Любовь во время зимы

      16 июля 2017 года, Асгард       Хела шла к нему, совершенно никуда не торопясь.       В это время откуда-то из бокового проулка выскочила Брун, мрачная, подавленная, но полная решимости сражаться.       Сам же Тор подавил в себе приступ неуместного восторга — Валькирия была в своем полном боевом облачении. Он с детства ими восхищался, даже сам в свое время мечтал стать валькирией… ну, пока до него не дошло, что все они — девы.       — Последний корабль готовится к взлету, — доложила она ему хоть какую-то хорошую новость, и Тору пришлось вернуться в реальность.       Народ в безопасности, это успокаивало.       — Отлично, значит, ничто не помешает нам исполнить план.       Тор покрепче сжал руки в кулаки, пытаясь собраться с духом и до конца убедить себя в том, что они не совершают безумную ошибку.       — И каков он, этот план? — с некоторым сомнением спросила Брун, вставая с ним плечом к плечу.       — Устроить Рагнарек, — ответил Тор как можно более беззаботно.       — Ты с ума сошел?! — воскликнула она, но, покосившись на неумолимо приближающуюся фигуру, сбавила тон: — Это же форменное безумие?       — Иначе никак, — убежденно произнес он. — Хелу питает сам Асгард, если его не разрушить — нам конец.       Несколько мгновений Брун молчала и только после этого бросила:       — Я искренне надеюсь, что ты понимаешь, что делаешь…       «Я тоже…» — подумал он про себя.       Но выбора и правда не было. И Локи, и Один говорили об этом, и Тор был настроен им поверить.       — Ты готова? — спросил он у Брун, видя, как та нервничала.       Это было понятно, тысячу лет назад она чудом выжила после столкновения с его сестрой и потому сейчас опасалась, что в новом сражении ее постигнет та участь, которой ей удалось избежать.       Но тем не менее она здесь, и Тор был ей за это благодарен.       Нет, будь его воля, он бы отослал ее подальше, но он четко понимал, что в одиночку не сможет протянуть столько времени, чтобы хватило Локи для исполнения их плана.       — После тебя, — ответила Брун, и уголок ее губ нервно дрогнул.       — Главная задача — не пускать ее к дворцу, — озвучил он очевидное, и она просто молча кивнула.       — Не думала, что еще хоть когда-нибудь увижу эти идиотские плащи, — скривилась Хела, бросив беглый взгляд на Валькирию. — Я смотрю, ты все еще жива, девочка…       — К твоему сожалению… — процедила Брун.       — Мне не о чем сожалеть, — рассмеялась сестрица, — поскольку жизнь твоя сейчас и оборвется.       Она замахнулась, и из ее руки вылетел короткий меч, который Брун отбила своим.       В это мгновение Тор бросился вперед, напитывая все свое тело силой. Хела отражала удар за ударом, пока не отопнула его в сторону, и на его место встала Брун.       Так они сменяли друг друга, переключая на себя внимание Хелы. Если кто-то выходил из боя, на его место вставал второй, а первый пытался подняться как можно скорее. Иногда им удавалось нападать одновременно, но Хела умудрялась противостоять обоим сразу.       Она перетекала из стойки в стойку, как вода, лавировала между ними с удивительной проворностью, а если им и удавалось нанести ей какой-либо удар, то ссадины и раны заживали на глазах.       Что же она такое?       В какой-то момент, когда бой длился, казалось, уже вечность, на земле оказались и Тор, и Брун. Оба с трудом могли отдышаться, но если он еще с горем пополам поднимался на ноги, то Валькирия даже не пыталась. Хела медленно подходила к ней с не самыми добрыми намерениями, из ее руки выскользнуло очередное черное лезвие.       — Хела, довольно! — крикнул он, когда сестра подошла к Брун уже непозволительно близко. — Хочешь Асгард? Он твой!       Пытаясь отвлечь Хелу диалогом, внутренне Тор весь извелся. Ну куда там подевался Локи? По его подсчетам, брат уже давно должен был достигнуть Сокровищницы. Неужели что-то могло пойти не так?       — Надумал сыграть в поддавки? — Хела изогнула бровь в насмешке. — Ну и напрасно. Он и так принадлежит мне, тебе меня не одолеть!       