– Лукас?
Чону зажимает телефон между щекой и плечом, поправляя полотенце на бёдрах.
Завтра наступит первое февраля, а через неделю уже начнётся учёба, так что Ким пытается наслаждаться каждым днём свободы и не сидеть дома двадцать четыре на семь. Сегодня, к примеру, они с Джехёном и Марком собрали довольно большую компанию приятелей из университета и отправились играть в баскетбол, так что домой Чону вернулся немного уставший и весь потный, зато довольный проведённым временем.
– Я вообще-то несколько раз звонил, – раздаётся недовольное ворчание в ответ. – Где тебя носит?
– Я только вышел из душа!
– Хорошо-хорошо...
Это не просто хорошо. Это невероятно прекрасно.
– Что сегодня делал?
– Встретился с парой школьных друзей, – не самым увлечённым голосом отвечает Лукас, судя по всему, думая о чём-то другом. – А, потом с Куном пошли в кино... Он себе нашёл какую-то работу, вроде репетитора, все уши мне про это прожужжал, – продолжает младший, а Чону тем временем плюхается на кровать. – Ему уже неймётся вернуться обратно в Сеул. Как и мне, хён.
Последние слова, которые Юкхэй произносит как-то по-другому, действуют на Кима очень распаляюще. Конечно, ему хочется увидеть лицо Лукаса, обнять его, услышать вживую его прекрасный голос... А ещё ему очень,
очень хочется трахаться.
– Не говори со мной таким тоном, – выдыхает Ким, закрывая глаза одной рукой. – Ты грубиян.
– Это ещё почему?
– Так нагло заставлять меня мучаться... Это очень грубо с твоей стороны, – негромко отвечает старший, кусая губы. Накаляющаяся атмосфера слишком сильно на него действует, несмотря на то, что они всего лишь говорят по телефону.
– Может, у тебя просто слишком буйная фантазия, а? – не составит труда услышать, что дыхание Лукаса начинает сбиваться так же, как и дыхание Чону.
– Думаю, ты можешь представить, как я страдаю без твоего внимания.
– И что же поможет тебе избавиться от этих страданий? М-м? – Лукас, тяжело сглатывая, наконец-то ведёт к тому, о чём не мог перестать думать уже несколько
недель дней подряд.
– Я не готов на секс по телефону. Это слишком...
– Слишком?
– Слишком неловко, – коротко бросает Чону. Тем не менее, он правда не в силах забыть о том, как сильно хочет Лукаса.
– Лучше бы тебе сейчас думать только о моём члене, а не о каких-то там неловкостях и моральных принципах.
Вон, мать твою, Юкхэй...
– Хён, ты уже большой мальчик, давай попробуем? – продолжает Лукас аки самый успешный дьявол-искуситель. – Ты только что вышел из душа, и я осмелюсь предположить, что сейчас ты лежишь на кровати с одним только полотенцем вокруг твоих умопомрачительно сексуальных бёдер, которые ты сейчас раздвинешь специально для меня.
– Это так глупо, – почти шёпотом отвечает Чону, однако тут же снимает полотенце и выполняет просьбу. Или приказ, неважно, - он и сам не понимает, что они сейчас вытворяют. – И очень пошло.
– Знаешь, что ещё более пошло?
– Ну давай, удиви меня.
– Ты же расставил свои чудесные ножки? – Чону только что-то невнятно мычит в знак согласия. – Я так хочу поцеловать это место, рядом с твоей тазобедренной костью, и ниже, чёрт... Может, нужно оставить там несколько засосов, как только я наконец смогу прикоснуться к твоей коже губами?
Чону неосознанно ведёт рукой вниз по напрягшемуся животу и проходится тёплой ладонью по коже над лобком. Собственный тихий стон заставляет его сильно смутиться, а Юкхэя только больше возбуждает.
– Детка, тебе бы понравилось больше, если бы там была моя рука, ты так не думаешь?
– Что насчёт моих рук? – выдаёт Чону, всё же посылая свой стыд куда подальше.
Лукас сразу понимает, о чём говорит старший, и с радостью продолжает свою небольшую игру:
– Уверен, у тебя рядом найдётся смазка.
– Вот так сразу? – слабо улыбается Чону, на какую-то секунду даже забывая, что они всё ещё просто говорят по телефону.
– Незачем откладывать приятное на потом. Скажи, когда будешь готов.
