Love in the Time of Plague / Любовь Во Время Чумы

      Вечер близился к своему самому уютному часу. Графиня Сатринава потягивала чай из круглого калебаса через тонкую бамбуковую трубочку, сидя скрестив ноги на стопке шафрановых подушек в своей комнате на верхнем этаже гостевого крыла. Волосы её были распущены, и в вечерних лучах пурпурные пряди выглядели совершенно завораживающе. У ног её покоилась стопка свитков, алые чернила и длинное совиное перо, которым она по обыкновению выводила вечером витиеватые буквы в своей переплетённой пергаментной книге – что-то вроде дорожного дневника. В него Надя записывала самые важные открытия, факты и даты, которые она узнавала из своих редких, но таких насыщенных путешествий. Иногда она записывала стихи или сны, которым придавала особую важность. Даже для принцессы Пракры и графини Везувии плетёные книги были дорогостоящим и редким удовольствием, а потому каждую букву она выводила с особой тщательностью и прилежанием. Как и все принцессы, она с детства обучалась каллиграфии, но ни одна из её шести сестёр, включая наследницу трона, и близко не могла сравниться с ней в этом искусстве. Стук в дверь нарушил её тихое задумчивое чаепитие. Надя подняла глаза на дверь, поправляя соскользнувший с выразительных плечей верх лёгкого сиреневого платья. – Нади, это я, – из-за двери послышался голос Азры. – Ах, входи, конечно, – графиня расслабилась в плечах, не утруждая дальше приводить себя в более "благопристойный" вид. Дверь скрипнула, и маг воды вошёл, рассеянно оглядев комнату и задержав взгляд на резном гардеробе и стопке шёлковых подушек. – Я скучаю по нашим ночёвкам за бутылкой "Золотого Гуся", – он улыбнулся, приземляясь возле графини. Надя ласково сжала руку своего самого давнего и, вероятно, самого преданного друга. – Я знаю, Азра. Я тоже, о, поверь, я тоже... Столько всего изменилось с тех пор, – она вздохнула, посмотрев на свои открытые записи в дорожной книге. – Люцио отнял тебя у меня. У всех нас, – лицо мага воды помрачнело. – Чем дольше ты жила с этим ублюдком, тем меньше в тебе оставалось тебя настоящей... Живой, радостной. Я не буду скрывать, Нади. Я был несказанно рад узнать, что он наконец-то сдох. – Как выяснилось мёртвым – или в каком бы статусе он не находился в данный момент – он приносит ещё больше бед, чем живым, – Надя потёрла переносицу. – Но я не могу сказать, что радовалась его смерти. Он не был хорошим человеком. Но он был человеком. А я, как ты знаешь, мой дорогой Азра, предпочитаю верить в то, что любое живое существо достойно жизни и шанса для искупления, – она подняла на друга пронзительный взгляд тёмно-рубиновых глаз. – В это ты и веришь, Нади... Я, как ты знаешь, скорее поверю духам, чем людям. Есть тёмные духи, есть гневные духи, есть хитрые духи. Но духи не бывают подлыми. Не бывают злыми. Они, как любая часть природы, лишены морали и категорий "хорошо" и "плохо". Но они не злые. Не плохие. Они просто... – Азра пожал плечами, – духи. Но такому как он... Знаешь, я понимаю, почему тот паук-скорпион разозлился и чуть не сожрал нас заживо. Люцио в качестве духа – это... это подлинная мерзость, извращение как оно есть, – маг воды поморщился. Лицо графини было спокойным и серьёзным. – Меня не столько интересует Люцио, сколько этот его "покровитель". Я чувствую, что за этим всем кроется нечто большее. И я боюсь, – голос её стал ниже и тише, – гораздо большее. Больше, чем мы можем себе представить, – последние слова прозвучали с оттенком чего-то рокового. Азра поднял на Сатринаву шокированный взгляд. – У тебя были сны? Те самые? Графиня мрачно кивнула. – Ничего конкретного. Но от этого мне ещё больше не по себе. Сначала были красные пятна и звон цепей. Обжигающе-горячий воздух обдувал моё лицо. А потом всё пропало. И я словно увидела... тьму. Азра нервно сглотнул, серебряные