//Mr. Kitty - Afterdark//
Джехён теряет ощущение времени и, кажется, даже пространства, стараясь внимательно наблюдать за каждым проходящим мимо человеком. Учитывая, насколько популярен клуб, народу здесь навалом, но среди всех этих людей и спустя двадцать минут не появляется того, кто нужен именно Чону. И тут... Это он. Чон в тот же миг узнаёт большие чёрные глаза и острые черты лица, только волосы... Волосы теперь тоже чёрные. И ему очень идёт. Джехён невольно улыбается этой мысли и почти что бежит навстречу Тэёну. Он замирает в паре метров от старшего, когда до него наконец доходит, что Тэён стоит в обнимку с небольшого роста красивой женщиной в вечернем платье. Они неспешно идут к нему навстречу, заразительно смеясь и чуть ли не падая от хохота, но Ли всё же встречается взглядом с младшим. Тэён ежесекундно меняется в лице. Он что-то говорит на ухо своей спутнице, заметившей Джехёна, после чего отпускает её из объятий, махая рукой на прощание. Подходит к Джехёну, молча хватает его за предплечье и уводит в одну из лож, точно зная, что она не занята. Всё происходит словно не с Чоном, картинки сливаются воедино, свет, музыка, лица людей - всё это мелькает в мыслях сплошной цветастой массой, от которой кружится голова и становится трудно дышать. – Какого чёрта ты здесь забыл? – Тэён, кажется, вне себя. – Джехён?! Чон, фокусируя взгляд на парне напротив, только молча хлопает глазами. – Что я тебе говорил, м-м? – в голосе старшего проскользает что-то похожее на тревогу, и от этой дурацкой надежды, словно Тэён о нём всё ещё заботится, у Джехёна разрывается сердце. – Никогда сюда не приходить. Не совать свой нос туда, куда не следует. – Но хён... Слишком. Слишком больно видеть Джехёна таким разбитым, словно он сейчас готов удариться в истерику как маленький ребёнок, потерявший родителей в магазине. Весь выпитый алкоголь разом испаряется, и Тэён уже жалеет, что так быстро теряет это призрачное ощущение веселья и беззаботности. Он пытается собрать всё своё самообладание, слыша этот жалобный зов, и, схватив Джехёна за плечи, повторяет: – Тебе здесь не место. Уходи. – Хён, почему ты не отвечал на звонки? Что у тебя случилось? – Джехён! – Тэёну приходится слабо встряхнуть младшего. – Меня ждёт следующий клиент. Иди домой. – Ты и дальше будешь меня избегать? Джехён редко обижался. Джехён старался быть понимающим и великодушным. И Джехён всегда прощал. А сейчас в его голосе такая искренняя обида, что Тэён чувствует себя в тысячи раз хуже. – Я готов подождать, если потребуется. И я готов тебя выслушать, просто не игнорируй меня! – заводится младший ещё больше. – Не сбегай... Не делай вид, будто всё кончено. "Я дам тебе шанс, Ли Тэён. Раз ты вернулся и готов работать дальше... Так и быть, я дам тебе шанс." Слова Юн Наму тут же всплывают в памяти, но Тэён знает, что это лишь шанс. Не гарантия. Ранения, всё ещё заживающие по сей день, помогают ему сделать выбор, который он считает единственным верным. Я не хочу заставлять тебя ждать дня, который, может быть, никогда и не наступит. – Я надеялся, что ты понял намёк, – более холодно произносит Ли, краем глаза замечая проходящую мимо официантку. Возможно, его уже ищут. Джехён упрямо молчит, прожигая старшего взглядом. Не произноси это. – Прости, что мне приходится такое говорить, Джехён, – с трудом сглотнув, ровным тоном продолжает Ли. – Всё кончено. Он ощущает себя так, словно на этот раз каждая частица внутри действительно разбивается. Хочется отвернуться от Джехёна, недоверчиво смотрящего на него с примесью из отчаяния и нежелания верить, потому что Ли и сам не верит в происходящее. – Зачем ты так поступаешь? – Не люблю заканчивать отношения, всегда становится чересчур неловко, – Тэён, убеждая себя в собственной лжи, всё же входит в роль. – Хотя... Можно ли это было назвать отношениями? Какой смысл теперь об этом думать. Мне жаль, но тебе пора сдаться. – Каждое новое слово напоминает Чону удар, который он вряд ли выдержит. – Ты мне не нужен, Джехён-а. – После всего, что между нами было, ты серьёзно хочешь, чтобы я в это поверил? Обида в голосе Джехёна сменяется почти что презрением. Чем он заслужил такое отношение, что сделал не так? Чон был готов отдать всего себя, неужели этого... Недостаточно? – Тэён-ши, – та самая официантка с каре вдруг заглядывает за шторку. – Тебя ждут, тут что-то серьёзное? – Да нет, я