Гарри Поттер и Истинный Наследник

      — Привет! — несколько ошарашенно произнес Гарри.        — Гарри Поттер поздоровался с Добби! — заверещал человечек. — Добби так давно мечтал с Вами познакомиться, Гарри Поттер, сэр! Это такая честь… — человечек вскочил и поклонился Гарри.       Мальчик успокоился. Даже если микрофон в этой спальне и вышел из строя, такой пронзительный визг добьет и до остальных, главное, чтобы не вышла из строя видеокамера, а то ж никто не поверит. И майор расстроится.       — А-а… — он не знал, с чего начать, — а как Ваше имя, сэр? Ваше имя… эээ… Добби?       — Гарри Поттер не должен называть Добби сэром! — протестующе завизжал человечек. — Гарри Поттер должен называть Добби просто Добби! Ведь Добби не волшебник! Добби просто домовой эльф!       Гарри был поражен. Какого черта мистер Локхарт тогда, почти два года назад, сравнивал его самого вот с этим?       — То есть Вы…       — Гарри Поттер не должен обращаться к Добби на «Вы»! Он должен обращаться к Добби на «ты»! Все волшебники обращаются к домовикам на «ты» и на «эй»!       Теперь все стало понятно. Дядя Вернон всегда обращался к Гарри именно так — на «ты» и на «эй», правда, иногда добавляя еще «урод» и «ненормальный». Но, видимо, это было еще не все?       — А… чем Вы занимаетесь, мистер Добби? Да садитесь же! — слегка повысил голос Гарри.       — О, Добби служит. Добби служит своей семье… своим хозяевам. Гарри Поттер, сэр, так добр, Гарри Поттер предложил Добби сесть… — на здоровенные глаза навернулись слезы.       — Хозяевам? — приподнял бровь Гарри. Если это сработало год назад с Хагридом, да и потом в Хогвартсе пару раз помогало, то почему бы не воспользоваться тем же приемом и сейчас? Достаточно просто повторять самые интересные слова из речи собеседника, и тот сам все расскажет.       — О, да. Добби служит своим хозяевам много-много лет, и они ни разу не обращались к нему на «Вы», не называли мистером, не предложили сесть и не разговаривали с ним, как с равным! — Добби вдруг замер, закрыв широкий безгубый рот ладонями, затем лихорадочно оглянулся и стал биться головой о подоконник.       — Что Вы делаете, Добби? — спросил удивленный Гарри.       — Добби сказал плохо о своей семье, сэр! Добби должен наказывать себя!       — Наказывать? — обычная тактика ассоциаций работала плохо, этот Добби был явным психом, но Гарри терпеливо продолжал допрос.       — Добби должен будет наказать себя, Гарри Поттер, сэр! За то, что Добби попытался предупредить Гарри Поттера, Добби должен будет прищемить себе уши печной дверцей!       — Предупредить?       — Да! Добби пришел предупредить Гарри Поттера! Гарри Поттер не должен ехать в Хогвартс! Если Гарри Поттер поедет в Хогвартс, ему будет грозить страшная опасность!       — Опасность? — и миссис Кейн, и Джейн внизу наверняка слышали эти вопли, но, разумеется, наверх не спешили. А миссис Кейн и не смогла бы подняться по лестнице.       — В Хогвартсе будут твориться страшные дела. Зловещий заговор ввергнет Хогвартс в пучину кошмаров!       — Кошмаров?!       — Древнее Зло пробудится, и Великий Гарри Поттер окажется в смертельной опасности!       — Зло?       — Страшный ужас будет выпущен на свободу! Хозяева Добби… — тут домовик снова зажал себе рот ладонью и попытался снова приложиться к подоконнику, но Гарри успел перехватить его.       — На свободу? Хозяева? — спросил он первое, что пришло ему в голову, и, видя, что домовик все еще примеривается головой к подоконнику, рявкнул: — Добби?!       — Ах, Великий Гарри Поттер не понимает! Хозяева никогда не отпустят Добби на свободу! Домовые эльфы обречены вечно служить своей семье, пока хозяин не даст им вольную.       — Вольную? — разговор принимал немного не то направление, но Гарри решил не делать резких движений: мало ли чего можно ждать от этого психа.       — Семья Добби никогда не даст Добби вольную! Добби никогда не получит одежды! Добби будет служить этой семье до конца своих дней!       — Одежды? — Гарри только сейчас осознал, что вместо нормальных штанов или хотя бы футболки на Добби была какая-то грязная наволочка. Ну ничего, если камера работает, они смогут просмотреть запись и приметить все упущения. Миссис Кейн не зря шутила, что единственное место, где она теперь сможет уединиться или хотя бы пукнуть без того, чтобы быть записанной — это туалет.       — Хозяин должен дать домовику одежду, если хочет освободить его. Но ни один Мал… — горящие безумным огнем глаза снова вперились в подоконник, и Гарри снова спросил первое, что пришло ему в голову:       — Ни один?       — Ни один, — решительно подтвердил домовик, — даже покойный Старый Лорд, не говоря уже о нынешнем, даже молодой Дра…       — Драммонд Мальсибер? — быстро спросил Гарри, прежде чем Добби поймет, что сказал уже слишком много. Он не знал, есть ли на свете такой человек, так что назвал первую попавшуюся комбинацию из подходящих имени и фамилии: Драммонд МакЛагген, брат Кормака МакЛаггена, порядочная, между прочим, задница, перешел недавно на шестой курс Гриффиндора, а фамилию Мальсибер Гарри где-то недавно слышал, причем не в очень приятном контексте.       — Нет, сэр, Мальсиберы — злой Род, и они верно служили Тому-Кого-Нельзя-Называть, но хозяева Добби намного, намного хуже! — тут Гарри оказался бессилен. Добби треснулся о подоконник раз пять, не меньше, и теперь его глаза немного косили.       — Тому-Кого-Нельзя-Называть? Вы имеете в виду Волдеморта? — уточнил Гарри.       — О, Гарри Поттер не должен называть это имя, — затряс головой Добби. — Хотя Добби и знает, что Гарри Поттер не боится произносить это страшное имя и уже трижды побеждал его хозяина!       — Хозяина?       — Семья Добби была все равно что рабами Того-Кого-Нельзя-Называть! И Великий Гарри Поттер, сразивший его — светоч надежды всех домовиков!       — Сразивший?       — Да, Гарри Поттер, сэр, домовики знают, что Вы сразились с Тем-Кого-Нельзя-Называть трижды…       — Дважды, — поправил его Гарри, — тогда, ну, одиннадцать лет назад, его изгнала моя мама, а вовсе не я.       — О, Великий Гарри Поттер так скромен, — умилился Добби, — и так великодушен! Никто, кроме Великого Гарри Поттера, не обращается с домовиком, как с равным, — он всхлипнул. — Никто не предлагал Добби сесть… Никто не называл его мистером…. Только Великий Гарри Поттер!       — Ну, не такой уж я и великий, — самокритично признался Гарри, — например, Гермиона учится лучше меня вообще по всем предметам. А у Драко Малфоя, — он отследил реакцию домовика, и она была ожидаемой, его глаза снова стали искать подоконник, хотя и с меньшим успехом, из-за перекошенности, — оценки по зельеварению лучше!       — Молодой хозя…       — И вообще, я же всего только школьник! — воскликнул Гарри прежде, чем Добби понял бы, что спалился окончательно.       — Всем школьникам в этом году грозит опасность! — поднял Добби скрюченный указательный палец. Прокатило!       — Опасность? — попробуем еще раз…       — Древнее Зло… — ну вот, по второму кругу…       — Но я не могу не поехать в школу, — круг надо было разрывать, — иначе меня отчислят!       — Пусть Гарри Поттера отчислят! — засиял Добби. — Зато ему не будет грозить опасность!       — Но ведь от опасности меня может защитить Дамблдор! Вы знаете Дамблдора, мистер Добби?       — Дамблдор — великий волшебник! — строго сказал Добби. — Дамблдор мог противостоять Тому-Кого-Нельзя-Называть! Тот-Кого-Нельзя-Называть боялся Дамблдора! Но Дамблдор не сможет остановить Древнее Зло, и это его погубит!       — Погубит?! Так значит, это самое зло — это не Тот-Кого…       — Нет! Это не он, это очень, очень древнее Зло! В этом и состоит заговор! Заговор против Великого Гарри Поттера и Великого Волшебника Дамблдора! Добби знает! Добби слышал!       — Слышал?       — Добби хороший эльф! Добби всегда выполняет поручения хозяина! Добби всегда рядом с хозяином!       — Поручения? Так это хозяин поручил тебе?..       — Нет! Хозяин Добби хочет, чтобы Великий Гарри Поттер погиб, а Великого Дамблдора выгнали из Хогвартса.       — А если выгонят меня, а Дамблдор погибнет — это твоих хозяев устроит? — спросил Гарри.       Добби завис.       — Наверное, хозяев Добби это устроит, — произнес он спустя минимум полминуты. — Добби хороший эльф! Добби может сделать так, чтобы…       — Стоп-стоп-стоп! — прервал его Гарри. — А сделать так, чтобы Дамблдор не погиб, а его вместо этого выгнали, как и меня — это же тоже нормально будет?       — Это еще лучше! — засиял Добби. — Тогда никто не умрет!       — А школьники? — спросил Гарри. — А мои друзья? Их это древнее зло не тронет?       — Добби не хочет, чтобы умерли другие школьники и тем более друзья Гарри Поттера. Добби считал, что если Гарри Поттер подумает, что друзья Гарри Поттера забыли о нем, то Гарри Поттер не поедет в школу, и…       — Та-а-ак, — сказал Гарри, — то есть это ты прятал письма от моих друзей?!       — Добби прятал письма друзей Гарри, — уши домовика поникли, он вытащил из-под служившей ему балахоном наволочки толстую пачку конвертов и помахал ей, — Добби думал, что, если Гарри Поттер решит, что его друзья забыли о нем, Гарри Поттер не захочет возвращаться в Хогвартс!       На конвертах Гарри различил четкий почерк Гермионы, раздолбайские каракули Рона и близнецов, имевшие между собой явное семейное сходство, и пляшущие почти детские буквы Хагрида.       — Добби, отдай, пожалуйста, мои письма, — домовик вцепился в пачку, как в спасательный круг. — Мы же вроде договорились? Меня должны выгнать из Хогвартса, понимаешь? Выгнать!       Добби с подозрением посмотрел на Гарри, но все-таки кивнул.       — А если я не получу писем от моих друзей, как это поможет меня выгнать? Я думаю, что никак! Выгоняют только за нарушения правил, а если я не поеду в Хогвартс, то и правила нарушить не смогу!       Добби снова завис, потом в его глазах начал разгораться огонь озарения. Он выронил письма и бросился вниз по лестнице. Гарри ринулся вслед за ним, но опоздал.       Сначала раздалось «ЩЕЛК!» — точно так же в комнате у зеркала щелкал пальцами Квиррелл, — вспомнил Гарри.       Потом «ПЛЮХ!».       Потом «БАБАХ!» — и явно не из «Вальтера».       Потом «ХЛОП!» — как будто Гермиона уронила на пол книгу «для легкого чтения».       И лишь потом, когда Гарри уже скатился по лестнице вниз, он услышал спокойный голос миссис Кейн:       — Уберите револьвер, Джейн. Полагаю, мистер Добби, кем бы он ни был, уже покинул нас.       Джейн спрятала под фартук «Кольт Спешл», обернувшаяся от еще не погасшего телевизора миссис Кейн достала из уха что-то вроде слухового аппарата, в одном из шкафов ощетинилась щепками дырка тридцать восьмого калибра, а так и не поставленный в печь яблочный пирог равномерно распределился по потолку и стенам гостиной.       — Мелкий засранец, — проворчала Джейн, и Гарри понял, что впервые слышит от нее что-то кроме «Да, мадам» или «Нет, сэр», — исчез в то самое мгновение, как я спустила курок. Как не было его. И пирог испортил, — пожаловалась она то ли миссис Кейн, то ли Гарри. — Махнул рукой, он сам в воздух поднялся…. И как грохнет его об потолок!       — Да, пирог — это серьезная потеря, — кивнула пожилая леди, — но, полагаю, ничего непоправимого не произошло. Мистер Поттер, Вас не затруднит вызвать карету "Скорой помощи"? И сопроводите меня до больницы. Такие приключения становятся слишком большой роскошью для моего старого тела.       Гарри кивнул и бросился к телефону: номер на такой случай он накрепко затвердил в числе еще полудюжины других уже два года назад.       — А Вас, Джейн, я попрошу прибраться. И вряд ли эскулапы отпустят меня до вечера, так что время для того, чтобы испечь еще один пирог у вас, скорее всего, будет.       «Скорая» прибыла к дому минут через пять — видимо, базировалась где-то неподалеку. Два дюжих санитара внесли в нее носилки с пожилой леди, а Гарри, переодевшись в белый халат и шапочку, юркнул вслед за ними.       За мгновение до того, как захлопнулась дверь, он услышал донесшийся через несколько кварталов рев дяди Вернона, но не разобрал, в чем было дело.