волоски на его шее встали дыбом. Внезапно его охватило ужасно неуютное чувство тревоги, и эта тревога словно начинала сжимать стальные тиски вокруг его горла. Не только потому, что он верил Наде. Не только потому, что знал, что она видит гораздо больше, чем все остальные. Но сейчас, когда она рассказала о своём сне, он почувствовал это где-то очень глубоко, где-то в районе живота, всем своим нутром. Азра хорошо знал это ощущение – обыкновенно именно оно всегда заставляло его бежать подальше от потенциальной опасности. Так далеко, как только возможно, пусть для этого придётся пересечь половину земного шара, или ещё дальше. – Ты должна сказать Аангу, – маг воды сказал это тихо и осторожно, предвкушая сопротивление. – И как по твоему я скажу ему? "Знаешь, Аанг, мне часто снятся пророческие сны. Я не могу объяснить тебе почему и как именно, это просто происходит"? – Ты прекрасно знаешь, почему это происходит, – Азра прищурился, слегка теряя терпение. При всей своей невероятной интеллектуальной гибкости, Надя была всегда так упряма в своём глупом, глупом отрицании! Порой это злило Азру, порой печалило, порой просто сбивало с толку. Перестань она противиться очевидному, она бы давно избавилась от своих головных болей, и, кто знает, возможно снова смогла бы... – Азра, прекрати. Я тебя последний раз предупреждаю, прекрати, – Надя сказала это тихо и спокойно, но с такой холодной суровостью, что любой другой бы наверняка просто почувствовал себя меньше песчинки. Но не Азра. Что-то в этом сне не давало ему покоя. И если сама Надя могла, порой, недооценивать значимость этих снов, то он уж точно успел убедиться в их совершенно безжалостной правдивости. – Надя, я прошу тебя, – он взял руки графини и сжал их так сильно, что на пальцах побелели костяшки. От этого внезапно грубого жеста графиня вздрогнула, – если ты не хочешь слушать меня, то послушай себя. Ты сказала, что это нечто большее. Нечто гораздо большее. Насколько большее? – он настойчиво и очень серьёзно заглянул прямо в её глаза и Надя не рискнула отвести взгляд. – Насколько? Графиня закусила губу. Повисло короткое молчание. Надя опустила взгляд и тихо, почти шёпотом произнесла: – Настолько, насколько это вообще возможно. От этих слов Азра бессильно выпустил её руки, обмякнув на подушке. Смуглое лицо побледнело. Прошло с полминуты прежде чем он нашёл в себе силы быть хоть сколько-нибудь убедительным. – И ты... – пересохший голос его стал слегка сиплым от волнения. – И ты думаешь, что твои секреты важнее этого? Выражение лица Нади было почти виноватым. Она бесшумно отпила остывший чай через бамбуковую трубочку. Вместо ответа она лишь отрицательно покачала головой. Надя старалась не подавать виду, но в этот момент сердце её прыгало как бешеное. Она знала, что Азра прав. Превыше всех других смутных состояний души она ненавидела страх. И сейчас, при всей рассудочной очевидности ответа, она точно не могла сказать, что было страшнее – осознать, что миру, возможно, грозит опасность пострашнее эпидемии, или встретиться лицом к лицу со своими тёмными тайнами. От этих размышлений череп пронзила острая вспышка мигрени, и Надя схватилась за виски с протяжным стоном. Увидев это, Азра тотчас же кинулся к ней, уложил её голову на свои колени и вытянул воду из стоящей на столе вазы с цветами. – Нади, позволь Аангу узнать. Позволь ему помочь тебе, – он бережно окутал голову графини прохладной водой, одной рукой катая сияющую жидкость, другой нежно поглаживая по волосам. – Возможно тогда и твои головные боли исчезнут. Надя не ответила, лишь напряжённо закрыла глаза. Азра начал тихо мурлыкать под нос витиеватый минорный мотив пракрской народной песни – одной из тех, что он выучил во время своего путешествия. – Ты давно не пел мне, – не открывая глаза пробормотала Надя, медленно засыпая по мере того, как боль отступала перед исцеляющей прохладой воды в руках мага воды, – Надо обязательно это исправить, – она слабо улыбнулась и провалилась в тяжёлый сон.

