~Я — это огонь… Я — это... смерть…~
Каким бы ни был результат, ты сам сделал выбор. Главное — не жалей о нем. Триплексоголик (XXXHOLiC)
Тауриэль бежала по залитому кровью песку. То тут, то там торчали орочьи стрелы, словно путеводная звезда, указывая путь эльфийке. Она настороженно вслушивалась в звуки реки, редких птиц, шелест умирающего леса, как среди них появился новый — звук натягивающейся тетивы. Она резко выхватила лук и прицелилась в ответ в преследователя. — Я приняла тебя за орка, — она улыбнулась, но лук не опустила. — Будь я орком, ты была бы уже мертва, — Леголас подошёл к подруге детства, укоризненно смотря на неё. — Тауриэль, нельзя преследовать 30 орков одной! — Но я же не одна, — она хитро улыбнулась. — Ты знала, что я пойду за тобой? — Скажем так, я знала, что твоё доброе сердце не сможет не помочь оказавшейся в беде милой светловолосой Первозданной. — Король гневается, Тауриэль, — принц пропустил язвительный комментарий подруги. — Шесть сотен лет мой отец оберегал тебя, благоволил тебе. А ты ослушалась его приказа, предала его доверие! Если вернёшься, он простит тебя. — Но не я. Если вернусь, я себе не прощу! Владыка не позволял оркам рыскать на наших землях, но этой стае дал нарушить границу и напасть на наших пленников! — Это не наша битва. — Нет, это наша битва! Она не закончится здесь, с каждой победой зло будет расти, а твой отец считает, что мы должны сидеть, сложа руки. Мы позволим спуститься тьме? Разве мы не часть этого мира? Но принц молчал, не обращая внимания на слова подруги, упрямо смотря на неё. — Неужели ты сможешь простить себе её смерть?❂❂❂
Как только настал вечер, гномы выбрались из дома, не обращая внимания на возражающие слова Баина, сына Барда, и молчаливый укор во взгляде эллет. Сама девушка и шагу не могла ступить, поэтому так и осталась сидеть за столом, читая книгу Пророчеств. Вскоре прибежал и Бард. Баин сказал отцу о намерениях гномов опустошить оружейную города, и тот исчез так же быстро, как и появился. Шло время, а их всё не было. Айнэ становилось только хуже. Она бледнела и угасала, кровь лилась из раны на руке, не спасала даже перевязка. Через пару часов она стала белее призрака и, кажется, почти не дышала. Мальчик с неприкрытым страхом наблюдал за гостьей. Когда дверь, наконец, открылась, девушка подобно кукле свалилась со стула, потеряв сознание окончательно. Бард, а это был он, испуганно принялся помогать эллет, но ничего не выходило. Он даже не знал, от чего ему её лечить. А народ теперь ему не поможет — он высказал своё слово против их нового любимца — Торина. Как странно, всего группа гномов способна напрочь изменить укоренившийся за многие десятилетия уклад жизни в их небольшом городке… Единственное, что мужчина мог, это уложить больную на этот же стол и наложить жгут выше раны. Но и теперь кровь не остановилась, продолжая медленным потоком вытекать из раны. Тогда он послал сына к бургомистру в надежде на то, что он пришлёт лекаря для «посланницы Трандуила». Паренёк сразу выбежал из дома и выполнил наказ отца, но хозяин города лишь отмахнулся от мальчика. Лишь сказал ему, что, если девушка заразна, он приказывает ей покинуть город. Этот разговор был услышал Фили. Дворф был крайне потрясён и разгневан и, несмотря на недовольство дяди, решил остаться, ведь помощь другу, тем более Айнэ, была их долгом. Во многом они обязаны ей тем, что всё-таки смогли в целом составе добраться сюда. Вместе с Фили вызвались и Глоин с Бомбуром, а также Кили, ведь гном не пожелал оставлять брата. Дубощиту пришлось отпустить их, сам же отряд поплыл к Эребору. Вместе с Баином они поспешили в дом Барда. Было видно, что тот совсем не рад гномам, но когда изнутри послышался женский крик боли, он впустил их. Айнэ лёжа на столе, извивалась и кричала, пока дочери лодочника держали её по рукам и ногам. От этой картины кровь стыла в жилах, было понятно, что ещё совсем немного, и девушка будет обречена. Следующие пару часов гномы пытались сбить температуру, но ничего не помогало. Те лекарства, которые были в доме, не были предназначены для ран, серьезнее царапины. Тогда Бомбур, наконец, сообразил о траве, что могла бы помочь девушке — сорняк Королевский лист. Он выбежал в город на его поиски. Девушка перестала кричать, пришла хоть в какое-то сознание, лишь тяжело дышала и стонала. — Ты как? — раздался обеспокоенный голос Фили, разрезая своеобразную напряжённую тишину, прерываемую лишь хрипами эллет. — Да ладно вам… — глухо выдавила девушка и улыбнулась, морщась от першения в горле. — У вас такие мрачные лица, будто кто-то помирает, — гномы невесело усмехнулись. — А где Сигрид? — О… она ждёт отца, там на пороге, — Баин немного по-смешному заикаясь указал пальцем на дверь. Тут же с