Любовь во время зимы

      Неизвестно когда неизвестно где…       Он брел по бесконечным серым пустошам, казалось бы, целую вечность совершенно один. Оставив всех своих «детей» там, за пределами этого ужасного места. Отказавшись от их помощи и поддержки.       И дело было даже не в том, что он беспокоился за тех, кого называл своей семьей. Все они были достаточно сильны, чтобы не переживать об их благополучии даже на столь гиблой и недружелюбной планетке.       Просто было то, что он должен был сделать в одиночку.       Некоторые назвали бы это место адом и в принципе несильно бы погрешили против истины — примерно им оно и было.       Пыль, пепел и песок везде, куда хватало взгляда, темные, почти что черные скалы, растущие прямо из песка, в тенях которых чудилось чье-то шевеление… Светило, чьи лучи освещали унылые, вызывающие тревогу пейзажи, совсем не грело и было тусклым, видимым будто сквозь мутное, грязное стекло.       Казалось, что окружающий ландшафт играет с ним, меняясь практически прямо на глазах, не давая сориентироваться и понять, где находишься. Все, чтобы он задержался здесь как можно дольше, отдавая свою жизненную силу ненасытному чреву этого места.       Места, куда стекались неприкаянные души.       А еще оно являлось одной из самых надежных и неприступных тюрем во всей Вселенной. Ту, что была пленницей этой планеты, он не смог бы увести при всем старании. Самому бы ноги унести.       Но он поклялся себе, что сделает все возможное…       Он не мог посадить Ее на свой корабль, не мог открыть для Нее портал при помощи артефакта или какой-либо магии.       Нет, выход был, и довольно простой — требовалось лишь убить того, кто посадил Ее в эту клеть. Только когда он предложил Ей это, то неожиданно наткнулся на ярый протест.       Нет, Она сама мечтала отомстить, убить своего пленителя собственными руками и умыться его кровью.       И кто он такой, чтобы противиться Ее желанию?       В один миг скалы, что едва виднелись где-то на горизонте, выросли перед ним непреодолимой стеной. В центре этой гряды, на самой ее вершине располагалось нечто, лишь отдаленно напоминающее дворец. Острые башни, похожие на тонкие черные каменные пики, вонзались в тяжелое низкое небо уродливыми, искривленными шипами, узкая тропка-лестница, ведущая к зияющему провалу-входу, крошилась и осыпалась прямо под ногами.       Здесь, в двух шагах от замка, отток сил ощущался в разы сильнее, и он с неприязнью вспоминал то, как все это ощущалось уже внутри — в этой жадной до силы цитадели страха, боли и отчаяния.       Краем глаза он уловил где-то сбоку едва заметное шевеление. Присмотрелся. Это были тени — человеческие полупрозрачные силуэты, что притягивал этот замок и впитывал в себя, словно вечно голодный дикий зверь. Этих силуэтов было множество, но из-за их полупрозрачности прежде он почти их не замечал, здесь же, когда они грудились, накладывались один на другой, разглядеть их было проще. Большие и маленькие, высокие и низкие, плотные, будто едва видимая вуаль, и совсем прозрачные, точно легкий морок от сильной жары.       Неприкаянные «души» тех, кому не повезло оказаться здесь в своем посмертии. Особенно странно было осознавать, что многих из них отправил сюда лично он и его «дети».       Вот только он не ощущал за собой каких-либо угрызений совести, потому что в данном случае цель оправдывала средства, и, кроме того, он всерьез полагал, что здесь всем этим сущностям было лучше. Он отправлял сюда существ из разных миров, совершенно разных и порой совсем непохожих друг на друга, но всех их объединяло одно — ужасные условия жизни.       Умирающие, захолустные планетки, снедаемые голодом и войнами… Он и его «дети» приносили мир и процветание в эти забытые всеми богами уголки Вселенной, платя кровавую цену. И оно того стоило.       Он не торопясь начал подниматься по этому жалкому подобию лестницы, невольно отмечая, что черный, блестящий и, казалось, влажный камень стен очень уж походил на живое существо — мерзкое и отталкивающее по своей сути.       Провал входа встретил его темнотой — густой и непроницаемой, словно полотно, завесой охранных чар. Не медля ни секунды, он перешагнул рубеж и оказался внутри, в полумрачном пустынном зале, больше напоминающем пещеру. Стены слегка излучали слабый зеленоватый свет, позволяя увидеть несколько коридоров и широкую, выщербленную из камня лестницу, ведущую куда-то вверх.       Выбрав ее, он поднялся наверх и почти сразу попал в еще один просторный, слегка вытянутый зал, в глубине которого на троне из черного камня восседала Она.       