***

      Сказать, что Надя волновалась – ничего не сказать. Показать этого, она впрочем не смела, хотя за утренней чашкой чая внимательная Лхамоцо спросила её, всё ли в порядке. Надя оглянула себя в зеркало – вид у неё был уставший и помятый, и, несмотря на убаюкивающий голос Азры, который так и заснул вместе с ней на подушках, обнимая её до утра, она до конца не смогла отделаться от гнетущего ожидания предстоящего разговора. Надя знала, что полностью могла доверять Азре – в былые дни они часто засыпали вместе на одной кровати, забывшись сном – трезвым или не слишком. Они знали друг друга уже много лет, с тех пор, как Надя, всего год как графиня Везувии, под покровом ночи впервые постучалась в дом, где, по словам местных жителей жил "загадочный предсказатель", читающий ответы по рисованным картам. В ту ночь они проговорили до утра обо всём – от истории Пракры до чая, маскарадов и сплетен из Царства Земли. Азра был тогда совсем юным, но уже очень мудрым и амбициозным юношей пятнадцати лет, а она сама – молодой и неопытной, но уже замужней графиней. Несмотря на то, что оба находили друг друга физически привлекательными, восхищаясь красотой и интеллектом друг друга, между ними никогда не возникало ни намёка на романтическое или сексуальное притяжение. Азра заплетал её длинные волосы в сложные косы, пел ей песни и рассказывал сказки и легенды пустыни Ши Вонг. Надя любила гладить его руки, баловала его гастрономическими изысками и заказывала для него причудливые одежды своим личным портным. Эпидемия, впрочем, оставила на их дружбе горькую метку – в какой-то момент каждый из них погрузился в свои личные трагедии. Азра то и дело уезжал прочь или был слишком занят, да и Наде в отсутствии графа пришлось с головой уйти в дела управления. Долгие ночи за сказками, вином и прогулками по саду сменились бессонными ночами и подсчётами умерших от красной чумы.       Азра был единственным, кто знал о её тайне. Она и сама до конца не хотела признаваться себе в её существовании. За долгие годы она научилась жить, не замечая её, и лишь изредка вещие сны, странные озарения и чудовищные головные боли настигали её в самый неподходящий момент, когда защитные силы её тела и души были ослаблены – в моменты болезни или смятения, страха или неуверенности. Графиня не любила бояться. Даже больше – она боялась бояться, ведь страх лишает людей способности контролировать свою жизнь. Что уж и говорить о жизни других. В моменты, когда страх или тревога оказывались слишком близко, она по обыкновению своему запиралась в личной башне во дворце, предаваясь медитации, проектируя очередное здание или изучая исторические свитки. Страх всегда приносит боль, усвоила она ещё будучи маленьким ребёнком, и в её случае не только душевную, но и вполне осязаемую телом. Азра видел и понимал это, но снова и снова пробовал на прочность её так чётко, так безупречно выстроенные границы мнимой безопасности. И если Азра всегда воспринимал внешний мир как место, к которому нужно относиться настороженно, не преминуя возможностью скрыться от опасных мест и социальных контактов, то для Нади главная опасность всегда крылась внутри неё самой. Азра находил убежище в своём собственном мире, в то время как Надя скрывалась от самой себя в общественных делах и заботах. И этим они, бесспорно, идеально дополняли друг друга.       