Марс сегодня яркий

Что ж, приз за самое странное, что Стиву приходилось в жизни делать, уверенно переходил к поглаживаниям огромного члена под водой. Кентавру. Ночью. Посреди Запретного Леса. — На ногу мне не наступи, — попросил Стив, прижимаясь щекой к теплой гладкой шкуре, на что Брок аккуратно переступил ногами и тихо всхрапнул. Все-таки у кентавров многое осталось от лошадей, очень многое. — Роджерс, ты дрочишь конский член, — вдруг хмыкнул Брок. — Нужно было отрастить конский член, чтобы у тебя мозг на место встал, да? Ты не ищешь легких путей? — Все кентавры столько думают во время… купания? Брок рассмеялся и, мягко толкнув его боком, отошел. — Я так не хочу, — совершенно серьезно ответил он. — Я даже обнять тебя не могу. Ты кажешься маленьким и неправильным. И вообще я блондинов люблю. — Позвать Флоренца? — Обойдусь. Где там твои водоросли? Домывай. И не трогай хуй. Пусть Брайн сам с ним разбирается. — Как кентавры спят? — спросил Стив, наблюдая, как Брок тяжело опускается на колени и кладет человеческую часть тела на камень. — Друг с другом, — огрызнулся Брок. — Во всяком случае, проснулся я лицом на белоснежной жопе Флоренца. — Думаешь, у них… отношения? — В душе не ебу, Роджерс. Меня больше беспокоит, что у нас. Стив подошел к нему вплотную и погладил по заросшей до самых скул щеке. — У нас все будет хорошо, обещаю. Брок мотнул головой и неловко подтянул ноги. — Ложись на меня. И оденься, бога ради, замерзнешь. — Первый раз слышу от тебя предложение одеться, Брок. — Старею. Давай, укладывайся, рассветает рано, мне еще кого-то подстрелить не очень ядовитого надо, чтобы не лишить символов сразу две страны. Твою голодную смерть мне точно не простят. — У меня тут есть, — Стив достал из небольшого мешочка, лежавшего в кармане, огромный плед и подушку. — Устраивайся, — он сунул подушку Броку и, забравшись на него сверху, укрыл их обоих одеялом. — Господи, не проснуться бы завтра на настоящем Брайне. — Я бы тоже предпочел не иметь дело с настоящим Поттером, — сонно отозвался Брок, и Стив, прислонившись щекой к его горячей спине, задремал. *** Проснулся он оттого, что его скинули. Он больно ударился коленом и локтем, запутался в пледе и первые несколько секунд не мог понять, где находится. — Полегче, — рявкнул он, растирая локоть и уворачиваясь от копыт. — Взбесился, что ли? — Человек! — взревел кентавр. — Везде одни люди, как зараза, вся земля пронизана вами, как червями — гнилой плод! — О, Боже, — Стив посмотрел на свои руки и понял, что послать Снейпу сигнал не выйдет — Стив Роджерс, конечно, был суперсолдатом, но магии в нем не было ни грана. — Началось. Брайн? — Да как смеешь ты… — начал кентавр, оглядываясь в поисках лука, но тут на поляну вышел тот самый белый красавец, которого Стив видел накануне в лесу. Он нежно, призывно заржал, и Брайн кинулся к нему, огромным прыжком перемахнув через пригнувшегося Стива, и тоже заржал, гораздо более голодно и агрессивно. Они потерлись друг о друга боками, Брайн погладил Флоренца по спине и вдруг вскочил на него сверху, прижавшись сзади. Стиву стало неловко. К тому, чтобы стать свидетелем акта любви кентавров, он был не готов. — Мы отвезем вас к границе леса, Стив Роджерс, — произнес Флоренц, взбрыкивая и скидывая Брайна с себя. Он был чуть выше, но изящнее, будто другой породы, предназначенной для любви, а не для работы. Брайн же был крепким и сильным, и эта разница так бросалась в глаза, что Стив невольно задумался о социальном расслоении в обществе кентавров, но тут же оборвал ненужные мысли — не его дело. — Маггл не увидит Хогвартс, — прорычал Брайн, поглаживая Флоренца по крупу. — Мы внутри отталкивающих чар. К тому же, он видит нас, значит, Стив Роджерс — сквиб. Как и большинство людей, верящих в волшебство. — Садитесь, — Флоренц указал на свою спину, но Брайн зарычал, как тигр. — Нет, — мягче сказал он, когда Флоренц, сложив руки на груди, вздернул бровь, и всем стало понятно, кто в этой паре голова, а кто — шея. — Нет, душа моя. Сюда, — грубее рявкнул он на Стива. — Тем более, что этот двуногий уже катал тебя вчера, да? — Катал, — улыбнулся Стив. — Но это не обязательно. Я хорошо бегаю. Быстрее любого человека. — Мантикоры прыгают быстрее, — оборвал его Брайн. — Поехали. И-го-го. По тому, как рассмеялся Флоренц, Стив понял, что Брайн немного перенял у Брока его манеру общения, и не стал спорить. Следующие полчаса Стив потратил на то, чтобы уворачиваться от пытавшихся снести ему голову веток и живых лиан, тянувшихся к нему, как змеи. Как он сам прошел тут ночью, оставалось загадкой. Хогвартс он увидел, конечно. Отчего-то то, что так и будет, не вызывало сомнений. Хлопок аппарации прозвучал почти сразу, стоило Стиву слезть со спины Брайна. Кентавры тут же ушли, не став даже здороваться с прибывшими. — Привет, — сказал Поттер и крепко сжал Стива в объятиях, а потом снова отодвинул от себя, рассматривая. — Ну ты и силен. Слушай, я столько посуды перебил и мебели сломал, пока убавил мощность! — А у меня носки с бельем исчезли. — Заклинание быстрого раздевания? — хохотнул Поттер. — Они в корзине для стирки. — А где мои? Баки и Брок? — Стив заглянул Поттеру за спину, но там были только Астория и Драко. — В моей маггловской квартире в Лондоне, — ответил Поттер. — Твой Брок эм… как бы это помягче? Слишком твердо стоит на земле, чтобы верить в волшебство. Поэтому ни Хогвартса, ни Блэк-холла он не увидел. — Это называется маггл, Поттер, — вставил Малфой. — Аппарируем? — Вы портключом, — Поттер снял с шеи тонкую цепочку и надел ее Малфою на шею, быстро поцеловав в губы, а потом прижал к себе и Асторию, — а я к Северусу зайду. — Вот разгребешь то, что наворотил, и сразу к Северусу, — Астория вцепилась Гарри в рукав очень знакомого Стиву свитера и нахмурилась. — Мы поверенного вызвали. Пока в род не войдешь, никаких нечистых на руку зельеваров и менталистов. — Если я начну… входить в род, моя дорогая, то к Снейпу попаду в лучшем случае через неделю. Так что портключ. Стива к мужьям, а сами в спальню. Поверенные потом. Стив вдруг подумал, что Поттер больше похож на Брока, а не на него. Хотя бы потому, что он сам никогда не умел отказывать Баки, например. Но додумать у него не получилось: стоило вспомнить о Баки и Броке, как он забыл обо всем остальном. — Поехали, — Малфой, отпустив, наконец, Поттера, подал Астории руку и набросил на всех удлинившуюся цепочку. — Маггловская квартира так маггловская квартира, но обедаем… ужинаем, — быстро поправился он, — в мэноре. Хотя бы завтра. Надо решить, как вас обратно переправить. Стив хотел ответить, но ощутил довольно неприятный рывок, его будто поддело под ребра крюком и дернуло, протаскивая сквозь пространство. Через мгновение, показавшееся ему вечностью, он стоял посреди большой светлой гостиной. — Мы к себе, хотя я взглянул бы на… о, Мерлин! — Малфой договорить не успел. Дальше Стив его не слушал, потому что в гостиную ввалились Баки и Брок, явно оторванные от интересного занятия в спальне, судя по засосам и поспешно натянутым штанам. — Мелочь! — взревел Баки, запрыгивая на Стива. Баки был тяжелым, но своя ноша, как известно, не тянет. Стиву страшно не хотелось обнажать личное, которого после произошедшего и так осталось не особо много, но губы у Баки были чуть горьковатыми от сигаретного дыма, и это было до того не похоже на маленький рот Астории, что Стив только и мог, что вцепиться в него, подхватив под задницу, и ответить. — Рука, — просипел на фоне Малфой. — Боже, что у этих магглов в голове?! — Пойдем, — не терпящим возражения тоном произнесла Астория, — я тебе расскажу, как этой рукой удобно открывать пиво. Их исчезновение будто восстановило вокруг Стива защитный слой, под который были допущены всего два человека. Баки, который подлым приемом завалил Стива на толстый ковер, и Брок, который отчего-то не спешил с изъявлениями радости по поводу их воссоединения. — Бак, погоди, дай мне минуту, — Стив осторожно высвободился и сел,— дай