Гарпия и Кот

Я проснулась с Егором рядом, как обычно. Он смешно сопел в подушку, собственнически обнимая меня за талию, и недовольно заворчал, когда я собралась встать. Что-то было в нем странное и непривычное, но никак не выходило понять, что именно. — Блин, ну давай ты пойдешь ко второй паре, а, — просипел мужчина, притискивая меня поближе. — Убедите меня, господин прокурор, — я будто со стороны услышала свой игривый голос, прогнулась под тяжёлым теплым телом, тихо засмеялась, обнимая его ногами и запуская пальцы в густые мягкие волосы, — стой, погоди, а где твои уши? Почему у него обычные такие, человеческие уши? Куда делись комичные лопухи с серой короткой шерсткой? — М? — не отрываясь от вылизывания шеи, он поднял на меня лукавый взгляд. Мне вдруг стало все равно. На его уши, на пару по физкультуре, которую придется отрабатывать. Широкая ладонь скользнула по обнажённому бедру, возбуждая, раззадоривая, и я крепче вцепилась в него, притянула целоваться, с упоением отвечая на глубокий властный поцелуй. Егор вжался в меня животом, плавно и плотно притерся, уже заведенный, напряжённый, тихо порыкивающий от моих прикосновений. Оглаживая его спину, рельефную, красивую, я заметила на своем безымянном пальце простое золотое колечко и тонкое кольцо с мелкими камушками. А потом до меня дошло, что я лежу на спине. Дернувшись, я взмахнула крыльями и буквально подлетела на кровати. Нет, только сон. Мои прекрасные крылья со мной, у Егора кошачьи уши. Никаких обручальных колец. Только в низу живота все ещё томная тяжесть. Гадость какая... — Что такое? — сонно пробормотал альфа, садясь и прижимая меня к себе. Уткнувшись носом ему в шею, я прикрыла глаза. Ещё немного сохранился запах туалетной воды, но больше всего пахнет специями — им самим. Чем-то терпким, слегка острым, таким, что хочется лизнуть. — Мне приснилось, что у тебя нет ушей, а у меня — крыльев, — прошептала я, неосознанно цепляясь за его плечи. — И чем же мы таким в твоём сне занимались? — еле слышно усмехнулся он, касаясь губами моего виска. Сексом. Мы собирались заняться сексом. И я была не против. Наверное, даже хотела этого, как... Как... Как омежка. Нормальная, обычная омега. Но там я, кажется, не была омегой. Просто... Просто девушкой, без крыльев, без течек. Отстранившись, я заглянула ему в лицо. Прекрасно чует, что я проснулась возбуждённой, так ещё и стебется, зараза. Выбравшись из его рук, из теплой постели, я закрылась в ванной. Я не чувствовала этого... Этого вот с самой встречи с Истинным. Перед течкой не в счёт, это была и не я вовсе. Значит, я могу возбудиться. Просто от сна? От Егора? Туманные мысли разбегались, как тараканы, которых явно полно у меня в голове. Мерзко. Самое мерзкое, что мне не было противно, когда он целовал меня, трогал, прижимался, демонстрируя стояк. Мне нравилось. Тогда. Сейчас от воспоминаний об этом слегка мутит. Но мне приснился именно Егор. Да, конечно, он маячит передо мной едва ли не двадцать четыре часа в сутки, но повод ли это во снах видеть его мужем? Прокурором? Вот так ирония, учитывая, кто он в действительности. Или следователем? Детали сна расплывались, уже трудно было ухватиться за конкретную. Сон уже сняло, как рукой, так что я умылась, сделав воду похолоднее, и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Омежка. В зеркале отражается омежка. Губы уже не красные после вечерних показушных поцелуев в гостиной, на шее под ухом розовый засос того же происхождения, на плече из-под майки выглядывает синяк. Если так запрокидывать голову, опираясь на края раковины, ноет унизительная метка под затылком. Вся в знаках, что занято, принадлежит, пахну им. Мог бы — на лбу бы написал "собственность". Это он ещё не решился или не додумался жениться, как Егор из сна. Если не сбегу, будет только хуже. Но куда я сбегу? Никто не хочет брать на работу омежку, и один из несостоявшихся работодателей даже рассказал мне, почему. Потому что молодые омеги часто с психу идут на работу, чтобы доказать что-то себе или позлить альфу, а в итоге работают не больше месяца, потому что мирятся с мужиком. Или, хуже того, устраиваются на работу и через два месяца уходят в декрет. Вздрогнув от тихого стука в дверь, я ударилась косточкой на запястье о кран в попытке судорожно его закрыть, непонятно зачем. — Кристин, все нормально? — спросил Егор, так ещё и тихо поскребся. Да, конечно, просто слегка тошнит. От себя, от него, от общества и от омег. Привычное, даже почти нормальное состояние. Наверное, мне правда нужен психолог. Нельзя во всём винить себя. Нельзя ненавидеть свою природу. Это я читала в пафосных постах в соцсетях. Вот ведь жила же, работала, иногда шипела на омежек — и все! Нет, надо было припереться, сцапать, а теперь в кино с ним ходи, обнимайся, целуйся! — Да, все нормально, — глухо ответила я, спрятав влажное лицо в пушистом мягком полотенце. Егор дал мне пройти мимо, только взглядом проводил. И уже в спальне поймал за локоть, повернул к себе, заглядывая в лицо. — Ты плакала? — мягко спросил альфа, приложив ладонь к моей щеке. Я не могу просто отбросить его руку, потому что мне сейчас не хочется, чтобы он меня трогал. У нас ведь перемирие, мы ведь стараемся наладить отношения. Оба стараемся. И я стараюсь, да, чтобы он не ожидал моего побега. А я не перестану искать, пытаться и убегать. Я не хочу быть игрушкой и подстилкой, я не певчая птичка из клетки, я, блять, гарпия! — Просто умылась, — как можно спокойнее ответила я, прикрывая глаза и чувствуя осторожное и лёгкое прикосновение к влажным ресницам, — пойдем спать. — Пойдем, конечно, — вздохнул он, убирая руку. Разумеется, альфа обнял меня, прижался поближе, видимо, пытаясь успокоить своим запахом и теплом, но сегодня это со мной совершенно не сработало. Если вообще хоть когда-то работало. Звук его размеренного дыхания не давал заснуть и почему-то выводил из себя, так что я взяла телефон, максимально уменьшила яркость. Попробовала читать всякие мотивирующие цитаты, которые призваны помочь полюбить себя. Или хотя бы принять. Большая часть уверяли, что я красивая и это нужно принять как данность. Но меня не волнует моя внешность, меня волнует то, что внутри. Поиск по ключевым словам выдал мне вовсе какой-то бред, потому что нет у омег проблем с принятием своей сущности, не было и нет. А мне срочно нужно что-нибудь с этим сделать уже! Сколько можно! Я из сна вот, например, принимала себя, любила мужчину, видимо, раз уж вышла за него замуж и занималась с ним сексом. А если я из сна могу, то почему просто я не могу, а? К омежьим психологам я больше не сунусь. Ну их, не поймут или опять переведут все в другую плоскость проблем с альфой. Так что я выбрала обычного психолога, вроде как, специализирующегося на бетах. Она не особенно популярна, есть вот ещё на завтра, вернее, сегодня окно, самый первый прием в девять утра. Через четыре часа. Ну через три, учитывая утренний час пик, надо выехать пораньше. Егор в семь проснулся по будильнику, поворочался, зевая и потираясь чуть-чуть колючей щекой о мое плечо. Во сне он был таким же — сонным, недовольным, даже милым. Интересно, тот Егор, который из сна, тоже меня из сна бил? Рычал на меня, заламывал руку? — Чего не спишь? — немного хрипло спросонок поинтересовался альфа, мягко касаясь губами там же, где только что чесал свою щетину. Приятный контраст, если честно. — Мне кое-куда надо, — неохотно