Внезапно Тор ощутил, что под ним дрожит земля и дрожь эта расходится со стороны дворца. Поднявшись на ноги, он отряхнулся и ехидно усмехнулся.       — Быть может, мне и вправду не под силу одолеть тебя, сестра… — не стал спорить он.       Похоже, сама Хела тоже что-то почувствовала, потому что на ее лице возникло легкое беспокойство.       — …а вот ему? — закончил Тор и ткнул пальцем себе за спину, в громаду дворца.       Внутри будто что-то взорвалось, и центральная часть крыши разлетелась на куски. В проломе стояла огромная фигура, увеличивающаяся в размерах с каждой секундой, и рев существа был оглушителен.       — Нет! — пораженно воскликнула Хела, и впервые за все это время Тор увидел в ее взгляде неподдельный испуг.       Она отступила на несколько шагов в растерянности и страхе, и на мгновение ему даже стало жаль сестру. Правда, при взгляде на Валькирию, избитую Хелой, жалость как-то поутихла.       — Трепещи передо мной, Асгард! — взревел Суртур, которому остатки дворца уже едва достигали до пояса. — Я — твое возмездие.       Возрожденный в Вечном Пламени владыка Муспельхейма должен был стать еще сильнее, чем прежде. Сейчас его рост увеличивался по экспоненте, а вместе с ним — и сила, так что еще немного, и ему хватит мощи завершить то, что не смогли исполнить Тор и Локи.       Ждать больше не было смысла, здесь, на площади, становилось крайне опасно из-за рушащихся обломков и все увеличивающегося жара.       — Уходим! — подбежав к Брун, Тор не без труда поднял ее и, закинув ее руку себе на плечо, поволок в сторону Радужного моста.       Спустя несколько минут Валькирия нашла в себе силы двигаться самостоятельно и уже не так сильно оттягивала плечо, и к площади у Моста они прибежали быстро. Здесь хотя бы можно было отдышаться.       Суртур все рос, и теперь он с легкостью вышагнул за пределы дворца, размахивая своим мечом, руша все на своем пути. Хела уже давно сбросила оцепенение и пыталась сразить противника поистине гигантскими черными шипами, но тот, подпитанный Пламенем, не обращал на это никакого внимания.       Смотреть, как рушится и горит все то, что ты знал, то, что тебе было дорого, оказалось неимоверно больно, и Тор прикрыл глаза, ощущая безграничную вину перед своим народом.       — Все в безопасности, остальное неважно… — произнесла Брун, положив ладонь ему на плечо, и Тор вымученно ей улыбнулся.       — Ненавижу пророчества… — выдохнул он, и Валькирия согласно кивнула. — Но так нам было суждено. Суртур уничтожит Асгард, расправится с Хелой, чтобы наш народ мог уцелеть. Но надо дать ему закончить, иначе…       Договорить Тор не успел, поскольку его отвлек очередной взрыв.       — Я тут подумал, что предпочту наблюдать за зрелищем с балкона, — нервно усмехнулся он. — Где там твой Ворсонг?       Он испытующе посмотрел на Брун, и то, как она посерела лицом, ему отчего-то не понравилось.       — Он… — она сглотнула. Раздался еще один взрыв, который сотряс землю и едва не повалил их обоих с ног. — …был у дворца.       Стало понятно, что с очень большой вероятностью от корабля Валькирии ничего не осталось. Им не на чем было отсюда сбежать…       Они с Брун едва успели обеспокоенно переглянуться, как вдруг с одной из улочек вырулил маленький кораблик. Судно затормозило рядом с ними, крышка фонаря поднялась, и перед ними предстал Локи, расположившийся в проходе со скрещенными на груди руками.       — Не ждали? — расплылся он в ехидной усмешке, но, несмотря на такое выражение его лица, Тор был искренне рад видеть брата. — Залезайте бегом!       Он отстранился, и Тор с Брун как можно быстрее заскочили внутрь, после чего корабль мгновенно стал набирать высоту.       Места здесь было совсем мало, он постарался протиснуться дальше, чтобы никому не мешать, как тут его за талию обхватили две тонкие девичьи руки.       — Гермиона! — радостно воскликнул Тор, когда осознал, кому эти самые руки принадлежат. — Ты жива! Локи, Гермиона жива!       — Представь себе, я в курсе, — хмыкнул брат со своего места. — И я буду премного благодарен, если ты прекратишь лапать мою жену.       Тор, который и не думал ни о чем подобном, продолжал радостно улыбаться, проигнорировав слова Локи, поскольку знал, что он это не всерьез.       Впрочем, сама Гермиона довольно быстро разорвала объятия и, улыбнувшись, посмотрела на Тора.       — Я рада, что ты тоже в порядке.       «В порядке» было понятием растяжимым. Несмотря на всю свою силу, Тор всерьез предполагал, что завтра просто-напросто не сможет встать, потому что болело все, а вырезанный глаз — особенно. Но жаловаться он не стал бы ни при каких условиях.       На самом деле то, что Гермиона каким-то чудом оказалась жива, сняло огромный груз с души Тора. После слов Локи, да и, признаться, до этого, он всерьез считал себя виноватым во всем, что произошло. Если бы Тор не отправился тогда за помощью к брату, возможно, тому бы не пришлось переживать потерю, хоть и мнимую, своей жены.       — Хорош лобызаться, от дела отвлекаете, — прокаркал кто-то, и Тор обратил свое внимание на человека, занявшего место капитана.       Точнее, оказалось, что не человека — в кресле сидел зверь, похожий на кролика, одетый в кожаный защитный комбинезон.       — Не нуди, Ракета, — отмахнулся от него Локи. — Давай к остальным на большой корабль.       Властитель висел над Асгардом чуть в стороне, и их маленький кораблик добрался до него в шустром темпе, так что уже скоро Тор мог наблюдать за творившимся в городе «с балкона», как он и хотел.       Бой Хелы с Суртуром достиг своего апогея. Царица вырастила из земли огромнейший шип, который тянулся вверх, и пыталась проткнуть им противника, в дополнение швыряя в него не менее большие колья. Но все было тщетно, Суртур в очередной раз замахнулся и воткнул свой меч в землю прямо в том месте, где стояла Хела.       Корг, находившийся тут же, у огромного панорамного окна, попытался подбодрить собравшихся, что они смогут в будущем вернуться и отстроить все заново, но внезапно раздался взрыв — мощнее и больше всех предыдущих, от которого весь планетоид разнесло на мелкие куски, а с ним и Суртура и, однозначно, Хелу.       — Вот и все, — проговорил негромко Локи, который смотрел на все точно таким же, как у Тора, тоскливым взглядом.       Гермиона прижалась к нему, обхватив своими руками, и брат уткнулся носом в ее волосы, вместе с тем не отрывая взгляда от осколков их мира. Тор же попытался убедить себя, что пустота вокруг него его нисколько не тревожит.       Конечно же, не только они сейчас испытывали горечь утраты, множество людей, собравшихся в огромном зале Властителя испуганно взирали, как окончательно рушится все то, к чему они привыкли.       — Зато мы все остались живы, — высказал свою мысль Хаймдалл, и никто не стал с ним спорить.       Несколько минут они все стояли молча, пока, наконец, Локи первым не отмер.       — Следует осмотреть всех раненых и оказать им первую помощь, распределить людей по помещениям и устроить им все удобства, а также проверить запасы еды и определиться с порциями, чтобы хватило до первой остановки…       Тор согласно кивнул, но все еще пребывал мыслями там, среди руин, потому, недовольно цокнув языком, его брат стал лично раздавать указания эйнхериям. В зале воцарилось гробовое молчание, и это в конце концов привлекло внимание Тора. Оказалось, люди не спешили исполнять отданные Локи приказы, переводя взгляды на Тора и обратно, причем младший принц выглядел мрачнее тучи, что вот-вот готова была разразиться грозой.       — Вы не слышали приказов своего принца? — многозначительно поинтересовался Тор, тем самым развеивая любые сомнения собравшихся, большинство из которых сразу замельтешили, начав исполнять приказания.       Вскоре в зале почти никого не осталось.       Локи тем не менее по-прежнему был мрачен, и это сильно обеспокоило Тора. Ему бы не хотелось, чтобы брат после всего этого вновь погрузился во мрак.       — Они привыкнут, — попытался он приободрить его.       