under my skin

      — Нет.       — В смысле?       — В смысле — давай поговорим, Шаст.       — О чем? Точнее, зачем?       — Мне недавно рассказали, что взрослые люди так поступают, когда возникают проблемы.       — Полезная информация на будущее, но у нас давно нет никаких проблем, Арс.       — Почему тогда ты здесь?       — Татуировку пришел набить, я же с порога сказал.       — Да ладно, Тох. Ты мог набить ее у кого угодно еще полгода назад. Для этого не обязательно было ждать моего возвращения. И давай не будем про то, что я тебе должен. Мы же оба понимаем, что это херня.       Антону нечем крыть. А еще он хорошо изучил Арсения. Поэтому знает, что не то что никакой татуировки не получит — из студии не выйдет, — пока Попов не выскажет все, что пришло ему в голову. Проще согласиться и послушать, терять им обоим все равно уже нечего.       — Окей, давай поговорим, — Шастун наконец отлипает от дверного косяка и опускается на диван. — Начинай.       — Кофе будешь?       — Эспрессо, сахар не сыпь.       Арсений включает кофемашину, ставит на стол чашки и пепельницу.       — С каких пор ты в студии куришь?       Вместо ответа Арс зажимает в губах сигарету, пытается подкурить, но зажигалка никак не хочет выдавать искру. Антон протягивает ему свою.       — Спасибо. У вас все серьезно?       — С кем?       — С той девушкой из Парижа, — Арсений прекрасно помнит имя, но не хочет произносить его вслух.       — С Ирой? Ну, она веселая, красивая, с ней интересно, еще и готовит хорошо, — Попов ловит себя на мысли, что Шасту осталось только пальцы начать загибать, перечисляя все ее достоинства.       — Это значит — да?       — Нихуя это не значит, Арс, — Антон не видит смысла врать ни Попову, ни себе. — Мы на одном проекте познакомились. Я подумал, почему бы и нет. Она оказалась не против. Так и завертелось. Но нет, у нас несерьезно.       — Хорошо, — Арсений настолько очевидно расслабляется и даже выдыхает с облегчением, что Шастун еле успевает побороть не вовремя подступающий смех.       — И чем же?       — Больше шансов, что ты меня простишь.       — За что? — а вот это уже интересно. Извиняющийся Попов — явление редкое, хоть в Красную книгу заноси.       — За то, что я мудак, — признавать правду Арсу оказывается на удивление легко. — За то, что ничего не сказал, уехал, все решил за двоих. За то, что сейчас ты пришел первым.       — Забей, я простил давно.       — В смысле?       — Я бесился пиздец, конечно. Убить тебя был готов, вот просто головой о косяк приложить, серьезно. Никогда, наверное, так не злился. Но знаешь, что самое ебаное в этой ситуации? Что я не понимал нихера.       — Тох, я как раз и хочу объяснить.       — Да не надо уже. У меня было достаточно времени разобраться. Хотя, пизжу: сам бы я до сих пор не отдуплил, наверное. Сереге спасибо сказать надо. Он многие моменты мне прояснил.       — Например?       — Например, что ты долбоеб. Он с этого начал разговор, кстати. И что это не первый раз, когда ты молча сбегаешь на другой конец мира. Придумаешь себе историю, в которой ты главное мировое зло, и давай всех от него спасать. Если тебя интересует мое мнение, то ты слишком много на себя берешь. Ну да ладно, не об этом.       — Я могу в подробностях рассказать, если хочешь.       — Не нужно, общую суть я и так уловил. Он говорил еще, что ты не вернешься. И вот тут сюрприз: вернулся. Почему?         — Если скажу, что соскучился, нахуй меня пошлешь? — Арс улыбается, хотя ему не весело ни капли.       — Пошлю.       — Тогда скажу, что поумнел, — он снова закуривает и допивает остывший кофе. — Тох, если серьезно, я проебался. И в первую очередь — тебя проебал. Не знаю, можно ли теперь это исправить, но не попытаться не могу.       — И что ты предлагаешь? Сделать вид, что этих шести месяцев не было? Так не получится, Арс.       — Да понимаю я. Поэтому хочу заново начать. Аманда уже пару месяцев зовет меня в Штаты, ждала, пока европейский проект закончится. Поначалу к ней в студию, а дальше уже как пойдет. Я обещал подумать.       — И?       — Поехали вместе?       — Охуеть ты простой, — Антон отвык от чудесной способности Арсения выдавать невероятные идеи посреди разговора и преподносить их как нечто само собой разумеющееся.         — Я не буду на тебя давить. И не могу обещать, что у нас получится. Вообще ничего не могу гарантировать. Но я бы рискнул в этот раз.       — Мне нужно подумать, Арс.       — Без проблем. Просто сообщи, когда что-то решишь.       — Хорошо. Я пошел тогда. Спишемся.       Антон уже выходит из студии, когда Арсений его окликает.       — Шаст! Если ты все-таки захочешь закончить татуировку, я набью.       ***       Шастун не пишет больше недели, и Попов занимает себя тем, что умеет лучше всего. Он не отказывает никому из клиентов, а все оставшееся время рисует. Не развешивает картины по стенам, просто складирует их в студии, из-за чего небольшое помещение начинает походить на хранилище галереи или музея.       Сообщение от Антона приходит в третьем часу ночи, и Арсений малодушно не хочет открывать его хотя бы до утра. Но все же сдается и читает короткое: «Заеду сегодня после работы, ок?» Спать Попов так и не ложится, до рассвета пялится в сериал, не пытаясь вникать в сюжетные повороты.       Шаст не любитель церемониться и нагнетать интригу, поэтому он переходит к делу, едва успев поздороваться.       — Сколько уйдет на оформление документов? Приглашение, визы, что там еще нужно?       — Около месяца, думаю. Если прямо сейчас начать.       — Тогда пора начинать. Я как раз за это время успею человека на свое место подготовить, чтобы не уходить со скандалом.       Арсений буквально язык себе прикусывает, но все же не сдерживается. Не может не спросить.       — Тох, ты уверен?       — Нет. Хер пойми, где там работу искать. Хер пойми, чего от тебя ждать. Конечно, я не уверен. Но что, мне потом всю жизнь себя грызть за то, что зассал и не попробовал? Нахуй надо.       Арс, кажется, впервые за все время, не находит, что сказать в ответ. Так и стоит посреди комнаты в той же позе, в которой его застал Шаст. Только улыбается теперь так, что вот-вот рот порвет. Дурак.       ***       За девять часов в самолете они успевают посмотреть два фильма, поспать и даже поругаться. Антон настаивает на том, что Арсению позарез нужна выставка картин, и рвется ее продвигать. Попову идея кажется нелепой донельзя, но он уступает, когда выясняется, что Шастун уже списался с несколькими галеристами.       В аэропорту их встречает друг Аманды — огромный татуированный мужик. И они не могут сдержать смеха из-за того, как нелепо выглядит в его руках небольшая табличка с надписью «Mr. Popov & Mr. Shastoon».       Усевшись в машину, Арс тут же прилипает к окну, готовясь рассматривать небоскребы и снующие по улицам желтые такси. Антон пихает его локтем в бок, привлекая внимание.       — Я, кстати, уже знаю, кто будет твоим первым заокеанским клиентом.       — Да ладно? И кто же?       Шаст протягивает ему телефон с открытой фотографией. Силуэт разведенного моста на закате кажется рамкой для шпиля Петропавловки.       — Я.