ответила я, села, потянулась. Не хочется ему говорить. Хотя, в принципе, он же сам намекал, что я себя очевидно ненавижу и вообще неадекватно веду. — Я найду тебе водителя, — едва ли не сквозь зевок пообещал мужчина, рывком встал, — а куда, кстати? — Я лучше на такси, — пошевелив крыльями, я аккуратно сложила их, чувствуя непривычную ломоту в левом плече. Наверное, опять он его согнул, чтобы укрываться, не отдохнуло толком, а в первый подъем в растрепанных чувствах я на это не обратила внимания. Заметив, что Егор укоризненно на меня смотрит, я вздохнула и закатила глаза, — да, да, мы договаривались, что я не выхожу из дома одна. Но я не хочу никого знакомого рядом видеть. — К любовнику, значит? — усмехнулся он, скрестив руки на груди. Фыркнув, я отвернулась. Да, конечно, блять, у меня гарем из трёх десятков альф! И вообще, почему он всегда все сводит к сексу? Озабоченный, блин, придурок! Отвесив ему подзатыльник, пусть и слишком мягкий, потому что крылом, я прикрыла за собой дверь в гардеробную. Надо быстренько собраться, перекусить и сваливать. "К любовнику", блять! — Ну чего ты сама не своя сегодня, — мое уединение было нагло нарушено объятиями со спины, — все из-за сна? — Все нормально, — я сбросила пижамную майку, совершенно не стесняясь стоящего за спиной мудака, накинула футболку и потянулась было застегнуть молнии, но он это уже сделал, — я еду к психологу, если тебе так хочется знать, так что не приставай с утра пораньше. Сама не знаю, зачем сказала. Сама не знаю, зачем еду. Сама не своя, да. — Тогда за мой счёт, — спокойно выдвинул условие альфа, поглаживая крыло. Я глянула на него через плечо, приподняв брови, — ну а что, это же была моя идея с психологом, хотя тот, которого я выбрал, тебе, вроде, не понравился. — Он рассказывал мне, как стать той послушной омегой, которая будет нравиться всем альфам на свете, — усмехнулась я, натягивая джинсы. Как-то у нас все так бытовушно стало. Оба переодеваемся друг перед другом, чистим зубы, я готовлю сладости, он работает. Все прекрасно, если не учитывать, что мне это не нравится. — Вот как... Прости, — виновато улыбнувшись, он прислонился к двери, — я выбирал лучшего. — Да уж, ты явно не хотел бы того, что он мне пытался внушить, — хмыкнула я, взяв куртку и ботинки. Если оденусь сейчас, будет жарко, выходить пока что нескоро. Но такси уже лучше бы заказать. — Как знать, — вздохнул Егор и все же вышел. Наверное, он тоже от этого всего устал. Да он и говорил, что устал, в принципе. Практически непрерывная война прямо дома, где не работают его привычные мафиозные средства. Да, меня можно запугать, ненадолго это сработает. Но я всё-таки слишком... Свободолюбивая, наверное. Или он просто ещё не прикладывал руку так сильно, чтобы отбить желание куда-то убегать. Спустившись на кухню, я разогрела нам завтрак, сделала себе крепкий чай, Егору кофе. Такое ощущение, что я у него живу не три месяца, а тридцать три года — знаю большую часть его привычек, он знает многие мои, и мы бесим друг друга, но разойтись не можем. Потому что он этого не хочет. Альфа пришел завтракать, все ещё немного сонный, притащил свой бумажник. Я мгновенно напряглась, готовясь обороняться от его меценатских замашек. — Хотя бы только на психолога, — успокаивающе, как будто к дикому животному обращался, — птенчик, мне совесть не позволяет, чтобы ты свои кровно заработанные тратила на всякую ерунду. Лучше купи на них то, что принесет тебе радость, м? — выложив на стол карточку, он постучал по ней указательным пальцем. — Код — последние четыре цифры номера. Я не хочу. Не хочу быть ему что-то должна. Я не умею вот так просто брать у людей деньги, даже у родителей всегда было