Красавица для Короля

— Да вы совсем из ума выжили?! — Хосок был ошеломлён таким заявлением от тебя и Чимина. — Какая скрытность? Какой наряд? Куколка, — Чон подходит к тебе, нежно кладя ладони на твои плечи. — Ты понимаешь, что, если об этом узнает Чонгук, ни тебе, ни Чимину несдобровать? — Понимаю, Хосок, но… — ты тяжело вздохнула. — Я очень хочу увидеть своих родных, пусть даже издалека, но, прошу тебя, — ты со слезами смотришь на парня. — Помоги… У Хосока прямо сердце разрывается от твоих слёз, но он ещё и недоволен твоей глупостью. Чонгук в любой момент мог узнать, что ты находишься не в замке. Разумеется, Хосок бы тебя прикрыл, но не на весь день. Даже он не может скрыть правды от глаз короля. Гук людей насквозь видит, если узнает про обман, то и глазом не поведёт — всадит остриё меча прямо в горло. Сглотнув, Хос устало потёр переносицу и прошёл к окну. Там царил мир и покой. Солнце чуть склонялось в сторону горизонта, намекая на скорый вечер, а дети лепили снеговика в саду на фоне алых цветов. Сейчас Хосу именно эта картина и нужна, нужно успокоиться и трезво рассуждать. — Хорошо, Т/И, — чуть улыбнувшись, юноша приобнял девушку, зло посмотрев в сторону Пака, на что тот немного поёжился. — Я помогу, но при одном условии… — Каком? — ты с искрами в глазах смотришь на друга, а тот, видя такую радость, улыбается всё шире. — Тебе что-то нужно? — Да, в одном из маленьких магазинчиков, есть такая шерсть…— Хос задумался. — Викунья. Это невероятно тонкая шерсть, но, несмотря на свою лёгкость, она очень тёплая. Я собираюсь сшить накидки, чтобы тебе не пришлось кутаться в пледы или же…в чьи-то пиджаки. — Чон укоризненно посмотрел в сторону Пака, а ты чуть покраснела. — Хорошо, спасибо за помощь, — ты крепко обняла дорогого друга. — Это важно для меня… — Будто у меня выбор был…— вслед за этими словами все трое издали небольшой смешок. Из-за того, что ты, Чимин и Хосок пробыли в его комнате очень долго, обдумывая твою вылазку и подходящий наряд — ты пропустила обед. Тебе повезло, что Чонгука не было на нём, так как он разбирал приглашения на балы. Скоро новый год, возможно, что простые люди готовятся к нему за неделю или две, а вот короли, графы и лорды — за месяц, если не раньше. Надо было раздать приглашения, получить ответ, посчитать, сколько прибудет гостей. Придумать, какие блюда могут подойти для ужина, в чьей компании выгоднее проводить данное торжество. Для кого-то бал — веселье, а для кого-то — крышесносный мозговой штурм. У Чонгука перед глазами всё плывёт. Он как будто отделился от окружающего мира, а перед глазами только бумаги, бумаги, бумаги… Приказав принести ему холодного алкоголя, он принялся рассматривать предложения соседних земель о выкупе определённых участков с учётом ежегодной выплаты королевству. Дела в королевстве шли хорошо, но, если капнуть поглубже, можно увидеть и бедных, бездомных людей, которым тоже нужны кров и еда. Чонгук старается сделать так, чтобы ни одной души не проживало на улицах, вне дома. Поэтому он раздаёт приказы о постройке маленьких домов за городом, в деревнях, чтобы там могло развиваться и сельское хозяйство. Даже несмотря на всё это, его считали злым и жестоким, так как слышали о тех, кто не повиновался его воле, много крови и криков, но и имели к нему уважение. Разумеется, последнее Чон ценил куда больше, нежели любовь или что-то подобное. Ему хватает того, что люди относятся к нему с уважением, которое он заслуживает. Откинувшись на спинку мягкого стула, он прокручивает момент с завтраком. Ему понравилось, как ты проявила заботу о нём… Чонгук редко получал её, только от Хосока, и то тот всегда просит что-то взамен. Однако ты просто волновалась за него и решила помочь его организму. На лице расплывается улыбка, а в душе волны о скалы стучат. Пусть ты и не просила ничего