визгом из-за неё показалась сама девочка, тут же закрывая деревяшку, пытаясь удержать кого-то по ту сторону. На дом напали орки. Барда, отлучившегося до этого, до сих пор не было, гномы отбивались одни, кидая в непрошенных гостей всё, что только находили. Гоблины полезли отовсюду: из дверей, окон, даже крыши! Айнэ кое-как слезла со стола и «спрятала» Сигрид и Тильду за собой, выступая вроде живого щита, схватив со стола нож. Орки лезли и лезли, так и норовя проткнуть всё, что движется. Девочки кричали, цепляясь руками за полы платья дрожащей от яда эллет. — Всё хорошо! — старалась заглушить лишние звуки эллет. Ещё один орк сломал крышу и приземлился прямо на стол, на котором недавно лежала Айнэ. Девочки завизжали сильнее, эльфийка же одиним молниеносным движением вспорола живот угрожающего детям ятаганом уродца. Холодный пот стекал по вискам девушки, она держалась из последних сил. Нож так и остался в туше гоблина, теперь защищаться было нечем, но она продолжала прятать за собой Сигрид и Тильду, пиля яростным взглядом орка, бегущего прямо к ним. В это время на пороге хижины показалась огненная шевелюра, а гоблина, которой уже был в метре от девушек, проткнула изящная эльфийская стрела, пропевшая высоким звуком в полёте. Тауриэль вырезала одного за другим орков не щадя никого. Из разлома в крыше вылез Леголас и начал отстреливать врагов. По оружию в его руках Айнэ сделала вывод, что стрелял он, а не её подруга, как ей изначально показалось. Сил на мысли у неё почти не оставалось, девушка даже не заметила опасность с правой стороны. Опомниться ей дал резкий вскрик девочек за спиной, блондинка кинула быстрый ошарашенный взгляд на врага и тут же отворотила лицо, стараясь прикрыть его ладонью, но от дочерей Барда не отошла, оставаясь на месте, защищая их. Тут же орку прилетело в голову стрелой Аранена, лишь только он занёс ятаган над Первозданной. В этот момент эллет снова потеряла сознание, падая в заботливые руки дочерям Барда. Фили кинулся прикрывать их. Вскоре орки начали отступать, пока, наконец, вовсе не ушли. — Вы всех их убили! — Баин восхищённо смотрел на принца Лихолесья и его помощницу. — Придут ещё. Тауриэль, забирай её и идём! — Аранен направился в сторону двери. В этот момент Айнэ снова вскрикнула и затряслась. Леголас обернулся и посмотрел на бледную, покрытую испариной эльфийку. — Что с ней? В таком состоянии мы не можем её взять… — принц нахмурился тяжёлым взглядом смотря на рыжеволосую подругу. — Леголас! Она отравлена ядом! Мы не можем её бросить! — В таком состоянии мы лишь подвергнем её риску! Орки не станут церемониться с больной, учитывая то, как яро они пытались зарезать её. — Ты хочешь бросить её! — осуждающе крикнула Тауриэль. — Нет! Я хочу защитить её! — Она умрёт здесь раньше, если мы не выведем яд! — стояла на своём лучница. — Н-нет яда! О-огонь! — Первозданная лежала пластом на полу, её голову Фили уложил на колени, а руку крепко сжимал Кили. Ноги беспорядочно метались по полу, спина выгибалась, девушка извивалась подобно змее, не до конца осознавая, что это никак ей не поможет. Её пустой взгляд зацепился за образ Леголаса, стараясь удержаться хоть за что-то. Но принц, не имея сил выносить смерть эллет резко отвернулся, и глаза больной снова поблёкли. Мир для неё потерял свою четкость, сливаясь в одно серое пятно. — В пророчестве сказано, сорок лет ещё поживёт, — выразительно посмотрев на подругу, Трандулион выбежал из дома. Весь вид его говорил о том, что отказа он не потерпит. На пороге эльф встретился с Бомбуром, изрядно подивившемся встречи с Араненом и его помощницей. Тауриэль подскочила к дворфу, выхватывая найденную им траву из рук. — Я могу спасти её! Леголас ничего не сказал, лишь растворился в темноте улиц. Приказывая Кили, Фили и Глоину уложить девушку на стол, Тауриэль наказала Тильде принести воды. Вымочив растение в миске, лучница растёрла его в руках. Дело за малым, эллет сдёрнула рукав, обнажая рану. Серые грязные бинты в месте ранения пропиталась кровью, уже начавшей окрашиваться в чёрный. Тауриэль ужаснулась. Нашёптывая эльфийские заклинания, она приложила листья к ране. Айнэ снова задёргалась и начала кричать ещё сильнее. Сигрид и Тильда тоже подбежали, пытаясь хоть как-то помочь. Спустя пару минут, пока Тауриэль взывала к духам, тело наречённой засветилась благословенным светом, кровь вернула себе алый цвет и вскоре перестала течь вовсе, дыхание выровнялось, температура упала, взгляд вернул себе живой блеск. Всё это происходило буквально на глазах. Находясь на границе между жизнью и смертью, Айнэ услышала голос. Голос, что был ей так знаком, но вспомнить его она не могла. Голос, пропитанный болью и злобой. Его шипящий голос. — Я — это огонь… Я — это... смерть…