Инквизитор

      Андерсон шёл по скалистому берегу Туманного Альбиона. Очки священника поблескивали в лунном свете. Волны с грохотом ударялись о скалы, брызги летели во все стороны, частично попадая на очки и плащ сотрудника Тринадцатого отдела «Искариот». В руках он сжимал два освящённых клинка. Тёмный плащ развевался на ветру.       Александр улыбался. Наконец. Попался. Теперь-то он не уйдёт. Для него все это лишь игра, для Андерсона же — цель всей жизни. Ибо с таким вампиром он не имел дело. Остальные были жалкими созданиями, отбросами Ночи на его фоне. И Паладин безжалостно их уничтожал. Но главного, высшего он ещё не победил. До сих пор он не забыл их первой схватки, это было нечто. Тогда он отрубил Алукарду голову, но даже этого не хватило, чтобы убить бессмертного вампира и его дракулину. Внезапно Александр остановился, и на его устах заиграла улыбка.       На краю, в своём красном плаще и шляпе стоял сам вампир. Он был безоружным, но Андерсон знал, что это не так. Во внутренних карманах покоились гигантские пистолеты «Кассул» и «Шакал», с серебряными пулями, заряженными ртутью. Они были настолько мощными, что обычный человек не мог ими пользоваться. На устах Алукарда играла страшная улыбка, обнажающая впечатляющие клыки. Взгляд выражал жажду схватки.       Ох, как же долго он ждал этого часа. Снова бой со священником. Каждый раз упрямый святой отец придумывал все новые способы. От этого скучная жизнь древнего вампира приобретала некоторые краски. Красные очки скрывали ещё более красные, вечно жаждавшие крови глаза.       Они стояли и смотрели друг на друга. И у обоих был в голове один вопрос: кто из них не выдержит первым?       — Святой отец, — заговорил вампир, медленно двигаясь в его сторону. Плавным движением он достал один из своих пистолетов и передёрнул затвор, загоняя пулю в патронник. Ангельская Пыль также пошёл навстречу вампиру, готовясь метнуть в него свои клинки или же пронзить ими сердце Алукарда. Взгляды противников выражали немалую долю безумия, хотя по большей части они вели себя спокойно. — Давно мы с тобой не виделись. Помнится, ты чуть не вонзил себе в сердце Гвоздь Святой Елены, когда мы с тобой дрались.       — И тем самым я чуть не совершил ошибку, — парировал Андерсон. Чем ближе они подходили друг к другу, тем больше напряжения ощущалось в воздухе. Ситуацию усугубляла приближающаяся гроза. Первые капли дождя упали на плащи двух воинов, готовых броситься в драку с оружием наперевес. Святой остановился. Вампир стоял справа, как и когда-то в том особняке. — Где же твоя подопечная, мисс Серас?       — Я не стал брать её с собой на эту битву. В конце концов, ты ей глотку пронзил, она тебя ещё побаивается, — сказал Алукард, переводя свой взгляд на Александра. Андерсон тоже посмотрел на вампира. Сейчас или никогда. Дождь уже лупил в полную силу, но для этих двоих его словно и не было.       — И не напрасно! — С этим воплем Александр и Алукард резко развернулись и оказались лицом к лицу.       Взгляды противников встретились, и святой отец не выдержал. Яростно завопив, он атаковал Алакурда, танцуя с мечами. Тот легко уклонялся, выжидая возможности для нападения. Но на этот раз священник был неумолим. Быстр, как ветер, и силён, как титан древности. Алукард едва успевал уходить от его постоянных атак. С каждым ударом они все больше приближались к краю обрыва.       Но вот вампир выждал момент. Пистолет в его руках загрохотал, и мощная пуля, рассекая воздух, полетела в Андерсона. Не успев уклониться, Александр рухнул, как подкошенный, выронив свои мечи. С улыбкой безумца вампир выпустил в тело противника весь магазин пистолета. Андерсон лежал неподвижно, но Алукард прекрасно понимал, что он не мёртв. Ведь он Регенератор.       Александр резко вскочил на ноги, и из рукавов его плаща вылетели ножи. Освящённые клинки полетели в вампира, рассекая воздух. Алукард отработанным движением перезарядил пистолет и отпрыгнул в сторону, стреляя вбок. Андерсон выхватил ещё один меч и в прыжке разрезал пулю пополам. И, к удивлению Алукарда, она не разорвалась, а легла двумя идеальными половинками наземь. Это что-то новое, становилось всё интереснее.       — Да, да, Отче. Давно я так не веселился. Давай. Нападай! — кричал вампир, стреляя уже из двух пистолетов.       Даже гром не мог заглушить грохот «Шакала» и «Кассула». Андерсон побежал прямиком на вампира, орудуя клинками так, чтобы они создавали своеобразный барьер. Взрывы от патронов гремели вокруг него, но для святого отца это было сродни великолепной музыке. Вновь засверкали освящённые мечи, один из них возился прямиком в глотку Алукарда. Тот захрипел, но не сбился с цели. Подняв «Шакала», он выпустил последний патрон, что попал прямиком в лёгкое Андерсона. Тот пошатнулся и рухнул лицом в землю. Вампир, взяв клинок за рукоять, резко вырвал его из своего горла.       — Ты очень смел, святой отец. Вот за это я тебя и уважаю, — сказал он, взводя другой пистолет на него. У Алукарда осталась ещё одна пуля.       Улыбка не слетала с лица вампира, дождь и гроза гремели так, что казалось, будто сама природа участвовала в схватке. Волны океана бились о скалы с утроенной силой, словно хотели сожрать непокорный клочок земли. И в этой разверзнувшей пасть бездне Алукард видел всю красоту и мощь дикости. Но додумать эту философскую мысль он не успел, так как Андерсон, плюнув на глубокие размышления вампира, вскочил и со всей силы врезал ему кулаком в челюсть. От удара вампир плюнул кровью и рухнул на землю, выпустив из рук пистолет. Андерсон сплюнул скопившуюся во рту красную жидкость и снова ринулся в бой. Клинок сверкал в его руках, он уже предвкушал победу. Но Андерсон слишком поздно осознал, что этого Алукард ждал. Вампир внезапно схватил его за руку и сбросил с обрыва.       — А-а-а-а! — только и успел прокричать он. Возможно, он хотел прокричать: «Алукард!», но это у него не вышло.       Андерсон летел навстречу бездне, что жадно распахнула рот, готовясь съесть его. Ангельская Пыль рухнул на одну из скал спиной, и камень раздробил ему позвоночник. От резко нахлынувшей боли Александр вновь завопил. Даже с его регенерацией ему не исцелить быстро эту рану.       Тело священника соскользнуло с мокрой скалы и рухнуло прямиком в океан. Вода поглотила его с головой, утягивая на морское дно. Воздух стремительно кончался, боль, что раздирала лёгкие и позвоночник, была просто невыносимой. А океан все больше тащил его вниз, беспощадно выкачивая всю жизнь из Андерсона. Безнадёжно закрыв глаза, святой отец смиренно приготовился к смерти. Руки его онемели, а остатки кислорода вышли из лёгких пузырьками в воде.       Но внезапно во тьме появилось некое голубое свечение. Сначала слабое, оно постепенно набирало силу, становясь все более ярким. И в какой-то момент Андерсон почувствовал, что жизнь в нём течёт и что не все потеряно.       «Тебе ещё рано умирать», — прозвучало в его голове. Александр распахнул глаза и едва не ослеп от резко ударившего света. Но постепенно они привыкли, и по какой-то причине Андерсон знал, что не умрёт в этой бездне и что этот свет доступен лишь ему. И, прежде чем вновь потерять сознание, он осознал, что выживет. Назло всем, но выживет и выберется…

