***
Джоффри Баратеон был недоволен, и это еще мягко сказано. Он искренне верил, что Санса достанется в невесты ему — и тут отец сообщил, что Ланнистеры заключили договор о помолвке со Старками! Возмутительно! Эта девушка должна была стать его женой и больше ничьей! Они ведь знакомы еще со школы, и уже тогда Джоффри понял, что ему нравится Санса, пусть это было и странное чувство — он любил не ее саму, но любил причинять ей боль жестокими словами, любил доводить до слез и заставлять унижаться перед ним… Это не была любовь в общепринятом значении этого слова, но другую жену Джоффри не хотел. А теперь она выходит замуж за омерзительного карлика-Ланнистера! И танцевали они вместе. Джоффри подавил в себе желание рассмеяться в голос, чтобы не привлекать лишнее внимание находящейся неподалеку Оленны Тиррелл. С Тирреллами Баратеоны ссориться не собирались, а Тирреллы с недавних пор заключили много выгодных сделок с Ланнистерами и Старками. Джоффри только скрипнул зубами, глядя на то, как Санса танцует с карликом. Это тоже доставляло ему некое удовольствие — смотреть на ее мучения, а она явно мучилась, хотя и делала вид, что все иначе. На лице Джоффри заиграла улыбка. Может, это будет интересно — наблюдать за семейной жизнью карлика и Сансы Старк. Может, это будет даже весело. Джоффри неторопливо подошел к столу, возле которого Санса и Тирион пили пунш, и вежливо поздоровался, сделав в сторону девушки насмешливый полупоклон. Санса точно так же вежливо ответила на приветствие. Тирион сделал вид, что не замечает Джоффри — тот доставил карлику множество неприятных минут во время учебы, постоянно издеваясь над Тирионом. Если бы не защита Джейме, жестокие выходки Баратеона могли закончиться плохо и даже болезненно. — Поздравляю с помолвкой, Санса, — медовым голосом проговорил Джоффри, и улыбка его стала еще омерзительней — как у жабы, которая съела жирную и сочную муху. Тириона передернуло. Старк же, напротив, будто не замечала того, насколько Джоффри неискренен — она ласково улыбнулась ему в ответ и произнесла: — Спасибо, Джоффри. Я рада, что ты уже знаешь. — Я думаю, сегодня это — главная новость, — усмехнулся Баратеон. — Но сегодня — благотворительный вечер, — заметила Санса. — Мы собираем средства для детских онкологических клиник… Разве это не самое главное? — Я тебя умоляю, кому интересны больные дети? — скривился Джоффри. — Ты очень наивная, если на самом деле думаешь, что вся шумиха здесь из-за сбора средств. Естественно, все собрались сегодня, чтобы посмотреть на тебя и твою диковинную зверушку! Санса вздрогнула. Она знала, что Джоффри может быть жесток и груб. С ней он зачастую был именно таким — жестоким и грубым. Старк всегда терпела. Сначала она была по-детски влюблена в Баратеона, потом — каждый раз напоминала себе, что она — истинная леди, и поэтому должна вести себя подобающе. Да и виделись они с Джоффри не так часто, чтобы тот мог всерьез ей досадить, потому что учились, пусть и в одной школе, но в разных корпусах, и встречались лишь на больших переменах и на каникулах, поскольку были соседями. Но сейчас Джофф явно перегнул палку. Ему не стоило оскорблять Тириона только потому, что тот — карлик! Санса быстро глянула на Беса. Тот стоял спокойно, но в его зеленых глазах плескалась печаль. И глаза у него были красивые — Санса впервые взглянула карлику в лицо и поразилась этому открытию — красоте и глубине его глаз. — Я думаю, тебе стоит извиниться, Джоффри, — холодно произнесла Санса. — Ты зарываешься. Тирион удивленно посмотрел на девушку, уж никак не ожидая заступничества с ее стороны. Не то чтобы он нуждался в этом, но все же ее защита была для него приятной. За Тириона редко вступались, и делал это только Джейме, но если от родного брата такое можно ожидать, то от Сансы Старк Тирион точно не думал услышать подобное. — Извиниться? — Джоффри приподнял бровь. — Нет, не думаю. И с какой стати ты желаешь, чтобы