Марс сегодня яркий

Появившийся эльф в роскошной тоге из белоснежного полотенца поклонился и важно пошел по коридору. Стив и Баки последовали за ним. У Астории Малфой нашлись и джинсы, правда, одна из штанин была украшена затейливым узором из камней и вышивки, и легкий свитер со скромным вырезом, и удобные мягкие мокасины. Эльф помог им заплести длинные волосы в простую косу и подобрать белье, не состоявшее из панталон и корсета. — Сноб этот Малфой, — проворчал Баки, разглядывая себя в зеркале. — А жена у него красотка. Чего таким чмырям еще надо? Любовников заводят. — У Малфоя с Поттером, по его словам, идеальная магическая совместимость, но в деторождении это не помогает, — ответил Стив, поправляя ленту, стягивавшую косу. Баки странно на него взглянул непривычно синими глазами, но знакомо, чуть исподлобья. — А ты хочешь детей, Стив? — серьезно спросил он. — Когда-то хотел, — признался Стив. — Сейчас скорее нет. Мне иногда кажется, что все мои мечты о семье остались там, подо льдом, а я вернулся другим. Баки помолчал несколько мгновений, а потом едва различимо пробормотал: — Тогда непонятно, какие причины у тебя. Стив не успел спросить, что конкретно он имеет в виду, хотя внутри все сжалось от ощущения того, насколько важен для них обоих этот разговор. — Хозяин ждет вас в малой столовой, — поклонился еще один эльф. — Изволите прийти? — Изволим, — буркнул Баки. — В магическом мире лучше с магами не ссориться. Во всяком случае, пока не уверен, что сможешь обойтись без их помощи. Стив, не удержавшись, обнял его, давая выход накатившим на него нежности и облегчению. — Мы справимся, Бак. Обещаю. Баки замер у него в объятиях, такой маленький и хрупкий сейчас, а потом вцепился мертвой хваткой, вжимаясь лицом в плечо, и длинно, вымученно выдохнул. — Я думал, что сошел с ума. Что у меня кошмар, и все никак не закончится. После некоторых экспериментов, когда руку совершенствовали или… меня, тело иногда так же ощущалось: будто не мое. Баланс менялся, скорость, реакции. Все пытался вспомнить, когда попался, как так вышло, и не мог. Будто обнулили. Но помнил же. Тебя. Как мы пили кофе по утрам. Ну, я смотрю — не связан вроде. В зеркало глянул и начал оружие искать. Ружье тяжеленное. Ножи в руку не ложатся. А тут еще этот белобрысый ввалился. Думаю — убью, пока код не зачитал, а он меня за жопу. Стив поцеловал его в висок, погладил по узкой спине, снова чувствуя его магию вокруг, и выпустил, боясь выдать себя — только этого им сейчас и не хватало. Если это была “малая” столовая, то оставалось гадать, что в замке Малфоев было “большой”. Малфой сидел во главе стола и просматривал газету. Стив еще успел увидеть, что фотографии на листах двигаются, но даже не удивился — несколько лет назад ему сложнее было привыкнуть к видеозвонкам и новостям через пятнадцать минут после события. Подумаешь — фотографии двигаются. Хотя захотелось вдруг поставить в рамку именно такую. Например, он скользит рукой по плечу Баки, зарывается пальцами в мягкие тяжелые волосы и целует. Снова и снова. Чудесный момент, не статичный, а живой. Пойманное в сети времени мгновение, которое сейчас сохранилось только в памяти. — Прошу, — Малфой, поднявшись, отодвинул стул для Баки, и тот, остро на него взглянув, все же сел. — Прости, суровый мужик, привычка. Ты выглядишь как чистокровная леди, пусть и выряженная в маггловские шмот… Погоди, — он посмотрел на то, как цветы, вроде, вышитые обычными нитками, распускаются на темно-синей ткани, и хмыкнул. — Ладно, в магические тряпки, удачно стилизованные под маггловские. Стив сел напротив Баки и улыбнулся ему. — Поттер, смотрящий ТАК на мою жену, выглядит неожиданно… горячо, — заметил Малфой как бы между прочим. — Но я сейчас не об этом. Первым и самым простым способом определить, тот ли маг перед тобой, за которого он себя выдает… — Попросить его вызвать Патронуса, — закончил за Малфоя Стив. — Снейп уже… — И? У тебя вышло, хочешь сказать? Патронус? Телесный? — Даже два, — огорошил его Стив и увидел, как у Малфоя вытянулось лицо. — Что? — спросил он. — Повтори. У тебя двойной Патронус? Стив сделал движение кистью, которое, как он определил, вызывало палочку из специального крепления на предплечье, и поднялся. — Экспекто Патронум! — произнес он, вспоминая вкус губ Баки и идеально выводя магическую фигуру кончиком палочки. Из ее острого конца послушно потек серебристый дым, сложившийся в Кота и Барсука. — Они