Чону слегка дрожащей рукой лезет в ящик около кровати, ещё больше распаляясь от тяжёлого дыхания Юкхэя на другом конце провода, и спешно опускает в баночку сразу несколько пальцев, снова зажимая телефон плечом. Чёрт, всё-таки это не очень-то удобно.
– Что же дальше?
– Опусти руку к своей прекрасной заднице, детка.
– Что если я хочу прикоснуться к себе в другом месте? – почти что канючит старший, желая пройтись рукой по вставшему члену. – Юкхэй...
– Не-а, нет. Не смей. Будь послушным мальчиком и протолкни один палец.
Чону тихо стонет от холодного касания внутри, ощущая, как раздвигает собственные стенки ануса, и от этого возбуждённый член пульсирует только сильнее.
– Ах, Лукас... Я хочу...
– Чего ты хочешь, детка? – немного хриплым голосом спрашивает парень, уже ведя по собственному стояку.
– Тебя. Твои пальцы. Боже... – Чону снова не сдерживает задушенного постанывания, постепенно вводя второй палец. Накатывающее возбуждение почти полностью перекрывает дискомфорт от растягивания тугих стенок.
– Просто представь, как я буду целовать и кусать твои ключицы, я так хочу сделать это прямо сейчас... Протолкни глубже.
– Что?
– Протолкни пальцы глубже, Чону-я, – продолжает накалять атмосферу младший. – Когда я тебя растягиваю, тебе же нравится, как они проникают?
– Да, нравится, – теряя голову от противоречивых ощущений и соблазнительного голоса, шепчет парень. Призрачное ощущение близости Юкхэя заводит его куда больше, чем ожидал сам Ким. – Чёрт, как же я хочу тебя...
Ты сводишь меня с ума, Ким Чону.
– Когда ты говоришь это так открыто, мне правда хочется телепортироваться прямо в твою постель, – по голосу младшего Чону запросто может понять, что Юкхэй сейчас ухмыляется самым похабным образом.
Но как же необходимо это увидеть. – Мне хочется растянуть твою прекрасную задницу пальцами, каждым толчком доводя до эйфории...
Чону коротко стонет, задыхаясь от ощущений и представляя прикосновения Лукаса везде, где только можно и нельзя. Его низкий голос с хрипотцой и его желание, такое же явное, как у Чону, заставляет старшего растекаться на
собственной постели от
собственных пальцев.
– ... Ещё мне хочется целовать твою нежную шею, твои губы, боже, как я хочу поцеловать тебя, детка.
– Лукас, я... Пожалуйста...
– А больше всего я хочу жёстко тебя оттрахать, закинув твои стройные ноги себе на плечи, – прерывая самого себя низкими стонами, продолжает младший. – Чего же хочет мой хён?
– Кончить, – сорванно просит Ким, изнывая от нехватки настоящей заполненности в заднице и пульсации в стоящем колом члене.
– Обещаешь стонать только для меня?
– Лукас... – Чону непроизвольно мечется по постели, заполняя себя уже тремя пальцами, но представляя на их месте член младшего. – Ах, боже... Обещаю!
– Тогда сделай это, детка, – довольно мурлычет Юкхэй, почти доводя себя до разрядки. – Давай, вместе со мной.
Чону с очередным полувсхлипом вытаскивает пальцы и тут же сжимает их вокруг возбуждённого члена, после чего сразу срывается на довольно быстрый темп и непрекращающиеся стенания. Пара минут смешивающихся между собой стонов удовольствия - и парни почти одновременно кончают, теряясь в ощущениях и совершенно забывая о том, сколько километров их сейчас разделяет.
***
Следующее же утро, когда Чону присылает утром фотографию своей довольной физиономии, выдаётся... Мягко говоря, волнительным.
Удовольствие от любования изображением сонного Кима на развороченных серых простынях разом перебивается одной странной деталью; Юкхэй набирает номер своего парня практически мгновенно.
– Хён, ничего мне рассказать не хочешь?
От этого тона у Чону почему-то холодеют внутренности. Наверное, даже лучше, что сейчас они не в одной комнате. И не в одном городе?
– О чём ты?
Шумный вздох в трубке заставляет старшего сесть на кровати, встревоженно кусая губы.
– Лукас, что происходит?
– Твоя шея.
Блять...
Чону чувствует, как неприятно скручивает всё внутри; тяжело вздыхая, он ещё больше растрёпывает собственные волосы и хочет просто провалиться под землю от накатывающего чувства вины. Синяк, появившийся после укуса Юты, почти полностью прошёл, однако Ким так привык к его виду, что уже и забыл про еле заметные следы с левой стороны шеи.