я принес извинения Бесу? Неужели он тебе нравится? Неужели ты любишь карликов-уродцев? Не знал, что ты такая извращенка. Санса задохнулась от возмущения. У нее так и чесались руки залепить Баратеону пощечину или выплеснуть ему в лицо пунш, но… Вокруг было много людей и фотокамер. Сансе не хотелось попасть на первые полосы газет в качестве участницы скандала. В таком случае обязательно пойдут неприятные сплетни, из мухи раздуют громадного слона, а Старк это было не нужно. Ей и так хватит внимания после замужества с карликом. «Я — леди, — напомнила себе Санса, прикрыв глаза. — Учтивость — мои доспехи». Она представила себе эти доспехи, сверкающие золотом, но сделанные из самого прочного металла. Это помогло. Санса открыла глаза и подарила Джоффри очередную ласковую улыбку. — Возможно, так и есть, — ответила девушка. Тирион едва не подавился воздухом. Она что, правда это сказала? Карлик буквально потерял дар речи, прирастая к полу. Санса Старк сказала, что он ей нравится? Он, Тирион Ланнистер? Конечно, Санса говорила обтекаемо, но суть была ясна… Нет, зря Бес размечтался. Скорее всего, Санса просто сказала это в пику Джоффри. Может, он и ей тоже действует на нервы? Да и ее саму Баратеон только что оскорбил, не только Тириона. Но она могла ответить иначе. Могла сказать что-то вроде «Да как ты такое мог подумать?» Но нет — Санса спокойно согласилась с тем, что она, как выразился Джоффри — извращенка! Поразительно. Видимо, не такая Старк и пустышка, как думал Тирион изначально. Видимо, она просто и правда ведет себя, как леди. — А твой карлик что, немой? — ошарашенный поначалу, Джоффри снова принялся за свое. — Его честь теперь защищает невеста? — У меня нет чести, — хмыкнул Бес. — Но если ты еще раз откроешь свой грязный, вонючий рот, я покажу тебе, насколько мне плевать, что на нас смотрят. Джоффри тут же пошел на попятную — драться он не умел и не любил. Бить кого-то беззащитного он просто обожал, но когда его били в ответ — этого он вынести не мог. А Тирион всегда бил в ответ, крепко и больно. Да и с него станется подраться прямо сейчас — карлику терять нечего, его репутации хуже уже не будет. — Ну что ж, — процедил Баратеон своим самым ядовитым тоном. — Развлекайтесь. Не смею мешать влюбленным сердцам! Санса, приятного вечера. Кивнув девушке, Джоффри ретировался. Тирион сделал глоток пунша, чтобы промочить враз пересохшее горло. Санса же была в ярости, и одновременно ее сердце разрывалось от жалости к Тириону. Каким бы тот ни был, а такого отношения не заслужил! Он все же был человеком, а Джоффри говорил о нем, как о собаке! Как о грязной, паршивой, дворовой собаке. И смотрел так же — как на животное. А глаза у Тириона все равно были красивые. Большие, зеленые, выразительные и невыносимо печальные. Почему она раньше этого не заметила?.. — Не обращай внимания, — сказал Бес, тронув Сансу за руку. — Он того не стоит. От прикосновения Старк вздрогнула и тихо спросила: — И часто тебе такое говорят?.. — Наверное, каждый день, — грустно усмехнулся Тирион. — Я уже давно привык. — Но это ужасно грубо! И жестоко! — возмутилась Санса. — Ты не должен это терпеть! — Я не всегда терплю, — возразил Бес. — Пару раз я хорошенько повалял Джоффа в грязи, а однажды даже наградил фингалом. Это было ему очень к лицу. Санса улыбнулась, спрятав смешок за ладонью. Ее синие глаза блеснули теплом, и Тирион вдруг подумал, что Старк нравится ему все больше и больше.***
