A Chaos

— Ее отправили на коррекцию. У Хлои голос тихий, приглушенный, безукоризненно вежливый, нейтральный. Хлоя выглядит совершенно безэмоциональной, словно чистый лист — светлые волосы, холодные руки, идеально спокойное выражение лица. Хлоя выглядит так, будто не живет на самой темной и грязной окраине Бэттери-Сити, в одной квартире с потенциальной преступницей, которой память стирают каждые два месяца. Но сейчас, когда рядом только Трейси, Хлоя хмурится и вздыхает. — Снова. Трейси успокаивающе похлопывает ее по плечу. У Трейси — синие волосы, микросхемы просвечивают сквозь поврежденную кожу на шее, Трейси — андроид, и ее любовь тоже. У них одинаковые имена, одинаковые лица, но Хлоя знает: Трейси с синими волосами зовут Эхо, а ее девушку — Риппл. Но Хлоя никогда не говорит их собственные, выбранные ими самими имена вслух. Это опасно, а Хлоя не любит рисковать. Хлоя не хочет терять воспоминания. Но Трейси хорошие, и их поддержка много значит для Хлои. — Должна вернуться через два дня. Опять не будет ничего помнить, будет спрашивать, что где лежит и как всех зовут, через неделю после возвращения влезет в плохую компанию или в логово контрабандистов, снова попадется и отправится на коррекцию. Я так устала, Трейси. Хлоя осторожная, аккуратная до предела, избегает опасностей и не рискует лишний раз. Хлоя выверенная до мельчайшего движения, но есть двое, ради которых она полезет под пули и в огонь — человек и андроид. — Надо что-то делать, — говорит она, на идеальном лице проступает тревога и отчаянная неуверенность. Норт бы знала, что делать, Норт бы пробилась. Но Норт слишком взрывная, неосторожная, ей нужен кто-то, кто будет прикрывать ей спину, а Хлоя слишком долгое время боялась рискнуть. Но похоже, у нее не осталась другого выхода. Трейси какое-то время молчит, а потом наклоняется ближе: — Ты не думала… сбежать? В пустыню? Тихие слова пустыми гильзами падают на дешевый кафельный пол, ломают пластиковую оболочку, легким зарядом пробегают в микросхемах. Трейси говорит настолько радикальные вещи, какие могут говорить только обдолбанные подростки на подпольных вечеринках или абсолютные сумасшедшие. Хлоя шокированно распахивает глаза, хлопает длинными ресницами. Невероятно. — Нет, я знаю, но послушай, — лихорадочно полушепчет Трейси, — Это вполне реально, так? И у некоторых получилось. Я думаю, люди даже относительно часто сбегают туда, просто BL/ind. нам об этом не говорят. И есть ведь контрабандисты, которые выбираются в пустыню и обратно, и я слышала, могут помочь выбраться из города. Ты осторожная, а Норт пробьется где угодно. Мы можем… — Дестройя, Трейси, — перебивает Хлоя, — Ты забываешь кое-что. Мы андроиды. В Зонах нет электричества. Хлоя наклоняется еще ближе и начинает говорить еще тише. С т а т и к а. У Норт провода подключены к голове, процессоры тихо гудят, монотонный шум пахнет пустотой и синтетическими отбеливателями. Больше нет никаких звуков; Норт, по идее, и не должна знать, что какие-то звуки существуют — громкие, атональные, рваный шум, яркая одежда. Но Норт знает. Программный сбой. Что-то пошло не так. Что-то сбилось, пошло не по программе, заглючило, возможно, очень давно, и теперь Норт не хватает вещей, о которых она почти не помнит. Это должно быть неправильно. Люди не могут носить не бело-черную одежду, ходить без наушников BL/ind., кричать так громко, и это что — эмоции на их лицах? Но это у Норт такое чувство, что это на самом деле единственная правильная вещь. Программный сбой. Норт не должна чувствовать. В квартире с ней живет светловолосая девушка-андроид по имени Хлоя. Она выглядит смутно знакомой; Норт беспокоит это, потому что после коррекции не должно было остаться ничего, а в памяти Норт — обрывки кодов, размытые изображения, невнятные звуки. Норт не знает, кому можно сказать об этом. «Эй, пойдем, это будет чертовски весело…» — что такое весело? «Нам лучше перенести операцию в клубе «Рай» на…» «Маркус, дай мне бластер немедл…» Эти обрывки, кусочки паззла, частицы стертого прошлого видятся Норт во время подзарядки, и в ее центральном процессоре — фантомные боли, сигналы о критических ошибках, хотя диагностика сообщает, что все в порядке. Норт хочется разодрать ногтями пластиковую обшивку и проверить самой. Норт не должна ничего помнить. Норт не хочет забывать то, что осталось. Норт не знает, с кем можно поговорить об этом. Норт страшно.