Надя почти до крови закусила губу, когда за дверью общей комнаты послышались шаги. Ей не нужно было поворачиваться лицом, чтобы увидеть кто вошёл в комнату. Сердце её пропустило удар. Азра уговорил её на этот разговор, но она не предполагала, что он состоится так скоро. – Надя? – голос Аанга был неспокоен. – Ты пропустила общий завтрак. Азра сказал мне, что ты хотела поговорить о чём-то? – Это он хотел, – бросила графиня, не оборачиваясь. – Мне по-прежнему кажется это полным бредом. За её спиной Азра укоризненно покачал головой. – Вчера вечером ты говорила обратное. Аанг вопросительно посмотрел на мага воды, потом на графиню. Надя выдохнула, и, сделав над собой усилие, повернулась к юношам с совершенно ничего не выражающим взглядом. – Мне снятся сны. Это всё, – холодно отрезав, она подошла к окну. – Сны? – с недоумением переспросил Аанг. – Какого рода сны? – Вещие сны, – ответил за подругу Азра, усаживаясь на подушку за низкий стол, приглашая остальных присоединиться. Аанг последовал его примеру, но Надя осталась стоять. – Например? – Например когда ей было десять лет, она увидела во сне, как слонобуйвол сбил её с ног, а на следующий день она чуть не попала под огромную колесницу местного министра. Угадай, что было изображено на его гербе? Слонобуйвол. – Эти сны, они не всегда говорят напрямую, – Надя развела руками. – Это как... шифр. Или код... – Или символ, – кивнул Аанг. – Я знаю, духи часто общаются со мной на подобном языке. Я не всегда понимаю их. Но мне кажется я знаю, о чём ты говоришь. – Я всегда могу отличить обычный сон от подобного... изощрённого сна, – Надя всячески избегала слова "вещий". – Иногда я вижу то, что произойдёт со мной. А иногда – то, что произойдёт с другими. Несчастные случаи, наводнения... – Или смертельная опасность, нависшая над всем человечеством? – Азра резко перебил Надю, с вызовом глядя ей прямо в глаза. – Я уже сказала, я не уверена, – раздражённо ответила она, хватаясь рукой за предплечье, словно негласно защищая себя от прямолинейности мага воды. – Ты помнишь что было последний раз, когда ты была "не уверена" после очередного сна? Надя кивнула. – В Везувию пришла красная чума. Аанг присвистнул, удивлённо глядя то на одного, то на другого. – Ладно, хорошо! – Надя закатила глаза, стараясь выглядеть как можно непринуждённее. – Я видела тьму, Аанг. Не просто темноту, не просто отсутствие света. Настоящую, подлинную, зловещую тьму. Это был странный сон. Ничего конкретного. Но мне кажется... мне кажется, что вся эта ситуация с Люцио может быть более серьёзной, чем мы думаем. Аанг нахмурился. – Ты хочешь сказать, более серьёзной, чем бушующая по всему континенту эпидемия смертельного заболевания? Надя кивнула, и Аватар по-совиному моргнул, уставившись в пространство. – Это правда, Аанг. Возможно, в это трудно поверить, но когда Надя видит подобный сон, его нужно воспринимать всерьёз. Иначе будут последствия. Просто поверь мне. Аанг по прежнему не до конца переварил услышанное. У него не было оснований не доверять Азре. Он встречал магов, обладающих особо-тонким чутьём, удивительной интуицией. Но среди немагов... – Наде нужно сказать тебе ещё кое-что Аанг, – Азра посмотрел на Надю, и та снова повернулась спиной. Повисло молчание. Надя плотно сжала губы, скрестив руки на груди. – Ну же. Скажи это. – Ты сам это выдумал, Азра. Я тебе тысячу раз говорила, что это не так. Тон графини звучал стальными нотами отчуждения и Азра потерял терпение, едва уловив до боли знакомое упрямство. Он вскочил на ноги и подошёл к графине почти вплотную. – Сколько ещё ты будешь жить в отрицании?!?! Зачем, по-твоему, мы оба проделали такой длинный путь, чтобы ты продолжала ломать эту комедию?! От подобного хамства со стороны мага воды глаза Нади распахнулись, и она резко развернулась лицом к магу воды, сверля его гневным взглядом сверху-вниз с высоты своего роста. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и искры негодования, сверкающие между ними грозили испепелить пространство вокруг. Азра развернулся к Аангу и выпалил тайну, распирающую его изнутри уже многие годы. – Надя – маг земли.       