Зал наполнился возбужденными шепотками, и вспышки фотокамер, что немного поугасли, стали еще интенсивнее, чем раньше. Санса прислушалась, уже зная, почему все вокруг заволновались, и все же решила удостовериться. Ее догадка подтвердилась — вокруг шептали «Ланнистер», «Старк», «Золотой Лев», «Тихий Волк»… Значит, на вечер прибыли его организаторы — Эддард Старк и Тайвин Ланнистер. Санса меньше всего на свете хотела сейчас видеть отца, а Тайвина Ланнистера — тем более, но стояла на месте рядом с Тирионом и смотрела, как в зал входят двое мужчин. Один — в стального оттенка костюме, с тронутыми сединой черными волосами. Другой — бритый налысо, в алом костюме и при золотом галстуке. Тирион сжал руку Сансы, таким образом пытаясь ее поддержать — он понимал ее, и сам не горел желанием видеть собственного отца. Карлик думал, что Санса отнимет руку, но она лишь крепче сжала его пальцы. Эддард Старк и Тайвин Ланнистер прошли через весь зал и взошли на сцену, где расступилась в разные стороны приглашенная музыкальная группа. Свет в зале погас, и луч прожектора осветил сцену, где стояли одни из самых богатых и влиятельных людей Вестероса. К микрофону подошел Нед, сначала тронув его, проверяя, а потом заговорил: — Добрый вечер, дорогие гости! Сегодня мы собрались ради исключительно благородной цели — собрать деньги для детской онкологии Вестероса! Надеюсь, вы все поучаствуете в этом и совершите доброе дело! А еще, конечно же, я надеюсь, что вы будете наслаждаться вечером, вкусно есть и пить, и, естественно, танцевать под живую музыку! Раздались аплодисменты. Санса, однако, не хлопала — она все еще сжимала руку Тириона, будто держась за него, будто боясь потерять его или потеряться сама. Ее ладошка была теплой и слегка влажной, наверное, от волнения. И мягкой. И нежной. И изящной. Тирион благодарил Бога за то, что его руки не так уродливы, как все остальное тело. Ему казалось, что он держит не ладонь Сансы, а птицу — маленькую пташку, что доверчиво устроилась на его руке. Когда аплодисменты стихли, к микрофону подошел Тайвин. Он не стал проверять звук, как это сделал Эддард, а сразу же заговорил: — Несомненно, сегодня мы совершаем очень доброе и благородное дело. Но не это главная новость! Спешу сообщить, что мой сын заключил помолвку, и вскоре в Вестеросе появится еще одна счастливая семья! Представляю вам жениха и невесту — Тириона Ланнистера и Сансу Старк! Все тут же обернулись к ним, и луч прожектора, что до того освещал сцену, переместился к новоиспеченной паре. Тирион покосился на Сансу. Та сильно побледнела, и сжала его пальцы еще сильнее — почти болезненно, учитывая ее длинные и острые ногти. — Что же вы стоите, Тирион, Санса! — поторопил их Тайвин. — Подойдите сюда и скажите нам что-то! Народ Вестероса хочет вас услышать! Снова раздались громкие аплодисменты и оглушительно защелкали фотокамеры. Санса беспомощно посмотрела на Тириона. Тот упрямо поджал губы и пошел к сцене, ведя девушку за собой. Сансе не оставалось ничего другого, кроме как пойти следом за ним, восходя на сцену и чувствуя себя так, будто восходит на эшафот, где ее ожидает топор палача. Вот только палачом был ее родной отец, встретивший старшую дочь неискренне радостной улыбкой. Тирион первым взял микрофон, видя, насколько взволнована Санса. Он так и не выпустил ее руки. — Я очень рад, — заговорил карлик. — Рад, что вы все пришли, и, конечно, рад своей помолвке. Думаю, что наш с Сансой союз будет крепким и нерушимым. Во всяком случае, я постараюсь сделать его таковым. Постараюсь сделать мою прелестную невесту счастливой. Окружившие сцену журналисты принялись наперебой задавать вопросы. Самый бойкий, тот, что брал интервью у Сансы, сумел всех перекричать и спросил, тыча микрофоном в лицо Тириону: — Вы влюблены? Карлик на секунду замялся, не зная, имеет ли право говорить за двоих, но на помощь ему пришла Санса, которая вовремя сумела взять себя в руки и вновь обрести дар речи: — Да, мы влюблены, — уверенно заявила она. — И вас не смущает… — журналист замялся, явно пытаясь сформулировать фразу как можно более тактично. — Что я карлик, — закончил за него Тирион. — Меня ничего не смущает! — выпалила Санса, не дожидаясь ответа журналиста и дрожа всем телом, как осиновый лист на ветру. — Ничего! Ее тошнило. Голова кружилась от мерцания вспышек фотокамер. К горлу подступал удушливый комок. Выпитый феназепам переставал действовать, и