***
За пределами заброшенного здания психиатрической лечебницы Михаил почувствовал себя значительно лучше. Он закрыл глаза, чтобы настроиться на нужную волну. Вопреки ожиданиям всех остальных, он искал не Люцифера, и даже не Отца. Несмотря на то, что пророчество гласило о смерти одного брата от руки другого, и Михаил даже пытался исполнить это, теперь он всё же действовал исходя из общих интересов. Слишком долгий срок он пробыл в роли Бога. Помимо всех сложностей, он понял и кое-что ещё — нет ничего хуже, чем вмешиваться в естественный ход вещей. Потому ангелы без крайней необходимости не путешествовали во времени. И теперь Отец по-крупному собирается изменить настоящее. Михаилу не было дела до Клары Хьюз. До них обеих. Как не было дела и до Хейлель. Его не страшил гнев Люцифера, так как в измененном прошлом он и не вспомнил бы о них. Но он был в ответе за Небеса, ангелов и души, что были в Раю. А потому принял тяжелое и неоднозначное решение, как он себе объяснял, — ради них. Наконец он уловил тонкий, словно паутинка сигнал, и тут же чуть не упустил его, едва нащупав. Расправив крылья, Михаил перенёсся далеко от заброшенной лечебницы. Высокий и темноволосый, совсем юный, как для старшего архангела, Михаил материализовался на небольшом поле между сараем и домом. Это было то самое место, откуда он ощущал остатки магии своего же копья. То место, где был Горделиус. Не теряя ни минуты более на сомнения, Михаил направился к дому. На полпути к цели он почувствовал, как на стенах внутри дома разом загорелись защитные символы. Дом был защищён енохианской магией, к которой в том числе приложил руку и сам Люцифер. И она прекрасно сработала бы, будь здесь обычный ангел. Подойдя вплотную к двери, Михаил закрыл глаза и приложил руку. На мгновение символы погасли, но только для того, чтобы зажечься так сильно, что их свет вырывался наружу через окна и щели. Под действием магии Михаила защита дома пала. Толкнув дверь, он вошел внутрь. Стены были чистыми, будто никто и не исписывал их до того. — Здравствуй, Горделиус. На диване, укрытый одеялом, лежал Горди. Жизнь давно покинула его, но тело не начало разлагаться. Горди будто спал. В своём, по мнению старшего архангела, отвратительном пальто. Подойдя ближе, Михаил закрыл глаза и глубоко вдохнул. Неужели он и правда сделает это? Сможет ли он когда-нибудь избавиться от чувства вины, от стыда за слабость и недоверие? Сможет ли отмыть руки? Быть старшим братом, быть вторым после Бога, остаться один на один со всем миром — значит перестать надеяться, что кто-то примет решение за тебя. Михаил смотрел на полудемона с любопытством. «Что ты такое, Горди?» — как часто он слышал при жизни этот вопрос? Как долго ему приходилось скрываться после заточения Люцифера? Кем бы ни был Горделиус — он был в достаточной степени особенным, чтобы архангел Михаил стоял сейчас у его бездыханного тела и сожалел о потере такого солдата. Полуангел-полудемон, даже умирая от копья, что было создано мучительно убивать ангелов, выполнил свой долг перед Отцом — защитил его дочь. Михаил вытянул руку над телом Горди. — Я один могу вернуть тебя. Ты знал это. Как знал и то, что я этого не сделаю. — Михаил понимал, что никто его не слышит, но ему нужно было оправдать свои действия. — Ты пожертвовал собой. И только поэтому я делаю исключение, Горделиус. Я знаю, что ты вернёшь мне долг. Знаю, что дарованное мною, если понадобится, ты возвратишь без сожаления. Рука Михаила замерцала бледным светом его благодати, который становился всё ярче по мере того, как крепла решимость архангела. Когда свет стал невыносимо ярким, он приложил руку