Pov Маркус Вольтури
Две недели, две недели я не видел Иззи. Эта полная противоречий девчонка захватила все мои мысли. И сегодня у нее день рождения, а я не знаю что дарить, у нее есть все и немного больше. Может подарить ей паука, она их, кажется, любит? Нет, Иззи забрала с собой того самого тарантула, что первым нашла в потайных ходах. И как ее допустили с ним на борт, да еще и в ручной клади? И тут мне в голову пришла идея, в сокровищнице, да, в этом замке есть и такое, была очень красивая парюра: серьги на английском замке, тогда такой замок был прорывом. Этот гарнитур был выполнен в семидесятых годах девятнадцатого века знаменитым ювелиром. Золото алмазы и изумруды тогда не были большой редкостью, но работа была очень тонкой и изящной, бабочка была будто живая. Думаю, эта парюра прекрасно подойдет к глазам Иззи, но просто подарить ей подарок будет скучно, а вот завернуть все в необычную упаковку… Покупая лыжи, чувствовал себя настоящим мальчишкой, а представив лицо моего наваждения, и вовсе рассмеялся. Что же ты со мной делаешь, девочка? Я ведь действительно, как влюбленный юнец, бегаю и ищу, чем бы тебя порадовать. Я для Дидим был готов сделать многое, но для тебя, я готов положить весь мир к твоим ногам, лишь бы увидеть твою улыбку, услышать смех, что похож на сотню серебряных колокольчиков, и увидеть не ту полупрозрачную нить, которую видел в последнюю нашу встречу, а яркий красный канат, что будет опутывать нас. Может, с Дидим была не любовь, а всего лишь репетиция встречи с тобой? Слишком уж похожа была наша первая встреча.***
Рим 25 до н. э.
Я шел по ночному Риму, было пусто и темно, только в некоторых домах мелькал свет лучины. Днем ходить опасно, люди могут начать задавать вопросы, а это совершенно не к чему. Аро обратил меня не больше пятнадцати лет назад, но я уже вполне могу контролировать жажду и не убивать каждого встречного. Вдруг, в меня кто-то врезался со спины, я обернулся. Молодая девушка с темными волосами, довольно миловидная, но даже с моим зрением я не могу рассмотреть ее. Девушка, явно, рабыня, но она точно не работает в поле, это видно по цвету кожи, пусть освещения и маловато, но видно, что ее кожа только чуть-чуть тронута загаром. Девушка начала судорожно извиняться, и это меня рассмешило. Знала бы она, перед кем извиняется. Трудно представить, но и я сам был когда-то рабом, работал в поле не покладая рук, собирал виноград и оливки. Если бы меня не заметил Аро, неизвестно кем бы я стал, наверняка, так бы и работал, может, завел бы жену и детей, а после умер от старости или болезни. Всего семнадцать лет назад меня выкупил из рабства мой будущий брат — моя семья, он откормил меня, выходил, я тогда простудился, что по меркам того времени было почти смертельно для раба. Я не понимал к чему все это, в поместье Аро было много рабов, но часто кто-то из них внезапно пропадал, но мне было все равно. А стоило тогда задуматься… Через два года Аро позвал меня и еще одного раба. Войдя в залу, где нас ожидали, я испугался. Несколько человеческих тел лежало на полу, кровь уже давно не текла, а их глаза с застывшим ужасом смотрели в пустоту. Они были мертвы. Парень, что стоял рядом со мной закричал и попытался убежать, но всего секунда и клыки моего тогдашнего хозяина вонзаются в его шею. Я стоял в оцепенении и наблюдал, как будто со стороны за всем происходящим. Вот тело еще недавно стоящего рядом со мной парня безвольной куклой оседает на пол, вот окровавленное лицо Аро появляется прямо передо мной, вот я усмехаюсь, а вампир с удивлением кусает меня за шею, вот он отрывается от меня, я падаю, и мое тело охватывает призрачный огонь. Он сжигает все мои внутренности, все пылает, а после приходит пробирающий до костей холод, буквально замораживая меня, лишая способности двигаться или дышать, хочется разодрать горло, лишь бы вздохнуть такой желанный воздух, но и этого я не могу сделать. Последнее что я помню, перед погружением в пучину боли, это удивленный голос Аро: «Ты еще жив? Что ж, это будет интересно». Но вернемся к девушке. Она заинтересовала меня тем, что я не видел ее связей, как чистый лист, и только после увидел несколько разорванных ниточек красного — любви и белого — дитя. Так, тебя предали и лишили ребенка, стало сразу понятно мне, вот девочка и закрылась от всего мира. Теперь все встало на свои места, но девчонка успела меня заинтересовать. Я узнал где она живет, а после и выкупил ее. Мы потихоньку влюбились и через пять лет я ее обратил.***