Аанг растерянно хлопал глазами. – Это правда? Графиня схватилась за переносицу, не подтверждая, но и не опровергая сказанное. – Она правдовидец. Она может определять, говорит ли человек правду. Она, конечно, не обладает сейсмозрением как Тоф, но может почувствовать, кто войдёт в комнату за мгновение до того, как увидит его. Скажи мне, Аанг, сколько немагов-правдовидцев, обладающих невероятной интуицией и способных читать сердцебиение другого человека как открытую книгу ты видел в своей жизни?!?! Надя лавировала вниманием в пространстве, стараясь избегая напористого взгляда Азры и полного недоумения взгляда Аанга. – Хорошо, умник. Если ты по прежнему настаиваешь на том, что я – маг земли, как настаивал все эти годы, то кинь в меня булыжник. – Ты его не поймаешь. У тебя заблокирована ци, – Азра по прежнему выглядел суровым, но эта суровость была не без сострадания. Надя всплеснула руками: – Ну хватит уже! Опять ты за своё! Может это у тебя заблокирован мозг! "Не очень изящно", подумал Аанг, впервые наблюдая Надю Сатринаву в подобном настроении. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержаться от смешка, потому что подобные выражения, свойственные скорее Тоф, звучали в устах графини довольно комично. "Может она и вправду маг земли", пошутил про себя Аватар, но вслух, конечно, сказать не решился. – Надя, мать твою, Сатринава!!! – Азра почти перешёл на крик. – Я лучший целитель в Везувии и чего-то да знаю! Теперь их ссор до смешного напоминал споры Сокки и Тоф, подумал Аанг. Он поднялся на ноги и поспешил встать между ними, пока один из них действительно не кинул в другого если не булыжник, то по крайней мере ближайшую чашу для благовоний. Пусть даже по подсчётам Аанга, при их темпераменте и воспитании вероятность этого стремилась к нулю. – Ребята, так, стоп, – это резкое "стоп" слегка отрезвило обоих. – Надя, если Азра говорит правду, я смогу это увидеть. Если ты позволишь... – Аанг поднёс открытые ладони к плечам графини, но та отшатнулась назад. – Хорошо. Не буду, – Аанг убрал руки, сделав шаг назад, давая Наде немного личного пространства. – Но если Азра говорит правду... То почему ты боишься говорить об этом? – Я не боюсь! – Надя одёрнула Аватара и в эту же секунду вспышка мигрени пронзила её от виска до скулы. Она схватилась за голову, но тут же одёрнула себя. – Я... Я не знаю, правда ли это. Аанг сделал шаг вперёд, но Надя снова отстранилась, почти вжимаясь в деревянный комод за её спиной. Ещё одна острая вспышка боли выстрелила с обеих сторон головы. Наде показалось, что её мутит. Желудок подпрыгнул, но графиня подавила рефлекс. Азра сразу заметил знакомые симптомы и взял подругу за руку, но Надя рывком высвободила ладонь и самостоятельно села на подушки. – Нади... – Азра опустился рядом и от прежней суровости не осталось и следа. – Мы хотим помочь... Ты можешь нам верить, Нади. Аанг нам не чужак. Позволь ему посмотреть тебя, – он осторожно провёл рукой по гладким пурпурным волосам. – Мы здесь не просто так. Не только ради Люцио. Не только ради эпидемии. Но и ради тебя. Это уникальная возможность. Ты знаешь, что сейчас стоит на кону. Ты сама видела. Просто позволь нам помочь...       Надя почувствовала, как глаза предательски краснеют. Она опустила голову, позволяя свободным прядям упасть на её лицо. Губы её дрожали. Только не заплакать... Только не сейчас... Очередная вспышка мигрени окончательно выбила её из колеи, и слёзы одна за одной покатились по смуглой щеке, размазывая чёрную подводку глаз тонкими струйками. Она знала, что Азра прав. Знала, и от этого было лишь обиднее и страшнее. Она не помнила, как и почему потеряла свою магию. Она была очень маленькой, четыре или пять? Может и раньше? В памяти всплывали лишь обрывки образов, лишь обрывки звуков. Высокая фигура женщины с птичьим лицом. "Мама! Нафиза! Назмира!" кричал