стыдно просить на что-нибудь глупое, но очень нужное. Когда Егор вздохнул и сделал шаг ко мне, я неосознанно сделала такой же шаг назад. Опять сейчас полезет обниматься, а я не хочу. Когда уже я буду делать то, что хочу? Когда я буду свободна, когда? — Ну что такого тебе приснилось? — тяжело вздохнул альфа, сел за стол и спрятал лицо в ладонях. — Или что я сделал, а? Что не так? Все ведь было хорошо, ну почему опять... Даже жалко его. Сам себя мучает и меня заодно. Иногда мне кажется, что я могла бы смириться и просто дождаться, когда надоем, когда сам отпустит, но иногда, вот как сейчас, меня начинают душить его попытки заботиться, его дом, его окружение, его попытки окружить меня собой. Сочувственно коснувшись его обнаженного плеча на ходу, я вышла в просторную прихожую, оделась, обулась. Прогуляюсь, позавтракаю где-нибудь. Одна, желательно. Снега в этом году ещё не было, но уже было достаточно холодно. В пуховичке, приспособленном только для путешествий от машины до дома и обратно, далеко я не ушла, завернула в кофейню и все же вызвала себе такси. Съела шоколадный кекс, пока ждала, запила горячим какао. И в итоге едва не опоздала на прием, пришла за три минуты до начала. Чёртовы пробки! — Я обычно не работаю с омегами, — немного нахмурилась психолог. О, как. А она мне уже нравится. — Тогда вы-то мне и нужны, видимо, — потерев друг о друга замёрзшие ладони, я не торопилась снимать куртку. Может быть, мне ещё откажут в приеме, ее право, она же специализируется на бетах, да и сама бета. Ей может быть просто неприятно или неинтересно выслушивать омежьи проблемы. — У вас есть один сеанс, чтобы доказать мне, что именно я вам и нужна, — мне указали ладонью на кресло. Усмехнувшись, я повесила пуховик на крючок и села, куда показали, аккуратно стараясь разложить крылья, — позвольте небольшой комплимент, у вас потрясающие крылья. — Спасибо, — я была готова даже разрешить потрогать, эта женщина мне почему-то с первого взгляда понравилась, но, конечно, она не попросила. Мы некоторое время посидели молча, я не знала, как начать, и ждала наводящего вопроса, а она смотрела на меня изучающим таким взглядом и тоже, видимо, чего-то ждала. — Предпочитаю прямые знакомства, если быть честной, — все же подала голос психолог, немного наклонилась, протягивая руку, — Ольга. — Кристина, — я пожала сухую теплую ладонь и осознала, насколько у меня самой горячие и влажные руки от волнения. — Итак, если можно, кратко сформулируйте, о чем хотели бы поговорить, — все же подтолкнула меня к разговору Ольга. Кратко? О, да, у меня есть прекрасный тезис. — Быть омегой отвратительно, — ее густые и широкие, очень красивые брови слегка приподнялись, — я хочу перестать ненавидеть себя за то, кем родилась. — Да, действительно, нетипичная для омеги проблема, — улыбнувшись уголком губ, она удобнее устроилась в своем кресле, — у вас есть альфа? — Н-ну... — замявшись, я сцепила пальцы в замок. — Скорее, я есть у него, если вы понимаете. Только я в его власти, а сама могу влиять на него минимально. Ни о каком равном положении в отношениях и речи быть не может. — Понимаю, я так замуж вышла, — невозмутимо кивнула психолог, — если альфе что-то в голову взбредёт, его не получится остановить. Вот как? Беты тоже под это попадают? Но ведь они, в отличие от омег, могут потребовать защиты у полиции, могут заявить, могут что угодно сделать, чтобы избавиться от назойливого поклонника. — Совсем не получится? — уточнила я, пытаясь найти ответ в ее спокойных темных глазах. — У меня было гораздо больше возможностей, чем у молоденькой омеги, и не получилось, — твердо кивнула она, потирая кольцо на безымянном пальце, — но, думаю, это не главное. Если