Дмитрий в шоке!

Наступило 6 октября — день, когда родился греко-русский бизнесмен Захарофф. И, конечно же, Б-шник химик — Дмитрий Наумов. На его месте никто бы не пошёл в школу, однако ему пришлось это сделать. Не столько из-за того, что личные принципы или привычки, сколько тот факт, что мамка заставила. Он был сонный и грустный, несмотря на то, что ему уже исполнилось 17 лет. Это почти совершеннолетие, тот самый возраст, когда тебе всё будет можно, но только через год… хотя мама не разрешит. Перед уроками его поздравили одноклассники. Он кивал и говорил «спасибо», но никаких изменений не почувствовал. Ему, честно говоря, стало плевать на количество поздравивших его человек, поскольку всем на самом деле было всё равно. Слава попытался всучить Диме чей-то молочный зуб, но химик понял, что тот хочет его обмануть и послал Смирнова на все четыре стороны. — Мразь! Высокомерный сноб! — крикнул ему вслед тот. И без того не самое лучшее, настроение Наумова катилось всё ближе к пропасти. Ксюши не было видно ни до уроков, ни на первой перемене. То, что она не приходила, заставляло его нервничать и переживать, отчего ему становилось ещё хуже. После второго, довольно мучительного урока, какие-то ребята подошли к нему, поздравили, посмотрели секунды две и удалились. Больше им от него ничего не было нужно, как и всем другим людям. «Если бы Менделеев был жив, я бы попросил у него стакан воды. Может мне бы приснилось что покруче таблицы элементов? Может я бы понял смысл жизни? — думал про себя Наумов. — Жаль, что Менделеев давно мёртв…» После третьего урока единственное, чего он хотел — это вернуться домой, закутаться в одеяло и просто отоспаться. Закрыться от всего мира, прикинувшись куколкой. Хотя он не почувствовал отличия этого дня от всех других, он ощущал себя чуть старше, по сравнению со всей мелкотнёй, которая пробегала мимо. Неужели, он когда-то был таким же маленьким соплежуем? Однако то, что химик стал на шаг ближе к смерти — это факт, который он был не в силах отрицать. Прошёл четвёртый урок. Диму стал мучить вопрос: куда пропала Ксюша? Да, ему было не всё равно. В конце концов, она единственная старалась ловить с ним одну волну, общалась, смеялась над его шутками, даже над неудачными, да и просто была рядом. Она с таким взглядом им любовалась, что химик чувствовал себя самым счастливым на свете. Да, бывали моменты, когда В-шница не могла воспринимать его подколы и обижалась. Но на следующий же день она возвращалась. На пятый урок, Наумов не выдержал и спустился на второй этаж, где у 11В был урок. Заметив, что диван никто не занял, он присел. Его обиду из-за вчерашних слов по поводу Смирнова, как рукой сняло. Осталось только огромное количество эмоций, мечащихся на душе. Мимо проходили люди. Толпы, компании, одиночки. Некоторые даже не знали, что есть такой Наумов, который любит химию. Ксюши среди них не было. Химику стало настолько тошно, что мысль спеть про берёзки Безрукова становилась не такой абсурдной. В этот момент прошла неподалёку Сара, а рядом с ней и В-шница, с пакетом в руках. «Дождался-таки возвращения любимой… — на этой мысли он осёкся. — Стоп, с чего бы это уже любимая? Я знаю её не так давно, как и она меня… Неужели, она что-то для меня несёт?» Дима было заулыбался, однако снова вспомнил про её слова и состроил холодную гримасу. У него это получилось настолько неубедительно, что он стал походить на человека, который прибывал в глубоком запое в обнимку со Славой. Талковская не оставила депрессивное выражение лица парня незамеченным и подошла как можно ближе. — Дима, ты чего такой унылый? День рождения всё-таки — веселись! Вот, кстати, поздравляю! — она протянула ему пакет. Любопытство победило обиду. Наумов взял пакет, взглянул вовнутрь. Там был листок бумаги формата А3 и пакетик с различными конфетами. Он достал лист. Ещё никогда ему на день рождения не доводилось получать такой интересный рисунок: человек в броне смотрел куда-то в сторону, сжимая в руке винтовку. Над ним летели какие-то странные объекты, похожие на самолёты. Повсюду были взрывы, но выражение глаз под маской говорило о том, что солдату не страшно. Тени сделали броню объёмной. Химик восхищённо рассматривал картину, сделанную карандашом. — Спасибо, — довольно произнёс Дима. — Но… я всё равно обиделся! — и демонстративно встал с дивана и ушёл, забрав подарок. Ксюша вместе с Сарой в шоке смотрели ему вслед. Талковская почувствовала себя настолько отвратительно, что горький комок подкатил к горлу. Ей хотелось расплакаться прямо здесь, но она сдержала себя. Дмитрий же чувствовал себя последним засранцем, уходя прочь с поля её зрения, будто пытался сбежать от собственного стыда. После седьмого урока, Сара и Ксения стояли на школьном дворе, переговариваясь с Максом и Дианой по поводу странного поведения химика. — Он всё остальное время ходил так, будто его тошнит, — прокомментировал Максим. — А ещё ручку очень сильно сгрызал. Наверное, злился. — Пожала плечами Диана. — И у него глаза были заплаканные, когда он из туалета вернулся. Ксюша тоже слушала, но предпочитала наблюдать за выходом. Наумов вот-вот должен был выйти. Как только это произошло, любовные гуру подошли к нему и притормозили. Дима не понял их действия, но уходить не спешил. После небольшого разговора, химик объяснил, наконец, причину. Оба голубка приложили руки к лицу. — Короче, он обиделся на тебя за Славино достоинство, — пояснила Диана. — Дима, ты, блядь, серьёзно? — воскликнула Сара чуть ли не на весь школьный двор. — Ты что, мы же просто угарали! Если бы мне она не сказала, я бы жила в счастливом неведении! — замахала руками В-шница, тяжело дыша. — Откуда мне было знать, что это тебя расстроит? — А откуда мне знать, что это правда? — наконец, заговорил с ней Наумов. — Сара тебе покажет переписку! Там всё есть! — кивнула девушка. — Вы же идеальная зодиакальная пара! — продолжала визжать А-шница. — Ты — весы, она — овен! — Что-то косячит этот овен, — буркнул химик. Девушки переглянулись и синхронно подошли к нему. — Но если ты как Путин — весы, то всё будет нормально, не ссы! — спели они лихим дуэтом, отчего Дима заулыбался. — Прости меня. Я и подумать не могла, что тебя это заденет. — Виновато произнесла В-шница, поднимая взгляд. Ровно минуту длилась напряжённая тишина, за которую Ахметова чуть не сгрызла себе все руки. — Да, ладно. Простили и забыли! — махнул рукой парень. — Мир? — с надеждой спросила Талковская, вытянув мизинчик. — Мир, — их пальцы крепко сцепились. Саре и любовным гуру оставалось только наблюдать за тем, как химик снова провожает девушку до дома, крепче сжимая пакет в руке. — Бля, Жанна была права, — схватилась за голову десятиклассница, переваривая произошедшее. Затем достала телефон и перечитала весь диалог, который у неё состоялся до и после встречи с Б-шницей. Некоторую часть информации она записала в заметках. Так много компроматов на 11Б, а она ещё никому не рассказала об этом. Хотела показать Ксении на празднике по случаю дня языков, но благополучно забыла. Решив, что всему своё время, она принялась перечитывать информацию и мотать на ус. А где-то неподалёку, ставя заключительный аккорд сегодняшнему действу, споткнувшись о ступеньку, рухнула Полина.