хоть посмотреть на вас обоих. Брок стоял на пороге и смотрел на них. С таким странным выражением, будто его пустили заглянуть в чужую спальню. Стив поднялся с ковра, увернулся от голодно клацнувших у его щиколотки металлических пальцев и скинул ботинки, зарываясь в мягкий ворс пальцами. — Здравствуй, — Стив подошел к Броку, остановившись достаточно близко, но все равно будто давая выбор. — Я рад, что мы не в лесу. — А что было в лесу? — тут же встрял Баки. — Стив, тот Брайн… господи, Брок по сравнению с ним — милая домохозяйка. Сам Брок, казалось, не слушал Баки. Он с прищуром смотрел в глаза Стиву, будто решая что-то для себя, а потом погладил ладонью по бедру, выдернул футболку из джинсов и коснулся кожи. Стив длинно выдохнул, чувствуя то же, что и всегда рядом с Броком — как волна возбуждения стремительно охватывает его с ног до головы, оглушая, отрезая от остального мира. — Поттер хорош, но блондином ты мне нравишься больше, — наконец, сказал Брок. — А мне нравился твой хвост, — признался Стив, и Брок, хмыкнув, вжал его в себя, моментально решая все между ними. — Хотя самому Брайну тоже нравятся блондины. — И мне, и ему, — в губы ему произнес Брок, — нравятся совершенно определенные блондины, а не все разом. — Эй, — обиженно сказал Баки с пола. — А почему никому не нравлюсь я? Если что, я был блондинкой. Хорошо, что недолго. Брок целовался, как бог. Не то чтобы у Стива что-то было с богом, конечно, но каждый раз, как Брок целовал его, остальное становилось неважным. Сейчас он понятия не имел, как мог перепутать просто физическое желание с вот этим почти волшебством, которое творилось здесь и сейчас. Когда со спины прижался Баки и, недолго думая, просто расстегнул на нем джинсы, под которыми, конечно же, не оказалось белья, Стив просто перестал держаться за общую реальность. Потому что его собственная, создаваемая Баки и Броком, оказалась в тысячу раз прекраснее. — Я первый, — хрипло приказал Брок, касаясь члена Стива кончиками пальцев. — Я этого два года ждал, издрочился весь. — Я сто лет, — хмыкнул Баки. — Дрочить не всегда получалось, но… — Вы серьезно сейчас? — спросил Стив. — Может, тогда поговорим? — Нахуй, — в один голос сказали Брок и Баки. — Вот просто нахуй, — добавил Брок, и, переглянувшись, они затолкали Стива в спальню. Кровать была большой. Стив не придавал значения таким вещам ровно до того момента, как они все трое легко поместились рядом, а этот монстр мебельного искусства даже не скрипнул под их весом — магия, не иначе. Да и, откровенно говоря, ему хватало впечатлений от происходящего, чтобы не думать о подобного рода глупостях совершенно. Брок и Баки явно успели пообщаться наедине, потому что, будто сговорившись, сосредоточили все свое внимание на нем одном, действуя слаженно, как во время боевой операции. Стив терялся в них, в кои-то веки оказавшись менее опытным. Новизна ощущений захлестнула его с головой, так, что даже неловкость не посмела поднять голову, ни в начале, когда он оказался зажат между двумя абсолютно голыми любовниками, ни чуть позже, когда его член накрыли жадные губы Баки, а руки Брока вздернули его бедра, заставляя принять почти унизительно открытую позу. Брок целовал его спину, опускаясь все ниже, и Стив, зажмурившись от наслаждения, как от боли, каждое мгновение ждал, что тот коснется губами его там, внизу, почти встретившись с Баки, и, от этого ожидания неизбежного, ему было и жарко, и чуть стыдно, и хорошо. Наверное, он кричал между ними, кончая в горячем узком горле Баки и жадно, до хрипа наслаждения чувствуя мокрые касания языка Брока, его пальцы там, где он сам иногда касался себя, представляя, как это могло бы быть. Реальность затмевала все выдумки и разбивала представления о ней на мелкие куски, и они, как льдинки, плавились вместе со Стивом от каждого прикосновения: чувственно-бережного у Баки и жадно-собственнического у Брока. Он упал на живот, едва его отпустили, впервые в жизни не желая анализировать ни