Поцелуй Розы

      — Почти готово! — крикнула Гермиона из кухни.       — Благодарю, — ответил Северус, усаживаясь за обеденный стол, который был украшен довольно интересным сочитанием восточно-европейского стиля с центральным элементом в виде букета свежесрезанных роз. Зеленый салат и теплый французский багет уже ждали его.       Северус положил себе немного салата и взял ломоть хлеба. Несмотря на то, что отобедали они в китайском ресторанчике, Гермиона настояла на том, что ужин готовит сегодня она, хотя бы для того, чтобы доказать ему свое мастерство на кухне. В меню был цыпленок Альфредо — блюдо, которое Северус еще никогда не пробовал. Комковатый белый соус напомнил ему подливку, которую готовила его мать. Он поморщился при мысли о том, чтобы проглотить это снова.       Из кухни донесся звук таймера. Северус глубоко вздохнул и помолил Мерлина, чтобы Гермиона оказалась так же хороша на кухне, как утверждала. Мерлин знает, если она, по крайней мере, окажется приличным поваром — этот брак может оказаться довольно долгим для всех вовлеченных сторон.       — А вот и мы! — объявила она, появляясь в дверях кухни с накрытым блюдом.       Как только она поставила блюдо на стол, наблюдающий за ее манипуляциями Северус ухмыльнулся:       — Ты кажешься очень довольной собой.       Гермиона устроилась за столом напротив него.       — Ну, за эти годы я немного усовершенствовала этот рецепт. Так что, даже тебе должно понравится.       — Для человека, который провел годы, слушая, как я критикую ее зелья, ты в высшей степени уверена в себе, — хмыкнул Снейп.       — У меня нет причин сомневаться, — Гермиона положила салфетку на колени.       — Так говорил каждый первокурсник, нарезающий круги вокруг котла в моем классе, — предупредил Северус.       — Единственное, в чем я не совсем уверена, так это в своей способности заставить тебя признать, что тебе понравилось это блюдо. Это может оказаться довольно сложной задачей.       — Я не боюсь сделать заслуженный комплимент, — возразил Северус, когда она сняла крышку. Вдохнув аромат, он должен был признать, что тот не был совершенно неаппетитным, хотя белый соус все еще отталкивал.       Гермиона взяла тарелку Северуса и положила ему немного. Он кивнул, принимая тарелку.       Она наблюдала, как он умело накручивает пасту на вилку. Северус поднял взгляд от своей тарелки, приподнял бровь и прокомментировал:       — Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то был так увлечен моей техникой накручивания пасты.       Она пожала плечами, притворяясь равнодушной.       — Я просто жду критики, вот и все.       Северус хмыкнул, поднося к губам лапшу в соусе. Сначала его внимание привлек намек на чеснок в соусе, но вскоре его кремовая текстура просто окутала его язык экстазом. В сочетании с легкой упругостью лапши аль денте результат оказался довольно… приятным.       — Тебе нравится? — спросила она. В ту же секунду, как она произнесла эти слова, она мысленно отругала себя за то, что прозвучала как одна из тех нетерпеливых первокурсниц, которых Северус презирал.       Он посмотрел на нее, прежде чем сглотнуть.       — Вполне пригодно.       — Правда?       — Все не так ужасно, как я думал.       Лицо Гермионы просияло, пока она накладывала себе порцию.       — Я знала, что тебе понравится.       Она занялась своей тарелкой с лапшой, все еще сияя от своей маленькой победы. Северус удивлялся, как она могла находить такое большое удовлетворение в чем-то столь обычном, как приготовление еды для него. Может быть, в ее глазах было что-то еще, что он не заметил. Возможно, ей не терпелось угодить ему? Это был немалый подвиг, учитывая его печально известное отвращение почти ко всему. Заставить его признать, что ему что-то нравится, было настоящим вызовом, таким вызовом, который такая чрезмерно увлеченная гриффиндорка, как она, была бы более чем счастлива принять.       Он наблюдал, как она откусила еще кусочек. Возможно, ее проблема была глубже. Мерлин знал, что разрыв с Роном стал большим ударом для нее. Ее отчаянное желание угодить Северусу могло быть связано как с энтузиазмом Гриффиндора, так и с желанием доказать, что она достойная жена. Последнее, что ей было нужно — это подтверждение того, что она недостаточно хороша для Рона, для Северуса или для кого-либо еще. Как человек, который провел всю свою жизнь, пытаясь проявить себя, он полностью понимал всепоглощающую потребность быть достаточно хорошим для кого бы то ни было…       — Ммм… Северус?       Он поднял взгляд от своей тарелки.       — Где я буду сегодня спать? — спросила вдруг Гермиона.       Он закончил пережевывать пищу. Неуверенность маячила там, где только что танцевала игривость. Северус глубоко вдохнул и невозмутимо ответил:       — Я осмелился предположить, что мы с тобой будем спать в одной постели.       — О, — голос выдал ее удивление.       Северус вздохнул и невозмутимо продолжил:       — Как-то по-другому было бы немного странно, тебе не кажется?       — Да, — согласилась она, разглядывая вилку.       Северус покачал головой. То, что она провела с ним весь день, вовсе не означало, что она желала остаться с ним с наступлением ночи.       — Ты бы предпочла спать в другой комнате?       — Нет! — поспешно ответила она. — Конечно, нет. Я более чем счастлива разделить с тобой постель. Я просто не знала, чего хочешь ты.       — Я не единственный участник этого брака. Твои желания также важны.       — Правда?       Его сердце упало от искреннего удивления в ее глазах.       — Да, твои желания важны для меня.       Гермиона поскребла пальцем салфетку.       — Возможно, пришло время продолжить обсуждение того, чего мы хотим от этого союза, — Северус отложил вилку в сторону.       — Звучит вполне разумно, — Гермиона закусила губу.       — Итак, чего ты ожидаешь от этого брака? — спросил он.       — Я хочу, чтобы у нашего ребенка было хорошее детство.       Взгляд и тон Северуса смягчились.       — Как бы ни был важен ребенок, я спрашивал о тебе. Чего хочешь ты?       Ее глаза затуманились и она, не глядя него, прошептала:       — Я хочу то, что было у нас прошлой ночью.       Сбитый с толку ее признанием, Северус постарался скрыть удивление. Гермиона склонила голову, чувствуя себя неловко беззащитной.       — Что сделало для тебя прошлую ночь особенной? — спросил он.       — Ты подумаешь, что это глупо.       — Если бы я считал тебя глупой, то не женился бы на тебе.       Она посмотрела ему в глаза и собралась с духом.       — Прошлая ночь была просто волшебна. Ты был таким нежным, таким заботливым. Никто никогда не был так терпелив со мной, не ласкал меня с такой нежностью. Я, я чувствовала себя твоей супругой, а не просто грелкой для твоей постели.       — Ты мне не безразлична, Гермиона, — прошептал он.       Она вспыхнула.       — Я, — он прочистил горло. — Я не слишком охотно демонстрирую свои эмоции. Никогда этого не делал. Этот факт должен был стать очевидным для тебя в тот день, когда мы встретились. Тем не менее я благодарен тебе за то, что ты согласилась стать моей женой.       — Только благодарен?       — Не только, — признал Северус. — Я нахожу тебя достойным спутником. Ты — единственный человек, с которым я мог бы провести значительную часть своей жизни.       Ее игривость вернулась.       — Что касается людей, с которыми можно проводить часы напролет, я в этом плане не лучше тебя.       Северус ухмыльнулся.       Она вдруг напряженно сглотнула и серьезно сказала:       — Возвращаясь к нашей теме, я хочу сказать, что все, чего мне нужно от тебя — это чтобы ты никогда не использовал и не бросил меня.       В этот момент ее уязвимость была полностью раскрыта. Одно неверное слово — и она будет сокрушена. Северус несколько секунд обдумывал свои следующие слова.       — Гермиона, я никогда не буду намеренно использовать тебя. Я предан тебе и твоему ребенку до тех пор, пока я с вами.       — Я так же буду рядом, так долго, как ты захочешь, — прошептала она, глядя на него широко открытыми глазами.       — Если ты хочешь предаться, — он вытер руки салфеткой, — супружеским отношениям, тогда все, что тебе нужно сделать — это сказать мне. Мы обещали друг другу, что это будет особый брак, так что я не буду настолько несправедлив, чтобы отказать тебе.       — Я понимаю. В свою очередь предлагаю тебе то же самое, — с легкой улыбкой ответила Гермиона. — И все же все это звучит так по-деловому, будто за этим всем не стоит никаких эмоций.       — Поверь мне, с моей стороны есть эмоции, — заверил ее Северус. — Но я тот, кто я есть.       — Я могу принять тебя таким, какой ты есть.       — Я тоже принимаю тебя такой, какая ты есть, — в свою очередь приподнял уголок губ Северус.       Ее глаза заблестели. Северус откашлялся.       — Итак, я спрошу снова: где бы ты хотела спать сегодня ночью?       — С тобой, — уверенно ответила она.       — Хорошо, — Северус не смог скрыть удовлетворения в своих глазах.       Гермиона выпрямилась и положила руку на живот.       — Малыш опять толкается.       Северус слегка улыбнулся ей.       — Похоже, это очень активный ребенок.       — Так и есть, — проворковала Гермиона, глядя на свой живот. Затем ей пришла в голову мысль и ее лицо вытянулось. — Как мы сообщим о моей беременности?       — Все, кому нужно знать, уже знают, — ответил Северус тем же тоном, каким разговаривал с коллегами.       — Мне бы очень хотелось, чтобы все было так просто, но пресса все это время писала о нашем браке. Даже если их интерес к нам скоро угаснет, скрывающее заклинание будет действовать еще месяц или около того, — ответила Гермиона таким же деловым тоном. — Дольше мы не сможем скрывать.       — Полагаю, если мы не расскажем прессе самостоятельно, это сделает кто-то другой, — задумчиво произнес Северус.       — Этого я и боюсь, — ответила Гермиона.       Он мгновение помолчал, прежде чем предложить:        — Несколько репортеров требуют интервью о том, как сложился наш брак. Полагаю, мы могли бы выбрать того, кому доверяем и кто будет достаточно точен.       — Я никому из них не доверяю, — простонала Гермиона.       — Тогда мы найдем того, кого сможем «убедить» сказать именно то, что нам нужно, — довольно мурлыкнул Северус.       — Как? — Гермиона с интересом заерзала на стуле.       — Ты работала в Министерстве. Наверняка ты знаешь какой-нибудь секрет, который можно использовать против одного из них, — ответил Северус.       Глаза Гермионы засияли и она воскликнула:       — Рита Скитер! Она все еще незарегистрированный анимаг!       — В самом деле?       — Да. Она боится, что если ее зарегистрируют, это станет достоянием общественности, и люди поймут ее уловки. Однако у меня есть доказательство ее анимагической формы, доказательство, которым я охотно поделюсь с другими в Министерстве.       — Значит, она выиграла жеребьевку, — ответил Северус, и удовлетворение вспыхнуло в его глазах еще ярче.       — Определенно. Утром я сообщу ей, что мы дадим интервью.       — Звучит как план, — ухмыльнулся Снейп, прежде снова взяться за пасту.       Они продолжили есть в уютном молчании.       — Гермиона?       — Хм?       — Вообще-то мне понравилось твое блюдо.       Он никогда еще не видел ее такой счастливой.