under my skin

      Антон снова просыпается необычно рано для выходного. Вместе с ним просыпается и бурная жажда деятельности. Такого эмоционального подъема он не помнит со времен переезда в Питер. Тогда тоже хотелось бежать, делать, общаться и не останавливаться ни на секунду. Именно этот драйв позволил ему быстро наладить жизнь на новом месте. Но со временем стало поспокойнее, график приобрел стандартный вид: работа — Нина — интернет — сон — бар с друзьями по пятницам. И стало скучно. Сейчас же накрыло по новой.       Шастун звонит Позову, когда нет еще и десяти.       — Шаст, ты чего в такую рань хочешь? Воскресенье, нормальные люди спят еще, — судя по голосу, Антон Диму и правда разбудил.       — Бля, прости, не подумал. Но раз уж ты все равно проснулся. Что завтра делаешь после работы?       — Свободен вроде, а что?       — Короче, у нас с Арсом родилась охуенная идея, нужна твоя помощь.       — У нас с Арсом? — многозначительно тянет Дима. — Интересный поворот спустя неделю после знакомства.       — Поз, завали. Сможешь подъехать часам к семи к нему в студию? Там все и расскажу.       — Адрес скинь, приеду. А сейчас дай доспать, как друга прошу.       Антон быстро учится на ошибках, поэтому Оксане и Стасу пишет, а не звонит. Он вполне уверен, что сообщения с текстом «нарулил крутой проект, все детали завтра в 19.00» и адресом достаточно, чтобы ребята отложили свои планы на вечер понедельника.       Арсений звонит после обеда, и к этому времени Антон уже успел изучить все тату-фесты, которые только находит гугл. И накидать с десяток вариантов, как сделать свой в разы круче, он тоже успел.       — Привет! С клиентом я закончил, но появились еще дела. Надо в Стрельну сгонять. Если хочешь, поехали со мной, по дороге все обсудим.       Через двадцать минут Антон уже садится в машину к Попову. Не успев даже пристегнуться, вываливает на него все, что успел узнать за утро.       — Вот уж не думал, что тебя настолько захватит. Мне начинает казаться, что ты этим фестом горишь чуть ли не больше меня.       — Ну, я увлекающийся, да. И вижу хорошие перспективы. Как по мне, одного дня мало. Надо на выходные делать и программу продумывать так, чтобы движ был все время. В одном углу татухи набивают, в другом музыканты играют, в третьем скейтеры трюки крутят, в четвертом граффитисты стенку разрисовывают, в пятом рэперы баттлят, ну ты понял, короче. По еде подумать, чтобы можно было пожрать без очередей прямо там. Фотозон всяких заебашить, чтоб инсту разорвало. А, и все в интерактивном формате. Вовлеченность нужна.       — Предлагаешь мастер-классы какие-то организовать?       — Не, мастер-классы — это скучно. Там же только стоишь и смотришь. Надо дать людям возможность самим все пробовать. Типа, вот тебе баллончик, вот тебе стена — нарисуй хоть бы и член, но сам. На скейте прокатись впервые в жизни, перестань, наконец, очковать и татуху набей. В таком формате примерно.       — А ты хорош.       — Согласен. Промоушен, кстати, в таком же ключе надо строить. Акцент на впечатлениях и эмоциях, а не на самой программе и известных именах. Селебами никого особо не удивишь, а вот на зов приключений народ точно потянется.       — Ага, вечером в среду после обеда джунгли тебя зовут.       — Ну ты дед, раз такое помнишь, — Антон не упускает случая подъебать Арса. — Но суть уловил верно.       В Стрельне они справляются быстро: всего-то краски для татуировок надо было забрать. Можно было бы уже возвращаться в город, но Попов тащит Антона на набережную.       — Слушай, такой октябрь теплый, только и гулять. Ты когда последний раз море видел?       — Как только в Питер переехал, каждые выходные на залив гонял. А потом привык как-то и перестал. За лето так и не выбрался ни разу.       — Я здесь шестой год, а все не привыкну. В детстве мечтал, что вырасту и буду жить у моря. Надеялся, правда, что еще солнце и пальмы будут. Хотя я и Питер люблю, несмотря на говнистую погоду.       — А почему вообще переехал?       — Да знаешь, не задалось в Омске как-то. С родителями отношения натянулись еще на моменте, когда учебу на экономическом бросил и в художники податься решил. Не оценили они порыва творческой души. А когда развелся, все вообще по пизде пошло. Они семью большую хотели, внуков, но я и тут проебался. Так себе сын, в общем, у них получился. Зато красивый.       — Не гони, все нормально у тебя. Студия своя, очередь на татухи стоит, бабки зарабатываешь, живешь, как тебе нравится. Что еще нужно?       — Ты это им скажи. Но что мы все обо мне? Я же про тебя вообще ничего не знаю, кроме того, что ты в Питере недавно и в рекламе шаришь.       — Так спрашивай, я что запрещаю?       — Расскажи, почему именно те фотки набил.       — Профессиональный интерес?       — Не в этом дело. Просто раз ты эти картинки решил на себе всю жизнь носить, они многое значат.       — Не только красивый, но и умный. Так разве бывает? Я думал, это взаимоисключающие понятия.       Антон отшучивается, чтобы выкроить себе немного времени. Вопрос Арса слишком личный для недели знакомства. С другой стороны, он же про себя тоже не самые очевидные вещи рассказал, даже семейных проблем не постеснялся.       — В общем, первая фотка — это вишня. Она росла у бабушки во дворе, я там каждое лето в детстве проводил. На все деревья залезал, а с этого вообще свалился и руку сломал. Охуенно весело было, пока сад не вырубили, а на месте бабушкиного дома не построили торговый центр. Вторая — это Джек, собака наша. Я родителям все мозги вынес, так щенка хотел, а они все не покупали. Поэтому я сам на улице нашел и домой приволок, они пожалели и не выгнали, хотя пиздюлей мне знатных прописали. Двенадцать лет у нас прожил, пушечный пес оказался, умный просто жесть. Третья — это Костик. Мой очень лучший друг. В одной школе учились, пока он в Штаты не уехал. Сейчас финансистом в Бостоне работает, круче него только горы. Четвертая — первая крупная покупка за собственные деньги. Я три года подрабатывал, чтобы на тачку скопить. Очень уж мне хотелось. В итоге в семнадцать накопил, на отца оформили. А гонять на ней я не мог, права же с восемнадцати только дают, вот я по полям и проселочным дорогам катался, чтобы гайцы не запалили. Крутой такой весь из себя, с сигой в зубах, даже вспоминать смешно. Но потом в ней что-то сдохло, починить было дороже, чем новую купить. Я и забил, короче. Пятая — корабль, который я в Одессе увидел и сфоткал. У меня тогда подростковая драма была, истерил, как придурок. Думал, вот отучусь на моряка и уплыву нахуй, а вы тут без меня все страдайте. Но потом отпустило, и я на рекламу поступил.       — А та, что я набивал?       — Это моя бывшая. Пять лет встречались, она за мной даже в Питер переехала, но не сложилось. Расстались пару недель назад, хотя дружим по-прежнему.       — Интересно, — Арсений на Антона даже не смотрит, словно не с ним, а с морем разговаривает. — Получается, ты набиваешь картинку, когда что-то важное заканчивается. Или теряешь кого-то значимого.       — Не думал в таком ключе никогда, но выходит, что так.       — Слушай, раз уж мы про фотографии заговорили. Идея давно в голову пришла, но я тут чаще один бываю, поэтому воплощение затянулось. Видишь, там на набережной большие буквы «море»? Я сейчас на них залезу, а ты меня сфоткай, окей?       — Да без проблем, не наебнись только.       Арсений подтягивается и легко забирается на гигантские буквы. Одну ногу ставит на «О», вторую на «Р», и как только растяжки хватает. Антон делает несколько снимков, но потом не удерживается и фоткает так, чтобы в кадре было не все слово целиком, а только те самые «О» и «Р». Протягивает телефон Арсу.       — Смотри, ор выше гор.       — Бля, точно, так в инсте и подпишу.       — Хэштегов не забудь побольше поставить. Стремных каких-нибудь, как ты любишь, — Шаст понимает, что только что проебался, но уже поздно.       — О, я смотрю, кто-то изучил мой профиль. Че не подписался тогда? Лайка ни одного не поставил?       — А ты прям отслеживаешь всех подписчиков?       — Тебя бы заметил.       — Не ной, подпишусь.       — Это такая честь для меня, — Попов отвешивает низкий поклон и заливисто ржет, будто только что отмочил шутку года. Клоун, ну. Шастун не может не рассмеяться в ответ.