Марс сегодня яркий

Они не спеша домылись (или вымылись заново?), Брок вяло отмахивался хвостом от Баки, который норовил добраться до того, что под этим хвостом. — Ну покажи, детка, ну не будь мудаком, — попросил он наконец, отчаявшись справиться без разрешения и обойтись при этом без насилия. — Чего ты там не видел, Барнс? — Как чего? — возмутился Баки. — Ничего не видел. — Юный зоолог, — хмыкнул Брок и снова хлестнул мокрым хвостом Баки по плечу. — Ты стесняешься, что ли? — Баки так искренне удивился, что в его тоне не было ни малейшего намека на насмешку. — Брок? — Иди ты, — устало огрызнулся тот и принялся выбираться на берег. — Пиздец, — тихо произнес Баки и окунулся с головой, чтобы волосы, растрепанные Броком, легли назад. — Стив? — Вспомни, как ты прятал по первости от меня шрамы вокруг металлического плеча, — напомнил ему Стив. — А уж я тебя каким только ни видел. Даже от дизентерии тебя выхаживал. — Ну ты сравнил, — Баки закатил глаза и потрогал Стива за задницу. — Шрамы — уродство. Это… неестественно, что ли. Это как написать на лбу “хуй” и пойти на выставку классического искусства. А Брок… — А Брок не человек, хотя привык считать иначе. И знает, что мы тоже привыкли. — А как лично ты относишься к произошедшему? — вдруг спросил Баки. — А то всех трясет: меня от любопытства, Брока от самоуничижения — один ты привычно все контролирующий оплот хладнокровия и выдержки. — Нормально отношусь. Проблем с принятием у меня нет. Вы оба мои. Любые. И нет, меня не отталкивают ни твои шрамы, ни то, как выглядит сейчас Брок. Я рад, что ты жив. И что мне не пришлось выбирать. То, что такие отношения вообще стали возможны — огромная удача. Остальное мелочи. — Шесть сотен кило — не мелочь, — заметил Баки, но взгляд его потеплел. Он понаблюдал за тем, как Брок пытается отряхнуться от воды, как метет хвостом и топчется, стараясь улечься, видимо, чтобы подремать часок перед “испытаниями”, и улыбнулся. — Я все-таки сделаю это. — Бак. — Загляну ему под хвост. Спорим? — Смотри, чтобы он тебе от обилия восторга копытом не двинул, как Брайну. — У русских есть выражение: “Где наша не пропадала”. Очень подходит, как считаешь? Он поплыл к берегу, вытерся, дожидаясь, пока Брок уляжется, и подошел сзади. — Ну же, красивый, — мягко попросил он, поглаживая его около основания хвоста. — Я очень хочу тебя увидеть и там тоже. К тому времени, как Стив оказался рядом, Баки уже опустился у крупа и поцеловал влажную блестящую шерсть на бедре. — Барнс, отстань бога ради, я пытаюсь улечься всем этим, чтобы хоть как-то покемарить, а ты тут со своими изысканиями, — Брок устроился грудью на поваленном бревне, но было видно, что ему неудобно. — Лошади спят лежа, — просветил его Баки. — Полностью на боку. Вот в пещере обустроимся, сделаем там сеновал… — Барнс. Баки, рассмеявшись, пристроился рядом, оперся спиной о бедро Брока и потянулся. — Упрямый конь, — фыркнул он через минуту — Стив успел натянуть штаны и обойти их маленький пляж в поисках того, из чего можно было бы разложить костер. — Ну вытяни ноги на одну сторону, а не поджимай под себя. — Если я так лягу, то в случае пиздеца буду барахтаться, как ебаная черепаха, пытаясь встать, — проворчал Брок. — На случай пиздеца у тебя есть мы, — напомнил Стив. — Постоять на часах, пока ты отдыхаешь? — Иди лучше сюда, — Брок оттолкнул бревно и, потянувшись, вытащил из общей кучи их вещей большой кусок ткани и расстелил его перед собой. — На тебе точно будет удобнее, чем на бревне. — Польщен, — усмехнулся Стив, устраиваясь и наблюдая за