такие красавцы, — Стив потрогал голову Барсука и снова улыбнулся. — Снейп сказал… — Дай угадаю, — перебил его Малфой. — Что у взрослого волшебника с поздно открывшимся магическим даром Патронус обретает форму, имеющую непосредственное отношение к личной жизни. То, что у тебя он двойной, означает, что ты состоишь в триумвирате. — Экспекто патронум! — рявкнул Баки, и из его тонкой золотистой палочки серебристый туман рванул, как пена из пожарного рукава, поколебавшись, он тоже сложился в барсука и барана. — Один я вижу завидное единодушие в… — Бак? — позвал Стив. — Бак, кажется, нам нужно поговорить. — Ага, значит, триумвират еще не сложился, — Малфой откинулся в кресле и соединил кончики пальцев. — Пейте чай, господа, и пойдем в Хранилище. Вы в гостевую его часть, а я чуть дальше. Нам нужен Оракул. Баки с такой яростью впился в теплый круассан, будто тот лично был виноват в произошедшем. Малфой с чуть брезгливым выражением лица кинул на колени белоснежную салфетку и принялся завтракать. Когда Баки потянулся за третьим круассаном, он проводил взглядом исчезнувший шедевр кулинарии и осторожно заметил: — Ничего не имею против хорошего аппетита, но Астория если растолстеет, то очень огорчится. А огорченная ведьма ее уровня магической силы — это совсем не то, с чем я хотел бы иметь дело. — Займешь ее чем-нибудь, — огрызнулся Баки. — Например, тем, зачем ты трогал меня за зад. Калорий сожжете — массу. — Бак, — подал голос Стив. — Не ерепенься. — Это же не ты баба, — вдруг сорвался тот. — Не у тебя… ЭТИ дни в разгаре, да? И нервы не в пизду. И хочется из всех кишки выпустить и на палочку намотать. — Напомните мне не злить жену, — попросил побледневший Малфой. — Потому что, если моя мать услышит, как леди Малфой говорит “нервы не в пизду”, у нее случится сердечный приступ. И, пожалуй, я уже сыт. Баки назло Малфою съел еще один круассан и запил его крепчайшим кофе, стараясь, правда, делать это культурно, за что Стив был ему благодарен. Оракулом оказалось прозрачное стекло в тяжелой раме и на массивной подставке в виде львиных лап. — Семейная реликвия, — с гордостью произнес Малфой. — Говорят, моей бабке, Ариадне Блэк, она помогла избежать нежелательного замужества. — Как это работает? — спросил Баки, осматривая стекло со всех сторон. — Не хочу показаться невежливым… Малфой тонко усмехнулся и убрал палочку. — Каждый раз по-разному. Я вас оставлю. С вашей чокнутой семейкой я не желаю иметь ничего общего. И да, — добавил он за мгновение до того, как закрыть массивную дверь, — я хочу назад своих жену и любовника, поэтому вы останетесь тут до тех пор, пока не разберетесь. Баки кинулся к двери, но, конечно, опоздал. “Гостевая” комната была небольшой и напоминала скорее уютный кабинет. Что-то вроде читального зала при библиотеке, где можно было с удобством расположиться и изучить набранный материал. В углу ярко полыхал камин, темно-зеленый бархат, покрывающий стол, был придавлен толстым стеклом, а поверх этого самого стекла на небольшой тканевой салфетке стоял тот самый Оракул. Два кресла и набор для письма дополняли композицию. — Сука, — произнес Баки. — Не зря он мне не понравился, — и принялся методично осматривать комнату на предмет замаскированных потайных дверей, ведущих на волю. Стив ему не мешал. Просто передвинул кресла так, чтобы свет от камина падал на артефакт, и принялся рассматривать раму. Стекло вдруг стало мутным, как стеклянный шар рыночной гадалки, а потом неясный туман, клубившийся там, внутри, за ставшим вдруг очень глубоким стеклом, сложился в крошечные фигурки. Чем больше Стив вглядывался, тем четче видел Поттера, мечущегося по той комнате, в которой проснулся Стив. Он выхватывал палочку, и огромная бутылка с чем-то темным, плескавшимся внутри, подлетала к нему, сама наклонялась, расплескивая мимо подставленного стакана свое содержимое, и Поттер опрокидывал в себя то, что в стакан все же попало. Потом он сжал палочку, из которой вырвался столп искр, исказивший на мгновение пространство вокруг него, и завалился спать. Проснулся вместо него уже Стив. — Бак, — тихо позвал он. — Да брось ты искать, мы на чужой территории и в магии нули без палочки. Я, кажется, понял, как мы сюда попали. Нас заклял величайший волшебник своего времени. — И кто же? — Баки как раз пытался сдвинуть раму пустой картины, висевшей над камином, и заглянуть за нее. Слабых сил Астории на это явно не хватало. — Я. Баки