Брат кивнул, мускулы на его лице задергались, и уже через мгновение практически ничего не говорило о недовольстве Локи. Выражение его лица оставалось ровным, и лишь только в самой глубине глаз по-прежнему скрывалась тяжелая, мрачная тень.       Которая, правда, исчезла, стоило Гермионе невзначай поцеловать супруга в щеку. Он тут же посмотрел на нее с непередаваемой теплотой, от которой у Тора заныло сердце — от умиления и тоски.       — Пойду помогу раненым, — сказала она и, дождавшись его согласного кивка, скрылась в толпе.       — Надеюсь услышать от вас невероятную историю вашего чудесного спасения, — улыбнулся Тор, постаравшись разрядить обстановку, но, по своему обыкновению, сделал только хуже.       Видимо, не до конца отпустивший ситуацию Локи неожиданно вспылил, проговорив холодным, язвительным тоном:       — В нашем спасении чудесным было только воссоединение. Я месяц прожил на Сакааре, изо дня в день теряя веру в то, что та, кого я люблю всем сердцем, жива. Если ты хочешь услышать об этом во всех подробностях…       — Локи, прости… — остановил его Тор, вновь придавленный своей виной.       Сможет ли он когда-нибудь избавиться от этого чувства?       Остановленный братом, Локи замолчал, прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Тор ожидал многого, но не того, что брат вдруг скажет:       — Нет, это ты меня прости, Тор.       Локи посмотрел на него и выглядел слегка смущенным.       — На самом деле я просто слегка… не в себе от всего этого, — он обвел рукой корабль, медленно отдаляющийся от остатков планетоида, некогда зовущегося Асгардом. — Пожалуй, я тоже пойду, — замялся он, — очень много важных дел… А ты бы отдохнул, брат, тебе это нужно.       В этот раз Тор не услышал в словах брата ни издевки, ни сарказма. Он на самом деле выражал беспокойство и предлагал взять небольшую передышку, чтобы прийти в себя, самому при этом себе в ней отказывая.       Не дождавшись ответа, Локи развернулся, чтобы уйти, но Тор остановил его:       — Локи…       Недолго думая он подошел к брату в несколько размашистых шагов и крепко-крепко его обнял.       — У меня из-за тебя рана на плече откроется, — прошипел Локи, но не со злобой, а как-то… смущенно.       Сколько лет они держали отчуждение друг с другом, избегая даже объятий?       — Спасибо тебе, — Тор слегка сбавил напор, отстранившись и придерживая Локи за плечи без всякого нажима. — Я безумно рад, что ты здесь, со мной.       Тот улыбнулся, открыто, с теплой насмешкой, и ответил:       — Я всегда буду рядом, если нужен тебе, брат.       Эти слова вызвали в Торе острое желание снова стиснуть Локи в объятиях, но он вовремя вспомнил о плече брата, а потому лишь, улыбнувшись, кивнул и убрал от него свои руки.       — Кстати… — вдруг обернулся Локи, уже собираясь уходить. — Я нашел это в кабинете отца, — он протянул ему небольшой металлический кругляшек, в котором Тор не сразу распознал нашлепку, которую Один всегда носил на глазу. — Там его воспоминания… о многом. Думаю, ты оценишь. Да и теперь это тебе нужнее.       Локи многозначительно посмотрел на пустую глазницу Тора, и тот лишь хмыкнул, принимая «подарок»:       — Спасибо.       Тор вслед за Локи удалился к себе, стараясь отмахнуться от угрызений совести. Что он за царь, который в трудную минуту идет отдыхать? Но вместе с тем он понимал, что у него нет совершенно никаких сил. Он был растерян, опустошен и измотан, ему и правда требовался хотя бы небольшой перерыв, чтобы прийти в себя. Пытаясь понять, что делать дальше, Тор натыкался лишь на пустую стену в своей голове — результат полного морального истощения. В какой-то степени он завидовал Локи — человеку, который с ходу разобрался в ситуации и точно знал, что надо делать.       Что ж, ему дали немного времени, стоило этим временем воспользоваться.       Вернувшись в капитанскую каюту, которую ему выделили еще при отлете с Сакаара, Тор собирался уже прилечь, как в комнату стремительно влетела Инга, по своему обыкновению всем недовольная.       