уже ухожу, – отмахивается Ли, с трудом скрывая дрожь в голосе. – Дай мне пару минут. Девушка кивает, одаривая Джехёна нечитаемым взглядом, и вновь оставляет их наедине. Перестань мучать и его, и себя. Останови всё уже наконец. – Мне и правда жаль тебя. Ты такой хороший и милый парень, не переживай из-за этого слишком долго. – Ты-то не особо переживаешь, как я посмотрю, – почти перебивая его, вдруг произносит Джехён. Он не хочет уходить и не хочет говорить такое, но боль всегда проще скрыть за злобой. – Отлично проводишь здесь время? Правильно, пусть лучше ненавидит и презирает его. Тэён уверен, что заслуживает этого. Издавая тихий смешок, он напоследок добивает младшего: – Джехён-а, ты, кажется, так и не понял... – слова неприятной горечью оседают на языке, оставляя прожжённые шрамы где-то в самом горле. – Для меня не проблема снова отсосать первому встречному парню в ближайшем туалете. Чон молча сжимает челюсти, прикрывая глаза, пока Тэён проходит мимо и исчезает в очередной из множества лож. Он раньше не знал, что разбитое сердце может приносить настолько много боли.//Ohwell - Why//
Джехён смотрит вперёд невидящим взглядом, каким-то образом оказавшись у барной стойки. – Чего-нибудь желаете? Выглядите так, как будто вам точно надо выпить, – приподнимает брови темноволосый бармен, придвигая парню небольшой сине-фиолетовый шот. Чувствует себя Чон так опустошённо, словно вся его жизнь за один единственный момент лишилась какого-либо смысла. Слишком сложно поверить, что всё рухнуло настолько легко, что это и правда происходит с ним... Что время вспять уже не повернуть, а произошедшее - никак не переиграть. С горькой усмешкой парень вспоминает поцелуи и объятия, громкий счастливый смех, разговоры ни о чём, радость встречи после долгого дня. Хочется утопиться, потому что теперь это всё причиняет лишь боль. Утопиться. Хотя бы в алкоголе. Как глупо было ждать звонков, скучать по нему и надеятся на хороший исход, Чон Джехён. Всё, чего ты добился, - окончательно остался один на один со всеми своими страданиями. Джехён вдруг ощущает резкий прилив волнения, когда вспоминает, зачем они с Чону сюда, вообще-то, пришли. Он тут же начинает шариться по карманам в поисках телефона, но только невнятно матерится, совсем опуская руки, потому что нигде его не находит. Вовремя, не то слово. К чёрту всё. Третьекурсник опустошает маленький стакан, чувствуя обжигающий горло алкоголь и сладковатый привкус на языке, после чего заказывает очередной напиток. К чёрту... Черноволосый парень, потягивающий очередной крепкий коктейль, вдруг натыкается взглядом на Джехёна и кладёт щеку на ладонь, любуясь красивыми чертами лица. Он уже практически достаточно пьян, чтобы наконец-то подойти к незнакомцу в этом проклятом клубе.//Bones - Sean Paul was never there to give me the light//
Чону не успевает опомниться, как Юта выволакивает его на улицу через чёрный вход и сбивает с ног одним разъярённым ударом. Не сдержав болезненного стона, второкурсник хватается за лицо, пытаясь одновременно с этим подняться. Но Юта сразу бьёт снова, на этот раз ногой. – Доволен?! – почти что орёт японец, захлёбываясь собственной ненавистью. Но к Чону ли? – Ты доволен, Ким Чону? Всё это происходит по твоей милости! – Что ты несёшь? – хрипит парень. – Совсем двинулся? Юта опускается на корточки лишь для того, чтобы схватить младшего за грудки и силой заставить его встать на ноги. Встречаясь взглядом с Накамото, Чону на какую-то долю секунды и правда начинает бояться, что японец его сейчас убьёт. В этот раз Юта не шутит и держит каменной хваткой так, что растерявшийся парень даже не знает, как отбиваться, но помимо того, что он в полной жопе, Ким, кажется, начинает понимать и кое-что ещё. – Ты, бестолковый кретин, кто тебя просил вмешиваться? Нахера вообще связался с Юрой, а? – Не надо... – откашливаясь, выдавливает Чону. – Не надо заглушать чувство собственный вины, хён. – Что? – Тебе не станет легче, если будешь срываться на других, – продолжает Чону, осознавая, что целым он всё равно отсюда не уйдёт. Юта только качает головой, ухмыляясь, и снова бьёт с размаху, но не отпускает чужое пальто, держа Чону рядом с собой. – Спасибо за совет, мать Тереза, – цедит старший, вновь заглядывая в чужие глаза. – Но обычно именно так и поступают плохие люди. Я, по-твоему, похож на хорошего человека? – Думаю, ты мог бы