тем, как Баки, поднявшись, помогает Броку улечься, вытянув все четыре ноги в одну сторону. — Вот так, детка. Отдыхай. Брок, поворочавшись, наконец пристроился, уложив голову Стиву на колени и позволив Баки свернуться у него под брюхом, опасно близко к “стратегическим местам”. Стив перебирал Броку волосы, млея от поцелуев в бедро и понимая, что отдых закончился, так и не начавшись. — Детка, — простонал Баки, — ну, детка. Брок, с трудом перекатившись, чуть приподнял заднюю часть туловища, одновременно заглатывая член Стива, и застонал — голодно и жадно, откидывая хвост набок и приоткрывая, наконец, то, к чему так рвался Баки. — Блядь, — тут же выдохнул тот, сжимая член у основания. — Черт, детка, не знаю, что стрельнуло тебе в голову, заставив это прятать, но… Ты красивый и тут, даже не сомневайся. Можно мне?.. Баки успокаивающе погладил корень хвоста, обхватив его металлической ладонью. По тому, как он облизал губы, Стив понял, что до ритуала подтверждения они не дотянут. Брок со стоном выпустил член Стива и оглянулся. — Что там? — прочистив горло, спросил он. — Задница, — хмыкнул Баки. — Розовая родная задница моей детки. Ничуть не изменилась. Поверь, на конскую, в отличие от члена, она совсем не похожа. — Много конских задниц видел? — спросил Брок, но не отдернулся, когда Баки, совсем отведя в сторону нервно хлещущий по бокам хвост, тронул пальцами живой руки под ним. — Поинтересовался на досуге, — хрипло отозвался Баки. — С твоей розовой аккуратной дырочкой ничего общего. Обычная, вполне человеческая задница. Моя красавица, — выдохнул он и со стоном сплюнул на пальцы, видимо, собираясь проверить ее “человечность” на практике. — Иди к Баки. Баки тебя любит. — Барнс, — почти заорал Брок, и Стив погладил его по вискам, обводя вздувшиеся вены. — Что ты… черти бы тебя драли! — Какие еще черти? Я однолюб. Ладно, двулюб. — Многоеб, — подсказал Брок, с присвистом выдыхая и утыкаясь лбом севшему на пятки Стиву в плечо. Он все еще стоял на коленях передними ногами, стараясь, видимо, не слишком задирать круп вверх. — Двуеб, — хрипло поправил его Баки. — Черт, детка. Можно я тебя объезжу? Без седла и смазки? Хочу — сил нет. Господи, красавчик. Нежно розовый, гладкий. — Заткнись, — прохрипел Брок. — Не могу, — проскулил Баки. — Ты такой влажный внутри. Кентавры же без смазки ебутся? — Еби или свали уже нахрен, думаешь, мне удобно так раком стоять? — Вставай как удобно, я на табуреточку залезу, — рассмеялся Баки. — Ладно, на пенек. То есть на бревно. Брок, чуть поворочавшись, все-таки остался передними ногами на коленях и потянулся к Стиву за поцелуем — так их головы были почти на одном уровне. Целовался он со знакомой яростью, будто они были не в лесу у безымянного озера, а у себя в спальне, собираясь окопаться там минимум на все выходные, отрываясь друг от друга только ради обеда или короткого сна. — Неудобно, — тихо пожаловался Брок. — Черт, начинаю ненавидеть эту неповоротливую тушу. Ебаться нихуя не удобно. — Зато давишь все и всех, как танк, — заметил Баки, видимо, проворачивая в Броке пальцы, судя по тому, как дернулся его хвост, это было приятно. — И скачешь со скоростью мотоцикла. Надо будет наперегонки рвануть. У коней есть простата? — нелогично сменил тему он. — Детка? — В душе не ебу, — ответил Брок. — Или трахай, или вали нахрен. — Я, — чуть помялся Баки, — крупный парень, конечно, но не жеребец. — Комплексуешь? — хмыкнул Брок. — Не переживай. Главное — умение пользоваться. — Так себе утешение, — выдохнул Баки. — Господи, — он погладил Брока по