young and alive

Мягкий силуэт парня в больших наушниках выделялся среди темноты, подсвеченной приглушенным неоном. Бокал с пивом сиротливо стоял рядом с ним, о нем вспоминали редко, и пиво уже наверняка давно выдохлось. Пальцы аккуратно переворачивали страницы потрепанной книги. Его лицо неожиданно скривилось, нос смешно сморщился, формируя крохотную морщинку на переносице, и парень стремительно полез за телефоном в карман джинсов, чтобы поспешно переключить песню. Сменив трек на что-то более приемлемое, он вспомнил о купленном пиве, выпил скромный глоток, и снова погрузился в чтение, забывая о том, в каком неуместном месте для этого занятия находится. Бар гудел от пятничного веселья, постепенно заполняясь теми, кто не мог себе позволить местечко поприличнее. Или попросту не хотел, потому что с этим баром на окраинах их связывали воспоминания о встречах и расставаниях, компаниях друзей, и впервые услышанной песне, ставшей любимой. Среди этого праздника жизни Джо, как и всегда, не находил себе места. Он оказывался здесь каждый вечер после репетиций с группой, плохо понимая, что именно его все время так сюда тянет. Группа, при этом, махала ему рукой еще на выходе из небольшого арендованного зала, ясно давая понять, что он снова остается в собственном распоряжении. Он их не обвинял, наоборот, тихо благодарил, что они чувствовали те редкие моменты, когда его обычно спавший глубоким сном интроверт, просыпался, и выскакивал на пятно прожектора. Эти ребята, все найденные лично им, как соло исполнителем на Ютьюбе, были огромной частью его жизни. Но самый большой кусок от его жизни отхватило ноющее одиночество. Оно несло его ноги в те места, в которых ему нечего делать, когда ему больше некуда было идти. Оно влюбляло его не в тех людей, в неподходящее время. Оно заставляло его пить везде, где предлагался алкоголь. Оно возвращало его снова и снова сюда, в этот непримечательный бар на углу, с вечно грязной барной стойкой, с разбавленным пивом, и с читающим парнем. Он приходил сюда один, как и Джо, и, не снимая наушников, утыкался в книгу. Джо пронаблюдал за этим загадочным лохматым блондином слишком щепетильно, понял, какими сменами тот работает, просчитал, что он приходит сюда вечером после рабочего дня. Два дня подряд через каждые два дня. После выходных он возвращался уже с новой книгой. За неделю перед его глазами на стойке сменялось две книги, три, если они были достаточно тонкими. Он сразу же забывал о на автомате заказанном пиве, и вспоминал о нем, только когда сменял музыку в плейлисте. Его сосредоточенное лицо подсвечивалось экраном телефона, он щурился, быстро облизывал губы, и сводил яркость на самый минимум. Но переключал он песни нечасто, будто его плейлист был тщательно выверен, и лишь иногда определенные песни совсем не попадали под настроение, или же попросту надоедали. Он удалял их из списка в ту же секунду. Джо всегда наблюдал издалека, не нарушая границ, и очень стараясь не чувствовать себя извращенцем и преследователем. Просто так вышло, что эта необычная для такого места фигура было первым, на что наткнулся Джо, однажды зайдя в бар по чистой случайности, и больше он не хотел от нее отрываться. Краешком сознания надеялся, что это она, та самая, пресловутая судьба. Всей остальной, действительно выполняющей свою работу, частью мозга, он понимал, что он мерзкий, и следит за людьми, которые на это не подписывались. Но краешек сознания продолжал подкидывать яркие картинки того, какой потрясающей могла бы быть жизнь с этим юношей. Он любит музыку? Здорово, Джо Маццелло отличный гитарист с крупным каналом на популярной интернет платформе. Он любит читать? Отлично, Джо не читал с университета, и ему была очень нужна направляющая рука, чтобы показать, что нужно читать, а какой литературы касаться вообще не стоит. Все настолько хорошо складывалось, что в успех того, что он планировал сейчас провернуть, верилось на все 200. Залпом допив второй бокал пива, Джо вскочил со стула рядом со стойкой, поправил ремень от чехла с гитарой, взъерошил и без того лохматые рыжие волосы, одернул рубашку, и подошел к парню через два стула от него. Тот не обратил никакого внимания. Джо прокашлялся, чтобы заявить о своем присутствии, но тут же хлопнул себя по лбу от глупости своего действия. Все равно что слепому молча кивать в ответ. Джо аккуратно присел на соседний стул, в очередной раз лохматя волосы. Те уже превратились в гнездо, но все равно, каким-то волшебным образом, делали Джо милее, смягчая точеные черты его лица. Собрав всю волю, которую копил последний месяц, он одним пальцем постучал парня по плечу. Тот дернулся