***
На улице было темно, зимний лес тонул во мгле. Снега не было. Цири почти интуитивно отыскала тропку, по которой они вчера с Геральтом возвращались в Хогвартс. На улице ей стало гораздо лучше. Ведьмачка словно чувствовала, как свежий, ядрёный воздух течет по лёгким. Зимы тут были гораздо теплее, чем в ее мире. Цири вспоминала холодную, но по-своему родную обитель ведьмаков — Каэр Морхен. Вспомнила уроки Весемира и Мучильню и синяки; первые, такие болезненные, лунные крови; приезд и знакомство с красавицей Трисс. На глаза почему-то навернулись слезы. Цирилла, устыдившись, смахнула их, надеясь что Йеннифэр не заметила. — Ты собираешься мне рассказать? — голос чародейки не был теперь строгим. Цири отвела взгляд, смотря на свои пальцы, онемевшие от мороза. Сейчас они казались такими тонкими и хрупкими, призрачно-белыми. — Расскажи мне все, — мягко потребовала Йеннифэр. — Ты… ты хоть раз видела, такие реальные сны, будто не спала, а просто была где-то в другом месте? — Цири посмотрела на Йеннифэр. — Словно это было по-настоящему… а не во сне. — Многие сны такие, — пожала плечами Йеннифэр. — Они изображают что-то грядущее, или что-то прошедшее, а иногда — просто то, что скопилось у тебя в мозгу за некоторое время и выплеснулось в сон… — Нет, — Цирилла поморщилась, — ты не поняла. Это точно была реальность. Я помню каждую деталечку, черт побери! Ужасненько хорошо помню! Цири сильно разволновалась, чувствуя как дрожат руки. Надо, обязательно надо убедить Йеннифэр, что это был не сон. — Расскажи мне все, — Йеннифэр взяла дочь за руку. Ведьмачку будто ударило молнией. Тело неестественно выгнулось и затряслось. Лицо исказилось гримасой боли, голова взорвалась болью. Цири охнув, осела на снег, цепляясь за руку чародейки. Голова теперь полнилась мыслями. Чужими мыслями. Мыслями Йеннифэр. Цири как по раскрытой книге читала их. Йеннифэр сначала пришла в ужас, потом в ее мозгу мелькали всяческие мысли, она пыталась вспомнить заклинания, способные что-либо сделать, вот попыталась наобум что-то сделать и начала плести чары. Ведьмачке казалось, что ее голова сейчас лопнет, словно перезревший орех. Она ослабла, все члены свело судорогой, и она разжала пальцы. Наваждение мгновенно прекратилось. Йеннифэр уже хотела было швырнуть в Цири скопленный в руках шар энергии, но та вскинула руку в предупреждающем жесте и просипела: — Я в порядке… в порядке. Цири бессильно откинулась в снежный сугроб и вымученно застонала. — Затраханная Моргана! — Цирилле хотелось сплюнуть сквозь зубы, впрочем, она бы так и поступила, если б не лежала сейчас. Йеннифэр даже не сделала ей замечания. Она присела на снег рядом с Цири и лишь устало смотрела на нее. Ведьмачка нащупала рукой снег и, сжав пригоршню в ладони, обтерла им лицо. Стало легче, гораздо. Аккуратно поднявшись на локти, Цири перекатилась на живот, поднялась на четвереньки, на колени, а затем и вовсе встала. Она все ещё чувствовала дрожь в ногах. Йеннифэр поднялась сама, аккуратно отряхиваясь. Она пыталась выглядеть спокойно, но Цирилла все равно видела тревогу в ее глазах. — Я должна рассказать, что произошло, — пробормотала ведьмачка, неловко проведя ладонью по лбу. Они пошли в Запретный лес, все глубже и глубже ступая во тьму леса. И Цири рассказывала. Если бы кто-то сейчас был в рядом, он бы увидел дрожащую девочку с пепельными волосами, которая сунула ладони в рукава теплой шубки и статную, красивую женщину с волосами воронового крыла, с застывшей на лице маской тревоги. Но в Запретном лесу, покрытом предрассветной мглой никого не было.***
— Но ведь когда ты была маленькой, мы могли общаться телепатически, — задумчиво проговорила Йеннифэр после затянувшегося молчания. — Еще немного и ты бы научилась читать мысли… — Я потеряла всю магию на Сковородке и остались лишь способности Старшей Крови, не пробужденные. Потом в деревеньке Говорог, когда я сбежала от Бонарта, — Цири запнулась, ее передёрнуло, — тогда меня охраняла псионичка. Она… она хотела прочитать меня, но я выкинула ее из сознания, да так, что у нее кровь носом пошла. Вот тогда я решила, что мои способности, утраченные в пустыне Корат, вернулись. Да, та девушка пробудила во мне Старшую Кровь. Вот тогда то, в Эквинокций началось мое преображение. Месяц с лишком, раненная, живя у Высоготы из Корво, я лечилась