«Ммм… Как же трудно открыть глаза… Что же со мной и почему так сильно болит голова?» — думал подросток, пытаясь пересилить боль и сесть в кровати. С трудом, но это ему удалось сделать. Не открывая глаз, омега потер лоб и затылок. На втором красовалась огромная шишка, притрагиваясь к которой голова еще сильнее начинала болеть.
— Ммм… Вот черт… — тихо выругался он, открывая глаза, — Что же произошло? Где я? И самое главное: кто я?
Омега поворачивался из стороны в сторону, пытаясь хоть что-то увидеть в темноте, пытаясь понять где он. Осторожно поднявшись с кровати, он хотел сделать шаг и только сейчас заметил ноги в кандалах. Не выдержав нагрузки, юноша осел обратно на кровать, пальцами касаясь щиколоток, ощущая железные оковы. Сердце испуганно забилось в груди, это все пугало, но омега старался сохранять спокойствие. Пока один, он в безопасности.
Только юноша успокоился, насколько это возможно, как со стороны послышался лязг железных цепей. Запрыгнув с ногами на кровать, забиваясь в самый угол, омега стал ждать пока неизвестный подойдет к нему, сжимая ладони в кулаки, готовый защищаться если потребуется. Комнату резко озарило ярким светом, на несколько мгновений ослепляя. Ощутив, как кто-то сел рядом, юноша не глядя замахнулся кулаком. Но его ловко схватили за руку, довольно резко притягивая к себе, от чего он рухнул в чьи-то объятия.
— Натаниэль, если собрался драться, то смотри на своего оппонента, — сказал чей-то приятный голос.
— Натаниэль? — замер омега, пробуя имя на вкус. — Да… Это мое имя.
В объятиях было хорошо и уютно, что он даже забыл как несколько секунд назад пытался защищаться. Этому человеку хотелось доверять, от него так приятно пахло. «Как папа…» — подумалось Натаниэлю, виски вновь обожгло болью, отчего зажал голову ладонями.
— Ммм… Больно… — простонал омега, мотая головой.
— Натаниэль! Как ты? — послышался взволнованный голос. — Тише-тише, сейчас станет легче.
Человек поднялся с кровати, отходя в сторону, но через пару минут вернулся со стаканом и таблеткой, протягивая юноше. Головная боль не проходила и только сильнее начиная болеть.
— Выпей! — скомандовал голос, протягивая лекарство, но омега отвернул голову, превозмогая боль. — Выпей, станет легче. Я не причиню тебе боль. Не меня нужно бояться…
Послушавшись, Натаниэль взял таблетку дрожащими руками, запивая целым стаканом воды. После этого стакан забрали и его стали заботливо укладывать в кровать.
— Засыпай, тебе нужны силы, — говорил с длинными, светлыми волосами парень в белом медицинском халате, ласково поглаживая по волосам.
В сон клонило очень сильно, а убаюкивающий голос еще сильнее укутывал в объятия Морфея. Омега так и продолжал смотреть на юношу, пересиливая себя. Взяв за руку, Натаниэль сжал ее с силой.
— Кто я? Кто ты? — тихо пробормотал юноша с мольбой смотря на незнакомца.
— Я Обин… Остальное расскажу тебе позже. Спи, — ответили ему, улыбаясь.
Под тихий, спокойный голос, Натаниэль заснул без головной боли. Тревога и беспокойство ушло, оставляя за собой спокойствие.
— Бедный мальчик, может и хорошо, что ты ничего не помнишь… — произнес Обин, продолжая поглаживать мальчика по волосам. Наклонившись к лицу, тихо прошептал, чтоб никто не услышал, — я сделаю так, что ты сегодня же уйдешь из этого места. Все будет у тебя хорошо…
Прождав еще немного времени, пока мальчик совсем заснет, омега принялся за дело, которое ему как раз и поручили. Убедившись, что Натаниэль все еще нетронут, Обин выкинул в мусорку одноразовые перчатки. Бросив еще один взгляд на мальчика, он не сдержал вздоха. Все же омега волновался за ребенка, и его потерю памяти. Если бы у него было больше возможности провести дополнительные анализы, то Обин сделал, все, чтобы Натаниэль так и не вспомнил ничего из прошлого. Ни к чему ему вспоминать столь болезненные воспоминания.
Тихо прикрывая за собой дверь, омега в последний раз посмотрел на Натаниэля, не замечая рядом альфу в возрасте. А обернувшись, чуть не вскрикнул от испуга.
