Граф Эванс

Гарри Поттер был в отчаянии. Дамблдор был в недоумении. Весь Хогвартс был в шоке. Причиной всему стало письмо. Последнее утро перед рождественскими каникулами выдалось спокойным. За завтраком как обычно прилетели совы с письмами. Все шло своим чередом, как на тарелку Поттера упало странного вида письмо в синем конверте. Ничего не подозревающая жертва вскрыла послание, оказавшемся похожим на громовещатель и весь Большой Зал услышал: — Гарри Джеймс Поттер, когда мы с твоим отцом ещё были друзьями он пообещал мне, что если у него будет сын, а у меня дочь, что мы поженим своих детей. Посему, объявляю сегодня твою помолвку со своей дочерью, Арабеллой. Столь экзотическое имя было только у одной студентки в Большом зале, и сейчас она вся красная сидела за гриффиндорским столом. Вся школа увлеченно наблюдала за столь экзотичным способом объявления женихом и невестой. Гарольд невольно вспомнил шутку своего поверенного и ухмыльнулся, вспоминая события, начавшиеся разворачиваться с прошлого хеллоуина. Новенькую сразу не приняли. Причём, все чистокровные про неё что-то знали, и это знание явно довели до своих оппонентов. Было забавно наблюдать такое трогательное единодушие двух враждующих лагерей. Гриффиндор сторонился и не общался, Слизеринцы презрительно бросали в её сторону оскорбления, и за неё никто не заступался. Дружный факультет смотрел на нее, как на пустое место в мантии с красной оторочкой. До нападения. После нападения Блэка, как показало расследование, отношение к ней сменилось на откровенную ненависть и страх. Все усугублялось тем, что и дополнительные занятия, которые она посещала, посещали и Поттер с Малфоем, где беловолосый пытался поддеть всех, и особое внимание уделял «леди Блэксмит», а красные в травле их поддержали. Слухи, ходившие по школе, делали из девушки то дочь Тёмного Лорда, то внучку Гриндевальда, а то и вообще скрывающуюся дочь Лестрандж, а также родственницей ещё полусотни тёмных магов всех времён и народов. Гарольда же мало волновали перипетии жизни красного факультета. Все свободное от учёбы время он проводил за найденным бортовым журналом, где предок помимо описаний своих рейсов добавлял историю своей жизни. «Если это все издать, то получится очень хороший роман», — думал иногда юноша. Он поражался выдержке человека, проведшего в тюрьме около семнадцати лет. Отдавал должное его образованию, которое тот не забросил даже за решеткой. Люди тех времён были воистину велики: умели много, жить старались достойно, не знали лени и смерти не боялись. Предок также отдельно поведал кому он обязан своим богатством, и как он им распорядился. Юноша поражался тем суммам, которыми располагал его предок. К концу своей жизни Эдмон Дантес имел втрое больше, чем нашёл в пещере на своём острове. Было в этом жизнеописании так же и обращение к нему: «Потомок! Не знаю ни имени твоего, ни Рода, но знай, коль читаешь строки сии, ты достоин! Испытание разума твоего ещё не завершено, но коль ты читаешь письмо моё, то разгадал те загадки, что оставил я в испытании тебе. Знай, что прошёл ты лишь малую толику, но дальше ты волен не решать их до своего двадцатичетырехлетия, когда будет вручена тебе последняя воля моя. Помощь тебе окажет найденный тобою сейф, для открытия которого тебе также надо решить загадку. Откроешь его — дальнейшие испытания будут легче, не откроешь— не беда, у тебя, надеюсь, ещё много времени. И помни: в жизни каждого есть те, кто предаст и те, кто будет верен до конца. Первых— не щади, вторых — награди. Так завещаю тебе я, Эдмон Дантес, Синдбад-мореход, граф Монте-Кристо.» Жуть пронизывала юношу от чтения этого послания. Он понимал, что теперь обязан узнать все о себе, своей жизни. И он гордился своим предком. И его поступками. И собирался стать достойным наследия своего предка. Питер Кевин Петтигрю, известный в данный момент в качестве крысы Коросты всем своим тщедушным тельцем и малодушной душонкой, чувствовал опасность. Больше десяти лет он прожил, прячась в страхе, что будет найден и схвачен. Последние годы его расслабила беззаботная жизнь, домашнего любимца младшего сына семьи Уизли. Предыдущие годы, конечно выдались более напряженными. Одни только опыты близнецов на его многострадальной тушке ему стоили нервов. Эти два экспериментатора называли его «контрольная крыса» из-за того, что многие их разработки не работали на магах в аниформе. Обычные крысы же дохли. Идея с приколами как раз и пришла в их бедовые головы из-за того, что они все пытались понять: почему эта крыса такая живучая? До близнецов был Перси. О, это было воистину золотое время! Все делалось по расписанию и строго по рекомендациям, но это время, как и все хорошее, быстро закончилось. С ужасом он вспоминал своего первого владельца Билла. Эти три года были худшими в его жизни: юный биолог сначала интересовался крысой как анатомическим пособием, чуть повзрослев, у него появился набор хирурга и Питер чуть было не попрощался с жизнью или самым важным для мужчины. Но вовремя был конфискован Перси. Теперь же крысе грозила нешуточная опасность: кот и пёс. И если от кота пока удавалось прятаться или отбиться с помощью хозяина, то собака накрепко его заперла в этом замке. Но самое страшное было не в этих двух близких бедах, была ещё одна, горящая на его левой руке, и от которой спасения не было.       Сириус Маркус Блэк, обвиненный в предательстве и убийстве незримо находился возле замка. Его держало тут многое. Слишком многое сошлось в единой точке. Он искал возможность. Возможность разом разрубить этот гордиев узел. Он многое хотел решить. Он невиновен, и доказательство в замке. Единственный человек, который ему дорог в замке. Единственный человек за которого он несёт ответ в этом проклятом замке! Недавно он проник туда в поисках предателя, но слишком быстро подняли тревогу, и он толком ничего не успел осмотреть. Уже неделю он прячется от патрулей и этих отрыжек тьмы. Только звериное чутье и мышление спасают его. Но сейчас, когда он пару раз показался в другом конце страны, у него есть возможность отдохнуть и подумать. В лоб проблему не решить, но попробовать хоть что-то он должен. Можно попробовать отвлечь внимание на другое. Он усмехнулся полуволчьим оскалом и сел писать.       Тёмные тени как хищные рыбы в воде кружат возле замка отбирая тепло и радость. Хищники, не ведающие жалости. Охотники за теплом и радостью. Дементоры Азкабана. Уныние и тоска все туже затягивают свои путы на людях. Холод пробирается в их души. Страдание их участь. Тёмные плащи и саванны облекшие их в тьму. Их жизнь— чужая. И чужда для мира. Им нету в нем места. Но мир нужен им. А пока, они на Страже. Вечной Страже. Они ждут. Они тоже узники. Узники обязательств.