ребёнок. Девочка. Она сама? Она не хотела помнить. Только ужас, боль, обида, жгучее раскаяние. Каждый раз когда Надя пыталась дотянуться до собственных воспоминаний, всё внутри застилал страх – примитивный, мерзкий, хаотичный страх. Руки её дрожали, и она почувствовала, как тёплые пальцы Азры сплетаются с её собственными. Маг воды провёл рукой по её щеке, собирая солёные капли вместе и превращая их в крохотную льдинку. – Смотри, Нади... – он поднёс миниатюрный ледяной кристалл к её глазам. – Вот он, твой страх, – он щёлкнул пальцами и льдинка растаяла. – Я... не... боюсь, – шептала Надя, закрывая лицо руками. – Нет, дружок, боишься, – маг воды заключил графиню в объятия. – Бояться нормально. Все люди боятся. Это значит, что ты – живой человек, а не какая-нибудь элитная статуя из дорогого мрамора. Надины губы тронула грустная улыбка. – Ты позволишь Аангу помочь? – Азра разомкнул объятия, не отрывая взгляда от графини. Лицо её было скорее бледным, чем красным от слёз. Неуверенно она кивнула, постучав пальцами по плоской подушке рядом, приглашая Аватара сесть. Аанг тотчас же бесшумно опустился рядом со вздохом, полным сочувствия. – Попробуй закрыть глаза, – он очень легко положил руку между её лопаток. Графиня послушалась, закрывая глаза и выпрямляя спину. Аанг положил обе руки на её плечи, сосредоточившись на движении энергии внутри её тела. Как странно, почему он не замечал этого раньше? Должно быть Тоф сразу уловила это, но от Аанга, как водится, подобные физиологические тонкости нередко ускользали. Он чувствовал магию, невероятно сильную магию. Но что-то удерживало её, будто где-то глубоко в центре её головы и у основания позвоночника поток её ци сжимался, образуя плотный, закрытый контейнер. С каждым годом энергия в этом контейнере росла, а места становилось всё меньше. Изнутри Надя Сатринава была похожа на бочку со взрывным веществом. – Надя, я вижу это. Ты... ты действительно маг земли. Надя распахнула глаза, всем телом вздрогнув от этого внезапного "диагноза". – Я знаю, тебе страшно. Надя, послушай, я – Аватар, и уж я-то повидал в этом мире, пожалуй, больше дерьма, чем многие. И даже мне было страшно. До сих пор бывает. Когда я узнал, что я – Аватар, то был в таком ужасе, что заморозил себя на сто лет, – Аанг грустно засмеялся. – Перед битвой с Озаем я был в ужасе. Когда мой лучший друг попросил убить его, я был в ужасе. Когда я дрался с духом этих мест, я был в ужасе. Когда эпидемия красной чумы стала бушевать по стране, я был в ужасе. Мне бывало до тошноты страшно так часто, что я потерял счёт. Но один мудрец, – Аанг подмигнул Азре, намекая на их общего наставника, – сказал мне "позволь твоему страху течь подобно ручью". А другой мудрец, – Аанг подумал об Айро, – всегда напоминал о том, что нужно уметь встречать свой страх с незамутнённым взглядом. Я понимаю, это может звучать достаточно абстрактно, но это правда... Давай попробуем сделать это вместе. Ты веришь мне? Надя сглотнула сухой ком в горле. Собравшись с силами, она едва слышно выдохнула: – Я верю тебе. – А я верю в тебя, графиня Сатринава, – Аанг улыбнулся, несильно сжимая её обнажённое в вырезе платья плечо в знак одобрения. – Азра, помоги мне, – он кивнул магу воды. – Ты будешь следить за состоянием тела, пока мы погружаемся в медитацию. Аанг сел напротив Нади, скрестив ноги. – Закрой глаза... Медленно вдыхай через нос и выдыхай через рот. Вместе со мной. На раз, два... Раз... Два... Хорошо, – Аанг дал графине время настроиться на дыхание. – Теперь поочерёдно начинай постукивать ладонями по коленям. Правая... левая... Аанг вёл Надю сквозь систему движений, дыханий и визуализаций, на каждом этапе удостоверившись в том, что та успевает освоиться и успокоить ум. Постепенно бездна её страха перед неизвестным отступила, пропасть ужаса перед известным стала чуть