вы примете свою сущность, то и отношения с альфой, вполне вероятно, станут более желанными. Вернёмся к вашей основной проблеме. Почему именно вам неприятно быть омегой? Я прикусила губу. Действительно, почему? Что именно сказать из всего того сонма мерзостей, которыми полно мое тело? — Оно... — указав куда-то себе на живот, я прикрыла глаза, пытаясь сформулировать. — Оно отвратительное. Течки, месячные, похотливые альфы, все это животное размножение, это все... Зачем я вообще кому-то это говорю? Не лучше ли разобраться самой? Но как я разберусь сама? Если только убью себя. — Вам неприятно, что ваше тело приспособлено к сексу? — как-то очень обобщенно, но я неуверенно кивнула. — Секс кажется отвратительным? — вот тут уже в точку. — Что думает об этом ваш альфа? Наверное, он думает, что зря со мной тогда связался. — А что ему думать, — пробормотала я, — живёт от течки до течки. — Не берет силой? — так удивлённо уточнила психолог, что я подняла на нее взгляд. — Альфы совершенно не считают зазорным изнасиловать предмет воздыхания, если им не дают добровольно, потому что потом же все равно дадут, а им надо, — я только покачала головой, понимая, что, похоже, не такой уж Егор и хреновый, — тогда у вас удивительный альфа. Если уж на то пошло, для в меру брезгливого человека секс со стороны кажется отвратительным в любом случае. Обмен слюнной жидкостью, соприкосновение слизистых, — меня передёрнуло, — вот о чем я. Но суть в том, что возбуждение сглаживает это все, человек перестает думать, как это происходит, и просто сосредотачивается на ощущениях. Вы возбуждаетесь от прикосновений вашего альфы? — я покачала головой, потому что сон не считается. — Он был вашим первым мужчиной? Я хотела было снова покачать головой, но у Ольги на лице было написано, что это не допрос, нужно отвечать нормально. — Нет, моим первым мужчиной был Истинный, — облизнув губы, я опустила взгляд, — конечно, это было приятно, но все под гормонами, больше мы не виделись. — Если, так сказать, ноги отвращения растут не из первого опыта, поскольку его вполне можно назвать удачным, — я слегка заторможенно кивнула, — второй вероятный источник — детство. Или подростковость. — Мама, — коротко поправила я. И под вопросительным взглядом продолжила: — мама запретила мне любимые занятия, когда выяснилось, что я омега, а потом все время убеждала меня, что срочно нужно найти альфу и родить, а то я стану никому не нужна. В итоге, меня назвали ошибкой природы и ещё лестными эпитетами. — Ох уж эти мамы, — укоризненно покачала головой Ольга, и мне ненадолго даже стало смешно, — вам стоит принять одну истину, которая поможет двигаться дальше в принятии себя целиком. Это ваше тело, и вам решать, чем заниматься и когда рожать. — Это мое тело, — машинально пробормотала я, сжимая руки на бедрах. Да, это мое тело, только мое. Сейчас мама не может руководить мной. — Только ваше, — подтвердила психолог, — вы не обязаны его любить таким, какое есть, можете украшать, как вам нравится, менять, толстеть и худеть. Только вам решать, Кристина. Кого к нему допускать — тоже только ваше решение. Учитывая, что ваш альфа уважительно к этому решению относится. Ну, как сказать, "уважительно"... — Он все время лезет обниматься и целоваться, даже если я не хочу, — пожаловалась я, и вдруг осознала, как глупо это звучит в свете ее недавнего заявления, что альфы не чураются насиловать кого попало. Как-то мои проблемы меркнут в сравнении с остальными. Может быть, это все глупости? Надуманные комплексы? Но она ведь отнеслась серьезно, верно? — Альфа — тот же домашний кот, — я фыркнула, прикрыла улыбку ладонью, — он у вас и так кот? — понятливо улыбнулась Ольга. — Конечно, он