крупу, ухватился за основание хвоста и, толкнувшись внутрь, выругался длинно и непечатно. Брок, чуть переступив задними ногами, сжал зубы и впился Стиву в задницу, вдавил в нее пальцы, явно собираясь оставить синяки, а потом со стоном потянулся к губам. — Боже, детка, — Баки, зажмурившись, медленно двигал бедрами, поглаживая Брока по крупу. — Ты такой горячий. Сладко… тесно, горячо. Люблю тебя. Брок вздрогнул, как от удара хлыста, попытался обернуться к нему, но Стив снова притянул его к себе, целуя. — Я о тебе позабочусь, — пообещал он, — если ты отпустишь мою задницу, конечно. Брок взглянул на него совершенно сумасшедше, пьяно, но руки разжал, хоть и с большим трудом. — Не нервничай, хорошо? — попросил Стив, проведя ладонью по гладкой спине. — Просто позволь мне. Позволь нам. Брок, всхрапнув, закрыл глаза, ухватился за ствол ближайшего дерева, видимо, так и не найдя, куда деть руки, и спрятал лицо в сгибе локтя. От его тихих стонов у Стива внутри все наливалось тугим сладким жаром, а уж когда Баки почти лег на Брока, знакомо двигая бедрами, так явно наслаждаясь происходящим, что даже слов у него, похоже, не находилось, то желание стало таким острым, что при виде члена Брока рот наполнился слюной. Стив опустился на колени, продолжая поглаживать любовника по бедру, и наконец смог хорошо рассмотреть то, что приводило Баки в такой восторг. Член был под стать всему остальному Броку, очень пропорциональный, если так можно было выразиться, и Стиву страстно захотелось нарисовать любовника именно таким: возбужденным, мощным, новым. Об этом можно было подумать позже, в более спокойной обстановке, когда все устаканится и войдет в колею. А пока стоило… — Стив, — позвал Баки, задыхаясь от удовольствия, — что ты там… умер от восхищения? Стив, улыбнувшись своим мыслям, обхватил свободной рукой член Брока и провел по всей его горячей шелковистой длине. Брок захрипел, глубже проседая передними ногами и выше задирая круп, будто пытаясь прогнуться в спине, но, конечно, у него ничего не выходило. Стив гладил его член, обводя большим пальцем головку, надавливая под ней, там, где у людей обычно было чувствительное место — уздечка. Брок почти выл, ломая ни в чем не повинное дерево, и Стив, еще раз очертив контур руны, выжженной на его бедре, обхватил член обеими руками и направил головку себе в рот. Он ожидал чего угодно, но не обычного вкуса чистой кожи с легкой солоноватой ноткой. Брок невольно толкнулся навстречу, заполняя его рот приятной тяжестью горячей плоти, и Стив с Баки застонали одновременно. Брок же только тяжело, загнанно дышал, отчего его бока круто вздымались, и, казалось, врос задними копытами в землю, чтобы нечаянно никому не навредить. — Стив, — прохрипел он, — блядь, да отпус… Он сорвался на длинный, хриплый крик, судорожно дернул бедрами, загоняя член до самого горла, и Стив едва успел выпустить его изо рта, быстро лаская обеими руками. Баки со стоном сжал бедра Брока, бешено, аритмично вбиваясь в него, и, зажмурившись, прижался щекой к гладкой шерсти. — Офонареть, — хрипло произнес он, свешиваясь так, чтобы видеть Стива, покрытого спермой от подбородка до паха. — Вот охуеть просто. Он скатился с Брока, позволяя тому тяжело подняться на ноги, и почти лег на изрытый песок, обхватывая губами член Стива. Мир на мгновение исчез в алой вспышке, жарко хлестнув по пояснице, и Стив обессиленно привалился к бедру подошедшего ближе Брока и притянул к себе облизнувшегося, пьяного от удовольствия Баки. — Кажется, нам снова надо вымыться, — заметил он. — Минуту — и