ощущения, ни отношения, ни то, к чему они пришли и еще придут, если продолжат. А продолжать они явно собирались. С трудом перевалившись на спину, Стив увидел, как Брок с Баки целуются: будто борясь за первенство, за доминирование. Жадно мнут друг друга, едва удерживая равновесие, и касаются — привычно, по-хозяйски. Их опытность проскальзывала в каждом движении, и Стив невольно подумал, что так выглядит чистое физическое влечение, без примеси любви до гроба и обещаний верности. А не так, как было у него самого с Броком. Его Брок никогда не пытался прогнуть под себя, не мял до синяков и не кусал за шею, быстро двигая рукой по стволу. Да и сам Стив никогда бы не воспользовался превосходством в физической силе, чтобы вот так повалить его на кровать, прижимая всем телом, беря почти в захват, не давая брыкаться и выворачиваться. — Ну чего ты, чего ты, — хрипло выдохнул Баки. — Ну дай мне. Я потом тебе тоже. Да не кусайся… Стив бы вмешался, если бы не видел, что Брок поддается, гнется под Баки, тянется за ним, стоит тому чуть отстраниться, чтобы перехватить его удобнее. — Сильный, — промурлыкал Баки, — Черти бы тебя взяли, Рамлоу. — Сам к черту… иди. — Схожу, — пообещал Баки. — Руки за голову. — Сейчас, разбе… Черт! Стив придвинулся ближе и поцеловал Брока — медленно и глубоко, как раньше, когда они оба предвкушали выходные, которые, похоже, настали только сейчас. Баки отпустил руки Брока, и тот обхватил Стива за шею, отвечая с такой яростью, будто хотел отомстить за каждый день ожидания. Момент, когда Баки вошел в него, Стив ощутил всем собой: Брок под ним выгнулся, прикрывая потемневшие глаза, и с усилием выдохнул, дернул Баки на себя, целуя, и прохрипел: — Порвешь — шею сверну. У меня большие планы на собственную задницу, знаешь ли. — Обижаешь, — задыхаясь, ответил Баки. — Черт, узкий. Берегся для меня, детка? Брок рывком перевернул их, оказываясь сверху, сжал Баки коленями, устраиваясь, несколько раз осторожно приподнялся на члене, прислушиваясь к себе, а потом задал такой темп, что Баки мог только рычать, придерживая его за ягодицы, и жадно подавать бедрами. Стив смотрел на влажный приоткрытый рот Баки, на острые пики его ресниц, и не мог не целовать, не касаться, внутренне обмирая от того, что все по-настоящему. Когда Баки, ответив на его поцелуй, вдруг снова подмял Брока под себя одним стремительным движением и, сев на пятки, раскрыл его, выставляя напоказ, провел пальцами по члену, игнорируя то, как тот пытался его понукать к более активным действиям, у Стива перед глазами поплыло от возбуждения. Он приподнялся, чтобы поцеловать Баки, и не стал спорить, когда тот с намеком толкнул его голову вниз. Брок прохрипел что-то совершенно невообразимое, стоило Стиву обхватить губами головку его члена, выгнулся, хватаясь руками сначала за изголовье, а потом прихватывая Стива за волосы, и закричал. Брок не кричал никогда. Даже доведенный до белого каления начальством или подчиненными, он цедил слова сквозь зубы, но с таким выражением на лице, что никакого крика не надо было. А тут он просто орал, захлебываясь и задыхаясь, жадно подавая бедрами и стискивая волосы Стива в кулаке. Это было до того возбуждающе, что Стив невольно потянулся к своему члену, не ощущая ни неловкости, ни стыда — ему было хорошо. Им всем было. — Дай, — отдышавшись, приказал Брок и притянул его к себе за бедра, заставив нависнуть над ним, упираясь руками в стену, и вобрал его член до корня, голодно облизал по всей длине и снова со стоном сдавил горлом. Баки прижался к спине, мазнув членом по ягодицам, потерся им, еще влажным от семени и смазки, снова твердым, вдоль ложбинки, и Стив пропал. Второй раз за какие-то пятнадцать минут. Наверное, он упал бы, несмотря на сыворотку и улучшенную породу, но Баки подхватил его, уложил на бок, все еще ласкаясь, постанывая в шею, Брок потянулся за поцелуем, и мир с едва слышным щелчком встал на место, превратившись в идеальный. Он был на своем месте. Все было хорошо.