***
Чимин лежит на коленях Джина, который ласково перебирает его волосы. Через два часа они вместе поедут на пикник, но прежде заедут за родителями младшего. Ну, а пока, можно полежать с любимым хеном, делясь тем, что Чонгук не такой-то уж и козел. Оказывается. — Я давно это понял. Еще тогда, когда он полез защищать незнакомого альфу, которого ты избивал. — Джин пожимает плечами, начиная легонько массировать кожу головы. — Да, он поступил, как герой, но, бля-я-я… — Его больно бьют по губам и одаривают укоризненным взглядом. Чимин поджимает губы и сразу исправляется. — но блин, это же мое дело, кого мне бить. — С тобой спорить бесполезно. — Сокджин вздыхает и решает не развивать тему «кто прав, кто виноват». — Лучше скажи, почему ты поменял свое мнение на его счет. — Когда мы репетировали, он очень старался. По нему видно было. Чонгук очень ответственно относится к нашему номеру. А я таких людей, как минимум, уважаю. Я даже помог ему. — Чимин гордо улыбается, ожидая похвалы и млея от нежных пальцев в волосах. — Правильно, помогать надо. И больше не ругайтесь, а то ты не только самому себе настроение портишь, но и ему. — Я знаю, что правильно поступил, но, хен… Это было в первый и в последний раз. — Пак прикрывает глаза и чувствует грусть. Иногда он сам себя не понимает. Хотя, нет, он прекрасно знает, что именно повлияло на него. — Что? Почему, Минни? — Джин заволновался. Впервые за долгое время его тонсен помогает кому-то, кроме него и родителей. Вроде бы, барьер стал разрушаться, а тут Чимин выстраивает его заново. — Потому что нельзя, хен. Я не могу быть добрым с другими. — Он расстроенно смотрит на Кима снизу-вверх. В глазах читается мольба о поддержке и понимании. — Брось, что за глупости. Ты создан для того, чтобы радовать людей своими лучиками добра. — Джин мягко улыбается, мысленно переживая все сильнее. — Я запретил себе такое, хен. Пойми меня. — Мой малыш… — Пальцы двигаются медленнее, а вскоре и вовсе останавливаются. — Ладно, если тебе так будет спокойнее, делай, что хочешь. В любом случае, я на твоей стороне. — Голос уверенный, но при этом источающий любовь и поддержку. То, что нужно. Сокджин всегда знает, как утешить и какими словами подбодрить. Только благодаря ему Чимин заряжается позитивной энергией. — Спасибо, Джин-ни. — Чим встает с колен шатена и крепко обнимает его. В этот момент старшему звонят и ему приходится ответить. В течение разговора его лицо меняется: становится угрюмее, и даже обреченнее. А потом он сбрасывает вызов и натягивает еле заметную улыбку, обращаясь к своему тонсену. — Мой проект по английскому потерял какой-то практикант. Надо срочно разобраться. Скоро приду. — Сокджин чмокает Чимина в макушку и не дает ему сказать и слова, сразу покидая квартиру. Вот Пак и остался наедине со своими мыслями. Раз за разом, как заевшая пластинка, Чимин прокручивает слова Чонгука. Они были брошены невзначай, и уж точно не со зла, а даже наоборот, с чуточкой теплоты. Чонгук, из-за накатившей усталости, не думал ни о чем, когда говорил: «Я думал, будет хуже. Это же ты». Но именно эта фраза и заселилась в голове, заставляя задуматься. Получается, Пака все считают за барана, конченного кретина, у которого кулаки вечно чешутся и язык острее лезвия ножа? Он ведь…всего лишь хочет оградиться от людей, проучать тех, кто лезет до него. Чимин просто дерзит тем, кто этого заслуживает. Видимо, никто из его «жертв» не признавался, почему с ними так обошлись, разукрасив наглое личико. Все хотят сохранить репутацию и очищают свое имя за счет омеги, из которого делают зверя во плоти. Что ж, ну ладно. Теперь понятно, почему многие его боятся. И до сих пор не понятно, почему у него столько поклонников. Ну да, это льстит, это приятно и поднимает самооценку. К тому же, когда тебя все знают, ты чувствуешь себя безопаснее и спокойнее. Только если к тебе не лезут бешеные поклонники, готовые разорвать друг друга за клочок кофты. Хотя, Слава Богу, таких очень мало. Поэтому Чимин дорожит своей известностью, пусть и не очень хорошей. На самом деле, он не думал, что все так плохо. Не думал, что никто не знает, почему Пак избивает студентов. А стиль одежды…так ему комфортней. Так ему кажется, что он больше похож на альфу, а это позволяет не дрожать, как осиновый лист, при встрече с противоположным полом. Красные волосы добавляют мощного шарма и в итоге получается смелый, дерзкий