только рука Тириона удерживала ее в реальности. Только его рука и была реальной — теплая и немного шершавая ладонь. — Мистер Ланнистер, как вы думаете, вы сможете быть верным мужем? — спросила какая-то тощая и остроносая журналистка. — О ваших связях с женщинами ходят легенды! — Я буду самым верным на свете мужем, — уверенно ответил Тирион. — Больше никаких связей с женщинами, помимо моей невесты. Санса удивилась этому, но вспомнила, что сейчас они с Тирионом безбожно врут, чтобы предстать перед народом в самом хорошем свете. Во всяком случае, сама Санса именно безбожно лгала — ее многое смущало в Бесе, начиная с его роста и заканчивая его разгульным образом жизни. Да и не любила она его ни капельки, а то, что шевельнулось у нее в сердце, было просто-напросто жалостью к калеке. И Тирион о любви к ней, конечно, тоже врал, равно как и о верности. Какая тут может быть верность, если Санса не подпустит его к себе ни за какие коврижки? Первую брачную ночь она еще как-то переживет, раз так принято, но потом — нет-нет-нет, ни за что! Да она ему сама заплатит, чтобы он ушел в бордель и не прикасался к ней! Журналисты задавали еще вопросы. В основном отвечал Тирион. Санса тоже что-то машинально говорила, к счастью, она была достаточно умна, чтобы вставлять свои реплики к месту. Но Санса все равно не понимала, о чем говорит. Ее сознание затуманилось, тошнота усилилась, а зал уже просто кружился перед глазами, как бешеная карусель. Дышать становилось все сложнее. Не хватало еще упасть в обморок, подумала Санса. Вот будет развлечение для всех поклонников звезд политики Вестероса! К счастью, Сансе удалось не потерять сознание, хотя она и была в шаге от этого. Интервью закончилось спустя десять минут, что показались Старк вечностью, но все же она с достоинством все выдержала. По хлопку Тайвина Ланнистера в зал вернулось освещение, и снова заиграла музыка. Санса с помощью Тириона спустилась со сцены вниз, и там ее перехватил Эддард Старк, видя, что дочь еле стоит, и чувствуя свою вину перед ней. Тихий Волк понимал, что поступил с Сансой, как последний мерзавец, пожертвовав ею ради собственного благополучия и благополучия остальных Старков. Робб уже сказал отцу все, что о нем думает, и разбил несколько дорогих чернильниц и пепельниц в его кабинете. Теперь — черед Сансы его казнить. Эддард был готов услышать от старшей дочери все, что угодно. Он заслужил ее ненависть и презрение. Он повел Сансу в танце, поддерживая ее — несмотря ни на что, вечер еще не закончился. Девушка двигалась, как безвольная тряпичная кукла. Зал до сих пор кружился у нее перед глазами. Сфокусировать взгляд на лице отца не получалось — да и не очень-то хотелось. «Ей же плохо! — сообразил Эддард. — Нужно увести ее отсюда!» Поддерживая Сансу, Тихий Волк повел ее к выходу, по пути кивнув старшему сыну. Втроем они вышли на воздух, и Нед усадил Сансу в автомобиль Робба. Та свернулась калачиком на заднем сидении, дрожа, как загнанный зверек. — Отвезешь ее домой? — спросил Эддард. — Отвезу, — сухо ответил Робб, но не смог удержаться и добавил, кивнув на дрожащую Сансу: — Видишь, что ты с ней сделал, отец? Надеюсь, теперь ты доволен? — Я не доволен, Робб, и ты это знаешь, — проговорил Нед, оттягивая от горла галстук, что внезапно начал стеснять его дыхание. — Я никогда тебя не прощу! — запальчиво сказал Робб. — За что угодно бы простил, за себя бы простил, а за Сансу — не прощу! Ненавижу тебя за нее! Даже если она найдет в себе силы тебя простить — я никогда не смогу! — Хорошо, — устало кивнул Эддард. — Я и не надеюсь на ваше прощение. Я и сам себя ненавижу за это… — Удобно же ты устроился: за все твои грехи отвечают твои дети, — ядовито процедил Робб, садясь в машину и громко хлопая дверцей. Нажав на газ, он поехал прочь, к дому Старков, что находился на севере Вестероса. Эддард стоял и молча смотрел вслед автомобилю сына. Санса тихонько спала на заднем сидении.