им стать, если бы правда захотел. Ты ничего не знаешь. И на этот раз твои красивые наивные глазки тебя не спасут. Юта выдыхает, издавая что-то похожее на сдавленный смешок, и притягивает Чону ещё ближе. – Посмотрим, как ты запоёшь, если я тебя здесь расчленю. А хотя... – Юта снова ухмыляется, после чего говорит практически на ухо сопротивляющемуся парню: – Нам незачем прибегать к крайним мерам, правда? Я могу просто отодрать тебя, как последнюю шлюху, у стены собственного клуба. Чувствуя, как холодеют внутренности, Чону дёргается и пытается врезать Накамото, но тот успевает ударить младшего в живот, разом лишая возможности крепко стоять на ногах. Юта оказывается куда более опасным соперником, чем представлялось на первый взгляд. Никто не придёт. И никто тебе не поможет. Чону уже жалеет обо всём: что сразу не позвонил Джехёну, когда увидел Юту, что так легко позволил вывести себя за шкирку из этого чёртового клуба и что вообще сюда приехал. Парень не сдерживает болезненного стона, когда старший, не церемонясь, припечатывает его лицом к холодной кирпичной стене и резко выкручивает руки. Судя по всему, никого не смущают крики на заднем дворе клуба, и Чону правда становится страшно. – Отпусти! – отчаянно вырываясь, восклицает Ким. – Не смей ко мне прикасаться! – Знаешь, я посмеялся над Марком, когда он сказал, что ты надерёшь мне зад, – отвечает Юта, обжигая дыханием чужое ухо. – Как же его это взбесило, но ты только взгляни... Неужели я снова прав? Чону тошно от близости Юты и от того, как он по-собственнически хватает его зад свободной рукой, вздёрнув край твидового пальто, а ощущение собственной беспомощности накрывает волной, мешая хоть как-то соображать. Хватая всхлипывающего парня за волосы, Накамото не может не упиваться властью, которую сейчас над ним имеет. Найдя человека, на котором он может выместить всю свою злость, Юта теряет голову - под сдавленный вскрик он нещадно кусает чужую шею, намеренно причиняя боль, но... Хватит. Странный привкус чужой кожи на языке, скорее, вымышлен самим Накамото, но это почему-то заставляет отпрянуть от младшего. Какого чёрта ты делаешь? Спрашивает себя снова и снова, но не находит ответа; всхлипы Чону доносятся словно издалека, как будто парень находится не в паре сантиметров от Накамото. Видя наливающийся кровью след на чужой коже, пятикурсник вдруг понимает, что противен самому себе, и отпускает младшего, - тот лишь безвольно опускается на землю, прислоняясь плечом к стене. Ещё минуту или две японец просто стоит, молча сверля взглядом чужую подрагивающую спину, после чего так же, без единого звука, разворачивается и уходит обратно в клуб. Через какое-то время Чону всё же приходит в себя и дрожащими руками достаёт мобильник, чтобы позвонить Джехёну и побыстрее свалить отсюда, но ни через минуту, ни через десять старший не берёт трубку. Пожалуйста... Нет, они ведь договорились не звонить слишком часто. Это не так уж дешёво, да и скучать только больше будут. Пожалуйста, Юкхэй, поговори со мной. Тупо уставившись в светящийся экран мобильника, Ким вдруг ощущает, как глаза наполняются горячими слезами от неприятия происходящего и глубокой обиды на весь мир, однако тишину улицы всё же нарушает мелодия входящего звонка. Только вот звонит не Джехён и, слава богу, не Юкхэй. Последний бы точно от волнения с ума сошёл. – Тэн-хён? – с трудом выдавливает Ким, чувствуя ком в горле. – Пожалуйста, скажи, что вы нашли всех, кого надо было, и уже едете домой, – доносится взволнованный голос старшего. Ким невнятно мычит, отрицая это предположение, и не сдерживает судорожного всхлипа. – Что произошло? – Тэн реагирует мгновенно. – Чону, что с тобой? – Всё... – Чону было хотел начать объяснять, нормально воспроизвести все события по хронологии, но вместо этого только больше впадает в истерику. – Всё пошло через жопу! Я не знаю, где Юра, её парень, даже Джехён куда-то пропал и теперь не отвечает! Я не... – задыхаясь от собственных слёз, второкурсник прерывисто кашляет. – Да что случилось, чёрт возьми? – Хочу просто забыть этот день и всё, что произошло в этом ужасном клубе... – Чону, успокойся, – уверенным голосом просит Тэн, пытаясь скрыть собственную тревогу. Видимо, младший пока не в состоянии рассказать о том, что произошло. – Давай я приеду и мы вместе во всём разберёмся, хорошо? – Н-нет, не приезжай, я... – Чону с трудом встаёт, вытирая мокрые от слёз щёки. – Я просто хочу домой. Я ухожу. – Ты нормально доберёшься? – Угу. – Ким Чону, ты будешь в порядке? – настойчивее повторяет таец. – Да, – выдыхает Чону, восстанавливая собственное самообладание по кусочкам благодаря голосу Тэна. – Со мной всё будет в порядке. – Хорошо. Напиши мне, когда придёшь домой, – тихо вздыхая, Тэн потирает пальцами переносицу. Во что они ввязались на этот раз, а главное, что случилось с Джехёном?//Twenty One Pilots - Chlorine//
