Who are you?

— Кстати, Тэ, что это вчера было? — Чонгук все утро думает о том, как поведет себя, увидев Чимина. Пока что он пришел только к тому, что Паку будет ой, как несладко. Он не на шутку разозлил его, а Чон такое отношение к себе терпеть не будет. Чего старший хотел добиться? Унизить? Единственное, что он сделал, так это поднял нервы и втоптал недавно появившееся уважение в грязь. Ладно. Не хочется загрязнять голову этими мыслями, поэтому он внезапно вспоминает про Хосока, заводя диалог. — А, это…– Было понятно, что вопрос смутил Тэхена, у которого, кажется, уши покраснели. — У него вчера течка началась. — Быстро пролепетав, он утыкается в тетрадь и делает вид, будто пишет что-то сверхважное. — Ах, ну теперь понятно. Но почему именно у нас дома? — Бровь заламывается, а уголок губ тянется вверх, создавая подобие ухмылки. — И не делай вид, что занят. — Чонгук отбирает ручку и складывает руки на груди, чтобы Тэхен уж точно ее не забрал. Ким недовольно поднимает голову и начинает возмущаться, скрывая свое смущение. — Что за тупые вопросы? Просто она началась у нас, ясно? — Чон просто кивает, отвечая на не очень мило брошенное «ясно». Продолжать свой допрос он не стал, Тэхен и без того начинает заметно так раздражаться. Вообще, его слова как-то неправдоподобно звучат. Получается, вовремя течка то началась, а. Как раз Чонгука в общаге не было, и вернуться он должен был только под десять часов. Должны же были уложиться. Однако противный Гуки не только обломал весь марафон, так еще и свидетелем стал. Ну, спасибо и на том, что два полноценных раза было. Правда настроились они минимум на пять, но кого это волнует? Конечно же, Тэхен не стал высказывать все свои претензии. Он видел, что Чонгук и так был не в настроении. Причина была ясна и не нуждалась в объяснении. Чимин. И этим все сказано. Ребята сидят в тишине еще долгих пару минут. Позже весь университет оглушает долгожданный звонок, неприятной трелью сообщая о конце пары. Все тут же запихивают тетради с ручками в сумки и, торопясь, выходят из кабинета. Надоело сидеть в одном и том же месте два часа подряд. Выйдя в коридор, Чонгук замечает знакомую красную макушку. Он быстро кидает Тэхену что-то вроде «подожди минуточку» и идет навстречу старшему. Как с цепи сорванный, Чон хватает Пака за воротник и припечатывает к стене. От неожиданности глаза Чимина забегали по сторонам в поисках подмоги. Его «свита», в которой сейчас было лишь двое, тут же накинулась на альфу. Чонгук лишь злобно посмотрел на них, предупреждая не лезть. Тут же подоспел его любимый друг, как всегда выручая и закрывая Чона своей спиной. Слышно, как Тэхен кричит на них, угрожая, но сейчас совсем не до этого. Сейчас Чонгук готов прибить и так прибитого к стене Чимина. Он смотрит дерзко, однако на дне глаз все равно виднеется испуг. — Ты какого хуя вчера не пришел?! — Чон цедит сквозь зубы и сильнее сжимает воротник, слегка приподнимая красноволосого над землей. — Пошутить решил?! — Ты должен был сам репетировать! — Кое-как ткнув пальцем в грудь разъяренного парня, Чимин пытается спрятать страх за гневом. — Я не обязан всегда помогать тебе! — Он пытается вырваться, дергаясь со всей силы, но тщетно. — Отпусти меня, блять! — В смысле не обязан? Это НАШ номер! — Чонгук резко опускает Пака, сжимая кулаки и впиваясь ногтями себе в кожу. Вокруг собирается народ, а проблем ему не нужно. Не хватало еще, чтобы директор каким-то неведомым образом здесь оказался. Чон старается сдерживать свою силу, но не свой голос. Он устрашает. Рычит, словно зверь, желающий убить и растерзать пойманную добычу. — И что?! Танцуешь хуево же ты! Или ты думал, что я вечно буду добреньким и помогающим таким бездарям, как ты?! — Чимин со всей силы толкает альфу напротив. Тот отошел на пару шагов назад, давая Паку надежду на быстрое ретирование с места. Но не тут-то было. Еще больше разгневавшись, Чонгук хватает его за запястье. И рычит ему в лицо с пылающим огнем в глазах. На этот раз это ощущается еще более пугающе. — Заткнись. — Чон ненавидит, когда принижают его способности, ради улучшения которых, он пашет день и ночь. Брюнет сильней сжимает руку и дергает Чимина на себя. — Репетиция будет сразу после пар, чтобы была гарантия твоего присутствия. Понял меня?! — Повысив голос, Чонгук резко отпускает старшего и отпихивает его подальше от себя, словно надоевшую игрушку. Тэхен до последнего держит двух амбалов и теперь, обходя его, Чон слегка касается его спины. Так он дает понять, что все окей, пора идти. Парень источает злость и ненависть, которые обволакивают его с ног до головы. Такой Чон Чонгук пугает всех вокруг, но не Тэхена. — Все в порядке? — Ким волнуется за друга. Чонгук никак не может успокоиться, что видно по сжатым кулакам и побелевшим костяшкам. — Да, спасибо тебе. — Слова произносятся уже гораздо спокойнее, что, несомненно, радует. — Что теперь делать будете? — Аккуратно останавливая друга, Тэхен кладет ладонь ему на плечо и заглядывает во все еще злые глаза. — Что, что, репетировать. — Отмахнувшись, Чонгук продолжает свой путь по коридору. Вокруг все шепчутся. Ничего нового: слухи расползаются с невероятной скоростью. — Тэ, не смотри на меня так, все будет хорошо. — Только не убейте друг друга, ладно? — Ким тревожно усмехается, следуя за Чоном. Боже, этот говнюк заставляет переживать за его задницу. — Ничего не обещаю.

