Красавица для Короля

Тёплая вода обволакивает нежную кожу твоего тела. Ты сидела в глубокой овальной ванне, наслаждаясь теплотой, что сейчас была необходима. Чонгук оставил тебя, когда твой разум захватила дремота, когда ты проснулась, то почувствовала непривычный холод. За окном была метель, ничего не видно, всё было покрыто белой пеленой снежных звёзд. Оглаживаешь мягкой мочалкой тело, замечая багровые отметины, которые наверняка будут проходить очень долго, также… Во время твоего раздевания перед купальней, ты увидела, как много «ссадин» оставил король. Вспоминаешь о браслете, что рассыпался от рваной хватки, но ты не заметила от него ни одного кристалла на полу. Тяжело вздохнув, смотришь на медленно сгорающие дрова в небольшом камине, что расположен недалеко от тебя. Ванна сделана из мрамора, украшена драгоценными камнями и расписана золотом. Рядом были полочки с разными маслами, которые расслабляли мышцы тела и дарили лёгкий аромат цветов. Вернувшись в комнату, находишь на полке поднос с едой и запиской. «Поешь как следует» Не трудно было догадаться, кто же такой красноречивый. Одевшись в ночную сорочку, принимаешься за трапезу, но всё равно съедаешь не всё. Аппетит не такой сильный, а погода на улице немного опечаливает, и от неё холодно, но не физически, а душевно. Садишься в мягкое кресло напротив окна, взяв книгу, которую так и не дочитала. Тишину нарушает ветер, что так и бьётся в прозрачное стекло, пугая своим воем. Чонгук сидит в своём кабинете и сверлит взглядом Хосока, который ходит по комнате и размахивает руками, как чучело в поле. Король решил поговорить со своим другом, чтобы разложить мысли в определённой последовательности. — Я тебе удивляюсь! Ты её, можно сказать, изнасиловал, а теперь жалуешься, что она вот такая вот непокорная?! — Хосок взбешён такими выводами короля. — У вас у обоих уже крыша едет, а ещё и меня хотите затянуть к себе… — Хосок… — Чонгук устало трёт глаза. — Она это заслужила. Т/И прекрасно знала, что я не одобрю её выезд, но ослушалась. И вообще, мне кажется, что она мазохистка… — Гук сказал это шёпотом, но, видимо, Хос уловил, не придав особого внимания. —Что? — парень сначала вошёл в ступор, а после продолжил свою тираду. — А ты знаешь, почему она это сделала? — Хосок подошёл ближе, чуть наклоняясь. — У неё есть семья, от которой ты её оторвал. Ты её забрал у семьи, перерезал связь, посадил на замок в этом замке. Чонгук, она хотела просто увидеть свою семью! Увидеть! — Хосок бьёт кулаком о стол, он неистово зол на друга. — Хосок, — Чонгук отклоняет голову назад, сглатывая. — Что мне делать?.. — Хватит вести себя, как ребёнок, у которого хотят отнять конфету. — Юноша обходит край стола и кладёт ладонь на плечо друга. — Ты — король и должен уметь принимать свои ошибки. Т/И виновата, но разве только она? — Она меня не подпустит к себе теперь… — Гук встаёт и направляется к окну, всматриваясь в крапины снега, что летят, как осколки. — Хотя она сказала, что не уйдёт, попросила прощения… — Господи, она даже извинилась… — Хос бьёт себя по лбу. — Какой ты после этого мужчина, раз девушка попросила прощения первая, хотя и виновата в меньшей степени? — он состроил драматическое выражение лице, чем вызвал усмешку со стороны брюнета. — Заканчивай уже, — Чон подходит к Хосоку, обнимая того, ловя радушный ответ. — Спасибо, что не отворачиваешься от меня. — Да я боженька, — Хос улыбается во все тридцать два, крепче сжимая рёбра короля. — А теперь, мой дорогой король, иди к своей «игрушке». Чтение всегда дарило тебе спокойствие. Даже сейчас, осознавая, что ты вряд ли вернёшь доверие короля, ты держала себя в руках. Возможно…надо было кричать слова о ненависти, сопротивляться, оттолкнуть его, а не прижиматься ближе… Но разве есть смысл? Ты уже поняла, что Чонгук силён как морально, так и физически. На него не действуют твои яростные слова ненависти, твои жалкие отбивания… Ничего. Ты от одного взгляда его аметистовых глаз уже самолично закрепляешь цепи на своих руках, ногах. Надеваешь ошейник, отдавая ключ в руки короля. Стук в дверь отнимает твоё внимание от мыслей, заставляя повернуться в сторону. Встречаешься с черными омутами Чонгука, отчего тебя пробирает дрожь. Сейчас ты каменеешь перед его силуэтом, но не знаешь, что он ещё может сделать. Какое наказание ждёт тебя сейчас? Ему мало было того, что случилось пару часов назад? — Я… — ступор. Чонгук не знает, как начать