Инквизитор

      На огромной площади ровными квадратами выстраивались новобранцы с Гурдун. Сотни солдат нового полка, свежие силы для армии Императора. По такому поводу Губернатор Тейлор надел свою парадную форму. Но на сердце его было неспокойно. Внешне всё выглядело, как обычный парад войск, но Виктор и все офицеры полка ждали нападения с минуты на минуту. Солдатам ничего не сказали, но многие из них были в недоумении, когда им приказали прибыть в полной боевой готовности. Некоторые даже начинали шептаться, но таких комиссары быстро ставили на место.       Где-то в соседних зданиях разместилась ударная группа Инквизитора, но где конкретно — никто, даже губернатор не знал. Андерсон обладал некоторой долей скрытности и знал, что нужно сообщать союзникам, а что нет. Виктор поправил воротник и встал. Позади пехоты уже выстраивались бронетанковые и артиллерийский подразделения полка, а в эфире прозвучало несколько команд — авиационные силы вылетали с аэродрома за городом.       «Бог-Император, неужели это происходит на самом деле? Мы не только подвергаем смертельной опасности солдат, но ещё и гражданских. Инквизитор, надеюсь, вы знаете, что делаете!» — думал Виктор, напряжённо сжимая кулак. Ему пришлось настоять на том, чтобы его супруга и дочь остались дома, ох и скандал же они ему закатили. Но зато они в безопасности. А сейчас это самое главное.       Губернатор подошёл к краю балкона. Воинские части уже выстроились ровными квадратами и все ждали первых приказов. Гнетущее напряжение повисло в воздухе. Виктор собрал всё самообладание в кулак, выдохнул и начал свою речь. Он говорил так торжественно, как только мог.       «Всё получится» — постоянно твердил он про себя…       — Инквизитор, это Аякс, — ветеран осторожно подошёл к окну, — В эфире что-то не то. Только что авиационные части пропали из общего канала связи. Они его не отключали, просто исчезли.       «Понял, Аякс. Оставайтесь на месте и ждите команды. Возможно, мы сейчас не еретикам противостоим» — ответил вокс. Аякс отключил его и настроив на другую частоту, приказал всем прийти в полную боевую готовность. Сам же проверил состояние хелгана и болт-пистолетов. На душе ветерана было неспокойно. Обычно он просто делал, что следовало, но сейчас он будто чувствовал — скоро должно произойти что-то ужасное. Кадианец тряхнул головой.       «Не время для таких мыслей. Но, если выживу, стребую с Натаниэля бутылку алкоголя, а может две. Нажрёмся так, что Андерсону неделю придётся нас откачивать» — подумал ветеран и пошёл в соседнюю комнату. Там расположились несколько его бойцов, такие же кадианцы, как и он сам. Многие из них носили шрамы минувших битв, им он доверял, как себе.       — Парни, — начал он, — Положение серьёзное. Я не знаю, с кем или чем мы столкнёмся, но мы прошли столько битв, что нас уже ничем не удивить. Сделаем свою работу, как делали всегда.       Кадианцы молча кивнули. Целая жизнь сражений сделала этих солдат замкнутыми машинами смерти, которые умели только одно — убивать. Смерть для отряда Аякса была непозволительной роскошью, ведь от того, что они умрут, толку не будет. Так, пока они живы, они держат лазганы или хелганы, а пока они держат оружие — Кадия не падёт.       Андерсон уважал эту точку зрения, уважал хладнокровных Кадианцев за их стойкость. После войны за сектор Ухулис, где разгорелась настоящая бойня, Андерсон предложил выжившим Кадианцам из разных полков присоединиться к нему и нести слово Императора туда, где царит тьма. Аякс и его товарищи долго не раздумывали и сразу согласились. Весь офицерский состав погиб, в страшной резне, учиненной сначала Люцием, а затем и Ангроном с загадочным Майором Монтаной. Поэтому присоединиться к Андерсону было единственным верным решением. А вскоре к Андерсону присоединились его нынешние друзья — Натаниэль и Кагами.       За стандартных шесть терраниских месяцев они добились многого под началом рассудительного, а порой и излишне безумного Инквизитора. Впрочем, Аякс полагал, что и у безумия Александра тоже была причина. Просто он редко говорил о своём прошлом. А так с ним было приятно и продуктивно работать. Но, оставив эти мысли, Кадианец вернулся к происходящему…