Из воспоминаний меня вывел телефонный звонок. Иззи не терпелось поблагодарить меня за подарок и обозвать бессмертным понем за подачу. Вот всегда она так… Мы созванивались каждый день и говорили каждый раз не меньше часа. Она рассказывала мне почти все, но мне этого было мало. Я хотел видеть ее, чувствовать тепло ее рук, ощущать ее запах кожи, что пахла ванилью и корицей, с легким флером вербены, всего было мало. Иззи рассказала об отъезде ее лучшего друга, и обозвала его идиотом, но не сказала почему, о последующем ее домашнем аресте, о новом друге, которого она называла не иначе, как Люци или Волчонок. И чем он ей так насолил? О поездке в Нью-Йорк и предстоящих гонках. А вот на следующий день звонка не было, а телефон был вне зоны доступа, и я начал беспокоится. Да еще и этот Каллен, будь он не ладен, пришел просить смерти, будто не знает, что Аро такими кадрами не разбрасывается. Его бы воля, позвал бы Челси и заставил бы забыть об этой смертной, но на влюбленных это не действует, по крайней мере Аро думает, что мальчик влюблен, но его нить не красная, а желтая, что означало семья, но не любовь всей жизни. Когда Аро рассказал о мыслях парня, о том видении, где девушка умирает, у меня невольно сжалось сердце. Я лишь на миг представил, что в покореженной машине могла истекать кровью Моя девочка, и мне захотелось сейчас же умереть, и плевать, что она бы не одобрила, что просила бы меня жить. Зачем, если ее нет? Если без Дидим я еще как-то справился, пусть и жил как будто во сне, то без Иззи мне не выжить. Очнулся о наваждения я из-за прикосновения к плечу, видимо братья заметили мое состояние. О чем я вообще думаю? Иззи сейчас с друзьями, наверняка, отмечает победу в гонке, а телефон потеряла и еще не восстановила сим-карту, попытался я себя успокоить, но получилось откровенно слабо. Через час двери зала открылись, и вошел Эдвард Каллен с Элис и какой-то девчонкой, что упорно пытались спрятать у себя за спинами двое вампиров. На секунду, лишь на секунду мне послышался запах Иззи, но этого точно не могло быть, а ее аромат постоянно меня преследует. — Сестра, тебя послали за одним, а ты привела двоих… с половиной, экая умница. Какой чудесный сюрприз, — Аро не может без театральщины, но у каждого свои тараканы, — Несравненная Белла все-таки жива, ну разве это не прекрасно? Я обожаю хеппи энды. Ах, они так редки. Тут Эдвард сделал шаг вперед и я увидел Иззи. Это точно была она, только она могла надеть берцы, камуфляжные штаны и черную майку, и выглядеть в этом, как королева. — Я бы так не сказал, — подал я голос, что бы убедиться, что это не видение. Иззи, не обращавшая до этого никакого внимания на нас и разглядывающая потолок, резко повернула голову. — Ты?! — а сколько экспрессии в голосе! — Я, милая, я. А вот что ты тут делаешь? — спросил я, подходя к девушке ближе, — Тем более рядом с этими? — только намек на кивок в сторону Калленов. Ну не могу я воспринимать этих травоядных равными себе. — Не поверишь, спасаю их задницы от страшных и ужасных правителей вампиров, — и ведь ни капли не боится! — Я что, так на Носферату похож? И ты, ни капли не боишься? — я сделал большие глаза, а сам едва сдерживаю смех. — Уся трясуся, боюся, — страх она изобразила очень комично, и уже не так наигранно, но с явным сарказмом, — Что, не видно? Я не смог сдержать смех, она подхватила следом. И вот как, прикажите, говорить с ней серьезно? — А если серьезно, то нам надо поговорить, — отсмеявшись и полюбовавшись на шокированные лица окружающих, сказала она уже спокойным тоном. — Хорошо, но чуть позже, — и отвечая на ее немного удивленный взгляд, — С минуты на минуту обед, а я не хочу, что бы ты это видела. Иззи усмехнулась и кивнула. Уже у двери она обернулась, как будто что-то вспомнив, окинула меня и братьев задумчивым взглядом, чуть дольше задержавшись на Каюсе. Меня это насторожило, что за мысли вертятся в этой головке? — Братьев не забудь прихватить, — и вышла, оставив всех в недоумении.