— Ну? — нетерпеливо спросил Норан.
— Как мы и думали — девственник, — пожал плечами Обин, стараясь держаться хладнокровно.
— Отлично! Этот мальчишка такая куколка, — этот пятидесятилетний альфа потирает руки, пошло облизываясь, — пойду к нему, он должен быть только моим.
— Эй! — возмутился омега, загораживая собой дверь и мальчика. Голубые глаза не скрывая ненависти, сверлят в старика, который так и жаждет юное тело. — Не смей к нему приближаться.
— Да как ты смеешь, шавка! — выкрикнул Норан, замахиваясь на омегу. Звонкая пощечина, но парень так и продолжал стоять перед дверью, зля альфу сильнее. — Уйди с дороги.
— Подумай сколько ты получишь за него, за его невинность, Норан, ты не глупый человек. А деньги ты очень любишь, даже больше, чем все остальное.
— Ты прав. Я его не трону, но с одним условием: если сегодняшней ночью этого мальчишку не купят, то он будет моим, — ответил задумчиво альфа, разворачиваясь спиной, уходя в свой кабинет.
Оставшись наедине, Обин не сдержал вздоха облегчения. Еще немного, и мальчика ничего бы не спасло. Прикусив губу, омега достал телефон, набирая старый, до боли знакомый номер. Монотонные гудки длились казалось вечность, парень уже успел пожалеть, что стал звонить этому человеку. Хотел сбросить звонок, но услышал знакомый и такой родной голос, от которого поползли мурашки по коже.
— Алло, Обин?
— Одрик… Мне нужна твоя помощь, или твоих друзей… — тихо проговорил омега, сминая от волнения халат.
— Хорошо, вечером все устрою… Не волнуйся, друг, — весело проговорил альфа на том конце провода. — До вечера.
Не дослушав прощания, Одрик сбросил трубку. Он итак знал в чем заключается помощь, а остальное омега расскажет в сообщении. Все всегда так и было. Оба привыкли к этому. «Друг?» — горько усмехнулся Обин, — «видно только я чувствую к тебе совсем не дружбу… И я до сих пор помню, как ты меня купил…». Сев на пол, омега разревелся от эмоций, что крепко держал в себе такое долгое время. Услышав какой-то шорох в коридоре, юноша быстро вытер слезы, поднимаясь с пола. Собрав волю в кулак, омега отправился в свой кабинет.
***
— Малыш Натаниэль, просыпайся, тебе пора в школу, — тихо шепчет на ухо папа, целуя в волосы, — я приготовил твои любимые блинчики с джемом.
Мальчик делал вид, что до сих пор спит, ведь ему нравится, как будит его папа. Но услышав про блинчики, разулыбался, бросаясь в объятия родителя.
— Папочка, я так тебя люблю! — малыш звонко поцеловал омегу в щеку, весело смеясь. Рука осторожно коснулась уже довольно большого животика родителя, поглаживая его, — привет братик! Ты ночью не шалил в животике у папы?
— И я тебя люблю, Натаниэль, — улыбается счастливый мужчина, помогая спрыгнуть сыну с кровати, — все хорошо прошло этой ночью, твой братик дал мне поспать. Еще немного и ты сможешь его на руках держать.
— Правда? — омега заглянул в глаза папе, улыбаясь.
Он так сильно любил еще не родившегося брата, что ему не терпелось его увидеть. У него даже был альбом где была первая фотография с УЗИ малыша. Натаниэль хотел собирать разные фотографии брата, когда тот родится, а когда они повзрослеют, то подарит ему альбом. Спрыгнув с кровати, омега побежал в ванную комнату принимать утренний душ. Вскоре он вышел освежившийся и умывшийся. Быстро одевшись, мальчик спустился вниз на кухню, целуя отца в щеку.
— Доброго утра, отец! — воскликнул Натаниэль, довольно улыбаясь. Настроение было просто отличное, а через приоткрытое окно светило солнце своими лучами, с улицы слышно пение птиц.
— Доброе утро, лисенок, — проговорил отец, отрываясь от чтения газеты, смотря на сына.
— Это потому что я рыжий? — поинтересовался ребенок, принимаясь за блинчики, уплетая за обе щеки.
— И это тоже, — улыбнулся отец. — Сейчас поедим и я тебя отвезу в школу.
— А как же папа? Ему сейчас так нужно твое внимание, отец, — возразил Натаниэль, — я на автобусе доберусь. А вы побудьте вдвоем.