хочет ласки. Только поймите, что добровольная ласка для него значит гораздо больше чем та, которую он выпросил. Немного балуйте его, чтобы успокоился, перестал ревновать и понял, что вам просто нужно время. Например, гладьте иногда, вместо "спасибо" целуйте в щеку. Поверьте, его напор ослабнет, а вы сможете получить дополнительную информацию о себе, может быть, найдете то, что вам тоже нравится, — вздохнув, я потерла лицо. Может быть, так и надо, да, почесывать его иногда за ушком, — как вариант, возобновите свои прежние хобби, не исключено, что вместе с ним. Спрашивайте у него интимные подробности, чтобы почувствовать, что он вам близок. — Интимные подробности? — беспомощно переспросила я, сжимая виски. — Очень интимные, — невозмутимо кивнула она, — что ему в вас нравится, какого цвета белье он хотел бы на вас видеть, мастурбирует ли он на ваш светлый образ, — смущённо фыркнув, я постаралась выдавить улыбку, — такого рода подробности. Боюсь, наше время подходит к концу. — Вот как, — потерев ладони о бедра, я встала, — ну как, мне удалось убедить вас работать со мной? — О, да, жду вас в это же время через неделю, — Ольга тоже встала, взмахом ладони пригласила меня пройти к столу, — вы очень интересная омега. Через неделю? Но я бы хотела раньше! Ещё поговорить, мне понравилось. С другой стороны, наверное, мне и самой надо работать над этим. Она же не сможет изменить мои мысли, только я сама смогу. Расплатившись, я пожала на прощание ее ладонь, все ещё сухую и теплую, вышла из кабинета. Хотела вызвать такси, но лёгкий перекус вместо завтрака был явно недостаточным, а через дорогу я видела одну из кафешек моей любимой сети. Что мне очень нравится — так это когда в кафе есть высокие столики или стойка с барными стульями. Так я могу не переживать, что кончики крыльев на холодном грязном полу. Сжевав большой бутерброд, я тяжело вздохнула и неторопливо отпила чай. Значит, мне нужно возобновить хобби. Лего сейчас стоит заоблачно, не говоря уже о моих любимых больших моделях. Но делать модельки из бумаги гораздо доступнее, у Егора в кабинете есть принтер, можно будет распечатать схему и сидеть клеить. Надо только зайти в канцелярию. Тем более, там где-то на горизонте маячит моя личная комната, будет неплохо. Другое дело — разговор с Егором о его отношении ко мне. Наверное, в этом пока нет смысла. Он мне скажет, что хочет меня, голую или в алом кружевном белье, и я в очередной раз мысленно поставлю на нем клеймо похотливого мудака. Хотя, как выяснилось, он ещё ничего. — Кажется, твои крылья заняли половину помещения, — насмешливо сказали рядом. Повернувшись на смутно знакомый голос, я сразу же узнала альфу и обняла его, не сползая со стула. — Какие люди, — улыбнулась я, пока он устраивался напротив, — как жизнь? — Живу потихоньку, — спокойно улыбнулся Коля, отпил из своего стакана, — встречаюсь с очень милой бетой, недавно сделал ей предложение. Да уж, после того, как моя сестричка с тремя его детьми усвистала к Истинному, а он остался с разбитым сердцем, особо его никто не поддержал. Типа, ну она же не просто так, она к Истинному! А мне было его очень жалко, он очень классный мужик, любил ее без ума. Если бы только она его заслуживала. — Красавчик, — похлопав его по руке, я срочно постаралась придумать, что бы такого спросить, чтобы не напомнить ее, — а кроме любовного фронта? — Ну а что там изменится, — пожал плечами альфа, — работаю, работаю, все время работаю. Зато, — он прищурился, шевельнув своими ушами немецкой овчарки, и мне стало не по себе, — я смотрю, у кого-то этот самый любовный фронт наконец-то появился, а? Да, этот альфа — жуткий поборник традиций. Жениться, нарожать детишек и