и сексуальный образ. На месте Чимина, после случившегося в прошлом, любой бы стал одеваться в мешковатую одежду, скрывая все свои прелести, но он другой. Не такой, как все. К тому же, ему очень помог Джин, заставляя выглядеть шикарно и показывать всем свой аппетитный зад. И бояться ведь нечего, когда все считают тебя за бету, когда почти всегда рядом ходит «охрана». Сокджин не раз разговаривал с ним о произошедшем, заново настраивал его мысли на более-менее правильную волну. Он говорил, что можно быть красивым и недоступным, можно быть сексуальным, но при этом быть в безопасности и не находить приключения на пятую точку. И он обеспечил ему эту безопасность, за что Чимин ему бесконечно благодарен. Красноволосый также установил собственные правила-табу: 1.Не показывать страха. 2 Не подчиняться другим. 3 Не показывать свою слабость (Именно поэтому ему не нравится быть омегой, ведь так, казаться сильным сложнее). 4 Если не срабатывают предупреждения — бей. И последний, самый важный и большой пункт: 5. Ни перед кем не открывать душу, носить маску безразличия и не показывать свою настоящую, добрую сторону. У Чимина получалось. Обычно он легко прячет свое тепло за железобетонными дверями, в самой глубине души. Он смотрит так, что все желание общаться исчезает, так же быстро, как тает снежинка, приземлившаяся на ладонь. Дерзит, словно это ему доставляет удовольствие. Кричит и изображает ярость, словно на грани к совершению убийства. Но ничего не вечно. На репетиции с Чонгуком, лучик света все-таки смог пробиться сквозь ранее непробиваемую дверь. Просто омега не мог смотреть на измученное лицо парня, у которого ничего не выходило. Чимин видел чужое отчаяние и готовность вот-вот отпустить руки. Впервые он решил кому-то помочь, и этот порыв даже объяснить толком не получается. Просто захотелось. А потом, он рассказал Чонгуку про маму, мысленно сразу давая себе подзатыльник такой силы, с какой Рапунцель била Юджина сковородкой. Пусть Пак рассказал такую незначительную вещь, но вместе с этим он приоткрыл двери в свой мирок. Нарушил свое правило. Поделившись, он показал светлую, обратную сторону медали. Не хотел он такого, не хотел… Теперь нужно срочно закрыться вновь. Нельзя ломаться под жалостливым взглядом и немым криком о помощи. Нельзя протягивать руку, если это может нарушить то, что он запрещал себе уже много лет. Все, дал слабину и хватит. Нужно собраться и покрепче затянуть маску, поставить новые ворота перед дверью, чтоб уже точно не открылась. С этого момента, он никому не будет сочувствовать, не будет показывать доброту и теперь уже точно пошлет свой альтруизм куда подальше.***
Чонгук с Тэхеном идут на очередную лекцию и замечают идущего к ним Чимина. У брюнета сразу глаза загораются, а внутри поселяется желание доказать другу, что тот и в правду милый. — Сейчас ты сам убедишься. — Интонация именно такая, когда доказываешь что-то, уверенный в своей правоте. На губах играет ухмылка, а у Тэ простое равнодушие. Он знает, нет, он уверен, что этот парень совсем не милашка. Боже, надо быть последним дураком, чтобы думать по-другому. И старшему хочется вставить потерянные на репетиции мозги обратно в чонгукову голову, лишь бы тот осознал это. Ребята идут навстречу друг другу, пока вовсе не останавливаются. Гук радостно улыбается и уже ощущает на языке вкус победы. — Чимин, привет! — Чонгук протягивает руку, давая пять, но она остается нагло проигнорированной. Он неловко возвращает ее в исходное положение, так и не дождавшись ответной реакции. Чимин даже не поздоровался. Полный игнор. — Сегодня. В семь часов вечера. — Сказал, как отрезал. Даже не спросил может ли Чон, свободен ли в это время. А он ведь совсем не свободен. — Но…я не могу. У меня в это время только дополнительные заканчиваются. — Замявшись, Чонгук смотрит прямо в безразличное лицо напротив. Ноль реакции, словно плевать ему на все. Хотя, кажется, так и есть. — Думаешь, мне не все равно? Делай, что хочешь, но в семь я тебя жду. — Чимин толкает его плечом и проходит мимо, не обращая внимания на открывшийся в возмущении рот. Это полный провал. Полное поражение и ужасный позор перед другом. Как стыдно то, а. Как можно быть таким наивным? — Ну, да, ты прав. Милее создания в жизни не видел. — Тэхен усмехается, заранее ожидая такого исхода событий. Однако съязвить сам Бог велел. — Тэ, я не знаю, что с ним. Вчера…– У