так, словно его ударили как минимум электрошокером, чуть не пролил бокал на свою книгу, и судорожно вздохнул. — Ох боже, прости пожалуйста, я не хотел так пугать, я просто…- Джо запнулся, и отодвинул чужой бокал на более безопасную для книги территорию, попутно заглядывая в ее страницы. Текст не был ему знаком даже смутно, и пестрил японскими именами. Парень хмуро снял наушники и повесил их на шею, поднимая прохладный взгляд на незнакомца. Но холод ненадолго остался в его синих глазах, потому что незнакомец был теплее камина в Рождество и кружки горячего какао в компании любимой книги. Все в нем, от волос, которые плакали по расческе, до драных на коленях джинсах, кричало о том, что этот человек убьет за тебя любого, если понадобится, но сначала постарается провести мирные переговоры, и, скорее всего, их выиграет. Даже легкая щетина казалась мягкой, и хотелось немедленно провести по ней хотя бы одним пальцем. Парень стряхнул наваждение, но продолжал чуть с подозрением смотреть на мужчину, который силился понять, что написано в его книге. — Вообще не узнаю, что это. Явно не школьная программа, — он неловко почесал за ухом и еще более неловко засмеялся, — глуповат я для такой литературы, что поделаешь. — Ничего подобного. Ты просто не знал о ней, и не пробовал читать, — голос парня оказался куда ниже, чем говорила его внешность, но приятное тепло разлилось по телу Джо от этой тихой мелодии, — к тому же, это так, ничего особенного. Не бульварные романы, но с неба звезд все равно не хватает. — Да для меня все одно и то же. Книг в руки с универа не брал, да и там только всякие справочники, — Джо снова почувствовал неловкость за свою необразованность, особенно перед тем, кто глотал по книге в день. Захотелось провалиться в ад за свою секундную смелость, платить за которую он теперь будет очень долго. Парень с холодными глазами будто бы немного оттаял, и покачал головой: — Все равно, не повод себя глупым называть. Попробуй, почитай, вдруг окажется твоим, — он не задумываясь закрыл книгу и подвинул ее поближе к все еще безымянному мужчине. Тот удивленно продолжал смотреть на книгу, но встрепенулся, снял с плеч гитару, и положил книгу в карман в чехле, попутно бормоча какие-то подобия благодарности и оправданий за себя. Парень не смог не улыбнуться, скромно, одним уголком губ. — Не нервничай ты так, она тебя не съест, поверь. Я читал ее дважды, и видишь, все еще живой, — блондин развел руками, демонстрируя свое вполне себе живое и дышащее тело. Джо улыбнулся и еще более неловко засмеялся, теребя чуть дрожащими пальцами ремень чехла. И тут он вспомнил то, о чем он мог говорить более спокойно. — Давай к тому, в чем я хоть что-то понимаю, — он ткнул пальцем в наушники, покоившееся на бледной шее парня. Тот опустил голову, посмотрев на них, затем аккуратно снял их с себя и так же аккуратно надел на мужчину, приминая ворох его мягких волос. Из наушников доносился чуть резковатый, но до боли знакомый голос, просящий поскорее забрать его куда-то, где играет музыка, где множество молодых и пышущих жизнью людей. Джо расплылся в улыбке и закрыл глаза, прихлопывая ладонью по бедру в такт и подпевая одними губами. Блондин опять, в который раз за последние десять минут, не смог сдержать улыбку. Этот незнакомый мужчина в темно-красной рубашке казался ему таинственно родным. Особенно в этот самый момент, когда он изображал игру на гитаре, переставляя пальцы на воздушных аккордах. Джо вернул наушники законному хозяину, не переставая улыбаться. Он блаженно протянул: — Боже, как я люблю эту песню. Она такая, ну, не знаю, простая, что ли, но в ней столько всего, понимаешь? И одиночество, и отчаяние, и любовь, и… — Джо запнулся, явно потерявшись в собственных чувствах и словах, и просто всплеснул руками, уронив их обратно на колени. Он снова почувствовал себя круглым дураком, показывая свой завышенный уровень эмоций. Никому это не нужно, никогда. Но ведь…но ведь парень, вроде как, поддержал его, даже остановил его привычное самоунижение. Может, холодным глазам можно было довериться, хотя бы на одну ночь? Далее Джо сделал то, чего не сделал бы ни с одним едва знакомым человеком. Он уверенно встал со стула, и снова схватился за ремешок чехла, как за последнюю не надломленную соломинку. Встав в самую уверенную, на которую был способен, позу, он вложил в свои слова все остатки смелости: — А хочешь? Ну. Куда-нибудь. Где музыка. Ну, нормальная музыка, — он пожал плечами и закатил глаза, намекая на отвратительный музыкальный вкус местного диджея, — я пойму, если не захочешь! — Джо выставил ладони вперед в защитном жесте, почему-то предполагая, что