. Да, он симпатичный, но ведь чем больше углублений на теле, тем лучше. Уж Намджун точно знает. - Вот поэтому я и храню свою фотографию «до». Хочу помнить, от чего я начинал. На фотографии кто-то совсем непримечательный и банальный, что для Сокджина есть высший грех. - Знаешь, наверное, это старое фото моя главная ценность – задумчиво бормочет он, поглаживая подбородок. Намджун говорит, что когда камера берет трехмерное изображение, она делает его двухмерным, плоским. Из-за этого и кажется, что ты толстый. Толстый и плоский. А еще в порно стараются не брать рыжих – рыжий также «горит» на экране и смотрится неестественно. Он объясняет нашей слишком блондину Джину, что эти программы на местных студиях делятся на шесть блоков с рекламой в промежутках. Блок А, Блок В, Блок С и т. д. Эти программы, типа «Доброе утро, Кванджу!» или «Новый день в Тэгу», они уже вымирают. Для того чтобы заполнить эфир, проще приобрести права на показ уже готового популярного ток-шоу, чем пытаться что-то делать самим. Эти их поездки в попытках продать что-то как туры мировых поп-звезд. Вы переезжаете из города в город, пытаясь впарить кому-то видеокурсы, пятновыводитель или домашний тренажер. У тебя есть пять минут, чтобы разрекламировать свой продукт. Это если тебя не впихнули в блок F – последнюю часть программы, когда половина зрителей уже переключилась на другие каналы, ибо предыдущие сюжеты были слишком затянутыми и нудными. А бывает и так, что тебя «срезают» вообще, потому что другие герои программы выступают настолько смешно и забавно, что их «держат» и после рекламы, с заходом на следующий блок. Или происходит прямое включение про обстрелянную школу. Вот почему первый блок – самый лучший. Начинается передача, ведущие начитывает приветствие, и ты в эфире. Намджун одет безупречно. Персиковый оживляет его цвет лица, шоколадный пиджак безумно подходит к темным глазам. Нужно выглядеть презентабельно, ведь иначе ты ничего не продашь или, что еще хуже, тебя вообще не пустят в эфир. Гость должен быть ярким, привлекательным и обаятельным. Улыбаться. На экране снова ведущая. Никто не выжил, преступник пойман, полиция уже работает. Школу обстреливали слишком долго, и Сокджин, похоже, уже не вписывается в эфир. Охранник повесит микрофон-петличку этому ублюдку Намджуну и отправит его рассказывать о чудо-курсах, повернется к Джину и скажет, разводя руками – извини, но мы не вписываемся, да-да, ужасно жаль, всего доброго. Все это нужно, чтобы ровно к восемь переключится на волну федерального канала. У этой ведущей на экране точно такая же розовая рубашка, как у этого надменного хлыща. Они оба, кажется, делают все правильно. - Примешь совет на прощание, а, Сокджин? Главное правило в этой работе – не спать ни с кем и не влюбляться. Эти одинокие вечера в отелях и холод гримерок, конечно, проще переносить с кем-то, но какой, блять, ценой? - Приму. У Намджуна красивые пальцы. Он сжимает ими фотографию «до». - Когда с тобой кто-то разговаривает и учит чему-то, постарайся хотя бы изобразить улыбку. Это очень вежливо, знаешь? Намджун рвет фотографию пополам. А затем еще раз. И еще. Бумажные кусочки устилают пол перед опешившим Сокджином. - Хотя бы изобразить. В гримерку врывается охранник. Он немолодой, уставший и спокойный как скала. - Так, у нас время всего на один блок. Думаю, пустим видеокурсы. Сокджин поднимается на ноги и делает глоток из стакана. Он признает свое поражение и готов убраться восвояси. - А вообще, не переживай, приятель – хмыкает Намджун – тебе еще обязательно попадется какой-нибудь неудачник, которого ты обойдешь. И вдруг – брызги и плеск. Его когда-то уложенные волосы висят сосульками, а на рубашке расползается отвратительное грязное пятно. Он весь в кофе – в том самом ледяном кофе, который еще секунду назад был в чашке Сокджина. - Спасибо за советы. Видимо, этот эфир мой. Но хуже всего не бликующие волосы, не грязная рубашка и не вонь от дешевого растворимого кофе. Хуже всего что Сокджин только что влюбился в этого высокомерного кретина по уши. Вот такая вот херня.