я встану. Наверное. Баки фыркнул ему в шею и прижался крепче, размазывая между ними остывающую сперму. — Залезайте, герои-любовники, — хмыкнул уже пришедший в себя Брок. — Говорят, своя ноша не тянет. Жажду убедиться на собственной шкуре. Баки не нужно было просить дважды: он вскарабкался на опустившегося на колени Брока и со счастливым выдохом вымазал в сперме и его, прижавшись грудью к спине. — Мне нравится вся эта херня, — признался он. Стив, вздохнув, сел позади него, надеясь, что Брок сможет с ними подняться, и ответил: — Мне тоже. К тому времени, как протрубил охотничий рог, они уже успели повторно вымыться и лениво целовались в бледном свете ранней в этих краях луны. — Пора, — сказал Брок и обнял их обоих, прижал к себе, потом внимательно посмотрел в глаза каждому из них. — Парни, не прошедшие испытания, изгоняются или подставляются толпе ебаных кентавров. Хочу, чтобы вы знали: я убью каждого, кто попытается хотя бы взглянуть в вашу сторону. Если бы я раньше был в курсе этих ебанутых традиций, я бы ни за что не потащил вас сюда. А если бы понятия не имел о том, какие вы оба упрямые бараны, я бы предложил вам уйти, пока не поздно. — Но ты просто нифига не знаешь, на что мы способны, а потому мы остаемся, — насмешливо ответил Баки. — Детка, мы сильнее любого человека впятеро. Я наблюдал за твоими новыми сородичами во время охоты и могу сказать, что, может, они и умеют слышать звезды, но я любого из них завалю и не запыхаюсь. Техника драки у них никакая, их никто не учил, они во всем полагаются на превосходящую массу. Я удавлю любого в течение трех секунд, просто прыгнув на спину и натянув гарроту. Тебе не о чем переживать. Думаю, после сегодняшней вылазки дураков тягаться со мной будет немного. — Их тридцать особей, — напомнил Стив. — Пять совсем молодых, пять-шесть — мирные травоядные, вроде Флоренца, десяток — стадо, не имеющее собственного мнения, трое — вожак и два его ебаря, эти примут окончательное решение. В сухом остатке семеро агрессивных жеребцов, у троих из которых нет постоянной пары. Трое против нас двоих, — Баки презрительно фыркнул и поцеловал Стива. — Сейчас ты просто меня обижаешь, мелочь. Я раскидаю их раньше, чем они успеют детке под хвост заглянуть. А особо резвым на жопе вырежу слово “мудак”. И хуй кто меня остановит. — Мы для них чужаки, — подумав, ответил Стив. — Они все могут сплотиться против нас. — На этот случай у меня есть автомат Калашникова, припрятанный в надежном месте. Снайперку все видели, а автомат — никто. Тронут моего Брока — лягут все, бабы заебутся их хоронить. Но не думаю, что до этого дойдет, потому что сегодня я показал всем, что с нами нужно считаться. Так что испытания будут формальностью. Во всяком случае, реальной драки за Брока, думаю, мы избежим. — Меня тащит, когда ты делаешь из меня даму в беде, Барнс, — заметил молчавший до этого Брок. — “Против нас двоих”, “детке под хвост” и прочая хуйня. Если ты думаешь, что я буду сидеть девицей на выданье и ждать, кому достанется моя задница… — Отлично, — расплылся в улыбке Баки. — Популяции кентавров пиздец. — Бак, — Стив не был готов стать причиной вымирания целого вида мыслящих существ. Даже ради Брока. — Давай оставим геноцид на крайний случай. Если переговоры не помогут и бежать не получится. — Не буду я бежать, — предупредил Баки. — Русские не сдаются. — Ты ирландец, — напомнил Стив. — Но в душе я русский. И долго был в этом уверен, так что ни шагу назад, мелкий. Рог протрубил еще раз, и Баки, подмигнув Стиву и поцеловав Брока, принялся одеваться.