от этого. От всего пережитого. Да ты и сама знаешь. А потом в Сочельник Саовины, в последнюю ночь октября я укокошила несколько людей из отряда Филина и… думаю, в тот то день я перестала быть Фалькой. Как Фальку сжигают на Саовину, так и я потихоньку сжигала старую себя, с Эквинокция до Саовины. А когда сожгла себя полностью, из пепла возродилась Цирилла Фиона Элейн Рианнон, кровь легендарной Лары Доррен. А когда я наконец отыскала Тор Зираэль, я окончательно превратилась в «повелительницу времени». Цири хмыкнула такому прозвищу и украдкой поглядела на Йеннифэр, но та молчала. Ведьмачка приняла это за молчаливое согласие слушать ее дальше. — Потом все мои силы полностью ушли в способности переносится во времени и пространстве. Я перестала слышать мысли… — А потом ты любилась с рыцарем, потому как твой единорожец тебе посоветовал. По твоим словам, все вернулось, — мрачно проговорила Йеннифэр. — Тогда почему ты не могла читать мысли до этих пор? Цири отвела глаза и скуксилась. Ей было сложно и стыдно выдавить из себя это признание: — Я любилась с ним, потому как он был красив…и добр ко мне, — прошептала она, — я его хотела… Я слышала, что в моей матери магические силы Истока пробудились после того как, ну… ты поняла. Думала, все вновь пробудится от первого раза, но… Цири вдруг покраснела и замялась. — Послушай, — дрожащим голосом произнесла она и всхлипнула, — я тебе соврала. Не вернулось ко мне ничего. Просто переспала с тем парнем и все. А потом меня наняли и вот, я здесь. Пришлось забуриться в этот замок ради задания. Кто же знал, что у меня найдутся иные магические способности?! Цири замолчала и искоса взглянула на Йеннифэр. Чародейка хранила молчание. — Но они отличались от тех, которым ты учила меня, — продолжила Цири через какое-то время, — сильно отличались. Да ты и сама знаешь. И только вчера ночью… Вчера ночью я почувствовала, что ко мне вернулась...та самая магия... Я… Слова так и не слетели с уст ведьмачки. Цири встала, как вкопанная, сосредоточившись на своих ощущениях, затем развела руки в стороны согнув указательные и большие пальцы обеих рук в особые знаки и прошептала давно позабытую формулу. Слова будто вспыхивали яркими, раскалёнными добела рунами в ее мозгу. И Цирилла понемногу выпускала из себя магию. Ее затошнило, а в висках застучала кровь, но она не останавливалась. И вот над ее головой засияла медленно увеличивающаяся сфера. И вот, слепяще яркий шар, подобный солнцу, поднялся над головами чародеек. Теперь к естественной боли примешивалось ещё что-то. И это чувство заставляло Цириллу позабыть обо всем. Оно было лучше всего на свете. То чувство, за которое можно было отдать все что угодно. Всесилие, мощь и могущество. Губы Цириллы поневоле растянулись в надменную, гордую ухмылку. От дрожащей, ссутулившейся девы не осталось ничего. На ее месте теперь была гордая чародейка с развевающимися пепельными волосами, блеском в изумрудных глазах и королевской осанкой. И пусть это был всего лишь светящийся шар света, но Цири вдруг почувствовала, что если б ей дали огня, она могла бы совершить вещи немыслимые. Она переместила шар сбоку от себя и Йеннифэр, так, чтобы он не слепил глаза и в то же время не отбрасывал тень. Взмахнув руками, она произнесла ещё одно заклинание, и Йеннифэр почувствовала, как ее окутывает приятное тепло, невозможное в такую стужу. — Забыла волшебную палочку, — с ухмылкой пояснила Цири, — пришлось действовать по-старинке.***
Зимнее солнце ещё не встало. Цири, просчитав у себя в голове дни, поняла, что прошедшая ночь была второй в череде тринадцати дней зимнего солнцестояния — Йоля. Стало быть, следующая — третья — будет самой темной и длинной ночью года. Ночью, когда волшебство особенно сильно. Цирилла чувствовала, что эта ночь будет ещё странней и удивительней предыдущей. Назвав пароль Полной Даме, Цири вошла в башню Гриффиндора. Поднимаясь по длинной лестнице, ведущей в спальню девочек, она старалась думать о чем угодно, только не о предстоящей встрече с Гермионой. Она задорно хихикнула, вспомнив, как они в молчании шли по лесу, и вдруг Йеннифэр увидела монструозное творение Геральта, а именно… Цири едва сдержала смех. Ну и влетит же сейчас ведьмаку! Но вот желанная и одновременно ненавистная дверь оказалась под самым носом Цириллы. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как посасывает под ложечкой, и вошла. Гермиона ещё спала, забавно подложив руку под голову. Волосы были всклокочены, пряди лежали как попало. Изо рта потянулась струйка слюны. Цирилла подумала, что разразись война, Гермиона продолжит спать. И верно, было слишком рано, для того чтобы просыпаться: всего шесть часов. На улице ещё стояла непроглядная темень. Цири быстро разделась и юркнула под одеяло, рядом с волшебницей, сделав все, чтобы та не проснулась. Подумав, ведьмачка аккуратно, одной подушечкой пальца коснулась Гермионы. И почувствовала ее мысли. Не так ослепительно, как мысли Йеннифэр. Мысли, а вернее сны Гермионы, Цири слышала где-то на уровне подсознания, и они её не отвлекали. Видимо, она смогла обуздать вернувшуюся силу. Цири облегчённо выдохнула и перевернулась на другой бок, ещё сильней закутываясь в одеяло. В спальне было холодно, очень холодно. Цири лежа, думала, что Йеннифэр, к примеру, не надо касаться человека, чтобы прочитать его мысли. Она немного отстранилась от Гермионы и прикрыла глаза, устремляясь в ее сознание. У волшебницы не было блоков, которые могли бы препятствовать Цирилле. Эта сила… Ведьмачка снова чувствовала ее. И, кажется, была счастлива. Гермионе снились ромашки, целое поле ромашек и белоснежная лошадь, гуляющая по нему. Цири прижалась ближе к волшебнице и закрыла глаза. Ей тоже хотелось бы видеть во сне ромашки…***
Цири открыла глаза как только услышала, что скрипнула кровать и дыхание Гермионы изменилось. Рука Цири почти неосознанно схватила волшебницу за талию и притянула к себе. Ее кожа была такой горячей, что Цири вдруг испугалась, что у подруги жар. — Отпусти, — прошептала Гермиона, — я сейчас вернусь. Когда она вернулась, Цири сидела на кровати, ужасно взлохмаченная, отчаянно зевающая. — И что теперь будет? — тихо спросила Гермиона, присев на краешек постели. Она остерегалась смотреть на Цири и то краснела, то бледнела. — В смысле? — буркнула ничего не понимающая ведьмачка. — А что должно быть? — Ты трогала меня… — Гермиона не закончила и, густо покраснев, вцепилась в простыню, пряча взгляд. — Да, и что такого? — левая бровь Цири поползла вверх. Ведьмачке казалось, что скоро ей надоест это раскаяние, стеснение, и она пойдет соблазнять Джинни Уизли, или Гарри, да хоть Малфоя в конце концов! Конечно, было бы жалко бросать милую Гермиону, тем более, тогда волшебнице станет ещё хуже... — Это неприлично, неправильно и отвратительно! — воскликнула волшебница, прерывая мысли Цириллы, но вдруг сжавшись, прошептала: — И мне страшно. Я тебя боюсь. — Что-о? — возмутилась Цири. — Почему это?! — Не важно, — горько усмехнувшись, пробормотала Гермиона. — Мне стыдно, что ты меня трогаешь. — Стыдно… и неприятно? — задала Цири коварный вопрос. — Приятно, — все сильней смущаясь ответила Гермиона после продолжительной паузы. — Но странно и страшно. — Я уже услышала это, — закатила глаза ведьмачка. — Я предупредила, что тебе придется выбирать. Ты хочешь получать удовольствие или ты желаешь стать святой? Выбор за тобой... Но поверь, о нашей связи никто не узнает! — Все тайное становится явным, — отрезала Гермиона. — Да ты струсила! — насмешливо фыркнула Цирилла, дразня подругу. — Просто струсила! Ты боишься, что тебе будет приятно, что ты будешь счастлива, боишься запретного… Так и будешь хранить невинность всю жизнь, стесняясь всех и вся, опасаясь осуждения общества?! А потом ты состаришься и почувствуешь всей прелести жизни! Секс — лучшее, что могла придумать природа! «Нет, не лучшее, — с грустью подумала Цири, — что может сравниться с бешеным галопом Кэльпи, блескучем мечом, темной ночью с запахом чужой крови?... Но зачем ей это все знать?» Гермиона, пораженная тирадой девушки, открывала и закрывала рот, точно рыба, вынутая из воды, и, наконец, нахмурившись, кивнула. — Да, я струсила, — судорожно вздохнула она, — и я буду трусить, потому что это стыдно, неприлично. Приличная девушка не должна позволять себя трогать! Тем более другой девушке! А отношения с девушкой будут осуждаться обществом! Моя мама будет в ужасе! А моя репутация?! Может быть тебе нечего бояться, а вот мне… — она уже гордо вскинула голову, но запнулась и замолчала, а потом тихо пробормотала: — Только пусть никто не узнает об этом, ладно? — Ладно, — криво улыбнулась Цири и притянула волшебницу к себе.***