сейчас парень накинется на него с кулаками за «пидорские замашки». Кулаков не последовало, ответа тоже. Блондин нервно прикусывал нижнюю губу, глядя куда-то в пол, и явно напряженно размышляя. Затем он тихо вздохнул и покачал головой. — В другой раз, хорошо? Скорее всего, его все равно не будет, но…в другой раз, — он теребил в руках провод от наушников, говоря явно не то, что желало сказать его сердце, но требовал сказать напуганный, недоверчивый мозг. — Будет! Обещаю! — Джо быстро выудил из бездонного кармана чехла от гитары ручку, схватил одну из валяющихся на стойке салфетку, предварительно выбрав как можно более чистую, и нацарапал на ней свой номер, подписав коротким «Джо», — вот. Напиши мне, просто, чтобы у меня твой номер остался. Если захочешь, и, когда захочешь. Никакого давления, клянусь! Просто…было бы здорово пообщаться, да и книгу верну, как дочитаю. С этими словами он похлопал рукой по боку гитары, пробормотал под нос что-то вроде «ну, ладно, пока», и на трясущихся ногах вылетел из бара, мечтая, чтобы прямо сейчас его сбил автобус. Так и оставшийся безымянным парень взял в руки салфетку, мягко улыбаясь забавному почерку незнакомца, теперь уже, хотя бы, обретшего имя, идеально подходящее ему. Такое же тепло-коричневое, с крапинками оранжевого, и с привкусом орехов и корицы. Он пожалел о том, что не взял предложенную ему руку в ту же секунду, как слова отказа сорвались с его искусанных губ. Но ему было чем себя оправдать. Страх в очередной раз оказаться брошенным пересиливал все, что шло не от расчетливого разума. Ведь если нет отношений, любых отношений, то значит, они никогда не закончатся, правильно? Конечно, правильно. Парень тряхнул светлой головой, выбивая из нее остатки ненужных накативших воспоминаний. Осознав, что свой единственный щит от внешнего мира он только что отдал, он закинул на плечо рюкзак и медленно вышел из бара, втайне надеясь, что рыжее нечто по имени Джо, еще не ушло далеко. Но улица была пуста, и горела лишь одним одиноким тусклым фонарем. Освещая себе дорогу фонариком на телефоне, Джо поплелся в место, которое можно было назвать только временным пристанищем, не выключая с повтора ту самую песню. Закинув рюкзак под стол и рухнув на кровать, в углу темной комнаты, в одежде, парень вынул из кармана толстовки чуть помятую салфетку, и рассмотрел ее, при свете экрана телефона. Цифры так и просились быть набранными, нужные буквы сами складывались в нужные слова. Большие пальцы залетали по экрану, набирая и стирая, снова набирая, и снова стирая сообщение теплому, корично-ореховому Джо. "Странный парень из бара на связи. Пишу тебе, чтобы извиниться за то, что я такой идиот. А книгу можешь не возвращать, я все равно ее не очень люблю. — Бен" Не давая себе секунды на сомнения парень, Бен, отправил сообщение, заблокировал телефон, и спрятал его под подушку. Он точно не ответит, думал он, ночь же на дворе, нормальные люди спят, думал он. Пока он добрался до своей разломанной кровати, он не меньше часа проболтался по темным улицам, тихо моля о том, чтобы к его спине не приставили нож. Поэтому Джо точно не ответит сейчас, он уже точно видит третий сон, он… Телефон завибрировал под подушкой, и Бен замер. Брать телефон совсем не хотелось, и одновременно его руки сгорят, если они немедленно не схватятся за плоский прямоугольник, связывающий сейчас его и загадочного Джо. Бен выудил телефон из-под подушки, и открыл сообщение. "привет совам! не вздумай извиняться это я дурак что так налетел на тебя со своими смутными предложениями конечно любой бы на твоем месте подумал бы что я тебя планирую ограбить и оставить в подворотне я понимаю правда спасибо что в лицо мне не плюнул хотя бы. книгу верну извини уж но это долг чести не твое — возвращай. все просто. надеюсь на скорую встречу и жду от тебя почтового голубя. — джо (зачем я подписываюсь ты же знаешь кто я ты сам мне написал все спокойной ночи)" Бэн зажмурился и сжал губы, в попытке не разорваться смехом от этого сплошного потока мыслей, вышедшего из романа Джойса. Но веселье закончилось, не успев толком начаться. Он оттолкнул такого светлого человека, но вряд ли тот вспомнит о нем хотя бы через два дня. Что говорить о двух неделях, или сроках подольше. Нужно дать ему время забыть. Нужно дать себе время сгладить эту внезапно выступившую на чистой глади его жизни морщинку. И больше никаких разговоров с незнакомцами. Даже если от тех пахнет уютом, и рыжину их волос заметно даже в сине-красном неоне. Улыбка сползла с уставшего лица Бэна. Он поставил телефон на зарядку, отвернулся к стене, и, даже не сделав попытку переодеться, заснул.