взамен, но у него внутри есть желание как-то отблагодарить. На ужине стояла полная тишина. Чонгук размышлял, как начать разговор, чтобы можно было плавно перейти к нужной теме. А ты думала о завтрашнем дне, когда увидишь родных… У обоих в голове гора мыслей, из-за которых не замечаете, как ужин окончен, а прислуга убирает посуду. — Т/И, — Чонгук переводит на тебя взгляд, а ты от его внезапного позыва вздрагиваешь, на что он закатывает глаза. — Сегодня ночью я снова дам тебе побыть одной, но не обольщайся, — он отпивает немного вина, а ты медленно киваешь. — Можешь идти. Молча встав и поблагодарив за ужин, ты уходишь, оставляя Чонгука наедине с гробовой атмосферой. Юноша стукает себя по лбу. Он не смог озвучить свои мысли. Идиот. На следующий день Чимин приходит к тебе рано утром, чтобы принести «камуфляжное» платье, над которым Хосок работал всю ночь, чтобы сделать его менее привлекательным. Ты спускаешься вниз в обычном платье, что предоставили горничные ещё перед приходом танцора. Вы с Чоном и словом за столом не обмолвились, кроме сухого «доброе утро». Но это было и к лучшему, лёгкая дрожь в голосе от волнения могла тебя и выдать. — Ты готова? — Пак накидывает на тебя капюшон, чтобы скрыть волосы, пусть они и были вплетены в тугую косу, но страховка никому не мешает. — Я всю ночь ждала начала утра… — проговариваешь с придыханием, вызывая лёгкую улыбку со стороны парня. Вы садитесь в тёмно-синюю карету, направляясь в город, где уже вовсю кипела жизнь. Вы заехали в самый центр, где располагался огромный фонтан из чёрного камня, привлекавший большое внимание горожан. Чимин приказал направляться в сторону школ. Когда карета подъехала к высокому зданию, которое так и манило своей красотой, ты не смогла сдержать восторженного взгляда. — Не хочешь зайти? — Пак подал тебе руку, выводя из транспорта, а после двинулся вперёд. — Чимин, ты преподаёшь здесь? — ты завороженно осматривалась вокруг, когда вы прошли внутрь, вокруг всё было уделано серебром, что отражалось в зеркалах, которых было достаточно много. — Так красиво… — Прикрой рот, людей не пугай, — он усмехнулся и зашёл в одну из комнат, — А, вот он, — Пак быстро забрал какой-то маленький сундучок и указал тебе двигаться обратно. — Что это? — киваешь на вещицу. — Тебе всё скажи, — Чимин, когда вы оказались внутри кареты, приоткрывает крышку сундука. — Это специальная обувь для балета. — Балет? — ты удивлённо посмотрела на юношу, а он тяжко вздохнул. — Придётся тебя по истории танцев поднатаскаться, милая… Балет — это вид танца родом из Италии. Обычно его исполняют перед началом какого-либо торжества. Перед пиром или балом. В новый год короли устраивают бал, такой же, как и тот, на котором ты была, — он откашливается, говоря кучеру, чтобы вёз в сторону рынка, а ты внимательно слушаешь юношу. — Однако отличие в том, что за пять минут до начала, показывают танец, свидетельствующий об открытии вечера, в этом году — это балет. — Ты будешь открывать бал? — Не только я, но и Хосок, а также Его Величество, — Пак наливает немного воды из графина, что стоял в специальном ящичке, в один стакан, а затем во второй, отдавая тебе. — Мы с Хосоком будем танцевать, а король говорить речь… Что-то наподобие напутствующих слов. — Понятно… — вглядываешься в изображения за стеклом, посильнее завязывая узел на тонкой накидке, что тебе на время дал Хосок. — Надень это, — Чимин протягивает тебе свой тёплый шарф. — Трясёшься вся. С улыбкой принимаешь тёплую вещь. На рынке, стоит тебе только выйти на улицу, чувствуешь запах свежеиспечённых булочек. Без каких-либо сомнений ты направляешься к уже знакомому от корки до корки прилавку. Чимин спешит за тобой, а ты не сбавляешь скорости. Пак оттаскивает тебя подальше, когда всё-таки нагоняет и напоминает о том, что нельзя привлекать внимания. Ты киваешь