Чужие крепкие руки оказываются на его талии раньше, чем Доён успевает опомниться, но это ощущается так чертовски хорошо, что он просто отдаётся на волю судьбе, сгорая под помутневшим взглядом парня. С которым он познакомился минут двадцать назад. Как случилось так, что Юра, бегавшая по всему клубу, его не заметила, Доён не знает и знать не хочет, - он-то её видел. Видел, но не хотел с ней говорить, потому что девушка бы накинулась с расспросами и осуждением из-за того, что Доён снова сюда пришёл, а он и сам не знает, что на такое ответить. Киму просто захотелось ещё хотя бы раз посмотреть в глаза этому придурку Накамото, но что-то опять пошло не так... Как и всегда, когда дело доходило до Юты. Так или иначе, японец снова сказал то, чего так не хотел слышать Доён, и сегодня это окончательно довело его. Все окружающие Кима люди будто намеренно пытаются причинить боль каждым своим словом или действием; он правда устал от этого, чувствует себя чертовски одиноким и никому не нужным. Сейчас же парень очень пьян, очень, а ему всё равно мало, поэтому он нетерпеливо приближает лицо этого красивого парня (по имени Джехён, вроде бы) к себе и неуверенно целует его мягкие полураскрытые губы. Джехён с охотой отвечает, сильнее сжимая чужую талию; они оба не понимают, что делают, но этот поцелуй явно заставляет парней захмелеть ещё больше. Их знакомство у бара было крайне недолгим и привело их в один из тех тёмных углов огромного клуба, где обычно зажимаются парочки. После того, как Доён, несколько минут гипнотизируя чужие губы, облизал свои собственные. – Ты действительно хочешь этого? – всё-таки спрашивает Джехён, когда Ким прижимается к нему ещё откровеннее и крепче обнимает за шею. – Да. Больше всего на свете. Я не хочу это чувствовать. И я больше не хочу думать о Накамото Юте. Доён молча прожигает Джехёна взглядом, пытаясь найти в чужих глазах те же чувства, что испытывает он сам: обида, неуверенность, желание сделать что-то, что привлечёт внимание человека, который сделал больно. Он не находит во взгляде напротив ничего похожего - Джехён смотрит как-то пусто и голодно, словно в мыслях уже разложил стоящего напротив парня на барной стойке, отчего у Доёна подгибаются колени. Стань моим убежищем хотя бы на одну ночь. – Не будешь потом жалеть? – хрипло произносит Джехён, оставляя мокрый поцелуй у парня за ухом. Ким чувствует как из-за алкоголя и накатывающего волнами желания кружится голова, он хочет полностью отдаться этим ощущениям и просто забыть всё, что сейчас происходит в его жизни. – Похоже, тебе разбили сердце. Сразу видно, потому что я чувствую то же самое. Я ненавижу его из-за того, что сейчас он не на твоём месте. – Давай не будем думать о других людях, – еле выдыхает Доён, возбуждаясь от откровенных прикосновений и горячих, пьянящих поцелуев. – Или о наших разбитых сердцах. Может, лучше просто отдадимся этой прекрасной ночи? Их глаза снова встречаются, разжигая сумасшедшие искры похоти и того мрачного повиновения низменным желаниям, какое бывает только у по-настоящему страдающих людей. Парни берут у проходящего мимо официанта по ещё одному зелёному шоту и тут же выпивают, после чего ещё несколько секунд не разрывают напряжённый зрительный контакт. Джехён не понимает, что он делает, а главное, зачем. Но в который раз за этот вечер к нему снова приходит мысль, которая позволяет Чону делать всё, поддаваясь мимолётным страстям, и не думать больше ни о чём. К чёрту всё. Джехён коротко выдыхает и вновь припадает к губам Доёна, ломая и подчиняя его своими обжигающими касаниями под лёгкой футболкой; язык Чона, нагло врываясь в чужой рот, исследует его и заставляет Доёна, чуть ли не задыхаясь, постанывать в поцелуй. Ким сдаётся на растерзание парня, прижимаясь своим стояком к ощутимому стояку Джехёна, и просто отпускает своё в дерьмо пьяное сознание на все четыре стороны.