покачнулся, но Стив успел его подхватить, не дав упасть, прижал к себе на мгновение и отпустил. — Роджерс, ты, конечно, великий и все такое, но магии в тебе… — А в Поттере — да. Это он, напившись после ссоры с любовником, чего-то там наворотил. А расколдовать не может, потому что Поттер, обладающий магией, — это теперь я. Баки сел напротив него и подпер щеку рукой. Хорошенькое личико Астории заметно перекосило, и Стив невольно улыбнулся. — А ты нас не расколдуешь, потому что не знаешь, как. — Вряд ли это и Поттер знает. Держу пари, у него случайно вышло. — Тебе эта штука сказала? — Баки не очень вежливо ткнул в стекло Оракула и отдернул руку. — Показала. Да. Баки помолчал, проследил пальцами изгибы львиных лап и вдруг сказал: — Быть женщиной еще более странно, чем иметь две руки. Баланс тела, сила, пластика — все другое. И нервы — убить кого-то хочется. Или трахнуть. Или трахнуть, а потом убить. Или… порядок не принципиален, в общем. Стив, скажи, что я не останусь истеричкой и чужой женой. — Конечно, нет, Бак. Мы найдем… — Зачем Малфой спит с Поттером, все-таки? — перебил его Баки. — Ты почти Поттер, открой тайну. — По любви? — с улыбкой спросил Стив, любуясь им. — Жену он тоже любит. — Ну, с Поттером у него… — Магическая совместимость, ага. Только вот, знаешь, либо эта совместимость — вещь заразная, либо магия Поттера как кровь первой группы — подходит всем, либо с Асторией его тоже нехило так трясет. Ты же почувствовал? Стив не знал, что ему ответить, хотя очень хотелось свалить все на магию и прочее, но он был честен с собой и знал, что Поттер тут ни при чем. Просто он сам слишком… слишком любит Баки. — Не пойму, чего они не заключат триумвират, — вместо признания сказал Стив. — Если у них это принято. Что мешает? Лицо Астории приняло очень характерное для Баки выражение: смесь ярости, глумливости и желания дать в рожу так явно проступили в тонких женских чертах, что Стив едва не отшатнулся. — А тебе? — ядовито спросил Баки. — Мы ведь не из-за Поттера тут, Стив. Вернее, не только из-за него. Ты не думал, почему чертова магия не нашла подвыпившему Поттеру кого-то попроще да поближе, а махнула его на тебя, не глядя? Не потому ли… — Бак. Не говори того… — Брок. Барсук — это Брок, да? У тебя с ним… Ты как Поттер, Стив. Нет, ты как Малфой, только с совестью. И сам не… и другим… — Бак, — Стива будто обожгло изнутри. Кислота поднялась откуда-то из сердца и едва не выела глаза. — Я не стану… Я не держу тебя. Никогда даже… — Боже, — Баки закатил глаза, — за что мне это? Ты и правда без магического пенделя не… Стив притянул его за шею и поцеловал — долго, нежно, так, как хотел с того самого раза, когда наутро, глядя на изможденное, измученное лицо Баки, малодушно сделал вид, что ничего не было. Баки, казалось, ничего не помнил, и Стив оставил все как есть. На долгие семь десятков лет. Потом Баки был беззащитен в своем беспамятстве, и Стив так сильно был привязан к нему, что оборвал, задавил на корню все то, что у него начиналось с Броком, выкорчевал страстное желание касаться его, мять ладонями, жадно вжимая в себя. Чувство к Броку было совсем другим: густо замешанным на адреналине, жесткости и страсти, оно было крепким, как асгардская медовуха, и по мозгам давало так же хорошо, надежно. Стив, ночами просыпаясь на перекрученных простынях, выл в подушку от желания быть с ним, именно в том, физическом смысле, греться о него, трогать, по-животному тереться всем телом. Но Баки был важнее. Баки был нужен Стив, и Брок, невесело усмехнувшись, хлопнул по плечу и отступил. Ушел в сторону. Будто ничего не было. Будто они не ждали какого-никакого окна в напряженных графиках, чтобы, наконец, наброситься друг на друга. Брока хотелось сожрать. Баки хотелось беречь. Даже сейчас, целуя, фактически, чужую жену, Стив чувствовал Баки. Сердцем, как и всегда. Всем существом. И было неважно, как он при этом выглядит, это был он. Стив узнал его на мосту, как узнал бы из сотен тысяч, едва увидев, ощутив всем собой. Так же он чувствовал его теперь. — Хватит, — Баки мягко отодвинул его и усмехнулся припухшими губами. — Если у блондинки леди Малфой от блондина лорда Малфоя родится темноволосый ребенок, это будет скандалище. Так что притормози, Стив. Стекло Оракула так больше ничего и не показало, но дверь в “гостевую” вскоре открылась. — Хозяин ждет вас в голубом кабинете, — поклонился эльф, едва они переступили порог. — У него новости.