и смотришь на родные глаза отца, в которых видна печаль и тоска. Тебя забрали у семьи, а если бы они сопротивлялись, то изничтожили всех твоих родных. В тот вечер ты просто всем сердцем ненавидела Чона. Однако сейчас всё уходит на второй план, ведь перед тобой твои любимые люди. Понимая, что к ним ты точно не имеешь сейчас права подойти, дабы не навести на них беду, на глазах наворачиваются слёзы, опаляющие кожу лица. Чимин обнимает тебя, крепко сжимая в объятиях, он знает, каково это — не иметь возможности поговорить с родными. Если бы можно было вернуть время назад и поменять ход вашего плана, то вы наверняка бы согласились, зная, что сейчас на вас смотрят обсидиановые глаза. Чонгук решил выехать по делам из замка, хотел отдать кое-кому одно письмо лично. Да только сейчас он сжимает этот конверт в своих руках, прожигая взглядом тебя и Чимина. Король бы и не бросил на тебя взора, если бы не светло-серый шарф и Чимин, прижимаюший твоё хрупкое тело к своей груди. Внутри Гука сейчас бушевал океан, что так и норовил выйти за пределы подавляющих его острых скал. — Ваше Величество, что-то случилось? — стражник, что был подле короля в различных разъездах, обеспокоенно посмотрел на своего господина. — Всё в порядке, — Чон нахмурился, ещё раз взглянув на вас, а затем махнул рукой. — Мы едем обратно в замок. Пак отстранился и посмотрел в твои глаза, где ещё стекали маленькие крупицы слёз. Ему было грустно смотреть на тебя, такую подавленную и угнетённую. — Пойдём, надо взять Хосоку шерсть и отправляться обратно. — Чимин мягко приобнял за плечи, ведя к карете. Всю дорогу до замка ты не проронила ни слова. Лишь изредка поглядывала в сторону юноши, что отпивал раз за разом воду, твои глаза были направлены на зимний пейзаж, что менялся за прозрачной защитой от холода. По прибытии Пак провожает тебя до комнаты Хосока, а затем удаляется, чтобы подготовить всё для репетиции. Когда ты заходишь в комнату, Хосок встречает тебя радостной улыбкой. — Увидела? — ты отдаёшь покупку другу, а он помогает тебе снять большой шарф. — Хосок… — ты кладёшь голову на плечо парня, роняя слёзы. Чон обнимает тебя, успокаивающе поглаживая по макушке. Однако сейчас он переживает за тебя, как никогда раньше. Когда Хосок спросил слуг о том, где сейчас король, так как он хотел снять с него мерки, то ему сообщили, что он в городе. От этой новости у парня сердце в пятки ушло. Он сильно боялся, что Чонгук мог вас увидеть. Ты встаёшь, чтобы переодеться, уходя за ширму. А после возвращаешься к другу, садясь рядом. — Куколка, может сегодня здесь заночуешь? — Нет, я пойду в комнату, да и рано ещё для сна. — ты встаёшь и уже собираешься выйти, но тёплая ладонь останавливает твои действия. — Хосок? — Чонгук был в городе сегодня. — эти пять слов прибивают тебя к полу. — И есть вероятность, что он мог вас увидеть, хотя мой наряд вряд ли бы привлёк его внимание, поэтому это просто предположение… — Хосок, ты зря так волнуешься, — стараешься скрыть небольшую дрожь от страха. — Я думаю, всё в порядке, да и ты прав, твоё платье совершенно неприметно. — одаряешь Чона улыбкой и, поклонившись, выходишь, а тот трясётся от волнения. В комнате было темно. Шторы плотно закрыты, не давая солнечному свету проникнуть внутрь. Входишь тихо, боясь лишний раз вздохнуть. Кусаешь губы, пытаясь подавить дрожь в теле. Глаза, обсидиановые глаза прожигают в тебе дыру, сверкая недобрым огнём. Чонгук сидит напротив тебя в кресле, следя за твоей реакцией. — Как прогулка, Т/И? — Чонгук закидывает ногу на ногу, наблюдая за твоим потерянным взглядом, в котором читается животный страх. — Нравится в прятки играть? А, может, нравится нежиться в объятьях Пака? — Ваше Величество, я… — не знаешь, что сказать. Ком в горле не даёт нормально проговорить и слова. — Простите… — Простите? — Чон усмехается и