***

      «Итак, кто же первым нанесёт удар? Ксеносы или еретики? Догадались ли они, что их раскрыли? Ведь авиационные части пропали с эфира не спроста» — размышлял Инквизитор, глядя на шахматную доску. Напротив сидел вампир, проверяя боезапас для пистолетов. Сейчас они бы с удовольствием набили лица друг другу, однако, оба ждали нападения. Правда, чьего? Андерсон передвинул ладью, поставив шах. Вампир усмехнулся.       — Идёшь в атаку? Смелая стратегия, Инквизитор, но, не подходящая, — Алукард отложил пистолеты и задумчиво скрепил руки в замок. Андерсон лишь нахмурился, думы Инквизитора были тяжёлыми…       — Ты пришёл, — голос, казалось раздавался отовсюду.       После битвы за Осирис, ознаменовавшей его возвращение, Андерсон впервые за многие тысячелетия вернулся на Землю, или, как её уже называли, Терру. Словами невозможно было выразить, насколько шокирован был Андерсон. То, что некогда эта планета была покрыта зеленью, и буквально дышала жизнью, ныне напоминала бледную тень того величия и спокойствия, которым обладала Древняя Терра.       Первое впечатление о нынешней планете было не слишком приятным. Эдмариус и Адрастия рассказали ему о Терре, демонах и космодесантниках, но сам Андерсон пока ни словом не обмолвился о том, откуда он взялся на Осирисе, почему оказался единственным на планете, способным дать бой такому чудовищу, как Люций. Замкнутость была его чертой на протяжении всей дороги через варп. Места, где некогда пал Христос…       — Почему ты думаешь, что стратегия не подходящая? — спросил Андерсон. Алукард же лишь одним ходом ферзя сбил ладью и поставил Инквизитору шах. Андерсон призадумался, как бы ответить, искоса поглядывая в окно. Нутром Александр чувствовал, что вот-вот что-то произойдёт. Либо последователи культов устроят диверсию, либо нападут рейдеры Тёмных Эльдар. В любом случае, он был готов их встретить…       — Значит, Бог-Император, это Вы спасли меня тогда, в морской бездне? — спросил Андерсон. Инквизиторы очень удивились, когда встретившие их Кустодес потребовали, чтобы Александр прошёл с ними. Вид воинов вызывал восхищение — покрытые в золото с ног до головы, с мощными алебардами на плечах, они были воплощением величия, воли, непоколибимой воинской стойкости. Стражники Императорского Дворца были совершенными воинам.       Сам же Дворец являл собой грандиозную постройку, подобных которым Александр не видел ни до, ни после. Могучая крепость, полная оружия, выполненная в готическом стиле, располагалась в горных хребтах Гималаев. Дворец был настоящим бастионом, символом величия нынешней Терры.       То тут, то там встречались памятники различным героям, вот Сангвиний, Ангел, который так походил на Архангелов Христа, вот Корвус Коракс, предводитель Гвардии Ворона, исчезнувший без следа. Рогал Дорн, что возглавил оборону Дворца во время нападения их братьев-предателей. Робаут Жиллиман, ныне восставший из мёртвых, и единственный из Сынов Императора, который сейчас сражается за своего Отца…       — Бог ли, Воин Христа? — спросил голос, снова он раздавался отовсюду. Пройдя через Дворец, Александр предстал пред дверьми, где его ждали. В безмолвии Кустодии, словно повинуясь какому-то ментальному приказу, открыли врата. Многотонная адамантиевая конструкция сдвинулась, открывая путь Воину Христа в следующий, последний зал Дворца. Отсюда мало что можно было разглядеть, но ни тогда, ни сейчас, страха не было в зелёных глазах Александра. Выдохнув, он вошёл в зал и двери закрылись за ним…        — Шахматы несовершненны, Александр. Но Робаут как-то мне сказал, что они по своему идеальны и не идеальны одновременно. Они заставляют продумывать стратегию на пять ходов вперед, причём в нескольких вариантах. И в то же время они не идеальны. — Алукард увидел, как Андерсон отвёл короля назад, и как уязвим его фланг — ферзь Андерсона мог следующим ходом сбить ладью.       — Не идеальны потому что не может быть такого, что у противников равные силы? — спросил Александр. Алукард оскалился, и передвинул ладью. Андерсон снова выглянул в окно, но пока всё было спокойно, — Я сталкивался с таким в жизни бесчисленное множество раз…       — Так вас называют, в подтверждение этому идёт ваша могучая сила, — ответил Александр. Белый туман окутывал его с ног до головы, но даже он не мешал ему разглядеть очертания того, что он видел.       Труп. На Золотом Троне, описанном в книге Экклезиархии, сидело не живое божество, истинный свет во плоти, а остатки человеческого тела, в которых едва теплилась жизнь. Андерсон не мог не ужаснуться жестокости, всё, что он пока видел, меркло в сравнении с едва живым Императором. Милосердние было бы дать ему умереть, и продолжать борьбу, веря в его мечту о едином человечестве.       Но Император рассдулил иначе. Принеся себя в жертву зловещему изобретению, отдав всё, за что боролся, чем дорожил, он до сих пор сражался. Агония его была вечна, но воля крепче самого крепкого клинка, а сила превозмогала силу Тёмных существ, что нарекли себя богами. Но обладая такой силой, как же Император из живого Бога превратился в мумифицированный живой труп?       — В твоих глазах, Воин Христа, — голос был величественным. Медленный, и не распевный, спокойный и одновременно грозный. Сложно было ещё с чем-то его сравнить. Сам Император казался непостижимым, — Я вижу сомнения. Твоё сердце прошло много испытаний, тебя, католик, выбрали низвергнутые Ангелы, дабы нёс ты слово их в сердца тех, кто несёт в себе тьму.       — Значит, мне не лгали. Бог, которому я поклонялся, вера, за которую сражался, Рай, который был готов защищать — всё это разрушено. — Александр пал на колени, с глаз одиноко скатилась слеза…       — Интересно, когда ж ты с таким столкнулся, Инквизитор? — спросил Алукард, передвинув ладью на более безопасную позицию. Александр же не спешил сделать ход, размышлял, какую тактику теперь избрать — напасть ферзем, перехватив инициативу, или сделать обманный маневр и заманить короля в ловушку.       — Вспомни Лондон, вампир. Горящий город, мой отряд столкнулся в неравном противостоянии с вампирами-нацистами. А затем мы оказались зажаты между крестоносцами, нацистами и тобой. Большая часть моих учеников погибла за меня, ради того, чтобы я пронзил твоё сердце. Но нам пришлось отступить, снова из-за меня. Из-за того, что я не смог. — Александр потянул было руку к ферзю, но передумал и передвинул слона, решив придержать самый сильный удар…       — Считаешь, что ты сражался за Рай, католик? — спросил голос, — Нет, Воин Христа. Ты сражался не за это, твоё сердце, исполненное добра к людям и ненависти к чудовищам, билось за души всех людей. Ты сражался, желая очистить наш мир от пороков людских, от чудищ в человечьем обличии. Вот почему именно ты стал избранным Ангелом на земле, единственным из всего воинства Христа, которого отправили сюда, в это время.       — Но разве не за людские души сражался Христос? Не для того ли мои ученики, Искариоты, пали в Лондоне? — вопросом ответил Александр. Встав с колен, он решил пройти к самому Императору, медленно, шаг за шагом, он шёл по ступеням к Золотому Трону. Словно сам Император неощутимо велел ему подойти.       — Но был ли богом Христос, Александр? Обладали ли его Ангелы мощью Богов? Меня самого отождествляют с Богом, лишь немногие сохранили веру в Имперские Истины, — голос становился громче, но он не навязывал свою волю. Александр словно чувствовал, что Император даёт ему некий выбор.       — Люди, порой удивительно, что они не вымерли за тысячи лет. Эльдар говорят, что мы сами себе закрываем глаза на очевидные вещи. Говорят, что загадка — как нашему слепому виду удалось выжить. Но они сами не понимают очевидного. — Александр прошёл к самому трону, когда голос продолжал наростать. В этом месте воля Императора ощущалась настолько сильно, что казалось, сам воздух мерцает.       Только сейчас, взглянув на гниющие остатки Императора вблизи, он увидел, сколько мучительного величия заключено в агонизирующем теле. Столь мощна была аура, окутывающая Императора, что на миг показалось, будто Император одним усилием воли, вопреки всему, может встать с Золотого Трона, и не умереть мгновенно, а снова вести людей в бой.       — Вы говорите, что не считаете себя Богом, и то, что я вижу сейчас, я ждал другого. — произнёс наконец Александр, разглядывая могучий клинок подле Императора. Один из его мечей. Подобным ныне бьётся Мстящий Сын.       — Что же видишь ты? —задал вопрос голос…       — Битва в Лондоне была чудовищной ошибкой, и Майор с Уолтером заплатили за неё своей кровью. Вот только жаль, что их души оказались не уничтожены, а ныне они в руках Тёмных тварей, которых надлежало уничтожить самим людям в себе. — процедил сквозь клыки Алукард, делая следующий ход. Андерсон передвинул пешку в всмотрелся в кровавые глаза.       — Люди — кладезь пороков, даже я. Помнишь Гвоздь? — спросил Инквизитор. Носферату сухо кивнул, — Я как то до этого не задумывался, но тут вдруг осознал. Почему именно я оказался избранным Императора и Христа. Почему на меня сделали ставку в этом гамбите.       — И почему же? — произнёс Алукард, готовясь поставить мат следующим ходом. Александр внимательно посмотрел на доску…       — Чудовищную силу воли и огромную жертвенность. Спокойствие и смирение со своей участью, любовь к роду человеческому и желание служить, защищать их до конца, покуда работает это устройство, — сейчас Александр не мог точно сказать, где начинаются его мысли, а где — мысли Императора. Казалось, что Император будто подталкивает Воина Христа в нужное русло.       Некое умиротворение накрыло собой Александра в тот миг, когда свет ярко вспыхнул, но не ослепил. А следом он ощутил, как его жилы наполняются какой-то новой силой, одновременно неведомой ему и до боли знакомой. Будто сами Архангелы сквозь века через Императора передали ему часть своих сил, мудрости, любви к людям.       — Архангелы Христа не могли сделать лучшего выбора. Ты прошёл многое, Александр Андерсон, и пусть ты был готов стать монстром во имя своего Бога, они очистили твоё сердце. Но знай, что истинные испытания только начинаются. Тебе, Воин Света, отведена значимая роль, большая, чем многим. Так сражайся не за меня, но за людей. Ты снова стоишь пред выбором, и этот выбор у тебя не отниму. Воспринимать меня как Бога, или как простого человека — вот твой выбор.       — Мой выбор, — эхом повторил Александр и сжал крест. Другой рукой он вынул меч и уткнув его острием в пол, встал на колено пред троном, — я — Воин Христа. Я — Ваш воин, Император! Я буду нести свет туда, где царит тьма.       — Тогда встань, Александр Андерсон, Воин Света!..       — Потому что именно мне, как Воину Света, ещё предстоит схватка с истинными пороками людей. Лондон, нацисты, даже ты, Дракула — всё это было лишь прологом для меня, — Александр внезапно сделал ход ферзем, поставив мат Алукарду. Такого вампир не ожидал, на его лице отразилось удивление, что было необычным для вампира.       — Моя истинная война начинается сейчас, меня избрали Архангелы и Император, чтобы я сражался до полной победы. Даже если меня запрут в варпе, подобно Верховному Гроссмейстеру, Калдору Драйго, я не прекращу битву ни на миг. — Александр отошёл к окну, и в сей миг вой сирены огласил город. Зрачки Инквизитора сузились, было видно, как комиссары, мгновенно скоординировав гвардейцев, повели войска. Вокс затрещал голосом Аякса. Вампир улыбнулся и достал свои пистолеты.       — Похоже, для тебя начинается очередная битва, Александр, — отработанным движением он передернул затворы, следом и Александр выхватил из ножен силовые клинки, — Что ж, Воин Света, не скоро при таком раскладе мы снова подеремся, но я ждал сорок тысяч лет, что мне сотня-другая.       — И то верно, — безумный аскал украсил лицо Инквизитора, напоминая Алукарду того, прежнего Андерсона. Черта, которую нынешний Инквизитор унаследовал от своей фанатичной жизни, боевой безумный аскал, вселяющий ужас в его врагов и забавляющий самого Алукарда.       — Но не сомневайся, Алукард, однажды я проткну тебе сердце мечом. Но сейчас, — Александр указал мечом на окно, где уже разгаралась битва. Всё-таки не ксеносы, еретики первыми нанесли удар, — у нас есть дела поважнее. Пора в бой, за Императора.       — За Императора, — эхом отозвался Носферату…