ко лбу Горделиуса. Всё тело полудемона озарило изнутри. Благодать исцелила все раны и вернула оболочке жизнеспособный вид, но сердце не билось. Горделиус не открывал глаз. Тогда Михаил достал из внутреннего кармана куртки небольшой стеклянный пузырёк. Содержимого в нём было настолько мало, что если бы не яркое свечение — можно было бы подумать, что он и вовсе пуст. Это была пара капель благодати Люцифера, что Михаил хранил с того дня, как вынужден был заточить брата в Клетке. Он хранил это не как трофей, а как болезненное напоминание о том, какой ценой ему обошлось повиновение приказам Отца. И на какие жертвы ему пришлось пойти, потому что так было правильно. И теперь настало время вернуть долг. Приоткрыв рот Горди, Михаил перевернул пузырёк. Всего две капли — ровно столько было в нём, и ровно столько было нужно. Всё же он сделал это не ради полудемона, не ради мира, не ради ангелов. Он сделал это для своего брата. "Если я слишком слаб, чтобы просить прощения, я сделаю всё, чтобы его заслужить."***
Дин был окончательно выбит из колеи. Они теряли одного архангела за другим, понятия не имели где Клара из их мира и теперь ко всему ещё прибавился Бог с его «таблеткой от всего». — Может быть уже расскажете мне, что у вас там за тайна? — скрестив руки на груди, поинтересовался Габриэль. — Чак говорил с Хейлель, — начал Сэм. — Он предложил вернуть всё в первоначальный вид. Габриэль надеялся, что ослышался. Он не мог найти слов, чтобы выразить свой гнев на Винчестеров. — Такие новости выкладываются сразу и во всеуслышание! — Габриэль произносил каждое слово настолько чётко, чтобы даже до двоих остолопов дошёл их смысл. — О чём вы только думали? — Тебе-то что? — перешёл в наступление Дин. — Ты мог бы и присмотреть за братом. — А ты мог бы и догадаться, что он вас прекрасно слышит, — парировал Гейб. Всем казалось само собой разумеющимся предположение, что Михаил отправился на поиски Бога. Ему, как и всем остальным архангелам, не терпелось задать Ему парочку вопросов. — Мы должны отыскать Люцифера и вернуть Клару, — высказал вслух Гейб, как ему казалось то, что и так у всех было на уме. — Это лишнее. Мы скажем Хейлель, что согласны на предложение Чака, — отрезал Дин. Пока Винчестеры и Габриэль спорили о том, что же им делать, Клара изучала зал. Возле двери стоял Габриэль, чуть дальше от него — Винчестеры. Окна были слишком высоко, чтобы пробраться через них наружу. Но даже, если она выберется — она не успеет до того, как Дин даст «зелёный свет» Хейлель. Свет. Почему-то это слово вызвало смутные ассоциации в голове у Клары. Сначала она думала изгнать Михаила, как самую опасную фигуру в зале. Но теперь, когда он ушёл, оставался Габриэль без благодати и двое обычных людей. И тут наконец-то предчувствие переросло в ясное представление о том, что ей нужно сделать. Она не может добраться до Люцифера сама, но он может прийти на зов. Конечно, одной молитвы было маловато. Её Люцифер давно «отключил» в своей голове ангельское радио. Но всё же была лазейка. Незаметно для Винчестеров и Габриэля, Клара нащупала торчащий гвоздь из ножки трона. Она стиснула зубы, приложила к нему ладонь, и, сделав глубокий вдох, изо всех прижала руку и резко дёрнула вверх, разрывая кожу. Она тут же почувствовала жгучую боль, что волной прошла по всему телу от руки. — Может это то, чего он добивается? — попытался вразумить Габриэля и Дина Сэм. Он стоял между ними, на случай, если слова им покажутся недостаточным аргументом. — Люцифер из параллельного мира выиграет войну даже без битвы. Всего лишь рассорив нас. Настроив друг против друга. Никто не обращал внимания на