Спустя год…
Никки постоянно находилась в лаборатории и следила за состоянием клона. Уже совсем скоро ему предстоит покинуть свою капсулу. Этого Никки очень боялась и сильно переживала. Мысли о том, что он может погибнуть или мутирует, не давали ей покоя. Ведь она не может посмотреть на него, потому что капсула закрыта щитом.P.S. Да, это звучит странно, что в мире, где технологии дошли до того, что можно штамповать людей, как шоколадки, нет камеры внутри какой-то там капсулы. Это объясняется тем, что Никки сама сняла это устройство. Ведь, когда человек растёт в утробе матери, на него не пялятся 24/7 все кому не лень.
Наступил тот самый долгожданный и одновременно страшный день, когда ей предстояло извлечь нового человека из капсулы. Она всю ночь не спала и переживала, на рассвете прибежала в лабораторию, а на аппарате уже горели зеленые индикаторы, это означало, что время пришло. «Так, спокойно.» Никки боязливо подошла к пульту и нажала на кнопку. Прозвучал характерный звук и щит начал понемногу открываться. Бедная Никки от волнения еле стояла на ногах. Девушка даже зажмурилась и открыла глаза, лишь когда щит уже полностью открылся.P.S. Может это не совсем профессионально, но при таких обстоятельствах, любой обделался бы.
«Боже! Получилось! На первый взгляд никаких отклонений и мутаций нет. Он идеален. Я не верю, это сон. Этого не может быть.» Под тёмным стеклом, погруженный в жидкость, лежал мужчина. Он ничем не отличался от обычного человека, а также был абсолютно идентичен оригиналу. Чёрные волосы медленно плавали в растворе. На лице кислородная маска, из которой при выдохе выделялось много маленьких пузырьков. Его кожа была слегка темновата для европейца, но главное, что по внешним показателям он был здоров. Она прикоснулась к стеклянной капсуле и тело ещё спящего клона встрепенулось. Никки, дала команду слива жидкости. Само собой, у него, как и у всех людей при рождении начались активные телодвижения и появился страх. Он открыл глаза, когда его голова уже была на поверхности раствора. Испуганный происходящим, он как ребёнок водил глазами туда сюда, но пока не мог чётко видеть изображение. Никки включила фонарик и посветила им ему в глаза сквозь стекло. «Зрачки реагируют, он не слепой, хорошо. Так, без паники, на удивление он вполне адекватно реагирует на происходящее. Обычно люди начинают барахтаться в капсуле, а этот нет… А, что если, это не норма?..» Когда капсула была опустошена от раствора, Никки подняла стекло и сразу же накрыла «новорожденного» человека простынёй. После, аккуратно принялась снимать все проводки и дыхательную маску, чтобы он от страха не причинил себе вреда. Он уже не был так спокоен и довольно остро реагировал на все её движения, гораздо эмоциональнее чем раньше и это норма. Вот тут Никки уже была спокойна. Убрав всё лишнее, она попыталась поднять мужчину и посадить, но ничего не получилось. Он сильно испугался, барахтался, соскальзывал с бортов и бился частями тела о стенки капсулы. Ему не было больно, ибо капсула рассчитана на такие случаи и внутренние стенки покрыты мягким силиконом. Вот и началось то, о чем она думала ранее. Никки волновалась за него, ведь он мог травмировать себя, даже в случае безопасной отделки капсулы. Пусть он не чувствует боли от ударов, но он может как-то не так изогнуться и сломать себе что-нибудь. — Не бойся, я не причиню тебе зла. — Никки протянула ему руку. Медленно с опасением он протянул свою и потрогал её ладонь. Лицо его тут же отобразило те ощущения, которые он испытал при первом прикосновении, проще говоря, мужчина слегка улыбнулся. Так странно, словно он псих, но и это тоже норма. Ибо его мозг, еще не совсем овладел телом как надо. — Давай мне руку, я помогу тебе. — Уже более уверенно он взялся за её руку. Девушке удалось поднять его и посадить. Но он был ещё очень слаб, а мышечная масса была почти атрофирована, поэтому он не мог сам себя держать. Весь мокрый и дрожащий от холода, мужчина водил глазами в разные стороны и пытался понять, что происходит и где он находится. Никки облокотила его на стенки капсулы и побежала за каталкой, сам он ещё не мог ходить. Девушка вернулась и осторожно помогла ему выбраться. А потом уложила его на каталку, сняла мокрую простынь и укрыла теплым одеялом. Она повезла его в бокс, где нет стёкол и окон, где никто его не увидит, не причинит ему вреда, и он сможет чувствовать себя более защищённо. Ключ от бокса находился только у неё, так как она являлась основателем и главным управляющим генетического центра. Никки была доктором наук в сфере генетики и самым известным генетиком на планете. Да, она тот ещё «книжный червь» и слово «ботан» тоже про неё. Все профессора и доктора мира тратили огромные деньги, чтобы попасть к ней на семинары. Знатные богачи и мировые звёзды хотят лечиться в её медицинском центре. Но её в меньшей степени интересовали все эти напыщенные людишки, объявившие себя чем-то значимым для народа, ничего при этом для него не делая. Она старалась избегать их появления на своём горизонте. А, если, такое случалось — её целью были только деньги, которые она вкладывала на благо науки. Именно Никки нашла вакцину от рака и СПИДа, именно эта девушка смогла преодолеть невозможное и подарить людям возможность иметь детей, если они не могли. Она смогла спасти сотни тысяч детей от неминуемой смерти и взамен не требовала славы, нескончаемой благодарности и всемирной любви. Но как и у всех людей, у неё были провалы, смертельные исходы и т.