Весь день Цири провела как в тумане, задумчиво и опасливо ожидая грядущей ночи. Отвлечься от мрачных мыслей и тягостных переживаний не помогли даже утренние кувыркания с Гермионой в постели. Весь день Цири «проваландалась» в замке, не зная, чем заняться. Гарри она нигде не могла найти: тот непонятно куда делся, где бы Цири его не искала. Он появился только под вечер, когда до похода Цири к Снейпу оставалось меньше часа. — Я искала тебя весь день, — Цири ухватила Гарри за рукав мантии, заметив его в коридоре. Поттер вздрогнул от неожиданности и отпрянул, но, увидев Цири, расслабился и кивнул ей головой. — Я был занят. — Весь день? — недоверчиво выгнула бровь Цири. — Весь день, — подтвердил Гарри. — Мы можем поговорить?... — Не сейчас, — отрезал Гарри и, смягчившись, добавил, — и не здесь. Мне многое надо тебе рассказать. — Ладно, — пожала плечами Цири, — как скажешь. Мне ведь тоже надо многое рассказать тебе… — Встретимся после твоих занятий со Снейпом, — он ободряюще сжал ее руку. Цири улыбнулась ему в ответ и поспешила на урок.***
Урок тек медленно, размеренно и монотонно. Цирилла в который раз попыталась подавить зевоту, но не получилось. Бросив взгляд на маленькие часы она отметила, что осталось ещё двадцать с лишним минут, прежде чем они перейдут к заклинаниям. У нее уже ручки чесались поколдовать. Вздохнув, Цири бросила взгляд в учебник и трижды помешала зелье по часовой стрелке, согласно инструкции. — Профессор, — неуверенно позвала Цири. Повисла долгая пауза. Ведьмачка уже решила, что Снейп решил проигнорировать. Наконец, он поднял голову от огромного фолианта и выгнул бровь: — Вы что-то хотели, мисс Зираэль. — Да, хотела! — дерзко вскинула голову Цирилла, но все же поумерила свою гордость. — Скажите, можно ли читать чужие мысли? — А почему вы вдруг спрашиваете меня об этом? — подозрительно прищурился Снейп. — Просто интересно, — невинно похлопав глазками проговорила Цирилла, — видите ли, профессор, в моём мире некоторые умели читать мысли. Таких людей называли телепатами, телеэмпатами, псиониками — в зависимости от уровня способностей. Или просто чующими. — Занятно, — Снейп некоторое время задумчиво молчал. — Легилименция — нечто похожее на эту, так называемую, телепатию. Я говорю «похожее», потому как легилименция не имеет ничего общего с чтением мыслей. Это способность извлекать воспоминания и чувства человека из его ума. Однако, этому необходимо упорно обучаться. И лишь самые усидчивые и талантливые могут овладеть сим искусством. Теперь пришло время задуматься Цирилле. Значит читать мысли в этом мире может только она да Йеннифэр. Интересно, сможет ли Снейп защититься от ее силы и не дать ей прочитать его мысли? Есть ли контр-заклинание, блокирующее разум… от нежелательных проникновений? Ведьмачка подумала, что это звучит пошловато и едва удержалась от глупого хихиканья. — Окклюменция — настоящее спасение волшебника от попыток применить легилименцию, — продолжал тем временем Снейп, отвечая на невысказанный вопрос девушки. — А я… я смогла бы научиться этому? — спросила Цири профессора. И пусть вопрос прозвучал неловко, неуверенно — это был лишь отвлекающий маневр. В этот момент ведьмачка штурмовала мозг Снейпа. Да только нечего было штурмовать, все его мысли, чувства, образы и воспоминания были как на ладони. Цири легким ветерком пробежала по ним, небрежно изучая. Ничего, совершенно ничего интересного. Цирилла попыталась выловить хоть одну мысль, связанную с Волан-де-Мортом. Кажется, все свои мысли Снейп запрятал в самый дальний уголок подсознания. Ведьмачка опасалась углубляться: а вдруг Снейп разгадает, что она сейчас делает? Тогда ей несдобровать… От профессора не укрылся задумчивый вид ученицы. Хмыкнув, он ехидно заметил: — Мисс Зираэль, мне кажется запахло гарью! Я конечно не сомневаюсь в ваших способностях, но с такой рассеянностью освоить легилименцию будет трудновато! Цири, очнувшись от размышлений, перевела на Снейпа непонимающий взгляд, затем на котел с готовящимся зельем… — Черт побери! — взревела она. Кипящее варево уже перелилось через край котла и теперь застывало пригоревшей корочкой на его боках. Кажется, зелье было безнадежно испорчено. Ведьмачка поняла, что выберется из этого класса кошмаров очень и очень нескоро…