Клару, которая завела руку за спинку трона и вслепую что-то вычерчивала. Она спокойно и без спешки, зачерпывая кровь с ладони, рисовала символ. Она подумала, что могла и вовсе не скрываться. Дин Винчестер, отстаивая свою точку зрения, дальше носа уже не видел. Габриэль без благодати угрозы не представлял, а Сэм был слишком занят ролью здравого смысла. Пропустив мимо ушей большую часть сказанного, Клара наконец завершила начатое и собиралась ударить окровавленной ладонью по символу, но тут она уловила тревожные нотки в голосе Сэма. — Дин, мне дважды звонила Мария Хьюз, — сказал он и набрал номер. Дин тут же позабыл о Габриэле и подошёл к брату. Не дождавшись ответа, Сэм сбросил вызов и положил телефон в карман. — Нужно поехать к ней домой и проверить всё ли в порядке. Клара тут же спрятала окровавленную руку, сильнее натянув рукав кофты. Удача была на её стороне, а значит ещё какое-то время она могла побыть в тени. Габриэль подошёл к ней и подал руку. — Я думаю, с ней всё в порядке, — сказал он успокаивающим тоном. Клара хотела уточнить, о чём он говорил, но Габриэль, казалось, погрузился в свои мысли и никакой ответной реакции не ожидал. Винчестеры, Клара и Габриэль молча шли коридорами заброшенного здания, затем вышли на улицу и так же без слов сели в Импалу. У Сэма было нехорошее предчувствие. Звонок Марии он воспринял, как знак свыше, ведь не зря именно сейчас, когда они были так близки к принятию рокового решения, она пожелала о чём-то сообщить. — Думаешь, что-то серьёзное? — нарушил тишину Дин. — Она могла оставить сообщение, но не стала. — Может решила, что это ждёт? — Тогда почему звонила дважды? Не нравится мне это, Дин. Где сейчас оба Люцифера? Или Михаил? Что мы успели пропустить, пока спорили в лечебнице? — Что ж, ехать недолго, и тогда одной загадкой станет меньше.***
Клара в компании потрепанных жизнью в Аду Винчестеров старалась максимально тихо передвигаться по бесконечным лабиринтам. Дин по-прежнему нёс копье Люцифера, но несмотря на его внушительный вес, ни разу не коснулся им пола, а Сэм периодически будто собирался заговорить с Кларой, но не решался. — Не то, чтобы я была не рада, но разве не странно, что нам до сих пор никто не встретился? — шепотом спросила Клара. Ей было некомфортно от тишины, что царила в Аду. Особенно учитывая то, что Кроули моментально вычислил её, стоило ей здесь очутиться. — Да, это странно, — согласился Сэм. Он посмотрел на брата, но тот будто и вовсе ничего не слышал. Дин Винчестер был сосредоточен на их пути и готовился в любую секунду отбиваться от демонов. Когда троица преодолела очередной участок и перебежала из освещенного головами угла в максимально тёмный, Клара устало облокотилась к стенке. Им всем нужно было отдохнуть. Вымотанные чудовищным обращением Винчестеры тоже выглядели уставшими, но расслабиться себе не позволяли. Точно не тогда, когда в их руках было мощное оружие, а выход был как никогда близко. — Как вы здесь оказались? — спросила Клара, когда они ненадолго остановились перевести дух. — Не думаю, что сейчас самое время удариться в ностальгию, — ответил Дин, и заглянул за поворот. — Я же не из праздного любопытства спрашиваю. Всё намного сложнее. — Ты это уже говорила, — Дин повернулся к Кларе, и от его взгляда ей стало совсем тошно. Он не доверял ей — это не было новостью, но ненависть? — Так может начнёшь с себя? Клара опустила взгляд. — Нечего рассказывать. Я попала сюда не по своей воле. И не имею ничего общего с той Кларой, которую вы знаете. — Хорошо, — кивнул Дин. Ещё раз убедившись, что поблизости кроме них никого, он полностью сосредоточил внимание на девушке. — Клара