встаёт, медленно приближаясь к тебе. — Я ненавижу неповиновение, Т/И. — он горячей ладонью проводит по твоей шее, постепенно сжимая руку, отчего ты в спешке хватаешь ртом воздух. — Ты его не заслуживаешь. — браслет ручной работы, что тебе подарил Гук, рассыпается на мелкие крупицы. Чонгук рывком толкает тебя к кровати, но из-за того, что она была не так близко, ты падаешь головой, ударяясь о деревянную поверхность. Однако Чонгука это не задевает, и он, подняв тебя за волосы, кидает на мягкую поверхность. На твоих глазах уже слишком много влаги, но король непреклонен. Ты чувствуешь опаляющие прикосновения и тяжело вздыхаешь, паучья сеть очень липкая, и ты шагнула не на ту ниточку. Мокрые поцелуи пускают мурашки по телу, доводят до легкой дрожи. Резко отворачиваешься, перекатываясь на другую сторону кровати, но твои руки перехватывают, прижимают к кровати, а на тебя сверху смотрит пронзающий взгляд Чонгука. Платье срывают с тебя сильные руки, расписанные синими венками, но не до этого сейчас. Чон смотрит на тебя, показывая во взгляде адское пламя, в котором ты горишь постепенно. Это придаёт ужасную боль. — Пожалуйста, не делайте этого… — ты практически скулишь под телом парня. — Ты не в том положении, чтобы о чём-то меня просить. — он проводит своим языком по губам, смотря на обнажённое тело, а ты сводишь ноги, но его колено устраивается меж них, не давая закрыть путь. Чонгук водит носом по ключицам, а ты отворачиваешься, прикрывая накатившие слёзы ладонью. Король спускается к низу живота и медленно проводит вдоль ею лона, заставляя тебя вздрогнуть. Тонкие пальцы разводят половые губы, а их владелец вставляет сразу два, растягивая. От этого ты ёжишься, дёргаешься. Неприятно. Болезненно. В твоей голове уже представления того, что тебя ждёт и дальше. Чонгук вводит пальцы глубже, а ты сжимаешь зубы, лишь бы не издавать сейчас никаких звуков или криков. Он снимает с себя оставшуюся одежу. А после резко входит, улавливая твой громкий вскрик, сразу срывается на быстрый ритм. Губы Чона начинают терзать твои, кусать, издеваться. На шее множество отметок от клыков, засосы, что сойдут не скоро. У тебя перед глазами — демон во плоти. Злой и голодный зверь, раздирающий свою жертву. Чонгук вгоняет жестко и быстро, с противным звуком тел друг о друга. Молишься о скорейшем окончании этого мучения. Тебя просто разрывает на части. В тебе до сих пор слишком узко, а член парня немалых размеров, что ты давно поняла, да только раньше не было такой жгучей боли, которая проходила по твоему телу сейчас. Последние толчки, и Чонгук изливается на простыни. Встает с кровати. Ты отворачиваешься, свернувшись клубком, лишь бы не смотреть на этого человека. Но в душе понимаешь, что виновата и ты. Чонгук во время близости чуть сам слёзу не пустил. Ему тоже нелегко видеть, как ты смотришь на него взглядом, в котором сплошная боль. А причина этого — он сам. — Прости меня… — два слова, что слетели с твоих губ, пустили кинжал к сердцу парня. — Я лишь хотела увидеть родных… — ты еле говоришь, почти шепчешь, а затем чувствуешь нежное касание губ в районе лопаток, из глаз снова сыплются слёзы. — Не оставляй меня… — Чонгук аккуратно переворачивает тебя к себе, видя твоё красное от слёз лицо. — Я не хочу терять доверие к тебе… — ещё один поцелуй по скуле. — Не хочу терять тебя…— видишь в его глазах сожаление и отчаяние. Понимаешь, что по сравнению с его душевными страданиями на протяжении долгого времени, из-за которых он не мог полностью довериться кому-то, твои беспокойные мысли — просто крупица. Ты прекрасно понимала, почему Чонгук так отреагировал. Знала, что послужило толчком к этой нежеланной близости, поэтому сопротивляться было бесполезно. Берёшь в свои маленькие ладони лицо парня, приближая к себе, даря ласковый и тёплый поцелуй. — Я не уйду, Чонгук…