***

      Алукард стоял на краю обрыва. Гроза постепенно стихала, волны успокаивались, а ливень превратился в мелкую морось. Андерсон так и не всплыл. Разочарованно вздохнув, Алукард убрал пистолеты во внутренние карманы и, надев шляпу, пошёл в особняк Хеллсинг. Надо было доложить о случившемся Интегре.       Но всё же некая досада охватила вампира. Рано, слишком рано он сбросил Андерсона на скалы. Алукард даже не желал ему смерти, уважал его и считал достойным, чтобы убить. А теперь ему вновь, возможно, столетия придётся искать истинного человека, а не тех жалких псов, что именуют себя людьми. Но Алукард терпелив. Он подождёт. Достойный соперник появится. Со временем. Не прерывая своих размышлений, он дошёл до особняка Хеллсингов — рода, которому он служил долгие годы.       Без стука он прошёл сквозь дверь кабинета. За столом сидела женщина в расцвете лет. Длинные светлые волосы были уложены в красивую причёску. Очки поблескивали в лунном свете, а в зубах женщины была сигара.       — Моя госпожа. Я вернулся, — сказал Алукард, и Интегра жестом приказала ему сесть в кресло напротив. Вампир молча повиновался.       Интегра. Его хозяйка. Мужественная, сильная, независимая женщина, и всё это в ней ценил Алукард. Но, несмотря на это, для него она всё ещё оставалась той маленькой девочкой, которую он спас и которая его пробудила. Интегра пустила струйку дыма изо рта.       — Куда ты уходил, Алукард? — Голос был слегка уставшим и раздраженным, и Алукард прекрасно её понимал. Многие события вымотали женщину, ей требовался отдых, но она упрямо не хотела этого признавать. Алукард вздохнул. От женщины не укрылось это, слишком странно даже для него.       — Андерсон вновь объявлялся. Чтобы избежать очередного нападения, я вышел ему навстречу, — ответил он с некой ноткой грусти, которая не укрылась от Интегры. Всё же слишком хорошо она знала своего слугу. Кивком головы Хеллсинг приказала продолжать. — Разыгрался бой, в ходе которого я сбросил Александра в море. Вряд ли он это пережил. Я не видел, чтобы он всплыл.       — Надеюсь, твои действия не обернутся новой войной с Ватиканом, Алукард. Впрочем, война — это суть человечества, она сопровождала людей везде и всегда. — Интегра поднялась и подошла к окну. Алукард молча сидел, скрестив пальцы, и ждал продолжения от неё. Женщина сняла очки и устало протёрла глаза. — Ступай к себе, мой слуга, и жди дальнейших распоряжений. Свободен.       — Ваше слово — закон для меня, госпожа. — Галантно поклонившись, Алукард покинул помещение, оставив женщину наедине со своими мыслями.       Ни она, ни он не знали, какие испытания ждут их в будущем. Но Интегра была уверена — они встретят их вместе. Что бы ни случилось…