была нашим делом. В преддверии Апокалипсиса мы услышали от нашего друга Кастиэля, что в одном городке происходят странные вещи. Людей находили с выжженными глазами. Немного покопав, мы вышли на единственное, что было у них общее — ты. Все они так или иначе задевали тебя. Каждый раз, когда Дин переставал различать ее и двойника, Кларе хотелось перебить его и напомнить, что она — не та, что знали Винчестеры. Но чем больше говорил Дин, тем меньше становилась уверенность Клары в том, что они все же различаются. — Выжженные глаза — явный почерк ангела, — продолжил уже Сэм. Клара вздрогнула, успев позабыть, что он тоже тут. — Мы поняли, что нужно осторожно прощупать почву, прежде, чем вступить в прямую конфронтацию. Немного понаблюдав за тобой, мы поняли, две вещи: у тебя была чудовищная семья и ты понятия не имела, что кто-то убивает твоих врагов. — Чудовищная семья? — Клара вспомнила свою мать. Мария Хьюз точно не была чудовищем. Или в этом мире всё было иначе? — Джон и Патриция Блант — законченные алкоголики, которые… Клара не дослушала. От услышанных имён кровь застыла в жилах. Джон и Патриция. Те самые люди, что оставили шрам на ее спине. Те, кого Люцифер убил в её мире. Значит, здесь не было никакой Марии Хьюз? — Нет, — выдохнула она. Сэм и Дин переглянулись. Они не верили ей ни секунды, но эта реакция не вписывалась в психологический портрет Клары, которую они знали. — Что было дальше? — А дальше был я, — сказал кто-то совсем близко, и все трое подскочили от неожиданности. Клара испытала смешанные чувства, увидев в тусклом свете Люцифера. Она была рада видеть его, но радость тут же сменилась страхом. Она почти физически ощущала, что это не её Люцифер. Винчестеры в свою очередь воспринимали его однозначно: Дин тут же направил на него его же копьё и попытался атаковать. — Кто тебе это дал? — спросил у него Люцифер, нисколько не переживая из-за угрозы. Он щелкнул пальцами и оба Винчестера исчезли, а копьё с оглушительным звоном упало на землю. — Что ты сделал с ними? — спросила Клара, хотя и боялась услышать ответ. Она обещала им помочь, но сделала только хуже. — Вернул обратно в клетку. Клара представила максимально неудобную клетку, где двум крупным парням приходилось тесниться. Теперь они не сомневаются в том, что она всё подстроила. Дала почувствовать вкус свободы, чтобы снова лишить надежды. Но Клара не собиралась так просто сдаваться. — Отпусти их. На лице Люцифера появилась снисходительная ухмылка. — Тебя волнуют Сэм и Дин, которых ты даже не знаешь? Готова поручиться, что они такие же, как в твоём мире? Архангел говорил тихо и спокойно. Когда Клара увидела впервые свою копию, она представляла её Люцифера другим: вспыльчивым, нервным, беспричинно жестоким. — Зачем я здесь? — спросила она. Вопрос с Винчестерами закрыт не был, как и с Габриэлем, который тоже был здесь. Но сейчас ей необходимо было понять свою роль. — Ну, нужно же тебе где-то быть, — подмигнул ей Люцифер. Он наблюдал за Кларой с интересом, безо всякой враждебности. — Здесь не очень уютно. — Демонстративно поежился он. Не успела Клара ответить, как он щелкнул пальцами, и антураж тут же поменялся. Они оказались в удивительно светлой и просторной комнате, что на фоне бесконечных, похожих на пещеру, лабиринтов, была райским уголком. — Мы больше не в Аду? — спросила она, подойдя ближе к белому дивану. Кончиками пальцев она провела по мягкой поверхности, но сесть не решилась. — Что для одних Ад, для других — Рай, — загадочно отозвался Люцифер. Он подошёл к окну, из которого в комнату попадал яркий свет, и отодвинул занавеску, будто был заинтересован видом. Кларе