меньше, а возможность подступиться к ней и заглянуть за её край – чуть более реальной. – Я... не помню точно, что произошло, – заговорила вдруг Надя дрожащим голосом, всё ещё не открывая глаза. – Я была ростом меньше письменного стола. Я... кажется я рассердилась на сестёр. Они всю жизнь твердили мне, что я "ещё маленькая". Только в тот единственный раз это, наверное, было правдой, – она горько усмехнулась. – Я не могу вспомнить почему, как... ауч! – Надя снова схватилась за голову от вспышки мигрени, но в этот раз боль уже не застилала глаза как обычно, словно что-то внутри позволило расслабить её. – Я рассердилась. Я сказала, что "покажу им кто здесь маленький", и отправилась в кристальные катакомбы. Я... кажется я была магом кристаллов? – она открыла глаза и это внезапное озарение отозвалось мурашками во всём теле.       Неужели она действительно была магом земли? Освободившиеся от оков страха воспоминания всплывали в сознании рваными клочками. Вот она жонглирует кристаллами без помощи рук, и мать говорит, что жонглёрство – удел плебеев, хотя трёхлетняя Надя понятия не имеет, что значит "плебей". Вот она строит замок вместе с Натикой, всего на год старше её самой, но пока не умеющей использовать магию земли. Вот она пытается сделать слона из куска аметиста, но вместо этого случайно посылает его прямиком в витражное окно, вдребезги разбивая какую-то жутко дорогую работу древнего мастера... – Я помню, я отправилась в кристальные катакомбы для того, чтобы достать оттуда огромный кристалл. Мне хотелось показать им, какая я сильная. Тем более, что никто – ни одна их моих сестёр-магов не владела магией кристаллов! Никто в нашей семье не владел магией так рано, как я! – щёки Нади вспыхнули. – И вместо этого... Я обрушила на себя кусок пещеры... – голос графини дрогнул, но она совладала с собой. Азра крепче сжал пальцы подруги, погладив тыльные стороны её ладоней большими пальцами. – Меня нашли через сутки, а может и больше, – глаза Нади снова покраснели. – Мне... мне было так страшно, – с этими словами голос её сломался и она заплакала, уже не скрывая потока слёз. – Ты очень, очень сильная, – тихо и смущённо сказал Аанг, протягивая ей из-за пазухи кусок холщовой ткани, чтобы вытереть лицо. – Не то, чтобы я в этом сомневался. Но... Я горжусь тобой. Правда. – И я горжусь тобой, Нади, – Азра в очередной раз крепко обнял графиню. Надя смущённо вытерла слёзы и заставила себя улыбнуться.       Аанг вышел в соседнюю комнату, давая Сатринаве время отдышаться и прийти в себя, и через минуту вернулся с чашкой холодной питьевой воды. Графиня сделала жадный глоток, что резко контрастировало с её обыкновенной манерой потягивать напитки маленькими элегантными порциями. – Но я должен сказать тебе кое-что ещё, – лицо Аанга стало очень и очень серьёзным. – Если мы не разблокируем твою энергию... – Надя, я не знаю, сколько ещё лет ты протянешь в таком состоянии. Я не знаю, действительно ли тьма в твоём сне имела отношение к Люцио и миру духов или к твоей собственной внутренней бомбе с коротким, я бы сказал, очень коротким фитилём. Шоколадно-рубиновые глаза Нади наполнились ужасом. – Разблокировать? А ты... Ты действительно можешь это сделать? Аанг пожал плечами. – Я могу попробовать. Десять лет назад я отнял магию у сильнейшего мага огня. Не могу представить, что может помешать мне разблокировать магию потенциально сильнейшему магу земли. – Аанг улыбнулся: – После Тоф, конечно. Надя переглянулась с Азрой, тот утвердительно кивнул головой. Беспокойство внутри не унималось, хотя усталость и приятная опустошённость после этого мощного внутреннего опыта почти одержали над ним победу. – Что... Что я должна сделать? – Для начала попробовать расслабиться, – Аватар слегка помассировал плечи графини.       