П с и х о п а т

      На утро открыть глаза получается с огромной тяжестью. Головная боль прогрессирует и становиться невыносимым даже дышать. Лизе хочется пить, потому что в горле жутко пересохло после тяжёлой ночи. Она хочет позвать Руслана, но со стоном бормочет что-то невнятное, совершенно не похожее на имя друга. Но он все понимает, и, услышав голос Неред, быстро приходит с кухни со стаканом воды и таблеткой, протягивая Лизе. Она жадно пьёт воду, запивая лекарство, даже не подняв головы с подушки.       -Всё хорошо? Ты плакала всю ночь, я сам не спал.       -Бля-я-я… Прости... Я такая дура. - девушка закрывает лицо руками, но Руслан быстро их убирает и смотрит в глаза русой, словно вбивая в них то, что он её друг и всегда готов помочь.       -Не нужно извиняться, со всеми бывают неприятности. - он доброжелательно улыбается, продолжая смотреть на девушку.        Его хорошее отношение ко всем и порой чрезмерная доброта тянули людей к нему, у него было много друзей разного статуса, внешности, возраста. Но среди них было мало настоящих друзей. Лиза входила в их круг с давних пор, они почти никогда не ссорились, а наоборот, казалось, с годами их общение становится лучше и лучше и они переходят каждый раз на новую ступень дружбы. С Тушенцовым она всегда могла быть откровенной, потому что знала, что он в жизни не поступит подло, не оботрет ноги об её искренность. Она доверяла ему.       Всё тело ломило, подняться с постели было трудно. Кое-как дошагав до ванны, русая решила принять душ. Холодная вода снимает напряжение и внутреннее, и внешнее. Мышцы расслабляются, головная боль притихает и потихоньку становится незначительной. Тело наконец перестаёт ломить, а холодная вода дарит бодрость для хоть каких-то дел. Лежать весь день в постели не было в её планах.       После душа по стандарту в таких ситуациях надо “бахнуть кофейку”, поэтому девушка уже стоит на кухне босиком и мешает напиток. Света приходит через полчаса, подруги рассказывают какие-то истории, шутки, но никто не заикается о вчерашнем вечере. Казалось, что этого либо вообще не было, либо это была секретная информация, о которой знать никому нельзя.

***

      Лиза не помнит, сколько с того момента прошло дней. Каждый день она будто не жила. Она помнит лишь мучения и внутренние терзания. В чайных глазах была лишь боль, такая, что любому собеседнику было сложно долго в них смотреть. Каждую ночь она плакала, так часто, что даже к утру щеки и шея не успевали высыхать от скатывающихся по ним горячим слезам.       Русая приняла решение не видеться с Даней, пока его не выпишут из больницы. Она не звонила и не писала ему, но каждую минуту, каждую секунду она думала лишь о нем. Ей хотелось почувствовать его прикосновения, услышать его голос, вдохнуть его запах. Все эти дни были невыносимыми, жить совершенно не хотелось. Ей было совестно от того, что она ослушалась парня, но она безумно переживала. Она два раза в день просила Свету звонить ему и спрашивать о его самочувствии. И лишь когда блондинка передавала подруге “с ним все хорошо, состояние стабильно нормальное”, она могла уснуть.       Его же срок отбывания в больнице был не лучше. Ежедневные системы уже бесили, а запах спирта и резиновых перчаток вызывал тошноту так же, как и все натянутые улыбки врачей и наигранные пожелания скорейшего выздоровления. Дураку было ясно, что им абсолютно наплевать, и это выводило Кашина из себя. Синяки на руках были лишь малыми отпечатками больницы. Швы заживали и ужасно болели. Каждое движение словно было последним в его жизни. Его могла спасти только она, его малышка. Он ждал её, но она не приходила. Ждал звонка, хотя бы одного слова в смс-ке. Хоть он и был в ярости от её поступка, ему так хотелось погладить её мягкие волосы, заглянуть в бездонные глаза, поцеловать солёные от слез губы. Ему казалось, что он сходит с ума без неё. И это было взаимно.       Когда Кашин выходит из больницы, уже начало марта. Птицы приятно щебечут, собирая гнезда для будущих детей. Лучи солнца пробиваются сквозь ветви раскидистых деревьев, а прохладный ветерок освежает, нежно подхватывая пряди волос. В этот момент так приятно стоять на улице, ощущать, что все плохое кончилось и скорее всего уже не вернётся. Чувствуется в этом весеннем свежем воздухе запах счастья, любви, беззаботности.       Вот она, стоит в двух шагах от него. Настоящая, живая, родная. Она улыбается так, как не улыбалась никогда. Боль сменилась резко нахлынувшей радостью после долгой столь разлуки. Её глаза сияют, светлые волосы блестят на солнце и колышатся лёгким ветерком, ласково окутывающим её славное лицо. Рыжий стоит на пороге больницы с минуту, смотря в глаза своей малышке. Потом спускается, оставляя все плохое там, и идёт навстречу только хорошему. Он обнимает её и шепчет на ухо то, что будет слышать только она. Шепчет и целует макушку, вдыхает аромат русых волос. В этот момент кроме них-то на свете больше и нет никого. Им никто не нужен больше. Разлука только ещё больше скрепила их отныне переплетенные руки. На душе будто распускаются после долгой и холодной зимы подснежники с нежными, бархатными лепестками. Будто душа - это весенний лес, полный подготовкой к лету, такому чудесному и прекрасному.       Потом они идут молча по аллее, счастливо улыбаясь и понимая все чувства и эмоции друг друга без слов. И вроде все закончилось, но впереди такая длинная дорога. Судьбы их переплелись тесно и отныне никогда не покинут друг друга.       Когда они приходят к Дане и уже, попив чая, лежат в обнимку на его кровати, Лиза вдруг хмурится, приподнимается на локтях и задает мучающий её вопрос: -Дань, из-за чего стрелка была? - он знал, что она спросит это, но сказав что-то вроде “тебе знать не положено”, тянется к её губам, столь манящим и забытым.

Но она все равно узнает.