впахивать, чтобы содержать всю ораву — таковы альфы, в большинстве случаев. Но, в отличие от моих родственников, он не лез в мою личную жизнь и не указывал, с кем и когда трахаться. Наверное, как раз потому, что не родственник мне, хотя во время его послеразводной горячки мы вполне сдружились. — Ну такое, — спрятав неловкую улыбку в стакане, я отвела взгляд, — не все особо гладко, конечно. — Ну ты уже хотя бы кого-то к себе подпустила, прогресс, — усмехнулся он, глянул мне за спину и сразу расплылся в довольной улыбке, прижимая уши к голове. — О, у тебя свида-ание, — протянула я, уходя от скользкой темы и соскакивая со стула, — тогда я исчезаю, не буду мешать. — Привет, — к столу подошла высокая, худенькая и очень симпатичная бета, кажется, немного постарше меня. — Настя, — на лице Коли немедленно появилось то отстраненно-идиотическое выражение, с которым он всегда смотрел на мою сестру, когда ещё был в нее влюблен, — это Кристина, моя подруга. — Подруга, которая уже убегает, чтобы не мешать голубкам, — помахав им ладонью, я под их тихий смех забрала свой стакан с чаем и отчалила. Да уж, нашел, что сказать. Омега — и вдруг подруга. Ну да ладно, разве это важно? Надеюсь, они не поругаются из-за этой случайной встречи. Хотя приятно было узнать, что он всё-таки оправился, уже в новых отношениях, влюблен и счастлив. Его тогда очень сильно потряс развод и, в первую очередь, то, что его детей будет воспитывать другой альфа, потому что никто не собирался отрывать их от матери. Приехав назад, в дом Егора, я с тяжёлым вздохом рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Надо ещё раз все обдумать, уложить в голове, составить план, может быть. — Как все прошло? — не ожидая услышать сейчас Егора, я вздрогнула, едва не подпрыгнула. Он стоял в дверях гардеробной, одетый в домашние штаны и футболку. Хотя утром уже успел надеть костюм. Наверное, закончил с делами и вернулся. — Нормально, — буркнула я, садясь. — Все у тебя сегодня "нормально", — хмыкнул альфа, сел рядом. Пока я собиралась с мыслями и решалась его как-нибудь погладить или что-нибудь еще, он сам погладил мое крыло и встал, поманил меня. На первом этаже, следующая дверь после его кабинета. Я туда и не заглядывала никогда, но, видимо, интерьер не особенно изменился. Шкафы с полками вдоль всех стен, мягкий теплый свет. Только из явных новшеств низкий стеклянный столик с небольшой лампой, какое-то странное ложе, похожее на древнегреческое, без подлокотников, с наклонной спинкой. И целая пирамида из коробок с Лего, с пазлами, с деревянными и пластиковыми моделями в уголке. — Предупреждая твой вопрос, — тихо сказал за спиной Егор, зарываясь пальцами в перья над лопатками, — я же был у тебя в гостях, у тебя вся комната в модельках. Подумал, что тебе будет приятно. Это типа так завуалированно он сказал "я маниакально обнюхал каждый угол твоей комнаты, чтобы знать о тебе больше". Но на краю столика лежал ключ с брелоком в виде крыла. Он старается. Старается, чтобы мне было комфортно в его плену, тщательно выкрашивает клетку в золотой цвет. Зачем только это ему? И что, правда нет никакого шанса на спасение? Никогда не поверю. Никогда не перестану пытаться. Но сейчас... Повернувшись к нему, я поманила высокого мужчину. Он как-то настороженно наклонился, чуть хмурясь и явно ожидая получить по своим огромным милым ушам. — Спасибо, — буркнула я, чмокнув его в щеку. — О... — растерянно приподняв брови, альфа ошарашенно и довольно улыбнулся. — Всегда рад, — вернув поцелуй в уголок губ, он все с той же огорошенной улыбкой прикрыл за собой дверь, оставляя меня одну. Вздохнув, я закрыла лицо руками. Как будто сама запираю дверцу своей чертовой клетки.