Ту минуту, что он шел по проходу, Она смотрела на него с замершей на губах торжествующей полуулыбкой. В Ее глубоких, темных глазах почти ничего не отражалось, но он был уверен — Она как никогда прежде была рада его видеть.       На самом деле виделись вживую они всего лишь третий раз — это место не было слишком уж дружелюбным и близким, чтобы постоянно сюда наведываться, но он бы остался здесь с Ней, сколько бы Она ни пожелала, но тогда они всего лишь были бы оба заперты здесь. А так у него была возможность Ее освободить. Нужно было только время.       — Моя госпожа, — преклонил он колено перед самым Ее троном. Ему это ничего не стоило, а Ей явно было приятно.       Вряд ли кто-то за последнюю тысячу лет преклонял перед Ней колено.       — Мой храбрый воин, — произнесла Она в тон ему. — Не ждала тебя так скоро. Но рада.       — Ты позвала, и я не мог не прийти.       Где-то глубоко в Ее глазах сверкнуло удовлетворение. Поднявшись со своего места, Она неторопливо спустилась по нескольким ступеням и подошла вплотную к нему. Это место не могло умалить ни Ее красоты, несмотря на бледную кожу, измученный, истощенный вид, небрежно разбросанные по плечам темные волосы и глубоко залегшие под глазами тени; ни Ее силы, по-прежнему поражающей своей холодной, тяжелой мощью. Ее черный, как камень замка, доспех явно говорил об официальности встречи.       — Хорошо, — кивнула Она, едва ощутимо коснувшись холодной, как лед, ладонью его щеки, отчего он прикрыл глаза. В реальности все это ощущалось совсем иначе, чем в самом правдоподобном видении, — потому что у меня есть для тебя сюрприз.       — Подарок? — удивился он.       Откуда ей что-либо здесь брать? Единственное, что приходило на ум, — что все его старания увенчались успехом, и теперь Она свободна. Но что-то подсказывало ему, что это не так.       — Мне в руки попала одна занятная вещица, — произнесла Она. — Я сама была поражена, когда получила этот «презент» от неизвестных доброжелателей…       Она явно ожидала его вопроса, но он, завороженный ее близостью, не сразу уловил это Ее желание.       Видя Ее так близко, он не мог не вспоминать о том, с чего все началось. Рожденный на одной из «издыхающих» планет, он с самого детства видел лишь боль, грязь и отчуждение. Никому не нужный, всеми отвергаемый урод, которому не было места среди остальных жителей этого мира, он видел, как подобных ему гнали и принижали. Позже видел он подобное и на прочих планетах, где ради превосходства и обогащения одних другие втаптывались в грязь.       Позже он понял истоки подобной вражды — недостаток ресурсов и вытекающее из этого желание отдельных жителей забрать себе как можно больше, чтобы хватило не только себе, но и следующим поколениям. Это, конечно, все было крайне субъективно, но, тем не менее, во многих случаях цепочку логических измышлений можно было легко привести к подобному выводу.       Медленно, шаг за шагом неприятие ко всему этому перешло у него в страстное желание нести в другие миры процветание и благосостояние. Число его последователей неумолимо росло, со временем заменив другой немаловажный аспект жизни, которого ему так не хватало, — семью.       С каждой новой планетой, освобожденной от гнета бедности, он ощущал себя все более… не счастливым, но нужным. Он делал благое дело, пусть многим это и казалось варварством и геноцидом, и чем дальше он заходил, тем больше крепла в нем уверенность в собственной правоте.       Эта уверенность, порожденная каким-то внутренним особым чувством, все нарастала и нарастала; каждый раз, задавая себе вопрос, стоит ли оно того, он получал положительный отклик, и только со временем он осознал, что отклик имеет собственный голос.       Тихий, отчетливо слышимый только в первые часы после успешно завершенной работы, он помогал двигаться дальше и дальше.       И однажды ему довелось увидеть хозяйку этого голоса.       В тот день сражение на очередной из планет шло не очень хорошо, местные защитники давали смелый отпор ему и его детям, и в один не самый прекрасный момент он сам получил тяжелое ранение, от которого любой другой умер бы практически сразу. Он же сражался почти десять минут, пока силы окончательно не покинули его.       Он всерьез полагал, что погибнет, и мысль эта неожиданно сильно напугала его — он не был готов уйти так рано, фактически в самом начале своего пути. Но он ощущал, будто его тянет куда-то, и в один миг услышал тот самый голос.       — Твое время еще не пришло, — сказал голос тогда.       В тот момент он до конца уверился, что голос принадлежит женщине. Она была высокой для человека и худой, в черных, как смоль, тонких доспехах, облегающих тело как вторая кожа.       — Где я? — нахмурился он тогда. — И кто ты?       