разговор, сжимает губы в тонкую полоску, переводя взгляд на поднос. — Ты не поела, тебе надо нормально питаться… — Зачем Вы пришли? — не понимаешь, с какой целью тебя оторвали от своей мозготравли. — Снова… — Нет. — он резко отрезает твоё незаконченное предложение и опускает руку в карман штанов. — Я хотел…. — мнётся, что ты замечаешь. — Хотели что? — подходишь чуть ближе. — Ничего. — Чонгук вздыхает и хочет уйти, но останавливается, стоя к тебе спиной. — Как ты себя чувствуешь? — А как Вы думаете? — поджимаешь губы, отворачиваясь лицом к пейзажу снегу. — Мне больно… — Мне тоже. Между вами повисла мёртвая тишина. Вы даже дыхания друг друга услышать не можете. У обоих в головах путаница. Если Чонгук так боится тебя потерять, то зачем даёт поводы для ненависти? Если ты так его ненавидишь, то почему не так давно притягивала его ближе, а после просила прощения? Чон хмурит брови и прикрывает глаза, поворачиваясь к тебе. Твой стройный силуэт очерчивает лёгкий свет свеч, которые ты зажгла, чтобы не читать в темноте. Чон подходит сзади, ты чувствуешь его дыхание за собой, но притронуться он не смеет. — Чимин из низкого рода, — совершенно неожиданно начал Чон, что тебя привело в шок. — Зачем Вы… — кашель заставляет замереть, позволяя юноше продолжить. — Ему было семь… Его отец был обычным кузнецом, а мать лекарем. В один день, когда меня впервые повезли в город, я решил посетить школу танцев, чтобы посмотреть, как же развивается искусство данного вида. И я заблудился в гуще людей, там слишком много коридоров и дверей. Мне помог Чимин, сказав, где и что находиться. Тогда я решил, что он один из учеников, но он был уборщиком. — Чон усмехнулся, становясь рядом с тобой. — Не знаю, почему, но я спросил его, умеет ли он танцевать, а Чимин смущённо ответил, что вряд ли так хорошо, как ученики этой школы. Мы с ним сбежали от моей охраны и спрятались в парке при школе, там я и увидел первый танец Чимина… Мы с ним долго разговаривали, пока меня не нашли и не забрали обратно… — Как он оказался здесь? — ты говоришь тихо, боясь спросить лишнего. — Пришёл к тебе работать? — Если бы… — Чонгук печально посмотрел в окно, словно там сейчас силуэт Пака. — Его забрали силой. Оторвали от семьи, чтобы у меня был первый друг. Да только… Чимин вечно пытался сбежать, за что сидел в темнице, его могли лишить еды. Над ним издевались, чтобы он осознал своё место. Когда я хотел с ним поиграть, он кричал слова ненависти в мою сторону, говорил, что у таких, как я никогда не будет друзей, тогда это было обидно, — Гук ухмыльнулся, а после облизал губы. — Но с возрастом мне стало всё равно. Для меня он был другом. Маленький я был глуп и наивен, а Чимин уже прошёл достаточное количество кругов ада и был в праве говорить о том, что я и мне подобные лишены возможности…иметь дружеские отношения. Не знаю, что стукнуло в голове Пака, но он стал смиреннее и получал уроки от лучших танцоров, заняв место, которое он вряд ли покинет. Мы играли в детстве, несмотря на его неприязнь ко мне. Однако сейчас всё встало на свои места. — он вздёрнул подбородок, рвано вздохнув. — Зачем Вы мне это рассказали? — опускаешь глаза в пол, понимая, почему Чимин метал искры, когда ты говорила о чём-то, что было связано с королём. — Я понимаю, почему он решил помочь увидеть близких тебе людей, — Чон смотрит теперь на тебя. — Вы чем-то похожи, но…устраивать побеги — нехорошо. Запомни, это был первый и последний раз, когда я не убил вас за такую выходку. — он чеканит каждое слово, а затем направляется к выходу. — То, что было сегодня. — оба опускаете головы. — Я надеюсь, ты вынесла из этого урок. — Да, — смотришь неотрывно в сторону короля. — И ещё… Для тебя я — Чонгук. Ночь у обоих выдалась не сладкой. Чон спал в библиотеке, а ты в спальне. Теперь он не хотел к тебе притрагиваться, вернее хотел, но боялся. Наверняка тебе теперь противно от его касаний, когда ты увидела, что он сделал с твоим телом. Всю ночь вы провели в своих мыслях, словно пауки, что плели очередную паутину по новой инструкции, отбрасывая ненужные детали и держась за основу. Какая основа в вашем поведении? Ты так желала убежать из этого места, но с каждым днём это желание мелькает далеко за горизонтом, ведь ты узнаёшь об этом месте всё больше и больше. Ты узнала, что король полон противоречий, но оправданных. Его растили не как обычного ребёнка, тебе нравится, что он старается открыться. Ты узнала, какой он в