д. Она не идеал, не супер-гений и уж тем более не Бог. Она заурядная личность, склонная к сумасшедшему перфекционизму и абсолютному одиночеству. Многие люди, как упоминалось выше, считают её психом. А по сути, ведь оно так и есть, гении — отчасти психи, иначе никогда не стали бы теми, кем стали. Никки привезла мужчину в бокс и помогла встать. Он почти не шатался из стороны в сторону, но всё равно держаться самостоятельно на ногах пока ещё не мог. Девушка усадила его на кровать и начала осмотр. — Тебя зовут Майкл, запомни, это твоё имя, — ласково произнесла девушка мягким голосом. — Посмотри на меня. Не бойся, больно не будет. Сейчас я включу маленький фонарик, и ты должен будешь водить глазками в его направлении, хорошо? — девушка говорила с ним, как с малышом несмотря на то, что выглядел он, как взрослый молодой человек. Никки достала фонарик и показала его Майклу. Он заинтересовался новой вещью и потрогал стальной корпус. Она молча наблюдала за его действиями и вскоре, начала осмотр. Проверила зрение, пощёлкала пальцами у ушей, ощупала кожные покровы. «Всё в норме. Он здоровый и ничем не отличается от обычного человека. Но уровень его интеллекта сейчас не превышает даже пятилетнего ребёнка. Это не страшно, завтра он уже будет более умён и к нему начнёт постепенно возвращаться память. Наверное, это будет пугать его…» В кармане халата Никки зазвонил телефон. Музыка была довольно громкая и это не могло никак не отразиться на состоянии Майкла. Он начал нервничать, потому что этот звук был новый, а всё новое чаще пугает людей нежели наоборот. — Тише, успокойся. Это телефон, вот смотри. — девушка протянула устройство, и Майкл взял его в руки. Он начал клацать по экрану и его это забавляло. Никки взяла какой-то блокнот и принялась делать записи. Внимание Майкла перешло на ручку, которая уж очень блестела и конечно понравилась ему своим дизайном. Он ещё не мог говорить и соответственно попросить тоже, поэтому выхватил ручку и начал её изучать. Девушка удивилась, что он так активен и это вызвало у неё некое волнение. Вдруг он кинул её на пол и схватился за голову. Никки перепугалась и достала шприц с успокоительным. Она приготовила его заранее и положила в карман халата. Майкл метался на кровати и как-то непонятно дышал. Девушка включила сканер, который показал, что к Майклу начали приходить воспоминания из его прошлой жизни, причем очень быстро. Такая сильная мозговая активность вызвала импульсивные головные боли, поэтому Майкл хватался за голову. Это не являлось нормой и вообще вызывало опасения для его жизни. Еще через время, он успокоился и так осознанно посмотрел на Никки, как будто вспомнил всё, что было раньше. Началась паника. Он прижался к стене и в страхе закрывал лицо руками. Она ещё раз его отсканировала. — Феноменально, как быстро вернулась память, — проговорила она себе под нос. — Где я? — очень тихо и неразборчиво спросил Майкл. Никки дала ему халат, ведь он был совершенно голый, хоть и накрыт простынёй. — Надень вот это. Ты замёрзнешь. — он взял халат и быстро накинул его на себя. А потом, как-то странно начал смотреть на свои руки и минуту спустя, начал кричать. — Что с моими руками, что ты со мной сделала? Что это такое?! — понятное дело, почему он кричал, ведь его кожа больше не была белой, он был смуглый, ногти на руках были абсолютно здоровые, да и кожа тоже. Но, помимо этого, он был на много лет моложе. — Успокойся. Я не могу сейчас тебе всё объяснить, поспи. — Она ввела ему успокоительное средство. Он уснул. Никки уложила его на кушетку и взяла кровь из вены на анализ. «Кровь нормального цвета и консистенции. На первый взгляд всё в порядке. Посмотрим, что скажут мне результаты исследований. Какая странная активность… Я и предположить не могла, что к нему так быстро вернётся память. Боюсь, я ошиблась в своих расчётах, надеюсь, это не приведёт к катастрофе. » Зазвонил телефон. — Да. Я слушаю, — Никки торопливо ответила на звонок. А по ходу дела закрыла бокс и отправилась изучать кровь. — Что такое? Я тебе звоню, а мне какие-то странные вздохи в трубку, ты чем там таким занята была? — это звонил Стив уже во второй раз. — Прости, не могу по телефону, скорее приезжай. — Стив захихикал. — Интересненько, сначала вздохи, теперь говорить не можешь, что ты там такое натворила? — Никки разозлилась. — Ваши шуточки, молодой человек, тут неуместны! — сбросила Никки добралась к своему кабинету, где находилось необходимое оборудование, поставила кровь под микроскоп, чтобы изучить. «Тут тоже всё хорошо. Ну, хоть что-то же должно быть не так. Подозрительно… После такого сильного всплеска нейронов в его мозгу у него как минимум должны были произойти хоть какие-то химические реакции в крови, но всё чисто… Нужно это изучить глобальнее, может быть, этих исследований недостаточно и дефекты скрыты с поверхности. Если, я не выясню всё окончательно — это может привести к непонятным последствиям, за которые только я буду нести ответственность и прежде всего, перед собой, а потом уже перед законом.»