Его интерес вызвал на ее губах легкую улыбку, от которой по телу пошла дрожь. В этой улыбке было что-то потусторонее.       — Ты там, куда попадают все неприкаянные души, в мире за Гранью, в мире, где царит Смерть. Где царю я.       Она выпрямилась, и он готов был поклясться, что на мгновение Она обзавелась короной из острых шипов, больше напоминающих паучьи лапы.       — Сам того не зная, ты много и хорошо служил мне, мой верный воин, — продолжила Она тем временем. — Ты — один из немногих, кто взялся за наведение порядка во Вселенной, и твой путь не должен закончиться так рано и так глупо.       — Ты отпустишь меня? — не поверил он.       Кто бы мог подумать, что вырваться из цепкой хватки Смерти так просто.       — Обычно я этого не делаю, — все еще усмехалась она, — но в твоем случае — могу. Но у меня есть условие.       — Какое?       — О, поверь, тебе понравится. Ты вернешься и продолжишь воплощать в жизнь то, что задумал.       Он был готов услышать любое задание, что-нибудь почти невыполнимое или требующее серьезных жертв.       — Зачем тебе это? — попытался понять он.       Из Ее не слишком подробных объяснений он понял, что Она, Богиня Смерти, была заперта здесь собственным отцом, позавидовавшим Ее силе и способностям. И что он сам волей-неволей помогал Ей добиться свободы, пресыщая Ее темницу необходимой энергией всех тех существ, что отправлялись сюда после встречи с ним. Вкладывая в свое дело всего себя, принося Ей кровавые жертвы из года в год, он приоткрыл для Нее тонкую щель, благодаря которой Она могла выйти с ним на связь.       — Я согласен, — не стал спорить он. Для него такое предложение было сродни подарку богов. Он получал все, ничего не отдавая взамен.       — А это — чтобы скрепить наш договор, — усмехнулась Она, на мгновение прикоснувшись к его губам своими.       Его вернуло обратно, и, приведенный в порядок своими товарищами, он смог закончить то дело. Намного позже он узнает, что это была небольшая уловка и что все происходило не в Ее «владениях», из которых возврата для него в таком состоянии просто не было. Все, что Она сделала, — еще больше связала их и, поделившись толикой силы, скрепила вот-вот готовую оборваться нить его жизни. Если бы он сам не захотел вернуться, у Нее бы ничего не вышло. Но он был благодарен и за это.       Тогда он всерьез полагал, что больше не увидится со своей «спасительницей», но, как оказалось, ошибался. Он продолжал слышать Ее голос, уже более отчетливый и явно чужой, но в то же время становящийся ему все ближе. Очень странно было осознавать, что их так много объединяло, со временем их разговоры становились все длиннее и теплее. Благодарность, что он ощущал к Ней, постепенно перерастала в жгучую, сводящую с ума привязанность.       В какой-то момент к голосу прибавились сны — совершенно реальные, как после подтвердила Она. В них он мог быть рядом с ней, видеть и чувствовать ее.       Они обсуждали многое: прошлое, настоящее и будущее. Он был уверен — настанет день, и они оба займут положенное им место, приведя Вселенную к миру и гармонии.       Но этот день пока был далеко.       О, как он хотел приблизить его всего одним щелчком, но для этого следовало собрать воедино артефакты невероятной мощи, раскиданные по всей Вселенной. Порой казалось — он совсем близко к цели, но потом все рушилось.       Он даже был готов взяться за эту задачу собственноручно, но один из артефактов, по слухам, канул в небытие.       Это все усложняло, но он не собирался сдаваться.       — И каков же твой «сюрприз»? — все-таки не выдержал он, не дождавшись от Нее пояснений. — И как это, интересно, кому-то удалось его тебе доставить?       Неожиданно для себя он уловил в своих словах отголоски ревности. Он всего себя положил на то, чтобы освободить Ее, но не помнил, чтобы прежде в Ее взгляде было столько предвкушения и радости.       — Через один из порталов, конечно, — его эмоции, очевидно, от Нее укрылись, но они не огорчили, не напугали ее, а лишь заставили еще больше оскалиться. — Не думал же ты, что души из дальних, затерянных уголков пересекают всю вселенную, чтобы попасть сюда? Для них есть порталы-ловушки, и в одну из них не так давно попалась не душа, но живое существо. И то, что это существо несло в себе, несказанно меня обрадовало.       Она выдержала небольшую паузу.       — Он для меня совершенно бесполезен здесь, моей темницы изнутри он не откроет. Но вот для тебя… — Она даже облизнулась от удовольствия. — Для тебя это — тот самый ключ, что ты искал так давно.       Сделав едва уловимый жест ладонью, она зажала меж пальцев нечто небольшое, тускло светящееся красным.       Небольшой, похожий на плодовое семя камень, внутри которого вихрился алый туман.