Несмотря на возражения Тора, который убеждал ее сперва осмотреть остальных, она обработала его глаз и другие мелкие раны и так же стремительно скрылась, бормоча себе под нос:       — Что ни принц — то упрямый баран! И я еще должна их обоих по коридорам отлавливать…       Только после ее ухода Тор, наконец, смог лечь. В руках он крутил отцовский окклюдер, набираясь решимости посмотреть его воспоминания. История Одина и его первой супруги поразила Тора до глубины души, воспоминания о матери — умилили и вызвали глухую тоску вкупе со скупой мужской слезой. А он ведь даже не знал, что стало с ее телом…       Размышляя обо всем этом, Тор сам не заметил, как задремал. Проснулся он достаточно скоро, судя по бортовым часам, и, не видя смысла и дальше нагружать на остальных свои обязанности, собрался и вышел из каюты.       Локи нашелся в одном из коридоров. Он разговаривал с каким-то эйнхерием и выглядел уставшим, все в тех же запыленных доспехах. Когда к ним подошел Тор, эйнхерий тут же вытянулся, прислонив кулак к своей груди.       — Мой царь…       — Вольно, солдат, — отпустил его Тор. — Свободен.       Тот стремительно унесся куда-то по коридору.       — Тебе к лицу… — задумчиво проговорил Локи, не отрывая взгляда от его правого глаза. — На отца похож, только бороду с волосами отрастить.       — Спасибо, — кивнул Тор, не зная, как еще отреагировать на такой комплимент.       — Отдохнул?       — Вполне. Теперь ваша с Гермионой очередь, а я за всем тут послежу.       Брат явно собирался возразить, но Тор не дал ему этого сделать:       — Себя не жалеешь, жену пожалей, она ведь без тебя не угомонится. Ведь все еще по раненым бегает?       — Большая часть раненых уже получила помощь, но ты прав, все еще… — он усмехнулся, — бегает.       — Отдохните. Это приказ.       — Слушаюсь, мой царь, — ответил Локи с заметной долей издевки.       — Что у вас тут происходило?       Локи обстоятельно отчитался обо всем, что за эти несколько часов произошло на корабле, и что они почти долетели до остальных кораблей с беженцами. На совете оставшихся командиров эйнхериев было принято решение сперва собрать всех вместе, при необходимости перераспределить людей по кораблям, а уже после отправиться по курсу, который выберет новый царь.       Отчитавшись, Локи взял на себя смелость высказать несколько предложений о дальнейших необходимых действиях, и сперва Тор хотел по привычке отмахнуться, но вовремя себя сдержал.       «Негоже царю отметать чужой совет, особенно если он дельный», — вспомнились слова отца. А советы Локи и правда были дельными.       — Я понял, спасибо тебе, Локи, — улыбнулся Тор. — Я за всем прослежу, иди.       Кивнув, Локи скрылся в коридоре.       Следующие часы слились для Тора в череду беспрерывных докладов и разговоров. В какой-то момент к нему присоединился Хаймдалл, так что стало чуть проще. Иногда возникали какие-то экстренные ситуации, на разрешение которых Тор посылал эйнхериев, в крайнем случае — шел сам.       Было тяжело. В свое время Один пытался подготовить старшего сына к будущему царствованию, но Тор был не слишком радивым учеником, да и как-то не думалось, что царем придется становиться резко и в такой катастрофической ситуации.       Как ни странно, Локи рядом не хватало. Несмотря на прошлое, именно на брата и его жену Тор мог положиться целиком и полностью, доверить им решить тот или иной важный вопрос, спросить совета. Но сейчас приходилось справляться самому.       — Тебе не о чем переживать, по крайней мере пока, — заверил его Хаймдалл, и Тор решил пока отбросить от себя все эти ненужные сейчас мысли.       Совершенно случайно Тор узнал судьбу Беннера — тот снова превратился в Халка, и неизвестно, закончится ли когда-либо это превращение. Причем выбор сделал сам Брюс: увидев, что на эвакуационные корабли несется огромный питомец Хелы, он решил, фактически, пожертвовать собой ради общего блага.       Одно радовало — Халк почти не буйствовал, обжившись в одном из освобожденных складских помещений, куда его определил Локи.       