Аанг не знал, получится ли у него сделать то, что он собирался сделать. Возможно, этот внезапный и неожиданный для него самого успех с потерянными воспоминаниями воодушевил мага воздуха. То, что ему в своё время удалось проделать с Озаем, было абсолютно инстинктивным, спонтанным выражением самого духа Аватара. Он не знал, совершал ли это кто-либо из его прошлых воплощений, как и не знал, получится ли сделать это снова, если потребуется. Всё, в чём он был уверен на данный момент, так это в том, что он обязан помочь Наде. Находясь в состоянии Аватара, Аанг даже толком не помнил, что именно он сделал. Но для того, чтобы повторить это в обратном направлении, ему, очевидно, придётся вернуться в него. – Я войду в состояние Аватара. Скажу честно, я не уверен, что произойдёт дальше. Но мы должны доверять друг другу. Идёт? – он посмотрел на Азру и Надю, и те утвердительно кивнули головами. Надя села с выпрямленной спиной. Аанг положил большой палец правой руки на лоб графини, а ладонь левой руки – на грудину. Он слегка смутился, когда ладонь его легла на шёлковую кожу её открытого декольте, но ответственность момента не позволила ему думать о подобных мелочах. Аанг закрыл глаза, и, сделав глубокий вдох, сконцентрировал энергию внутри, взывая к состоянию Аватара... Чакра за чакрой, сияющая, ослепительно-белая энергия духа Света поднималась от основания позвоночника всё выше и выше, пока не достигла макушки, соединяя Аанга незримой человеческому глазу нитью с космическим пространством. Глаза и татуировки на теле его засветились, и вся комната наполнилась физически-ощутимым присутствием могучей силы, исходящей от Аватара. Азра ахнул, Надя не то в ужасе, не то в благоговении распахнула глаза, уставившись на светящееся тело Аанга. Ум его был спокоен, и если бы простой человек мог ощущать то, что ощущал сейчас Аватар, то он увидел бы многоцветное сплетение множества каналов и узлов ци внутри каждого человека, услышал бы сердцебиение, отмеряющее время человеческой жизни, и ощутил бы многочисленные пульсации и потоки, сотканные в сложный узор того, что мы называем "жизнью". Где-то в области между бровями и у основания копчика Нади эта светящаяся структура делала неестественный изгиб, сливаясь в чёрный, пожирающий свет сгусток. Если бы только Аанг мог освободить её... Заставить эту энергию снова развернуться вовне... Он попытался дотянуться до этого тёмного пятна... И почувствовал, как всё его тело окутывает страх. Не его собственный – это был страх маленького ребёнка, который борется за жизнь. Оцепенение, голод, боль отзывались в каждой клетке, и Аватар почувствовал, как тёмное пятно внутри Нади буквально засасывает его внутрь. В этот момент комнату прорезал нечеловеческий крик. В глазах потемнело... Надя рухнула на землю с таким воплем, что, наверняка, весь Остров Храма Воздуха решил, что в общей комнате линчуют дикого зверя. Отчаянно вцепившись в волосы, она каталась по полу до тех пор, пока шокированный Азра не бросился к ней, зажав сияющие целительной магией ладони над её висками. Аанг едва удержался на ногах, выходя из состояния Аватара. Первое, что он увидел – это побледневшая фигура графини с раскрытыми от ужаса глазами. Одними губами он попытался произнести "мне жаль", но из лёгких словно выкачали весь воздух, и ему лишь оставалось жадно глотать его ртом. – Аанг!! Что произошло?! – Азра был не на шутку напуган. – Её страх... Он сильнее. Сильнее меня... – Аватар упёрся ладонями в колени, пытаясь перевести дыхание. – Она словно... словно не хочет отпускать его. Надя пришла наконец в себя. Она медленно подняла глаза на Аанга. Взгляд её был полон ненависти. Подлинной ненависти, но скорее не к нему, а к тому, что ей только что пришлось пережить. Ненависти из-за встречи с самой собой. Она произнесла только два слова, прежде чем подняться и без слов удалиться в свою комнату: – Никогда. Больше.