***
Только бы это была не она, глупая ошибка, обычный сон, которому не суждено было сбыться… Сколько бы он отдал, чтобы вернуться несколькими часами раннее и сдержать свой глупый порыв, чтобы не стоять в этой насквозь пропитанной болью комнате и не слушать металлический голос патологоанатама, который выражал свои якобы «искренние» соболезнования. — Кулон, — как раскат грома прозвучал хриплый, низкий голос Григория. — Что «кулон»? — На ней был кулон, который я подарил, — рассматривая обгоревшее тело, в котором лишь по светлым кудрям можно было узнать Ирину, произнёс Лепс. — Но вы же понимаете, что она могла снять его или в конце концов потерять. Только по этому признаку нельзя определить, что это тело не вашей жены. — Ирина никогда бы его не сняла, — продолжал настаивать мужчина, но порассуждав, он пришёл к выводу, что возможно и не настолько хорошо знал свою супругу, как думает, — Похроны будут послезавтра, к 14:00 подъедет машина, — сказав это, Григорий поспешил выйти. Совершенно не хотелось ехать в дом, в котором всё напоминало родного человека, но так как в свое время они с Ирой решили продать всю свою недвижимость и купить их общее гнездышко, московская квартира так же была отдана на семейный бюджет. Делать было нечего, набравшись мужества, певец завёл машину и отправился в дом, который казалось бы только вчера искрил семейным счастьем.***
Войдя в дом, он первым делом прошёл в гостиную с камином. Как же уютно им было холодными зимними вечерами сидеть тут с кружечкой глинтвейна и разговаривать обо всем подряд. — Гриш, ну отдай пожалуйста… — смешно надув губки, словно маленький ребёнок, Ира безуспешно пыталась забрать у мужа плед, — Холодно, правда… — А плохие девочки не заслуживают пледа. Вот ответишь на мой вопрос и будет тебе плед. — Я же уже сказала, старый знакомый, ничего особенного. — А все знакомые на тебя так смотрят? — Как «так»? — с хитрым пришуром спросила императрица. — Как будто глазами раздевает! — буквально прорычал мужчина. По тому, как у него раздувались ноздри и сжимались кулаки, Ирина поняла, что пора заканчивать этот спектакль. — Гришка, ну ты чего? Я ж шучу. Вот как ты думаешь, если б мне кто-то ещё был нужен, я сидела бы здесь? Обнимала бы тебя? Терпела бы выходки? Правильно, нет. А теперь поделись пледиком, пожааалуйста, — состроив невинные глазки, попросила она. — Ладно, иди сюда. Аж носик холодный стал, — с улыбкой проговорил Лепс. — А из-за кого он холодный стал? — пробубнила она. — Ну всё, успокойся. Я просто слишком сильно боюсь тебя потерять, — поглаживая жену по голове, шёпотом проговорил Григорий, — Моя маленькая… — Ууу… — промурчала женщина и, удобнее устроившись в его объятьях, заснула. После он пошёл в «святая святых» — спальню. Сколько разговоров, споров и жарких примирений видели стены этой комнаты… День рождения Григория прошёл «на ура», и, когда все гости начали расходится, а стол был полностью убран, Аллегрова решила преподнести последний подарок, свой. — У меня для тебя есть небольшой сюрприз. — Прям таки небольшой? — Совсем-совсем маленький, но тебе будет очень-очень приятно. По крайней мере, я на это надеюсь. Только для него надо будет подождать немного подождать. — Ириш, ну, давай без этого. Я безумно соскучился, весь вечер хотел снять это гребанное платье, не томи! — резко притянув женщину за талию, хрипло проговорил он. — Я ненадолго! — чмокнув мужа в губы, Ира резво выскочила из его объятий и, пока её не догнали, закрылась в ванной. Решив больше не донимать Аллегрову, певец расстелил кровать и задернул шторы. Не успел он повернуться, как заиграла медленная композиция, и в тишине комнаты раздался томный голос: — Соскучился? — Ир, ты… Вау… — раскрыв рот от удивления, только и смог сказать Григорий. Волосы спадали к ключицам, пышная грудь была в оковах ярко-красного изящного бюстгальтера с кружевными вставками, нижняя часть комплекта была идентичного цвета, чёрные чулки и туфли на высокой шпильке довершали образ. — Я же говорила, что не заставлю тебя ждать. А теперь садись, сегодня твой день… — блондинка немного подтолкнула ещё не успевшего отойти от шока мужчину на кровать, при этом отойдя от него на несколько метров. Встав напротив, она начала двигаться медленно, в такт музыке, не забывая совершать провокационные движения. Когда же Лепс был полностью на грани, Ирина подошла вплотную и прошептала, чуть прикусив его мочку. — Хочешь меня? Ничего не ответив, он повалил её на кровать и стал покрывать поцелуями все доступные места. — Гриша, стой. Пожалуйста, — задыхаясь, просила императрица, предварительно ладонями пытаясь оттолкнуть супруга. — Что такое? — опешив от такого хода событий, спросил он. Воспользовавшись заминкой мужа, Аллегрова ловко перевернула его на спину и начала что-то искать в прикроватной тумбочке. — Сегодня вожу я… — сексуально понизив голос, сказала блондинка, а в её руках звякнули наручники. Все эти воспоминания ничуть не помогали преодолеть эту ужасную боль, только наоборот распаляли огонь ненависти к себе и этой ситуации. Как же он хотел верить, что всё это глупая шутка, розыгрыш, сон. Держась всю ночь без капли эмоции, по щеке скатилась скупая мужская слеза.***
Тем временем, трасса N Женщина шла в порванном платье, которое было полностью в грязи, босиком и не веря, что всё-таки смогла выжить.