Как-то внезапно многие острые вопросы куда-то рассосались — стоило только по совету Стража выбрать ответственных за тот или иной участок, так что к моменту состыковки с остальными эвакуационными кораблями большая часть проблем была решена.       Что нельзя было сказать о других кораблях. Тор вместе с Хаймдаллом, Локи и Гермионой, уже отдохнувшими и переодевшимися в чистую одежду по асгардской моде, обошел их все, оценив условия и обстановку, выбрал на каждом ответственных, где было необходимо — разобрался с платой под слегка виноватый взгляд брата.       Оказалось, тот кролик под руководством Гермионы помародерствовал во дворце и на некоторых самых богатых улицах столицы, собирая все ценное, что могло заинтересовать тех или иных торговцев. Далеко не все найденные братом и его новыми товарищами корабли были готовы работать за «спасибо».       Так что приходилось вносить авансы, вместе с тем велев Ракете разделить все собранное между всеми кораблями соизмеримо численности асов на них.       В любом случае, глупо было выражать какие-то претензии, потому что главную задачу — спасение тысяч жизней асгардцев — Локи выполнил с лихвой. За это стоило хвалить, а не ругать. Что, собственно, Тор и сделал.       — Вы молодцы, — проговорил он, полностью оценив знатно оскудевшую казну, и продолжил задумчиво: — Жаль только, пропало почти все наследие нашего народа. Сокровища Одина, асгардская библиотека…       Удивительно, насколько это все вдруг стало важно. А ведь прежде Тор никогда этим не интересовался…       От мыслей его отвлекло деликатное покашливание Гермионы.       — Ну, насчет библиотеки я бы не стала говорить столь категорично… — она со значением побарабанила пальцами по своей внешне небольшой сумочке, заставив Тора подавиться воздухом.       — Да и насчет сокровищ тоже… — внезапно добавил Локи, старательно отводя шкодливый взгляд.       — Ну вы и… — восхищенно протянул Тор, не найдя подходящего эпитета, и заключил обоих в объятия. — Спасибо вам…       — Не за что, — ответила Гермиона, слегка покраснев.       — Рано благодаришь. Я не обещал, что хоть что-то верну, — бросил Локи, но явно в шутку.       В шутку ведь?       — По крайней мере, за просто так, — добавил он, немного подумав, и невозмутимо пожал плечами под многозначительный взгляд Гермионы.       Огромный конструктор из самых разных состыкованных друг с другом кораблей завис прямо в космосе на расстоянии одного гиперпространственного скачка от бывшего Асгарда. Удерживать такое большое количество кораблей в одном месте казалось нелогичным просто потому, что далеко не все капитаны кораблей были лояльны друг к другу. Было объявлено временное перемирие, которое могло кончиться в любой момент, поэтому вскоре всю новоиспеченную верхушку асгардской власти собрали на Властителе для формальной коронации Тора.       Здесь же были Хаймдалл, Локи с Гермионой, Валькирия, Халк и команда, спасшая в свое время Гермиону, — Стражи Галактики, а также все капитаны кораблей. В такой скромной обстановке Тор просто прошел сквозь большой зал и сел в вычурное серо-голубое кресло, которое прежде скорее всего принадлежало Грандмастеру.       — Что же, Тор, царь Асгарда… — произнес Хаймдалл, как самый старший из приближенных к Тору людей. — Куда летим?       Вопрос слегка поставил Тора в тупик. Они даже не удосужились обсудить этот вопрос — просто не было на это времени. И он даже подумать не мог, что решать придется в одиночку.       В общем и целом разницы особой не было. Вернуться на Сакаар? Мало кому из асов этот мир-помойка придется по душе. Летать от планеты к планете в поисках подходящего места? Сейчас у этих обездоленных, осиротевших людей не было ни сил, ни желания скитаться.       Сам Тор, признаться, склонялся к определенному выбору. У него был еще один мир, в котором он мог хотя бы попытаться почувствовать себя своим. Мир, где его знали и принимали. Почему бы не остановить свой выбор на нем?       Выдохнув, он произнес тоном, не терпящим возражений:       — Курс на Землю.       Конец 3 части