Гука на лице застыла обиженная гримаса. Будто бы его обманули, заставили поверить, а после опозорили перед другими. Ах, точно, все так и было. — Слушай, вчера у него просто день хороший выдался. Ничего больше. Он не ласковый котик, который всем шерстку подставляет. Пойми, тебя обвели вокруг пальца. — Тэхен был серьезен, как никогда. Ему тоже было не очень приятно смотреть на то, как после вчерашнего Пак ведет себя так, будто ничего хорошего не было. И это совсем не он помогал и мило беседовал с Гуком. Мда, странный тип. — Ничего меня не обвели. Я всего лишь верил в чудо, но, видимо, чудес не бывает. — Пожимая плечами, Чонгук улыбается. Видно, что улыбка натянутая и ненастоящая. — Мне все равно. Просто думал, что у меня появился новый друг. — Улыбка становится шире, что выглядит вообще не искренне. Чужие ноги отлипают от пола и направляются туда, куда шли до встречи с тем обманщиком. — Эх, Гук~и. Я точно тебя на целых три месяца старше? Такое чувство, что ты совсем еще ребенок. — Грустно вздохнув, Тэхен догоняет Чона и треплет его по волосам. От такого привычного жеста в глазах Чонгука наконец-то появляется маленькая капля радости. — Что будешь с дополнительными делать? — Отпрошусь пораньше. И сразу бегом в танцзал. — До звонка остается пару минут, поэтому они ускоряют свой шаг улитки. — Если честно, мне не нравится, что ты ему потакаешь. — На это Чонгук лишь фыркает. И бурчит что-то про наставника и про то, что Чимин грозил отправить его в свободное плавание в случае опоздания. Брюнет не намерен рисковать, ведь это его первое выступление, на котором он хочет запомниться шикарным номером. А не опозориться перед всем университетом. Парни уже завернули в аудиторию, медленно подходя к своему излюбленному месту у окна. Вид из него успокаивает, приводит мысли в порядок, особенно, когда лекция скучная и нудная, давящая на, и без того нагруженную, голову. Снега до сих пор нет, хотя уже давно должен был выпасть. Похоже, в этом году зима будет чуточку теплее прошлой: в том году снег выпал аж в конце ноября. А сейчас на улице только холодный ветер дует и, слава Богу, не сносит все вокруг себя. Деревья от него покачиваются лишь легонько, шевеля своими ветками-руками, в попытках станцевать только им известный танец. Вокруг уже все украшено гирляндами и огромными горящими вывесками, поздравляющими с Рождеством. Все-таки у них получилось создать атмосферу американских фильмов. Похвально. Только лишь их университет не подготовился к празднику. Никто еще даже объявления о фестивале не давал, а о создании рождественской атмосферы еще и речи не было. Конечно, все будет, но, скорее всего, позже. Если повезет, ближе к двадцатым числам. Чонгук уже чувствует, как все будут носиться и по-быстрому украшать здание, косо вешать светящиеся огоньки, праздничные надписи, рисунки и поздравления. Но он всей душой надеется, что ребята, с дизайнерского факультета, в конце концов справятся. Следующие два часа проходят очень скучно. Жаль потраченное время на ненужную ему литературу. Вот кому нужно знать про жизнь ненормальных авторов, которые только и пишут об изменах, суициде и «глобальных» проблемах? Зачем студентам на музыкальном направлении это знать? Чтобы вены в случае неудач правильно вскрывать? Или, чтобы изменять с первой встречной, когда гастроли невеселыми выдаются? Просто скука смертная. Эти писатели сами нас и подталкивают на эту херню, а потом говорят: «Эх, молодое поколение совсем испортилось». М-да. На таких вот уроках Чонгук с Тэ вечно получают замечания. Бывало даже из кабинета выгоняли (в такие моменты они были только рады). Ну что еще делать, кроме как болтать и ржать, как лошади? Слушать бред учителя? Нет, спасибо. Звенит звонок и в глазах этих двоих загорается счастье. Они вылетают из аудитории и несутся в свою любимую столовую. Даже во время бега, разрезая толпу и впихиваясь в очередь, они успевают о чем-то поговорить и над чем-то посмеяться. Вечные дети, что, между прочим, очень даже хорошо. Детьми надо оставаться в любой ситуации. Так жить проще. Учебный день промчался галопом. Чонгук даже и не заметил, как оказывается на дополнительных, как уже отпрашивается и бежит на репетицию. Он заранее прихватил с собой спортивную одежду, собираясь переодеться перед тренировками. Зайдя в танцевальный зал, чтобы предупредить Чимина, он его там не находит. Подумав, что тот опоздает, Чон