– Почему молчишь? Мне не показалось?
– Юкхэй, я...
– Что это, блять, такое?
Младший, честно говоря, не понимает, паникует он или злится, и что он вообще должен чувствовать, когда собственные догадки бегут впереди здравого смысла? Чону же решает не терять время и принимается хаотично вбрасывать информацию о происшествии в клубе; из всей этой словесной неразберихи Лукас, тем не менее, складывает более или менее ясную картину и облегчённо выдыхает. Однако и без того острое желание закопать Накамото возрастает в несколько сотен раз, потому что
как он вообще посмел приблизиться к Ким Чону?
– Так это работа Юты? – немного успокоившись, вздыхает парень.
Лукас, не забывай: мир, любовь, дружба, радуга... – Я серьёзно хочу его прикончить.
– Этого я и боялся, – жалобно произносит старший. – В смысле, не за Юту, а того, что ты так отреагируешь.
– Как я, по-твоему, ещё мог на такое отреагировать? – чуть ли не задыхаясь от возмущения, распаляется Юкхэй. – То, что он позволяет себе, переходит все границы. Хён, никто не имеет права обращаться с тобой подобным образом, слышишь? Если он ещё хоть раз посмотрит в твою сторону...
– Юкхэй, – перебивает его Чону, понимая, что лучше будет не продолжать этот разговор. – Детка, я... Я и сам облажался и постараюсь больше не попадать в такие ситуации.
– Я состарюсь раньше времени, – с очередным тяжёлым вздохом ворчит первокурсник. – Как можно заставлять меня так сильно переживать?
Чону только улыбается, снова испытывая знакомое тянущее чувство в груди: слишком велика потребность обнять Лукаса прямо в эту секунду.
– Господи, с тобой же всё хорошо? Почему сразу не мог сказать?
– Ну, перестань, я в норме. Твоя забота - лучшее средство от всего плохого, Юкхэй.
Они проводят несколько секунд в полной тишине, после чего младший вновь подаёт голос:
– Я скучаю.
– Я тоже. Хочу, чтобы время шло хоть немного быстрее.
Сердце неприятно сжимается от желания элементарно
дотронуться друг до друга.
– Я не могу оставаться здесь ещё три недели. Скорее всего, вернусь раньше, сейчас я пытаюсь с этим разобраться.
– Правда? – крошечные искорки радости заставляют Чону в который раз улыбнуться. – Но как же дела, и твои родители, и...
– Я закончил со всем необходимым, а родители... Они поймут, если я уеду немного раньше. Тебе не нужно ни в чём себя винить, потому что я правда хочу этого.
Я люблю тебя.
– Тогда возвращайся поскорее, Юкхэй, – практически шепчет Чону, заставляя младшего расцвести в счастливой улыбке.
***
Первый день учёбы проходит довольно спокойно, хотя возвращаться после такого долгожданного отдыха, честно говоря, чертовски непросто. Очень хочется просто вернуться в мягкую тёплую постель и пролежать там ещё несколько столетий, а вместо этого приходится слушать лекцию профессора Пака, одновременно с этим пытаясь что-то записывать.
У Марка и Джехёна всё тоже обходится без происшествий, правда вот Чон один раз замечает Тэёна и Юту в другом конце коридора. Парень благополучно делает вид, что никого не видел, потому что даже поздороваться, кажется, было бы как-то неловко... Сердце неприятно заходится от взбунтовавшихся эмоций, однако Джехён старается уверить себя, что это ничего не значит, и оперативно переключается на беседу с одногруппниками.
***
Закончив готовить некое подобие ужина, Чону недовольно обводит взглядом творческий беспорядок на кухне: горы посуды тут и там, просыпанная мука, упаковки от использованных продуктов... Сейчас это скорее похоже на поле боя, нежели на зону для готовки. Парень неохотно начинает прибираться и расставлять предметы по их законным местам; за этим делом он не особо замечает, как летит время, но внезапный звонок в дверь сразу заставляет Кима отвлечься от своих размышлений. Странно, он вообще-то никого не ждал, а музыку слушал не так громко, чтобы взбесить соседей, хотя хрен их знает.
Открывая дверь, Чону правда не ожидал, что будет
настолько шокирован приходом этого человека. Глаза удивлённо расширяются, а вдогонку появляется дурацкая дрожь в коленях...
– Мне сказали, здесь проживает Ким Чону.