— Ты такой внимательный, Натаниэль, — с улыбкой проговорил папа, — но и тебе внимание отца нужно.
— Ничего не знаю, — ответил ребенок, смотря на родителей, — сейчас самое главное ты и братик, заботиться о вас, самая главная наша обязанность с отцом.
Быстро доев завтрак, омега с помощью родителей собрал обед к школе, а после убежал на автобус. Правда этим обедом Натаниэлю пришлось поделиться с другим мальчиком, более старшим, ведь у того коробочка с обедом оказалась пустая и денег совсем не было. Поэтому ребенок поделился с тем, что у него было. Он с самого детства был очень добрым и отзывчивым, готовый помочь нуждающимся.
***
Натаниэль сидел за столом с младшим братом Тони, делая домашние задания. Папа готовил ужин, тихо подпевая под радио, а отец в очередной раз задерживался на работе. Все скучали по старшему из семейства, а альфа с каждым днем становился мрачнее тучи, и он не уделял детям нужного внимания. Омега пытался поговорить с отцом, но тот только отмахивался от него, либо давал ему денег, чтобы тот от него отстал. Ребенок откладывал деньги в копилку, либо покупал подарки папе и брату, иногда покупая и себе что-нибудь. Но внимания отца не хватало. Хлопнула входная дверь, все сразу повставали со своих мест, отправляясь встречать отца. Взглянув на родителя, Натаниэль понял — тот не в духе.
— Марш в комнату, — устало проговорил отец, обращаясь к сыновьям.
— Но отец… — начал протестовать Тони, но старший брат взял мальчика за руку, уводя в комнату.
Вот только ребята через пару минут вернулись в коридор, подслушивая разговор родителей. Именно тогда Натаниэль понял, как много задолжал его отец кредиторам, и альфа не может вернуть все деньги, даже если продаст дом. Омега решился пойти поискать работу с завтрашнего дня, чтобы хоть как-то помочь родителям. Также мальчик услышал, как отец предлагает папе взять детей и уехать без него, спастись, но тот отказался от этой идеи, оставаясь со своим мужем. Лучше бы послушался, может быть тогда этой трагедии не было бы, Натаниэль не оказался бы в этом нехорошем месте.
***
Юношу ослепил яркий свет, заставляя резко проснуться. Натаниэль прикрыл глаза ладонью, чувствуя на руках тяжести. Испугано ощупав их, увидел наручники с толстой цепью, которая была привязана к потолку клетки. Свет так и продолжал слепить, но прищуриваясь, омега пытался рассмотреть место где он был. Осматривая все, что его окружало, понял, что находится на какой-то сцене, помимо него есть еще несколько камер с хрупкими омегами. Все его «соседи» в других клетках сидели смирно с полузакрытыми глазами, с открытыми ртами, на бледных телах виднелись кровоподтеки и разнообразные синяки, из одежды на всех одеты какие-то сорочки, у каждого спутанные волосы. Осмотрев себя, юноша не обнаружил на себе каких-то травм, кожа чистая без единого синяка или раны, рыжие волосы до локтей завязаны в хвост какой-то веревкой. Из одежды на нем также, как и на всех остальных была легкая сорочка. Осторожно поднявшись с колен, Натаниэль подошел к решетке, пытаясь сломать ее, открыть. По залу прошелся смех. Да, точно, помимо омег были другие… Альфы… Вдохнув запахи, омега убедился в этом. «Что они хотят? Почему я, как собачка на цепи? Как я тут оказался? Где я? Кто я? — задавался вопросами юноша, продолжая пытаться сломать решетку, но он так и не мог вспомнить ничего из своего прошлого, а сны стерлись из памяти, да и было как-то не до них.
— Выпустите меня! Почему я здесь? — кричал юноша, но голос заглушался смехом с зала.
— А вот и главная звезда нашего сегодняшнего аукциона! — послышался голос из динамика, заставляя напрячься омегу всем телом.
«Аукцион? Не может этого быть…» — пронеслась мысль в голове, — «За какие грехи я тут оказался?» От потрясения закружилась голова, он крепко взялся за решетку, чтоб хоть как-то удержаться на ногах. Вот только это не спасло его от падения. Ударившись вновь головой, Натаниэль провалился в спасительную темному. Правильно, не стоило ему видеть, как разгорелась борьба на аукционе за него между молодым альфой и богатым старикашкой, который также, как и Норан желал его в своей постели.