гневе, когда нарушают его приказы и правила. Последствия на твоём теле выделены яркими цветами. А ещё ты узнала, что есть человек, который близок тебе душой. Быть может, когда-нибудь Чимин сам раскроет себя… Яркие лучи солнца освещают твой силуэт, что расположился на шёлковых простынях королевской спальни. Щуришься, не желая пропускать утро в своё сознание, но с приходом горничных тебе пришлось покинуть мягкую постель. На твоё удивление, тебя потащили в совершенно непонятное место вместо ванной, надев только лёгкий халат из тонкого паучьего шёлка. Спросонья ничего не понимаешь, следуя за девушками. Оказавшись в огромном помещении, ты осознаёшь, что тебя привели в купальню, но вода в большом бассейне… Белая? — Что это? — ты поражённо смотришь на «белую воду», смотря округлившимися глазами. — Горячее молоко, — навстречу идёт сам король, от его вида горничные краснеют и спешат покинуть помещение. На нём лишь полотенце, что свисает с бёдер, оголяя верхнюю часть парня. Увидев твоё пунцовое лицо, он усмехается. — Зачем в купальне молоко? — стараешься не смотреть на подтянутое тело, отводя взгляд на что угодно, лишь бы не на Чонгука. — Оно полезно для кожи, да и твоё тело расслабится… — он медленно касается твоего плеча, опуская нежную ткань вниз, оставляя тебя полностью обнажённой, отчего прикрываешься руками, краснея ещё сильнее. — Что я там не видел? — Чонгук ступает в глубь «молочного» бассейна, кивая тебе, чтобы ты поторапливалась. Сглатываешь вязкую слюну и постепенно погружаешь своё тело в белую жидкость, что отдаёт приятным ароматом камелии. Сейчас вы с Чоном только вдвоём посреди огромного ванного зала, расписаном различными картинами, а повсюду расставлены длинные вазы с цветами. Наверху открыт обзор на утреннее небо через прозрачный потолок. Можно любоваться облаками или звёздами, наслаждаясь теплом воды, ну или молока. Молоко — это не просто продукт для употребления в рацион своей пищи, но ещё и один из самых значимых аспектов здоровья кожи, когда его используют наружно. Чонгук часто проводил время именно в молочных ваннах, так как после этого его кожа становилась более мягкой и эластичной, что в будущем могло сыграть важную роль. Ведь с годами человек теряет свою привлекательность в определённый период, но вот нашему королю не стоит об этом волноваться. Морщины не скоро оприходуют его лицо, а болезни — тело. Горячее молоко позволяет нормализовать кровообращение и структуру мышечной, а также костной ткани. Тебе сейчас не помешает принять ванну такого вида, ведь на твоём теле много ненужных отметин, что болезненно принимают любое касание в свою сторону. А также тебе следует успокоить свои нервы, как и самому Чонгуку. — Нравится? — Чон еле улыбается, подплывая ближе. — Да… — ты блаженно прикрываешь глаза, облокачиваясь о край бассейна. — Никогда не купалась в молоке… — Если хочешь, то можешь это делать хоть каждый день, — Гук лукаво улыбается, а после выдаёт. — Но лишь со мной. — Нет, одного раза достаточно. — выставляешь руки, вперёд не позволяя ему двигаться дальше. — Я Вас не понимаю… Сначала похищаете, затем насилуете, потом подарки дарите, потом раскрываете свои потайные уголки, дальше насилуете, а теперь в молоке купаете… Что происходит? — переводишь взгляд на Гука, что закусил губу — думает. — Во-первых, ты забыла, что теперь я для тебя просто Чонгук, во-вторых… Знаешь, то, что вчера было, вряд ли можно назвать изнасилованием, — он усмехается, облизываясь и смотря на тебя. — Ты не так уж и сопротивлялась… — Я…Ай, вы всё перевернёте в свою пользу. — дуешь губы, вызывая улыбку юноши. Снова эта неловкая тишина, что так неожиданно осела подле вас, но сейчас вам она как раз нужна. Вам стоит побыть в этой атмосфере покоя, получая наслаждение от молочной ванны. Много недосказанности вокруг и много тайн. Три парня, в каждом из них есть свой ящик Пандоры, который тебе придётся открыть, пройдя нелёгкий путь. Кто знает, какие люди скрываются за масками, что им привили уже очень давно… Хосок стоял у своего стола, рассматривая новые ткани, что ему привезли. Он был уверен, что ты будешь рада любому пошиву своего платья, но он не Чон Хосок, если не превзойдёт свои же ожидания. От размышлений его отвлекает звук открывающихся дверей. А на пороге стоит тот, кого он ожидал увидеть меньше всех, кого когда-либо знал. — Ты? — И я рад тебя видеть, Хосок, — на губах скользит усмешка, а в лисьих глазах виднеется азарт.