было любопытно, что же могло излучать такой свет? На ум приходила только благодать. И тут она поняла. — Боже мой, — выдохнула она. Люцифер нахмурился и посмотрел на неё. — Это Габриэль? — Габриэль? — повторил Люцифер так, словно она ляпнула глупость. Клара подошла к окну и тоже выглянула, но ничего не увидела. Только белый свет. Будто кто-то забыл нарисовать на чистом листе картину. — Это иллюзия. Просто фокус. Наверное, единственное в Аду, ради чего никто не пострадал, — пояснил Люцифер. Клара оторвалась от свечения за окном и посмотрела на архангела. Он был так близко — стоило ему поднять руку и он коснулся бы её плеча. Клара смотрела ему в глаза и пыталась понять, что же скрывается за идентичной её Люциферу внешностью? — Я не понимаю, — вслух произнесла Клара. Мысленно она пыталась разобраться с тем, как выглядел и вёл себя Люцифер и тем, каким преподнесла его вторая Клара. Да, его глаза были холоднее, чем глаза её Люцифера. И жил он прямо в Аду, в то время, как его двойник предпочитал лишний раз там не показываться. Но он до сих пор не убил её. Он даже не пытался её пугать. — Не понимаешь — что? — уточнил он, но сам же и ответил: — Откуда моя Клара взяла историю о злобном Дьяволе? Откуда на ней шрамы? Клара кивнула. Несмотря на то, что ей было неуютно стоять так близко, она не сходила с места. — Пожалуй, начну с самого начала. Люцифер в задумчивости прошёлся по комнате, зачем-то передвинул вазу на столике, в которой, как только что заметила Клара, стояли нежно-голубые гортензии — её любимые цветы. Вся комната была оформлена в спокойных пастельных тонах, будто пирожное, в то время, как за её пределами творились ужасные вещи. — Как ты и так знаешь, Отец проклял меня, — наконец заговорил Люцифер. — Сделал твоим рабом. Он вложил в это иной смысл: я должен был научиться заботиться о ком-то, кроме себя. Но на деле это ничем не отличалось от первоначальной причины наших разногласий. Я никогда не стану служить людям. В очередной раз, когда твои родители едва не убили тебя, я пришёл к тебе домой. Мне ничего не стоило вырвать им сердца. И меня совершенно не смутило то, что всё это произошло на твоих глазах, ведь я собирался убить и тебя тоже. — Клара сглотнула. Вот теперь она видела разницу. Он будто смаковал подробности. Но перебивать не стала. — Но твоя реакция заставила меня переосмыслить всё. Перед тобой было неизвестное тебе существо с руками по локти в крови и горящими глазами, полными ненависти. А ты смотрела на меня с восхищением. Мысли о том, чтобы уничтожить тебя, причиняли мне особенно сильную боль. Защита моего Отца работала отлично, но я готов был потерпеть. Когда я был достаточно близок, чтобы вырвать и твое сердце, ты взяла мою руку и приложила к своей щеке. Ты закрыла глаза и улыбнулась, затем сказала: «это было потрясающе. Спасибо». В это мгновение защита моего Отца пала. Боль, что мучила меня, прошла, и я мог беспрепятственно избавиться от тебя, но я больше не желал тебе смерти. Клара слушала это почти романтическое признание, но ничего, кроме отвращения, не испытывала. До неё стало доходить истинное положение вещей. Ей стало тошно от самой себя из-за того, что она не доверилась чутью, за то, что испытывала чувство вины за ненависть ко второй себе. — Теперь я вижу, — сказала она, изо всех сил подавляя приступ тошноты. — Я думала, что она ошиблась, думала, что однажды могу оказаться на её месте, но нет. Вы оба — чудовища, нашедшие друг друга! Одна искалеченная уродливая душа обрела другую. Боже мой. — О нет, Клара, ты всё не так поняла, — покачал головой Люцифер. Его веселила её реакция. Чем хуже ей было — тем сложнее