уходит переодеваться. Натягивает на себя трико и глядит на время. Уже 19:20, и если напарника нет, то его, должно быть, кинули. Он с надеждой проходит в репетиционную и в ней по-прежнему никого нет. Ожидаемо. Неудивительно. Но обидно. Настроение встречается с полом, злость слишком быстро расползается по венам, а из ушей вот-вот пойдет пар. Руки тянутся к телефону и набирают номер, владелец которого сейчас невероятно бесит. Даже эти безобидные цифры вызывают волну отвращения. Через пару гудков, вызов сбрасывают. Что за хуйня? Чонгук идет на выход, по дороге ударяя невинную дверь кулаком с такой силой, что на ней остается вмятина. Будем надеяться, что никто не заметит. А Чимину стоит надеяться, что его не убьют. Потому что никто не имеет права так жестко кидать людей, когда они ради тебя пораньше с делами разделались. Блять, как же бесит. Он точно его побьет, изобьет и преподаст ему урок хорошего поведения. Если карлик захотел поиграть, будет ему игра. Но только по чонгуковым правилам, которые у него отнюдь не веселые. Заткнув уши наушниками, альфа шагает домой, стараясь хоть как-то усмирить свой гнев. Подойдя к входной двери, вставив ключ и войдя в комнату, у него чуть глазные яблоки из глазниц не выпадают. А.х.у.е.т.ь. Он выключает музыку и шокировано таращится на парней, которые трахаются прямо в их комнате. Точнее, которые застыли на месте, явно не ожидая, что придет Чонгук. Хосок быстро отстраняется от Тэхена, прикрываясь одеялом и моментально краснея. Боже, любой бы после такого под землю провалился, лишь бы больше не смотреть в глаза тому, кто был свидетелем этого порно. Чонгук даже не отворачивается, просто застыв ледяной статуей на месте. Не шевелится и, кажется, не дышит. Не думал он, что увидит такое. — Ч-чонгук? Ты что тут делаешь? — Заикаясь, Тэ встает с кровати. Брюки быстро оказываются на нем, а ладошка скрывает стоявший член. Бедняжки, не дали расслабиться. — Репетиция отменилась. — Голос обманчиво спокойный. Чон просто повторяет про себя, что нельзя кричать на лучшего друга при его омеге. — Ясно, выйди пожалуйста. — Тэхен судорожно собирает вещи Хосока по полу, после отдавая их ему в руки. Тот принимает вещи и ныряет под одеяло, чтобы одеться. А незваный, в свою же комнату, гость, молча выходит в коридор. После такого все слова забылись, а возмущения проглотились. Хотя, совсем скоро, они вырвутся наружу, стоит только приторной ванильке уйти. Ох, попал же Тэхен под горячую руку. Дождавшись хлопка двери и смущенного Хосока, выходящего из комнаты, Чонгук влетает внутрь. — Тэ, блять, что это было?! Кто-то вчера жаловался, что ему не дают! Ну да, видно, что вы вообще не ебетесь! Невинные девственники прям! Испортили всю мою психику своими потрахушками! — Чон кричит и хмурит брови, яростно размахивая руками. И вроде бы он радоваться за друга должен, а вроде бы они устроили секс-марафон в их общаге. Спасибо на том, что не на его кровати. Фу, теперь вокруг пахнет спермой и похотью. — Сам виноват! Не надо было так рано приходить! Я тебя только часа через три ждал. Обломал весь кайф! — Обиженно фыркнув, альфа отворачивается и складывает руки на груди. — Теперь придется самому справляться! — Прикрикнув, он уходит в туалет, из которого в скором времени слышатся специально громкие стоны. За какие грехи ему это слушать? Музыка снова включается на полную громкость и заглушает собой пошлые вздохи старшего. Не нужен ему сейчас этот спектакль. Чонгук открывает все окна, проветривая помещение и заполняя его свежестью. Через десять минут показывается довольный Тэ, с язвительной улыбкой на лице. Он внезапно прыгает прямо на лежащего Чонгука. Сначала брюнет пытается скинуть с себя тяжелое тело, но тот упирается, крепче держась одной рукой за кровать, а второй за бока недовольного соседа. Гук одаривает его злобным взглядом и, одновременно с этим, перестает оказывать сопротивление, устало выдохнув. Еще немного так полежав, Чонгук стал успокаиваться. Такое ощущение, будто Тэхен имеет какую-то необыкновенную ауру, способную стереть злость и плохое настроение. Все-таки, не так уж и страшно то, что он увидел. Это ведь естественный процесс. Это нормально. Просто он сам пришел совсем не вовремя. Интересно, почему Хосок вдруг согласился на новый уровень отношений? Чонгук обязательно спросит, но не сейчас, когда сверху сопят, а собственные глаза слипаются, не в силах открыться вновь.