***

Чимин вчера не пришел на тренировку. А все из-за очередного бреда, который клинком вбился в его голову, не давая мыслить здраво. Он вдруг вспомнил про обещание засунуть свою доброту и альтруизм куда подальше, про то, что должен продолжать играть роль несносного мальчишки. Но он успел немного спалиться перед Чонгуком, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Он решил не пойти на тренировку, чтобы младший перестал мило с ним общаться и думать о Чимине в положительном ключе. В принципе, так оно и получилось. Пак смог закрыть слегка приоткрывшуюся перед Чоном дверь, смог перекрыть все пути собственному свету. Он прекрасно понимает, что Чонгук из-за него ушел с занятий, что тот, возможно, был голодным и уставшим. Понимал, что он все равно бежал на репетицию, лишь бы не опоздать, лишь бы Чимин продолжал помогать ему дальше. А омега просто не пришел. Нагло, грубо и унизительно. Он все это понимает, но по-другому поступить не мог. Страшно открываться малознакомому человеку. Не хочется рисковать. Пусть лучше думает о нем плохо, нежели потом причинит боль, слишком многое узнав. Чимин винил себя весь день, мучился от угрызения совести и нападок стыда. Чонгук ведь милый парень и не заслуживает такого обращения. Пак даже не обижается на него за то, что тот набросился на него в коридоре. Поделом ему. Он даже незаметно дал сигнал своей охране, что все хорошо, и лезть не стоит. Поэтому они не особо старались отшвырнуть блондинистого дружка. Просто Чимин понимал, что заслужил и сам нарвался. Только слова, брошенные в адрес Чона, заставляют сжаться и заскулить от собственных фраз. Ведь альфа совсем не бездарный. Он танцует, как Бог, пусть и не все движения получаются с первого раза. Это же со временем приходит. Никто не идеален. Чимин не мог иначе. Он не мог извиниться и не кричать обидные слова в ответ, ведь тогда все было бы насмарку. Сегодня его ждет репетиция, а он понятия не имеет, что будет делать дальше. Ладно, плевать, что Пак будет голодным, плевать, что танцевать придется в неудобной одежде. Он переживет. Но как вести себя с Чонгуком, когда тот жалобно смотрит и старается отработать каждый элемент самостоятельно. И все равно, что он даже не понимает, как правильно выполнить определенное движение. Как тут не помочь? Будет очень сложно, придется сковать себя цепями, засунуть в клетку свою душу, затянуть маску безразличия и холода потуже. Все получится, если захотеть. И теперь, остается только надеяться на то, что они не подведут учителей. Чонгук должен справиться без помощи Чимина и сделать их номер самым запоминающимся. Они должны занять лидирующие места. Хотя, можно и не надеяться. Без хороших взаимоотношений ничего не выйдет. Будет видна вражда между ними, танец будет выражать неприязнь, а вокал сплошную злость. И если у Чимина она поддельная, то у Чона к тому времени она начнет принимать ярко выраженный характер. Да, Паку очень стыдно за свои поступки, да, он будет долго корить себя, да, он ужасный человек. Но что поделать? Он сам довел все до такого, сам мило общался с младшим и показывал свою хорошую сторону. Теперь придется исправлять, действуя по отвратительному плану. Остается только мысленно просить прощение, извиняясь за испорченные предпраздничные дни. Кажется, уже ничего не сможет остановить эти удручающие мысли, но всегда есть хотя бы один способ или выход из ситуации. Для Чимина Сокджин является тем самым способом, который успокоит и примет его сторону. Ведь Джин, как никто другой на этом свете, понимает истинную причину мерзких поступков. Он обнимает, а омеге становится легче. Он целует в макушку, а уже все проблемы уходят куда-то далеко-далеко. Лишь бы хен всегда был рядом и никогда не предавал.