ему было не рассмеяться. — Я — это он. Ник, Люцифер — как бы он тебе не назвался. И всё, что ты видишь здесь — это не параллельная вселенная, это единый для всех миров исход. Вопрос лишь в том, что выберешь ты: эту комнату или то, что за дверью? — Немного помолчав, Люцифер подошёл к двери и добавил: — А пока побудь здесь. Клара поспешила за Люцифером, но стоило ему выйти, как дверь тут же исчезла. Оказавшись в замкнутом пространстве с целой лавиной информации, Клара начала закипать. Слепая ярость переполняла её и требовала выхода наружу. Под горячую руку первой попала ваза с цветами. Поднять Клара её не смогла, но с огромным удовольствием перевернула вместе со столиком на белоснежный ковёр. Голубые гортензии рассыпались, а вода из вазы расплылась, будто бесцветная кровь. Став на колени рядом с букетом, Клара принялась рвать его в клочья, не жалея ни в чём не повинных цветов. — Ненавижу, — бормотала она. — Будь ты проклят! Что было дальше Клара уже не помнила, но очнулась она, когда гнев поутих, а комната превратилась в одну сплошную бело-голубую абстракцию. И будто по часам появился Кроули. — Уборка номеров, — буркнул он, и осмотрелся. — Кроули! — Клара подпрыгнула от неожиданности. — Что ты здесь делаешь? — Люцифер отправил, — безо всякого удовольствия признался он. — Сказал навести здесь порядок, когда ты остынешь. По щелчку в руке Кроули появился веник. Клара до последнего надеялась, что он не серьёзно, но когда он принялся сметать остатки цветов, она не выдержала. — Полегче, барышня! — воскликнул он, когда Клара вырвала веник из его рук и отшвырнула в сторону. — Перенеси меня отсюда, — сказала она. — Не могу, — просто ответил он. — Что значит — не можешь? Ты ведь как-то сюда попал! — Видишь ли, милая, я здесь ничего не решаю. Давай ты посидишь в сторонке, а я закончу то, что начал. Клара скрестила руки на груди и укоризненно посмотрела на Кроули, но он стойко перенёс её взгляд. Тогда она всё же сдалась и отошла в сторону. Демон и правда вернулся к выполнению поручения Люцифера. Глядя на это жалкое зрелище, Клара невесело усмехнулась. — Что с тобой стало? — спросила она с ноткой досады. — Ты был королём этой дыры в моём мире, а тут… — Что ты хотела сказать? — подначивал Кроули. Он видел, что Клара в последнюю секунду передумала озвучивать точное название его положения. — Что я — шлюшка Люцифера? Так мы здесь все — его шлюшки. — Кроули нервно хохотнул. — Знай своё место, как говорится. В Аду всего один правитель. — И кто это сказал? — Клара заговорщически приподняла бровь. Кроули, продолжая подметать, странно на неё покосился. — Я не понимаю тебя, — вдруг сказал он. — Мы все здесь в клетке — это факт. Но у кого-то — метр на метр, у кого-то весь Ад в распоряжении. У тебя же — всё, включая самого Люцифера. Что тебя не устраивает? Клара не торопилась отвечать. Могла ли она доверять Кроули, несмотря на располагающую, почти дружескую атмосферу между ними? Вряд ли. Демон есть демон. Но выбора у неё особого не было. — Я просто хочу сказать, что если тебя что-то не устраивает — ты можешь выразить протест. — Да-да, в твоём мире я — король Ада, — голос Кроули хоть и не выдал его эмоций, но взгляд был красноречив в достаточной степени. — Что мешает сделать это и тут? — Подбиваешь на мятеж? — усмехнулся демон. — Я тебе помогу. Клара чувствовала, что нащупала верную тропу. Она старалась не давить, но у неё так же не было времени медлить. Кроули был её шансом выйти из комнаты без дверей с единственным окном в ничто. И хоть он молчал всё то время, что восстанавливал порядок в комнате, Клара отчётливо видела искорку, загоревшуюся в его глазах.