***

      Срочно созванный Клуб все-таки собрался на внеочередное, уже третье за это лето заседание в полном составе, хотя и у постели миссис Кейн, которой доктора на всякий случай поставили капельницу. Поэтому присоединенный к видеомагнитофону телевизор расположили так, чтобы Саманте Шарлин было удобно, остальные могли хотя бы стулья передвинуть. К сожалению, камера в «спальне Гарри» была установлена так, что Добби был виден исключительно со спины, так что анализ эмоций три леди и три джентльмена могли произвести только по положению ушей домовика.       — Он явно не врет, — задумчиво сказал Делла. — Разумеется, свидетелей такого рода я еще не встречала, но этот тип явно неуравновешен, а такие психи не могут подделывать свои эмоции, какими бы домовыми гоблинами они, психи, ни были бы.       — Увы, да, — подтвердил Бутройд. — Что скажешь, Гарри?       — Ну… Я думаю, вы ведь согласны, что хозяин Добби — это Малфой, я имею в виду Малфоя-старшего, который Лорд, насколько я помню, его зовут Люциус? — все, кто мог, кивнули. — Это не может быть Драко, у него силенок не хватит, да и духу тоже. Значит, он, ну, Лорд Малфой, и затеял какую-то гадость. А Добби подслушал какой-то разговор про нее, и эта гадость ему не нравится. Он обязан подчиняться, видно же, но это ему вот совсем-совсем не нравится, так, что он решил меня предупредить.       — Мистер Люциус Малфой, если я не ошибаюсь, упоминался как лидер умеренной фракции сторонников мистера Волдеморта? — припомнила миссис МакФергюссон. — И, если я опять же не ошибаюсь, эта его гадость подразумевает убийство детей, что даст ему возможность сместить мистера Дамблдора?       — Да, — поддержал ее супруг, державший руку Таппенс в своей лапище, — если это — умеренные последователи, то неумеренные вряд ли уступают наци.       — Ну мне так и говорили, — пожал плечами Гарри, — а еще мне говорили, что сам Том был еще хуже. Они же даже его имя боятся повторять, ну, вы видели. И еще древнее зло какое-то… Кольцо, что ли? Ну, как у Саурона?       — Мало информации, — задумчиво сказал Бутройд, — но, боюсь, это временно. И слово «боюсь» я сказал не случайно. Судя по всему, ты — одна из целей этого древнего зла, так что новая информация в комплекте с неприятностями тебя явно не минуют. А Я СНОВА НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ТЕБЕ! — треснул он кулаком по спинке кровати миссис Кейн.       — Спокойнее, лейтенант, — улыбнулась Шарлин, — не сбейте мне капельницу.       — Простите, сержант. Но если бы Вы знали, как это меня бесит…       — О, разумеется, я представляю это. Я бы тоже предпочла иметь больше рычагов влияния на ситуацию. И, возможно, мы когда-нибудь получим один или два таких рычага, хотя пока рано говорить об этом, — пресекла она попытку любопытствования со стороны Гарри, — хотя теперь у нас есть как минимум два потенциальных канала связи. Не идеальных, но все же…       — Здорово! — восхитился Гарри. — Ну один — это… Гермиона? Ведь она показала, что может хранить мои секреты?       — В обычных условиях я бы провел еще пару десятков проверок, — грустно усмехнулся Бутройд, — но в нашей ситуации… В общем, как минимум на рождественских и пасхальных каникулах она сможет посылать твои письма обычной почтой по известному тебе адресу, — Гарри кивнул, — и эти письма будут доходить до нас достаточно быстро, чтобы мы смогли передать с ней ответ. И еще — попроси ее выучить наизусть третий номер телефона из твоего списка. Это для экстренной связи.       Гарри заметно повеселел. Выучить номер для Гермионы — раз плюнуть.       — А второй способ? — спросил он.       — Мы проверили этого твоего Стивена Баттлербаума, через которого ты закупал, как ты говоришь, «маггловские штучки». В его досье — во всех досье, до которых мы могли дотянуться — он числится умершим от свинки, это такая детская болезнь, первого сентября восьмидесятого года.       — То есть в тот день, когда он поступил в Хогвартс? — уточнил Гарри.       — Именно. А учитывая, что «Хог» — это дикий кабан…       — Похоже, Фред и Джордж легко нашли бы с ним общий язык, — пробормотал Гарри.       — Гораздо важнее, что этот молодой человек весьма ответственно относится к собственной безопасности, — продолжил майор. — Все документы подчищены, не то чтобы безукоризненно, но вполне профессионально. Мы запросили полицию Глазго — ни в самом городе, ни в его пригородах человек с таким именем и фамилией не числится. Вероятнее всего, используя свои способности, он приобрел себе новые документы на другое имя. В принципе, можно проверить все небольшие торговые компании, особенно в районах, прилегающих к порту, но…       — Я бы лучше последил за совами, — предложил Гарри. — Он же много торгует с волшебниками, да? А значит к нему постоянно должны прилетать совы. Ну и улетать!       — Я же говорила тебе, Джефф! — победно улыбнулась Шарлин со своей кровати. — Мальчик уже почти готовый оперативник!       — Орнитологическое Общество при университете Глазго неделю назад получило Королевский Грант на изучение путей миграции ночных пернатых в городе, — подмигнул Гарри майор. — Так что, полагаю, через несколько месяцев мы найдем этого твоего Бутлегера. Хотя, полагаю, и сейчас он не откажется опустить в почтовый ящик конверт, к которому будет приложена десятифунтовая бумажка. Разумеется, абонентский ящик для такой почты будет отдельным. Запомни этот адрес, — он протянул Гарри бумажку с одной-единственной строчкой.       Гарри-Который-Помнит-Все несколько раз прочел текст и передал бумажку обратно майору. Тот щелкнул зажигалкой.       — Увы, эта связь пока односторонняя, — вздохнул Бутройд, — но, как ты понял, мы работаем над этой проблемой. Думаю, к мистеру Баттлербауму, когда наши парни установят его, я поеду сам.       — Только не сдавайте меня, — попросил Гарри. Майор взглянул на него с укоризной. Гарри даже немного устыдился, но лучше же попросить, чем потом жалеть, что постеснялся?       — Разумеется, твое имя даже не будет упомянуто, — с обидой в голосе заметил майор, — по крайней мере в первые несколько визитов. Первым делом мы попросим его послать что-то мистеру Финч-Флетчли, мы с отцом Джастина нашли общий язык еще в прошлом году. Да этот Бутлегер, как мы полагаем, наверняка заинтересован в… обретении новых клиентов как в нашем, так и в магическом мире. Тем более, таких респектабельных клиентов, как семейство Финч-Флетчли. Которые, к слову, сами не прочь… сменить контрагента.       «Вот это да! — подумал Гарри. — Оказывается, торговля между обычным и магическим миром идет вовсю, ну да это неудивительно: приняла же Мэри маггловские фунты за свою консультацию! Только интересно: майор специально об этом упомянул или проговорился?»       — Давай все же вернемся к мистеру Добби, — сменил тему майор, — что тебе показалось самым странным при разговоре с ним?       — Он никогда не говорит «Я». Все время «Добби то, Добби се…» Это ведь достаточно странно?       — Превосходно, Гарри! — подала голос Шарлин, нет, точнее, уже Саманта. — Так говорят о себе маленькие дети, еще не осознавшие себя как отдельную личность. Как правило, такое осознание происходит в возрасте трех лет. То есть у этого… домового эльфа разум ребенка. При этом его волшебные способности, признаться, впечатляют. Я не говорю о перехвате писем или об испорченном пироге — он простым щелчком пальцев поднял его в воздух и шмякнул со всей силы о потолок, — но это его исчезновение прямо из-под револьвера Джейн… При этом я не заметила у него этой вашей… волшебной палочки.       — Я помню, что без палочки способны колдовать только самые могучие волшебники, — сказал Гарри, — как Квиррелл с Волдемортом там, на квиддиче. Или потом уже, рядом с зеркалом.       — Могущественный волшебник с разумом трехлетнего ребенка… Бррр! — передернула плечами мисс Стрит. — Боюсь, как бы этот самый Добби не причинил тебе больше хлопот, чем это Древнее Зло и мистер Волдеморт вместе взятые.       — Ну… если только он не размажет по стенкам и второй пирог Джейн, — попытался пошутить Гарри.       — Боюсь, что даже пирог может стать проблемой, — не поддержал шутку Бутройд. — Джон сообщил, что через несколько минут после этой выходки в дом твоего дяди прилетела сова, как сказал он, «весьма официального вида». При этом твой дядя, морщась от отвращения, все-таки вскрыл письмо и кричал что-то вроде «Я так и знал» и «Я ему покажу фокусы».       — Зато теперь мы знаем, что колдовство учеников отслеживается по месту их проживания, — заметила Делла. — Причем, отслеживается радиус не меньше четверти мили. Видимо, этот полет яблочного пирога приписали тебе, хотя ты даже не дотрагивался до палочки.       — Но ведь колдовал и правда не я! И… И теперь дядя меня точно убьет! Он же так орал, что даже я его слышал, ну, когда мы миссис Кейн в машину грузили. Но я просто не обратил внимания…       — Что ж, надеюсь, встреча твоего дяди с мистером Мейсоном приведет его в благодушное настроение, по крайней мере, на пару месяцев.       — Хорошо бы, — с сомнением покачал головой Гарри.

***

      Гарри вернулся на улицу Тисовую, дом четыре уже в темноте, выждав, на всякий случай, еще минут пятнадцать после назначенного времени. Мейсонов и след простыл, и дядя действительно был во вполне приличном расположении духа.       — Твое счастье, паршивец, что это чертова сова прилетела еще до того, как Мейсоны приехали на ужин! — заявил он, потрясая бумажкой. — Потому что, как оказалось, миссис Мейсон ненавидит и боится птиц. Всех птиц! И как ты, щенок, объяснишь вот это?! А ну-ка читай! Громко читай!       Гарри взял в руки официального вида пергамент и начал зачитывать вслух:       «Дорогой мистер Поттер!       Мы получили донесение, что в районе Вашего проживания сегодня днем, в одиннадцать часов двенадцать минут, было применено заклинание Левитации.       Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).       Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (магглы), является серьезным нарушением закона согласно Статуту Секретности Международной конфедерации колдунов и магов.       Счастливых каникул!       Искренне Ваша,       Муфалда Хмелкирк       Отдел злоупотребления магией несовершеннолетними,       Министерство магии».       — Что ты там делал? — с подозрением спросил Вернон. — Посудой кидался?       — Ничего, — честно ответил Гарри, — у меня и палочки-то не было, Вы же ее сами заперли в чулане!       — Тогда почему они присылают эту чокнутую птицу со своим уродским письмом в мой дом? — упоминание о запертой в чулане палочке несколько охладило пыл дяди Вернона.       — Я могу послать этой Муфалде сову, ну, Хедвиг, ей все равно полетать надо, и спросить, — тактично ответил Гарри, — если Вы мне разрешите, конечно. Могу выпустить ее ночью, чтобы никто не увидел.       — Вот еще! — фыркнул дядя. — Нечего этим совам тут летать! Тем более ночью. Я-то знаю, что ночью от сов и бывают самые что ни на есть неприятности! А если тебя, наконец, выгонят из этой школы — тем лучше! Глядишь и станешь нормальным человеком, хоть ты и ублюдок.       Гарри хотел сказать: «Ну давайте тогда я еще раз поколдую», — чисто из вредности — но, разумеется, прикусил язык. Дядя ведь мог и разрешить, а наколдовывать поросячьи пятачки, копытца и хвостики Гарри пока так и не научился.       — Дядя, а Вы все-таки прочли договор? — поинтересовался он на всякий случай, разоренные Дурсли вряд ли стали бы более милыми по отношению к нему. — Ну, там самый мелкий шрифт и все вот это?       — Главное, что я его подписал! — гордо заявил дядя. — Теперь мы…       Что «теперь», так и осталось неизвестным, потому что где-то в районе туалета страшно завизжала тетя Петунья.