Меч сильнее дружбы

Серебряная ночь. Лунный свет мягко падал на окно, где с гитарой в руках сидел Мико, парень с длинными волосами цвета ржавого золота, и играл музыку Стрыкало, нежно лаская свой инструмент. Он был как раз того размера, который ему нужен, и удовлетворял его в трудные времена, когда Ханс долго не приезжал. Кроме гитары был ещё и Кит, темноволосый сильный мужчина с короткой стрижкой, лежащий позади на двухспальной кровати. Он обнаженный, облокотившись на руку, слушал песни Мико, нежно поглаживая сосок. Иногда он ревновал Мико к гитаре и мечтал, чтобы она сгорела. Кит решил действовать. Он начал ползти к Микотке, сидящему к нему спиной. Мико будто не слышал его, продолжая ласкать гитару, и это был отличный шанс для Кита. Тот подполз ближе, схватил Мико за плечи и повалил его назад, укусил за ушко. Он чувствовал, что тело Мико было каким-то холодным, и его язык убедился в этом, облизав наружную часть уха. Мико оттолкнул его и сказал: — Я из-за тебя чуть гитару не уронил! Братан, мы ведь договорились, что это было только один раз в этой комнате. — Я тебе больше не интересен? - жалостливо, но с ноткой ярости спросил Кит. — Ты ведь знаешь, - тихо отвернув голову сказал Мико.  — Завтра приедет важный для меня человек. Кит был сильнее по телосложению, чем Мико, и после таких слов не выдержал. Он схватил Мико за волосы, которые хорошо помещались в руке и были настолько мягкими и гладкими, что Кит приблизился и вдохнул их запах, и во все легкие распространился аромат морской воды, прям как дома. Когда Китовые усики устремились к Микотке в трусики, в комнате нависла полнейшая тишина. Только струны души длинноволосого испанца подергивались как струны его новой гитары.  — Нет, Кит, а вдруг сейчас зайдет Ханс, - выдохнул Мико, его лицо при этом наполнилось краской и стыдом, но внутри него все полыхало.  — Не стоит об этом беспокоиться. Я контролирую ситуацию. Кит потянулся к лицу Мико и нежно поправил прядочку его волос, после чего их губы слились в едином нежном страстном поцелуе. Тем временем Ханс, худенький мужчина с азиатской внешностью, ехал в поезде и никто не знал о том, что в комнате Мико установлена скрытая камера и после первой ночи Кита и Микотки, Ханс спешил к тому домой. Он был в ярости от измены, и с тем же ему нравилось происходящее в камере, он не понимал, что с ним происходит. Он отпросился с работы и на последние деньги мчится домой к тому, кто изменяет ему, чтобы отшлепать его как следует. От этой мысли его сердце сжалось, а его лицо начало напоминать смущённую вишню. Пересматривая записи первой ночи Кита и Мико, Ханс прикусывал губу, чувствуя, как кровь течёт по всему его телу и собирается в одном месте. Он прикрывается, нервно перекидывая ногу на ногу и бежит в уборную, где яростно фапает на записи, пересматривая их снова и снова. Вагоны тряслись, и Ханса перекидывало с одного конца туалета в другой. Так его унесло к раковине. Едва сдерживая стоны и мысли: "Изменник! Ах. Изменники! Ох!" — он поднял свой взгляд выше и увидел себя в отражении зеркала. Ханс почувствовал себя грязным и никчёмным с телефоном в одной руке и жезлом в другой на фоне холодного и грязного туалета. Возвращаясь в купе, через спящих пассажиров, он заметил, что всё это время рядом с ним сидел парень с гитарой, который пристально и со страстью в глазах смотрел на него. У Ханса мелькала мысль: "Как это я его не заметил? Гитарист? Явно изменник! Грр..." Ханс понял, что парень видел всё... А тот в свою очередь сделал вывод, что якут просто смотрит яой. Гитарист явно настроен на что-то.